Ты жди меня там

– Обещал, я помню, как твоё имя? – спросил Никита.

– Я буду Николай.

Наконец-то и сам Борис решил заехать к Любаве. В часов шесть вечера, когда закрытая на ключ Любава читала книги, открыв своим ключом дверь, вошёл Борис.

– Барин, значит, это Вы меня похитили?! Предупреждала меня Варвара Ильинична. Как она там? Зачем Вы так? Отпустите меня. На что я Вам нужна?

– Любава, тебя никто уже не ищет. На твоём месте работает уже другая девушка, за мою тётю не переживай.

– Но зачем я Вам? Отпустите меня!

– Не отпущу. Будешь находиться тут. Иначе, зачем я это всё затеял? Согласись стать моей, и, возможно, будешь выходить из дома.

– Нет, ни за что! Вашему поступку нет оправдания!

– Ух ты, какими словами заговорила! Книжек начиталась? Вот и читай. Моя супруга должна быть умной и уметь поддерживать разговоры в высшем обществе.

– О каком высшем обществе Вы говорите, если похитили человека!

– Ты не человек, ты – раба, крепостная крестьянка. А, когда станешь моей женой, тогда да, станешь человеком.

– Какой же Вы мерзкий. Я сбегу отсюда!

– Не сбежишь, за тобой следят, шаг вправо, шаг влево, тут же мешок на голову. Поняла? А, чтобы ты совсем тут в одиночестве не одичала, я покажу тебе голубятню. Идём.

Он открыл ключом дверь, ведущую на террасу.

– Если пискнешь, крикнешь, тебе не сдобровать. Понятно? Можем идти? Или хочешь сидеть постоянно в комнате?

– Идёмте.

Пройдя метров десять по крыше, они очутились около большого вольера для голубей. Зашли внутрь.

– Милые мои, как же я по вам скучал! Летите же ко мне! И позвольте вам представить Любаву. Та голубка, которую я пристрелил нечаянно, приняла человеческий облик, и вот она перед вами. Прошу любить и жаловать!

Любава насторожилась, услышав об убиенной голубке, но через некоторое время успокоилась, рассматривала птиц и была в восторге! Птиц было много, и все разные. Она протянула руку, первым к ней подсел Гром. И она его запомнила сразу. Он был самым ручным из всех, садился то на голову, то на плечо. Другие немного осторожничали, но, когда она протянула ладонь с зерном, стали подлетать и другие.

– Это – Гром, он самый быстрый, – сказал Борис, сняв его с плеч девушки, но тот моментально вернулся обратно к Любаве.

– Смотри, он влюбился в тебя, – засмеялся Борис. – У меня появился конкурент. А вот этих я купил на блошином рынке. Вот эти – редкие, привезены из-за границы, но они ленивые. Голубями я занимаюсь с самого детства. Раньше у тёти моей тоже голубятня была во дворе, но тебя тогда ещё не было… Выхода нет у тебя, Любава. Ты можешь жить в этой квартире, приходить сюда, к голубям. И да, ты будешь теперь за ними ухаживать, мальчишке тому велю больше не приходить. И служанке тоже, ты сама всё умеешь, не барыня какая. Будешь взаперти, на улицу выходить не сможешь, еду тебе будут приносить раз в неделю. Как надумаешь выйти замуж за меня, дашь знать. Скажешь человеку, который будет поставлять продукты, что хочешь поговорить со своим хозяином. Теперь я твой хозяин и бог, царь и отец! У тебя есть книги и голуби, перед которыми ты теперь в ответе, – сказал Борис, при этом осматривая голубей, снял с лапки одного голубя записку. – Ты можешь с утра открывать дверцу вольера, вечером они прилетят сами, если коты их не сожрут. За каждого голубя отвечаешь головой. Да я шучу. Поняла, Любава?

– Поняла.

Затем Борис показал амбарчик, где хранились просо, пшено и пшеница для птиц.

– Я ухожу. Надеюсь, ты не будешь думать долго о моём предложении. И запомни, кричать, бежать – бесполезно. Я найду тебя везде. И для всех в округе ты – без вести пропавшая. Тебя не ищут, Любава.

Борис ушёл, заперев входную дверь. Тем же вечером та молчаливая служанка принесла хлеба, масла, молока и картошки. Заперла дверь и ушла, молча.

– Я так понимаю, теперь я осталась одна с голубями на века, – сказала Любава вслух, выпила стакан молока и пошла спать.

На следующее утро, как только проснулась, Любава пошла в вольер к голубям. Открыла дверцу, некоторые голуби тут же вылетели на свободу, пара голубок высиживали яйца, маленькие голуби – подростки только – только пробовали летать внутри помещения. Гром сидел на насесте и наблюдал за девушкой, наклоняя голову то вправо, то влево, думая о том, как же ему повезло, что его возлюбленная приняла вид такой красавицы и пришла жить снова сюда.

Любава теперь осмотрела птичник детально, здесь было просторно, светло и уютно. Но нужно было сделать уборку. Любава взяла веничек и железный совок, подмела весь помёт и решила помыть пол. Сходила за ведром с водой. Стены птичника тоже были в пыли и перьях, она помыла всё за минут пятнадцать, оглядела вокруг себя, осталась довольной. Протянула руку к Грому, тот незамедлительно сел и прокурлыкал любовную песню.

Затем вспомнила, что Борис снимал записку с лапки голубя. Решила вечером осмотреть внимательно, может быть, какой-нибудь голубь прилетит с посланием.

Оставив вольер открытым, Любава зашла в комнату. Здесь тоже надо было сделать уборку. До этого уборку делала та молчаливая женщина, не давая в руки Любавы ничего тяжелее ложки.

В комнате было полно книг, которые следовала бы прочитать, это радовало душу. Соседство с книгами и голубями бодрило девушку. Но она думала и о том, как сообщить людям, что она тут, не показывая при этом себя тем, кто её охранял. Если верить словам Бориса, она находится под постоянным присмотром. Не хотелось бы, чтобы её закрыли куда-нибудь в подпол, если вдруг Борис прознает, что девушка пытается сбежать.

Не дважды в день, а раз десять Любава ходила к птицам, то воды поменять, то корм насыпать. Вечером все птицы сидели на насесте, уже засыпали, среди них сидел и Гром, который при виде девушки тут же пересел на её плечо. Девушка посчитала их, одного не хватало. Она вышла из вольера, посмотреть не видно ли запаздывающего, как около её головы промчался голубь, и точно залетел в дверце птичника, взбудоражив всех, кто там был. Любава заметила на лапке привязанную записку. Очень осторожно размотала письмо, обращая внимания на то, как прикрепляется послание, чтобы голубь во время полёта не потерял его. Усадила Грома на шест. Вышла из вольера, закрыв дверцу на засов.

– До завтра, милые, – прошептала им девушка и ушла в террасу.

Находясь в комнате, прочитала письмо:

“Им?ется золотой рудникъ. Продаютъ недорого. Нужны рабочие. Пятница, вечеръ, трактиръ у пруда”

Прочитав, девушка свернула его, как было, и оставила на столе, чтобы передать Борису с тем, кто первый появится тут.

Полночи девушка размышляла о том, что появилась возможность дать о себе знать, нужно написать записку и отправить голубиной почтой. Только куда вот полетит тот голубь, оставалось загадкой. Затем она уснула. Снится ей, как она летит верхом на Громе, а внизу земной шар, такой голубой и красивый. А впереди солнце, огромное и пламенное. И в этот момент на голову Любавы надевают холщовый мешок. Девушка проснулась, и долго не могла заснуть.

На следующий день после обеда снова явился Борис. Попросил сделать чай. Увидел на столе записку. Прочитал. Поблагодарил девушку.

– Какая ты смекалистая. Пойдём к птицам.

Вольер был открыт, и голуби наслаждались свободой, кто-то летал недалеко в воздухе, кто-то клевал пшено, голубки высиживали яйца – идиллия в мире птиц.

Поворковав с птицами, Борис взял за руку Любаву и повёл в дом.

– Ты хорошая хозяйка. Я заметил, как стало чисто, и здесь, и в птичнике. Хочешь, сделаю тебе подарок? Поведу тебя на базар. Выберешь себе платье и что тебе нужно, пудру и что вам нужно бывает, дамам.

– Спасибо, не нужно. Зачем мне платья тут, в темнице.

– Ты сидишь тут на всём готовом, читаешь книги, воркуешь с голубями и говоришь, что это – темница?!

– Вы прекрасно знаете, о чём я говорю, барин.

– Привыкай называть меня Борис. Я твой будущий муж. Решайся скорее, пока ты молода. Не то подрастают другие девочки, не менее красивее тебя, – засмеялся он. И ушёл, закрыв дверь на замок. – Приду завтра в этот же час.

Любава тут же, не теряя времени, села написать послание. Нашла в письменном столе листок бумаги, взяла чернила. Писала волнуясь, быстро. Перечитала несколько раз, кажется понятным. Когда чернила высохли, свернула аккуратно и пошла к птичнику. Как зашла, первым подлетел к ней, как обычно, Гром.

– Вот ты и полетишь, друг мой. Спаси меня, помоги, Гром. Не знаю, куда ты полетишь, но мне нужна твоя помощь. Лети туда, куда знаешь дорогу. Авось, кто-нибудь прочитает.

В это время кто-то снизу крикнул: “Эй, пацан! Ты там? Вижу, что там, голуби летают. Эй!”

Любава, услышав это, испугалась. Вдруг люди Бориса проверяют её? А может быть, этот кто-то, кто может помочь? И, взяв Грома с запиской в лапке, она пошла к краю крыши, подкинула голубя со словами “Лети, Гром!”, и взглянула вниз, ожидая увидеть того, кто зовёт пацана. Рискнула. Но внизу никого уже не было. Действительно, Борис кого-то приставил охранять её. Иначе куда бы делся человек, который минуту назад звал пацана?