Избранные труды. Том II. Философская антропология, глобализация, устойчивое развитие, сознание и идентичность

Избранные труды. Том II. Философская антропология, глобализация, устойчивое развитие, сознание и идентичность
Халиль Абубакирович Барлыбаев

Во второй том включены работы доктора философских наук, доктора экономических наук, профессора РАНХиГС при Президенте Российской Федерации, научного сотрудника Института философии РАН, депутата Государственной Думы ФС РФ III созыва Х. А. Барлыбаева, касающиеся взаимосвязанного анализа проблем философской антропологии как основы исследования генезиса, сущности и содержания концепции устойчивого развития и глобалистики. Такой анализ закономерно распространяется на изучение вопросов универсальной эволюции, идентичности, структуры сознания, истины и справедливости как системообразующих ценностей.

Рекомендуется специалистам разных профессий, научным работникам, преподавателям, аспирантам, магистрантам и студентам бакалавриата, всем интересующимся вопросами философской антропологии в контексте перехода к устойчивому развитию и глобальных проблемам современности.

Халиль Барлыбаев

Избранные труды. Том II. Философская антропология, глобализация, устойчивое развитие, сознание и идентичность

© Барлыбаев Х. А., 2014

© Издательский дом «НАУЧНАЯ БИБЛИОТЕКА», 2014

Предисловие

Вопросы философской антропологии, различных аспектов природы человека являются самыми сложными, запутанными и особо актуальными в современных научно-практических и философских исследованиях, поскольку корень всех нынешних исторических событий кроется и исходит из постоянно изменяющихся человеческих качеств в рамках всего человечества. В таких условиях весьма сложно сказать свое новое слово по этим проблемам. В этом отношении весьма интересны оригинальные инновационные идеи проф. Х. А. Барлыбаева в области философской антропологии, идентичности, сознания, ценностей, антиценностей, других моральных проблем.

Фундаментальный, хрестоматийный, изложенный в академическом стиле труд «Человек. Глобализация. Устойчивое развитие» располагает целой россыпью свежих идей по истории материальной и духовной культуры человечества, в анализе современных тенденций в развитии социальной природы человека, их взаимосвязи с глобализационными процессами и концепцией устойчивого развития. Можно с уверенностью сказать, что указанные проблемы научно-философских исследований до сих пор остаются за их пределами.

Интересной теоретической находкой Х. Барлыбаева можно считать его тезис о том, что человечество есть «развернутый человек». Такой вывод сделан в соответствии с положением синергетики о фракталах, согласно которому структуры части и целого подобны, а также исходя из известного положения К. Маркса о том, что сущность человека (коммуникативного человека в условиях – по Марксу – «обобществившегося человечества») есть совокупность всех общественных отношений. Это положение, рассматриваемое в «перевернутом» смысле, позволяет автору представлять человечество как «развернутого человека», дать весьма интересный и содержательный анализ ключевой роли параметров человеческой природы в происходящих глобализационных процессах и создании условий перехода к устойчивому развитию.

Особый интерес вызывают новые идеи, изложенные в работах «Структура сознания и идентичность» и «Истина и справедливость как системообразующие ценности». В первой из этих трудов впервые в российской и мировой литературе установлена целостная система, состоящая из различных форм идентичности, дан анализ эволюции, корней и сущности данного понятия, различных его проявлений, задач и путей совершенствования идентичности. Исключительный интерес вызывают положения, посвященные проблемам российской идентичности, критическому авторскому подходу к ним.

Новыми элементами в концепции Х. Барлыбаева в области научно-философской антропологии, представленной в работе «Истина и справедливость как системообразующие ценности», является осуществление убедительной, корректной и наглядной классификации и группировки различных взаимосвязанных проявлений человеческого сознания по двум направлениям: интеллектуальному и духовному. В реальности они проявляются как симбиоз ценностей и антиценностей, как единое интеллектуально-духовное свойство человека. Такая классификация структуры сознания в литературе отсутствует, в представленном варианте не артикулируется. Она представляется весьма перспективным и продуктивным направлением анализа бесконечногранной природы человека и его сознания, способна обеспечить системную целостность многочисленным исследованиям в области теории познания, антропологии, аксиологии, педагогики и других наук, стать действенным и масштабным практическим руководством к действию в интеллектуальной и духовной жизнедеятельности общества и человека. Целостная структура сознания, ценностей и антиценностей отражена в таблице, представляющей собой исключительный образец сконцентрированного оформления сложнейшей, широкомасштабной и глубокой идеи через небольшой информационный источник.

Исходя из всестороннего анализа структуры указанной системы, Х. Барлыбаев правомерно приходит к выводу: «Истина и справедливость в структуре ценностей занимают особое место. Они играют главенствующую роль среди всех интеллектуальных и моральных категорий на всех уровнях и во всех сферах индивидуальной и общественной деятельности, выступают как генетический код, системообразующие ценности в структуре интеллектуальных и морально-нравственных ценностей в обществе, критерием их состоятельности»[1 - Барлыбаев Х. А. Истина и справедливость как системообразующие ценности. М.: ИД «Научная библиотека». 2014. С. 33.].

Поистине глобальные научно-философские проблемы рассматриваются в фундаментальном труде «Человек в потоке универсальной эволюции». Об их масштабности, логической цельности и последовательности свидетельствует уже знакомство с оглавлением книги: универсальный мир; мир человека; социальный мир; социоприродный мир; глобализация социоприродной жизни; неустойчивость современной социоприродной эволюции; проблемы обеспечения устойчивой и безопасной социоприродной эволюции. О значимости идей автора, изложенных в этой работе, можно судить по следующим строкам из нее: «В результате изменения характера мировых процессов к концу ХХ – началу XXI в. в международных отношениях сложилась моральная обстановка, в корне отличающаяся от той, которая была в начале и даже в середине прошедшего столетия. Глобализационные процессы породили ситуацию, когда взаимная «грызня» и силовое противостояние, часто переходящие в горячие опустошительные войны, имевшие место во все периоды прошлой истории человечества, отныне превращались в факторы собственных лишений и возможного самоуничтожения для каждого из государств, народов и жителей всего земного шара. Сегодня все более очевидным становится факт, что требуется абсолютно иной вектор развития человеческой цивилизации, кардинально отличающийся от всего того, что было в прошлом. Драматизм ситуации усиливается тем, что неизвестно, каким должен быть данный вектор, но знать об этом жизненно важно. Известно только то, что если раньше в подобных ситуациях люди действовали спонтанно, не задумываясь, к чему приведут их стихийные действия, то сегодня стало очевидно, что такие действия в дальнейшем с большой долей вероятности ведут человечество к самоуничтожению; что нужна осознанная, предусмотрительная и научно обоснованная деятельность с заранее известными и гарантированными результатами в обозримом и далеком будущем»[2 - Барлыбаев Х. А. Человек в потоке универсальной эволюции. М., 2008. С. 5–6.]. В условиях сегодняшней чрезвычайно обостряющейся международной обстановки эти слова пятилетней давности звучат актуальнее, чем тогда.

Междисциплинарный анализ взаимосвязи проблем философской антропологии с вопросами теории глобализации и устойчивого развития, а также с другими смежными проблемами, имеет непреходящее значение в углублении понимания содержания каждой из этих дисциплин, создает новое поле научно-философских поисков. Поэтому продолжение исследований проф. Барлыбаева Х. А. в указанном направлении имеет большие перспективы.

ФАЙЗУЛЛИН Ф. С. – академик АН РБ, доктор философских наук, профессор

ЧУМАКОВ А. Н. – первый вице-президент РФО, зав. кафедрой философии Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, главный редактор журнала «Век глобализации», доктор философских наук, профессор

1. Философская антропология в контексте глобализации и устойчивого развития[3 - Текст доклада на XXII Всемирном философском конгрессе. Сеул. 2008 г.]

Общее и особенное у человека и животных, соотношение в человеке природного и социального, индивидуального и общественного, сознательного, подсознательного и бессознательного, рационального и иррационального, добродетелей и пороков, тайны человеческого мозга, способного продуцировать сознание, мышление, интеллект, духовность, психику, способность сознания подталкивать человека к творчеству, в то же время, к дикости и катастрофе и многие другие аспекты человеческой природы интересовали всех великих мыслителей. Особый вклад в науку о человеке, названную в конце XIX века антропологией, сделали Сократ, Платон, Конфуций, Аристотель, И. Кант, Т. Гоббс, Г. Гегель, К. Маркс, З. Фрейд, М. Хайдеггер, Э. Кассирер, М. Шелер, Э. Фромм и другие. В разной мере и в различных аспектах проблему человека не обходит стороной ни одно учение. Почти все они признают человека главным персонажем мироздания. Однако человек как таковой у них не выступает исходным, центральным и главным предметом исследования, ведущим системообразующим элементом, «клеточкой», «ядром», содержащим «генетический код» научной системы. Философии в XXI веке предстоит создать такую общенаучную систему.

Характерным для различных мыслителей был подход к анализу природы человека как к теме, упоминаемой как очень важной, но параллельной в рамках разрабатываемых ими проблем. Это не способствовало созданию целостной теоретической системы, глубоко и всесторонне раскрывающей многогранную природу человека. Так, Кант осуществлял в основном анализ границ познавательных способностей человека для построения своего философского учения, для обоснования своих этических категорических императивов и создания теории познания; Гегель рассматривал мышление человека как частное проявление абсолютной идеи и превозносил прусское государство как воплощение высшего разума; Маркс не усмат ривал в человеке главного предмета исследования, а если о нем упоминал, то подходил к человеку с сугубо социальной стороны – как совокупности общественных отношений, и в его будущем коммунистическом обществе человек представлялся безликим, бездуховным винтиком, а слова «о свободном развитии свободной личности» представлялись только бездоказательной фразой; Фрейд в своем учении исходил из психоанализа физиологического состояния ограниченного круга неадекватных лиц, в основном, мужского пола с отклонениями к физическому удовольствию с позиций либидо; Шелер хотел видеть в человеке существо любящее, действующее по «логике сердца», обязанное «укреплять человеческое самосознание»; Кассирер представлял человека не во всей его реальной целостности, а существом, живущим среди символических форм; Фромм разрабатывал философию нравственного совершенствования человека на основе развития различных форм любви людей друг к другу и т. д. Следует признать, что каждый из этих ученых при создании собственной научной системы одновременно осуществлял большой вклад в исследование человеческой природы.

Серьезное, активное и комплексное исследование проблемы человека было начато в России на закате советской эпохи. Академик И. Т. Фролов и его сподвижники впервые в мире основали Институт человека и журнал «Человек». Проводились широкие и глубокие исследования проблемы человека. В дальнейшем события в стране неблагоприятно отразились на развитии этой перспективной инициативы. В философских и общенаучных исследованиях, при всех утверждениях о фундаментальном значении анализа человеческой природы, проблема человека пользуется недостаточным, не адекватным ее месту и роли в науке и практике вниманием, является не центральной, а одной из многих рядовых проблем, объектом иллюстрации положений отдельных учений. Даже в часто повторяемом утверждении «Человек – мера всех вещей» заложен не подход к человеку как центральному пункту общеметодологического философского и научного анализа мироздания, а всего лишь высокомерное и утилитарное стремление видеть в нем субъекта, являющегося «венцом природы», «божественным созданием по образу и подобию господа бога». При этом в природе усматривается «служанка» человека как господина, ради которого созданы все вещи в его окружении и он выступает их «мерой» в том смысле, что они призваны обставлять, обслуживать и удовлетворять все его потребности и прихоти.

В последней трети ХХ века в мире возникла ситуация, которая раньше не встречалась: впервые наукой было установлено, что ресурсы жизнеобеспечения человека на Земле строго ограничены и достаточно реальной стала угроза самоуничтожения человечества. Эти факты существенно актуализируют проблему дальнейшего выяснения природы человека, поскольку исходной причиной обострения взаимоотношений между окружающей средой и человеком выступает внутренняя природа последнего. В этих условиях обострились вопросы о том, что такое окружающий человека бесконечный мир и каково его место в нем, которые интересовали людей всегда по мере развития их сознания и самосознания. Вопросы касались и касаются того, когда и как возник этот мир, куда, каким образом и как долго будет осуществляться его движение и развитие, как он устроен ввысь, в манящие просторы мироздания, и вглубь, в непостижимые глубинные структуры материи. Возможно, этот чудесный мир создал некий создатель?! Эти вопросы расчленяются на мириады многогранных, конкретных, реальных и воображаемых вопросов, важнейшим среди которых является проблема самого человека. Когда и как он возник? А, может быть, и его кто-то создал? Какие исторические эпохи он пережил на Земле за свою жизнь на ней? В чем заключается его видовая специфика как одного из представителей живых существ на нашей планете? Как соотносится в нем человеческое, духовное и социальное начало с природным? Какова его собственная многообразная природа? Чем он отличается от других представителей животного мира? Как возникли и что из себя представляют его сознание и душа? Как глубоко и истинно он может познать этот мир и самого себя? Каковы смысл и цель его жизни на этом свете? Каковы связи, место и роль отдельно взятой личности в структуре исторически развивающихся человеческих общностей, социума, государственных образований, человечества в целом? Чем является и куда движется созданный человеком на Земле искусственный мир, названный им «цивилизацией»? Много ли времени осталось ему существовать, не наступит ли когда-нибудь в будущем «конец света» или «всемирный потоп» и не исчезнет ли род человеческий, как в свое время вымерли динозавры и мамонты, прожившие на планете Земля много десятков миллионов лет – многократно больше, чем на ней менее десяти миллионов лет обитает человек? И, самое главное, в последней трети ХХ века возникает сакраментальный вопрос: не сам ли человек выступает орудием неосознанного, незаметного для себя и постепенного самоумерщвления? Ответы на эти вопросы призвана дать, главным образом, философская антропология.

В прежние периоды истории человек был скован различными традиционными нормами и взглядами, имел ограниченные возможности для самореализации, обладал не очень широким кругом интересов и устремлений. В отличие от этого нынешний человек более раскован, у него больше возможностей для самореализации, более обширные потребности и интересы. В своей деятельности он способен обеспечить как процветание своей жизни на планете, так и уничтожить ее. Для осуществления необходимой воспитательной и образовательной политики, направленной на реализацию конструктивного потенциала человека, требуются интенсивные антропологические исследования. Указанные специфические характеристики современного человека во многом определяются тем, что ныне он оказался в абсолютно новой исторической обстановке по сравнению с теми условиями, в которых жили его предки раньше. Это, в конечном счете, внутренней тягой людей людей к взаимному общению, появлением на этой основе мощного аттрактора в жизнедеятельности современного человечества – глобализации, превращающей планету Земля в общую «коммунальную квартиру» для всех ее жителей. В дополнение ко всем другим факторам, влияющим на природу современного человека, жизнь в состоянии тесного «соседского» общения между собой кардинально меняет человеческие характеристики жителей Земли. Более того, меняется не только человек, но и глобальные, глубинные и радикальные трансформации происходят во всех сферах жизнедеятельности мирового сообщества в целом. Деструктивные аспекты глобализации ведут к неустойчивости мирового развития. Одной из наиболее тревожных проблем, порожденных изменениями в природе человека и современной глобализацией, является угроза межцивилизационных столкновений, проявляющаяся в обострении глубинных и масштабных противоречий между странами «золотого миллиарда» и остальным миром, в общей неустойчивости современного мирового развития: военно-политической; финансово-экономической; социальной; морально-нравственной; экологической; демографической; криминальной и т. п.

У мирового сообщества нет готовых рецептов и эффективных инструментов, способных быстро и безболезненно предотвратить усиливающуюся тотальную нестабильность развития современного человечества. Среди концепций, способных предложить реальные рецепты, механизмы и инструменты преодоления неустойчивости, единственно действенной является концепция устойчивого развития. Критериями, характеризующими данную концепцию как наиболее предпочтительную из всех существующих теорий и программ, выступают: легитимность, общечеловечность (надпартийность), объективность, целостность и последовательность. Легитимность концепции устойчивого развития определяется тем, что она принята документами за подписью глав государств всего мира на организованной ООН – всемирной международной организацией, представительным органом мирового сообщества – на Конференции по окружающей среде и развитию в 1992 году в Рио-де-Жанейро. Эти решения были повторно подтверждены в 2002 году на Всемирном Саммите в Йоханнесбурге. Данная концепция официально общепризнана всеми жителями планеты в лице лидеров государств и ООН как международного представительного органа. Ни одна другая концепция мироустройства подобной легитимности и авторства не имеет. Общечеловеческий масштаб (надпартийность) концепции устойчивого развития заключается в том, что она призвана реализовать интересы всего человечества, а не ограниченного сообщества людей – социальной группы, партии, нации, страны, региона. Объективность, целостность и последовательность концепции вытекает из отсутствия в ней воображаемых, идеалистических, утопических, виртуальных целей. Она нацелена на последовательное решение очевидных, практических, жизненно важных, иерархически расположенных, рассматриваемых в системной целостности конкретных глобальных проблем человечества, о которых хорошо известно политикам, представителям деловых кругов, ученым и широкой общественности. Ни одной из когда-либо существовавших или ныне имеющихся концепций мироустройства не присущи указанные характеристики.

Несмотря на изложенные параметры, содержание и значение, концепция устойчивого развития в настоящее время предается забвению, оттесняется за пределы внимания лидеров государств, деловой и интеллектуальной элиты, ученых и широкой общественности. Между тем она для человечества могла бы оказаться спасительным руководством к действию. Из-за популистской озабоченности своей политической карьерой, беззаботности и профнепригодности капитанов современного мирового сообщества данная концепция может быть не использована по назначению и человечество может оказаться на грани катастрофы. Материалы, документы и решения с большой помпой проведенных форумов по проблемам устойчивого мирового развития с участием лидеров большинства государств в Стокгольме (1972 г.), Рио-де-Жанейро (1992 г.) и Йоханнесбурге (2002 г.) пока существуют лишь на бумаге. У человечества нет альтернативных идей, превосходящих по содержательности и эффективности концепцию устойчивого развития, способных повернуть деструктивные глобализационные процессы в конструктивном направлении, обеспечить преодоление неустойчивости, переход к безопасности и устойчивости мирового развития. Поэтому актуальной остается задача усиления внимания общественности к концепции устойчивого развития, углубления и диверсификации ее научной разработки, последовательной практической реализации. Взаимосвязанные исследования в области антропологической науки, проблем глобализации и концепции устойчивого развития с позиций синергетики способны служить методологической матрицей для всех естественных, технических, обществоведческих и гуманитарных наук. Биологические, социальные, интеллектуальные и духовные параметры человеческой природы детерминируют специфические направления и сферы глобализации. Усиление конструктивных элементов глобализации выступает магистральным направлением перехода к устойчивому развитию, позволяет определить необходимые меры для этого. Такой анализ послужит основой выработки политического, экономического, социального, интеллектуально-духовного руководства к действию для обеспечения надежной международной безопасности и выживания человечества, а также решения внутренних задач каждого государства мира.

2. Политическая глобализация и национальный суверенитет[4 - Публикуется по: Глобализация: Учебник / Под общ. ред. В. А. Михайлова и В. С. Буянова. – М.: Изд-во РАГС, 2008. Глава 2 раздела II.]

1. Истоки и движущие силы политической глобализации.

2. Вестфальская система государственного устройства.

3. Современная политическая глобализация.

Политическая глобализация – это система глобализационных процессов, ведущих к унификации политического устройства, расширению политических связей между государствами, народами и континентами и, в конечном счете, к установлению особых политических отношений – глобальных по масштабу и «пронизывающих» внутреннее устройство всех государств. «Субстанцию» политической глобализации составляют элементы общемировых политических отношений, всеобщие принципы государственного устройства, консолидированные в мировом масштабе формы политического мировоззрения и мировосприятия, общечеловеческие нормы цивилизационного и социального мироустройства.

1

Глобализация в целом выступает как многомерный и многоуровневый процесс, начавшийся в период зарождения человечества и, как своеобразная поступательная тенденция, по крупицам создающий предпосылки формирования в исторической перспективе единого общечеловеческого мира. В этом отношении глобализация идет параллельно с социогенезом – зарождением, становлением и развитием социальной структуры общества, начиная с первобытного периода через установление материальных, социальных, духовных, эмоциональных, этических, эстетических и иных связей между людьми и кончая сегодняшним днем.

Глобализация – это не субъективное представление или статическое состояние, а объективный процесс. Ее образно можно сравнить с рекой. Как о реке нельзя получить представление, глядя на жидкость в сосуде, так и о глобализации невозможно судить по достигнутому миром состоянию. Процесс глобализации затрагивает все ступени социокультурного развития человечества. В связи с этим проф. В. Н. Дахин пишет: «…глобализация понимается как процесс унификации общественного развития, присуща каждой исторической эпохе. И в каждую историческую эпоху она имеет свои особенности, заключающиеся как в масштабах, так и в степени унификации»[5 - Дахин В. Н. Политические аспекты глобализации // Глобализация: сущность, проблемы, перспективы. М., 2003. С. 153.]. Принимая такую точку зрения, можно утверждать, что каждой следующей ступени в поступательном движении политических глобализационных процессов от первобытнообщинной формы правления в эпохи рабовладения, азиатского способа производства, феодализма и современного капитализма соответствовал более высокий уровень социогенеза и социокультурной зрелости человека.

Термин «политика» (от греч. politike – искусство управления государством) первоначально означал ведение общественных фискальных дел по управлению местностью, полисом (греч. polis – город). Постепенно он приобрел современное содержание: политика – это действия, связанные в основном с государственным управлением жизнедеятельностью людей. Однако это не означает, что до возникновения этого понятия не было «генетически однородного» с ним института в общественных отношениях, подобно тому как и до появления понятия «психология» уже существовала психология людей. Хотя в первобытном обществе еще не было государства в современномего понимании, своеобразный «политический» институт подобного рода возникает в виде системы управления делами общины. Это произошло под давлением объективной необходимости обеспечить управление жизнью общины ради ее сохранения в борьбе за физическое выживание.

Глобализацию «политической» жизни первобытного сообщества можно определить как протополитическую глобализацию. Она характерна для зародышевого периода, а также для периода освоения земной жизни человеком в общем процессе глобализации его жизни на планете Земля. «Временная победа» первобытнообщинной протополитической модели глобализационного процесса охватывает самый длительный период в истории человечества протяженностью в сотни тысяч лет. Именно тогда благодаря возникновению общинной формы жизнеустройства и управления, человечество добивается самых значительных своих исторических достижений: начинает использовать огонь, изобретает колесо и повозку, приручает диких животных и окультуривает растения, разрабатывает принципы общинной демократии и т. д. Именно тогда возникают самые высокие нормы человеческой морали в виде чувств стыда, совести, верности своей общине, семье и традициям, уважения к старшим, больным и немощным; в виде запрета убийства человека человеком, кровосмешения и других античеловечных поступков. Специалисты считают, что поскольку современное человечество утратило многие из них, наметилась тенденция его деградации.

Первобытнообщинная политическая глобализация проявляется в том, что нормы и методы осуществления общинной демократии и жизнеустройства, система управления и характер отношений между людьми, проявляясь в одном регионе, в течение столетий и тысячелетий распространяются на все регионы земного шара одновременно с ростом численности людей. Имеющиеся данные позволяют сказать, что образу жизни первобытных общин были свойственны единые принципы и формы и в Африке, и в Европе, и на Дальнем Востоке, и в Южной Америке, и в Юго-Восточной Азии. Путем медленной эволюции в течение десятков тысячелетий система первобытной организации общественной жизни создает основы формирования зародышевых форм будущих рабовладельческого, азиатского и феодального типов государственного устройства и соответствующих форм политической глобализации в Древнем мире.

Генезис, т. е. зарождение и развитие, рабовладельческой, азиатской и феодальной форм общественного жизнеустройства происходит повсеместно и практически за очень короткий в рамках всей истории существования человечества на Земле период – в течение двух – трех тысячелетий. Это происходит в силу появления (на базе ведения ирригационного хозяйства на Востоке, рабовладельческого производства в античных государствах или форм земельной собственности в средневековой Европе) возможности создания прибавочного продукта и необходимости его перераспределения силовыми или иными принудительными способами. Необходимость такого перераспределения практически повсеместно закономерным образом порождает единообразный инструмент принуждения – государство (азиатское, рабовладельческое и феодальное). Во всех этих формах государства устанавливаются сходные абсолютистские политические отношения, а также социальные формы господства – подчинения, когда раб, член восточной общины или крепостной крестьянин находятся в полной, безраздельной личной зависимости от рабовладельца, верхушки деспотического государства или феодала.

Указанные типы государств и формы политической глобализации на планете возникают в тесной взаимосвязи с генезисом, становлением и закреплением в сознании людей религиозных воззрений. Мировые религии зарождаются в течение одного по историческим меркам периода, в условиях духовных поисков человека, связанных с источниками, движущими силами и смыслами его жизни на Земле. Поэтому весь период с середины первого тысячелетия до новой эры до XVII в. новой эры может быть определен как духовно-поисковый период глобализации жизни человечества на нашей планете. В этот период не только политическое и государственное устройство, но и все иные сферы жизни общества, семьи и отдельного человека «пронизываются» религиозными устоями, формируются и существуют в тесном переплетении и даже «сливаясь» с ними. В тот период в большинстве случаев глава государства был одновременно и главой религиозной общины. За столетия существования указанных форм государств устанавливаются единообразные способы осуществления государственной власти, закладываются основы, вызревают «генетический код» и принципы формирования последующих типов политической глобализации. Неслучайно философские, этические и политические взгляды многочисленных мыслителей, правителей и ученых античных Греции и Рима, Древнего Китая, Древней Индии, а также Древнего Востока и сегодня не потеряли своего значения.

2

Политическая глобализация Древнего мира, принявшая в большинстве регионов земного шара форму единообразных государственных образований, послужила «трамплином» для последующих, более глубоких и масштабных процессов глобализации политической жизни мирового сообщества[6 - «Непосредственными источниками современного политического мира – т. е. самой структуры современного национального государства – был европейский абсолютизм и система отношений между государствами, которую он установил» (Хелд Д. и др. Глобальные трансформации: Политика, экономика, культура. М., 2004. С. 42).]. Заключение в 1648 г., после окончания 30-летней войны между католиками и протестантами, Вестфальского договора способствовало переходу от прежних, стихийных политических процессов к более организованным, что послужило фундаментом для существующей до сих пор Вестфальской системы политического и государственного устройства мира.

Вестфальская система, или модель, предполагает государственное устройство по национальному принципу. Вестфальский договор систематизировал указанную систему, закрепил ее и дал название. Корни современного государственного устройства, таким образом, кроются в устройстве древних и средневековых государств, построенных по национальному признаку. Принципы Вестфальской системы действуют по сей день: каждая, даже малая нация желает иметь и упорно добивается своей суверенной государственности; число государств на планете только во второй половине ХХ в. увеличилось на несколько десятков за счет бывших колоний и республик СССР, распавшихся Югославии, Чехословакии. Количество государств продолжает расти.

Главным и основополагающим принципом Вестфальской модели является неограниченный суверенитет национального государства на своей международно признанной территории с проживающим на ней населением. Вплоть до последних десятилетий двадцатого столетия то или иное государство на своей территории со «своим» населением могло творить что угодно, и никто, ни одно другое государство или группа стран и даже все мировое сообщество не имели легитимного права каким-либо образом влиять и даже давать официальную оценку тому, что происходит в таком государстве. Так называемые «вмешательство во внутренние дела», покушение на «национальные интересы» какого-либо государства рассматривались как нарушение международного права, служили поводом для всякого рода претензий и даже стать причиной не только локальных, но и мировых войн. Распространение принципов Вестфальской модели на все государства без учета их внутреннего устройства было характерно для международных отношений и политической глобализации в XVII–XX вв.

Механизм сегодняшнего варианта Вестфальской модели начал действовать в период зарождения капиталистических отношений, по сути являющихся воплощением в жизнь материально-накопительских потребностей, их психологии и мировоззрения, пришедших на смену религиозной, духовно-поисковой психологии и мировоззрению. Государство в этот период «обслуживает» капиталистические, материально-накопительские отношения. Психология накопительства, зависимости и раболепия перед богатством пронизывает все стороны жизни общества в период новой и новейшей истории. Этот период в общем процессе глобализации жизни человечества может быть определен как материально-накопительный.

Стартовой территорией современных глобализационных процессов послужила в основном территория европейских государств. Здесь зародились предпосылки и создавались основы политической глобализации Нового и Новейшего времени. Возникновение и последующее действие Вестфальской системы явились закономерной, объективно необходимой ступенью в развитии государственности на планете, своеобразной формой политической глобализации, обеспечившей определенную стабильность в международных делах, установившей необходимые для этого правила во взаимоотношениях между государствами. Без этой системы, при продолжении действия прежних международных порядков, мир задохнулся бы в бесконечных войнах. Расшатывание принципов Вестфальской системы в международных делах является существенной причиной усиления нынешней нестабильности в мире и нарастающей угрозы международной безопасности.

Важнейшей особенностью политической глобализации, начавшейся с Вестфальского договора, является «ответвление» от нее самостоятельного глобализационного направления – военной глобализации. До этого вооруженное насилие выступало всего лишь инструментом, хотя и основным, реализации политической глобализации, пробивая последней историческую дорогу. Формировавшиеся военным путем великие империи – империя Александра Македонского, Римская, Персидская, Китайская, Византийская, Арабская, Монгольская, Османская и иные – охватывали ограниченные пространства и имели по историческим меркам короткий жизненный цикл (империя Александра Македонского вообще распалась сразу после его смерти). Военная глобализация нового и новейшего времени как самостоятельная глобализационная форма нередко сама доминирует над политикой и втягивает в свою сферу всю планету.

Материально-накопительный, т. е. капиталистический, период глобализации в связи с появлением новых материальных потребностей, стимулов и интересов пробуждает в людях неиссякаемую энергию, толкает их на безграничное развитие производства, новые географические открытия, захват территорий, что требовало совершенствования вооружений и развитие военного дела. В этот период развернулось строительство крупных морских и океанских военных кораблей, появляется множество видов стрелкового и артиллерийского оружия, формируются регулярные армии, образовывается рынок оружия и расширяется торговля им, что привело к многократному увеличению военных расходов.

На основе оформившейся к концу XIX в. колониальной системы и окончательного территориального передела мира появляется новая форма международных политических отношений – геополитика, симбиоз военной и политической глобализации. В конечном счете военная глобализация в начале XX в. превращает весь земной шар в единый военный полигон, на котором в последующем уже не условные противники, а реальные, вооруженные до зубов государства-хищники вступят в кровавые мировые войны. В первой половине двадцатого столетия начался процесс военно-политической глобализации. Суть которой состоит в том, что военные отношения охватывают весь мир, а не отдельные территории, имеют место геополитический контроль и вмешательство в оборонные и военные дела государств, в частности, в форме контроля над вооружениями. Все государства мира входят во всемирную систему военных связей и отношений. Таким образом, планета превратилась в единое геостратегическое пространство.

3

В XXI в. глобализация политики продолжается на основе принципов Вестфальской системы. Однако этот процесс протекает в кардинально новых исторических условиях, содержит в себе множество ростков будущих глобализационных процессов. Поэтому можно говорить о наступлении нового этапа в политической глобализации современного мира. Новые, современные глобализационные процессы представляют собой «переливающиеся» через государственные границы международные общественные отношения. Тем не менее они реализуются, главным образом, через деятельность национального государства. Поэтому проблемы глобализации в целом, а тем более вопросы политической глобализации реально «вращаются» вокруг деятельности государства и теоретически исследуются в тесной связи с проблематикой развития современной государственности.