По власти камня…

Дама в белом платье, усыпанном бриллиантами скидывает с ножек своих прекрасных, позолоченные туфельки, залезает в черные блестящие галоши и прохаживается, все в восхищении до чего она хороша в этих галошах, она благодарно, нежно целует своего толстячка, и я такая богатая, еду домой, богатая, радостная. Австралию посмотрела, деньги заработала. И жить хорошо, и жизнь хороша.

Пока Аксинья сыну рассказывала и демонстрировала свои шутливые фантазии, Артем хохотал до слез.

– Хватит, мама, пары две легкой красивой обуви мы тебе купим и еще спортивный костюм. Хорошо, что ты у нас аккуратненькая, конечно не мешало бы немного живот подтянуть и талию обозначить. Ты уж мать раз собралась, не вздумай отказаться. Василий спокойноо наблюдавший за разговором сына и жены произнес

– Я тоже хочу в Австралию, с тобой.

– Это просто невозможно, путевка только одна, на вторую у нас просто нет денег, а помнишь, ты вместо меня уже ездил отдыхать, когда мне с работы дали бесплатную путевку по Волге на пароходе отдыхать, тебя тогда, больше полмесяца дома не было, а я еду всего на десять дней. Да и корову, и хозяйство, надо на кого-то оставить. Картошка даже взойти не успеет, я уже буду дома.

В аэропорт провожать приехали все дети. Артем и Андрей с женами младший Николай, Артем привез ребятишек своих Максима с Аленой.

Андрей изображал бывалого фотографа, как бы не шутили, для семьи это было событие, «давайте я вас сфотографирую» и вспомнив, как суетился фотограф в рекламном агентстве, шутливо говорил: – «Встаньте пожалуйста так, а теперь так, ах вы забыли улыбнуться, голову, голову держите, улыбка должна быть счастливая на все лицо».

– Здравствуйте, Аксинья Миндияровна громко произнес женский голос – вы куда-нибудь летите или провожаете кого?

– Здравствуйте, Татьяна Сергеевна, да вот по турпутевке в Австралию. А вы что, тоже куда собрались?

– Нет, мы с мужем дочку провожаем, тоже в Австралию, летят, на гастроли. Они на фестивале народных танцев заняли призовое, место и вот теперь катаются. В поселок Ларино три года назад приехал молодой хореограф Юрьев Виталий Сергеевич и на базе самодеятельного кружка «Кулахтиночка» сумел создать прекрасный ансамбль народных танцев, сохранил название «Кулахтиночка».

Аксинья знала его по семинарам, в районе, куда собирали всех культработников, кого похвалить, кого поругать в основном поделиться опытом, пусть хоть эти люди работающие во дворцах культуры в деревенских клубах не забывали, что перестройка это безвременье когда-нибудь кончится, а исторические ценности и народные традиции нужно сохранить.

Людмила Ивановна Новикова завотделом культуры, умница, все время говорила

– Вы стоите у истоков, к вам приходят и дети и взрослые, пусть они помнят свои истоки, не забывают традиции предков, это безвременье кончится, а свет души должен остаться.

– Виталий Сергеевич, – обратилась к нему Аксинья после традиционного «Здравствуйте». – Сфотографируйте, пожалуйста, нас всей семьей.

– Ну что ж, давайте, всегда рад стараться. Так, внимание сюда, сейчас птичка вылетит.

Возвращая фотоаппарат, Юрьев поинтересовался.

– Аксинья Миндияровна, не боитесь лететь в такую даль на самолете.

– Нет, не боюсь, ни одна же я лечу.

Объявили посадку. Аксинья, попрощалась со всеми, обняла Максима с Аленой. Максим обнимая бабушку, сказал:

– Бабушка возвращайся скорей, мы в деревню поедем на все лето.

– Я недолго Максим, скоро вернусь, я обязательно вернусь.

И вдруг до тошноты расхотелось ехать, далась ей эта Австралия, надо было деньгами взять стоимость путевки и «напокупать» всем подарков, и радоваться оттого что кто-то радуется рядом с тобой.

А ноги уже сами несли, вслед за пассажирами, спешащими на посадку в самолет.

Аксинья последний раз оглянулась назад, сыновья перехватили ее какой-то растерянно-потерянный взгляд.

– Черт, не надо было ее отпускать – воскликнул Андрей – что-то ребята мне «поплохело».

Побледневший Артем одернул его:

– Ладно, не каркай, я уже справки навел, экипаж сплошь старые закаленные летчики, гид опытный уже много лет туристов сопровождает именно по этому маршруту, с ним тоже переговорил, обещал присматривать особо.

– Поехали домой – позвал Коля, когда самолет скрылся от глаз, – будем надеяться, все будет хорошо.

В салоне самолета соседкой Аксиньи оказалась молодая красивая женщина. Радостно-возбужденная, в предвкушении интересного отпуска, она повернулась к Аксинье.

– Меня зовут, Люба.

– А я, Аксинья Миндияровна, можешь звать просто, тетя Ася, меня дома все так зовут.

– Вам не страшно лететь?

– Нет, я же здесь не одна, знаешь, у одного моряка спросили, тебе не страшно выходить каждый раз в море, у тебя дядя утонул, отец утонул, на что он ответил, а вам, как? Не страшно каждый вечер ложиться спать в кровать. Ваш дед умер в кровати, ваш отец, умер в кровати.

Посмеявшись над притчей, они стали наблюдать над проплывающей под крыльями самолета землей. Сверху все кажется очень красивым, аккуратно ровно очерченные поля, четко обозначенные линии дорог, белая кипень цветущих садов. Устав тянутся из-за Любы к иллюминатору, Аксинья незаметно уснула.

* * *

Проснулась оттого, что солнце ярко светило в глаза, жарко. Поднялась на ноги.

– Где я? – Она стояла на берегу моря впереди до самого горизонта море, волны с тихим шелестом накатывают на песок, она оглянулась назад, там высокие деревья по всему края берега, и никого, ни единой души. – Я же вроде летела в самолете. Что случилось? Самолет потерпел аварию, тогда где остальные? Я что, выпала прямо с самолета и не ушиблась, не поранилась? – Аксинья растерянно потрогала руки ноги.

– Мне все это снится, или самолет приснился? – Мысли вихрем проносились в голове, казалось, одновременно возникают сразу несколько вопросов, Ася вертела головой в надежде увидеть еще кого-нибудь. Вокруг было тихо тепло и пусто.

– Я сплю, и мне снится сон. – Попробовала себя укусить, ущипнуть, больно, вроде не сплю. Оглядела себя, костюм сухой, руки целы, ноги целы. Обхватив голову руками, уставилась в море, тишина, никого, только море. И сзади лес. Если самолет потерпел аварию и сел где-нибудь, значит, люди здесь должны быть, а если он упал в море и утонул. Почему тогда я не промокла.

Аксинья повернулась в сторону леса. – Люди! Люди! «Ди-ди-ди» принесло далекое эхо.

И раньше случалось, происходило с ней что-нибудь необычное, чему она не могла найти объяснения, но сегодняшний случай, не укладывался не в какие рамки. Перед ней спокойное море мелкие волны ласково накатывают на берег, не корабля не лодки никого. Если самолет потерпел аварию, то его уже должны искать и самолеты и корабли.

Аксинья не знала, что самолет действительно потерпел аварию, что летчики сумели его посадить на одном из пляжей в мелководье в метрах пяти от берега.

Летчики радовались, что сумели посадить самолет, что погода на редкость стоит тихая, что пассажиры ведут себя спокойно без паники, организовали эвакуацию людей на берег.

– Не беспокойтесь, все будет хорошо, все целы, живы и здоровы, помощь вызвали, сюда направляются вертолеты и корабли. Уже светает. – Полусонные пассажиры, спокойно подходили к дверям, где стюардесса следила, чтобы не было толкучки, летчики и молодые здоровые мужчины принимали людей и передавая из рук в руки, доводили до сухого места, – не беспокойтесь все будет хорошо помощь уже идет.

Стюардессы и техники по обслуживанию самолета, обошли весь самолет, заглядывая во все углы и закоулки, чтобы не пропустить и не оставить ни одного человека.

– Больше никого нет.

Утром во всех новостях по радио и телевидению пришло сообщение, что самолет потерпел аварию, не долетев до Австралии, что люди живы и здоровы, что подробности в вечерних новостях.

Вечером братья, собравшись вместе, кое-как дождались сообщения. В новостях показывали, как забирают людей с острова и стоящий в воде самолет. Репортер сообщила, – Все живы и здоровы, кроме одной туристки Латышевой Аксиньи Миндияровны. Ее исчезновение никто не может объяснить. Стюардесса говорит, что она помнит эту женщину в бирюзовом костюме, она во время эвакуации пассажиров подошла к дверям, остановилась и пропустила вперед свою соседку рядом с которой сидела. Да вот и она.

– Что вы можете сказать, об исчезновении вашей соседки Латышевой Аксиньи?

– Ничего – ответила та, – мы толком даже познакомиться не успели, только назвали друг другу имена и все. Да, во время эвакуации, когда мы подошли к дверям, я шла сзади нее, она повернулась ко мне и сказала, «проходи Люба», только взгляд у нее был странный, как будто она спит с открытыми глазами, а все делает машинально.