По власти камня…

Картинка сменилась, диктор новостей бодро объявила, – Поиски продолжаются, будем надеяться, что Латышева Аксинья найдется живой и здоровой, и на этом она переключилась на другие новости.

* * *

На другой день приехал отец на своем «жигулёнке».

– Батя, не расстраивайся ты так сильно, найдется мама, будем надеяться, что с ней ничего не случится, что она жива и здорова.

Василий в сердцах произнес:

– Это с ней-то ничего не случится, да ее из дома нельзя выпускать, вечно из-за своего любопытства в какую-нибудь-то историю вляпается.

– Не знаю батя, сколько помню, с мамой никогда ничего плохого не случается, пока же еще не сообщили, что ее нет в живых.

* * *

Аксинья впоследствии не могла, не вспомнить, не объяснить, как она провела на острове первые три дня. Она была слишком потрясена случившимся, помнит только, что боялась отойти от берега. Все ждала, что сейчас вот сейчас появится самолет или вертолет, приплывут люди на катере, на корабле на чем угодно, ну ведь ищут всегда потерпевших. К концу первого дня, обогнув песчаную косу, увидела бухту, узкий не глубокий пролив соединял океан с бухтой.

Недалеко от пролива с левой стороны в бухту впадала небольшая речушка, она прошла туда попить воды, вода пресная, мысли были заняты ожиданием появления спасателей, поэтому речка, оказавшаяся поблизости не удивления, не радости у нее не вызвала. Попив воды, опять вернулась на прежнее место, а вдруг кто-нибудь появится тут ее хорошо видно и со стороны океана, и с неба.

Пошел третий день пустого ожидания, после полудня погода начала меняться, потянул небольшой ветерок, волны стали выше и чаще накатывать на берег. Аксинья направилась в сторону бухты, напилась воды, постояла на берегу.

– Пойду вдоль берега речки, может выйду на какое-нибудь поселение.

Обходя густые заросли, стараясь не терять речку из вида, она шла вверх по течению вдоль берега.

Часа через два остановилась передохнуть и осмотреться. По правую руку, от нее текла река, перед ней была роща, густо заросшая травой. Вдоль берега почти на одинаковом расстоянии друг от друга росли апельсиновые деревья, если на ветках ни висели бы зрелые плоды, Аксинья ни за что не догадалась бы что это апельсиновые деревья. Она почувствовала, как сильно она проголодалась, что уже третий день ничего не ела. Может это сад, чей то, а вдруг собака сейчас выскочит, прислушалась, тишина.

Только шелест листьев, журчанье речки и голоса птиц. Подошла к дереву и громко произнесла.

– Здравствуйте, можно я «апельсинку» сорву.

Прислушалась, только птичка взлетела над деревом, посмотрев на Аксинью удивленно чирикнула и исчезла в листве. Прислушалась, не откликнется ли кто-нибудь, может собаки залают на чужой голос.

Тишина, никого, вздохнув сорвала несколько апельсинов и на ходу их съев, продолжила свой путь. Теперь она шла медленнее, разглядывая рощу, стараясь не терять из виду речку. О тут еще и виноград растет, – сорвала кисть винограда, на ходу поедая ягоды отправилась дальше. Виноград – думала она мелкий по сравнению с тем, что в наш магазин привозят, зато очень сладкий.

Апельсиновая роща тянулась километра полтора, а может и больше, речка становилась все уже и уже. Когда кончилась роща, открылась большая поляна, поросшая густой низкой травой на противоположном краю поляны высились небольшие горы, речка превратившаяся в ручеек, блестя и переливаясь на солнце, струилась от горы.

За речкой посреди поляны высилось дерево, какое оно необхватное, мимоходом подумала она, я таких деревьев не видела никогда.

Сейчас поднимусь на гору, может где дым увижу, а может поселение какое. С этими мыслями Аксинья заторопилась к горе. Ручей, обогнув гору, уткнулся к подножию следующей горы. Она не пошла дальше за ручьем, стала взбираться на первую же гору.

Гора поросла редким мелким кустарником и низкорослой травой, взобраться не составило большого труда.

То, что открылось ее глазам, повергло ее в шок. Она находилась на острове, ни о каком поселении, или о проживании здесь людей не могло быть и речи, с горы как на ладони просматривался весь остров. Кругом, до самого горизонта, больше никакой земли, никаких островов, нет даже торчащих из воды скал, одна вода.

Вот апельсиновая роща, по краю которой она прошла, дерево, такого огромного она еще не видела не разу за всю жизнь, на противоположном краю высится каменная скала, отсюда она кажется черной, машинально отметила про себя Аксинья, скала высокая заканчивается остроконечным шпилем. Речка, где то километра четыре длиной, посередине острова на северном краю гора, повыше будет, чем – та на которой я стою. Недалеко от этой горы, что-то блестело в лучах солнца, вода наверное, может лужа какая. Возле этой воды на поляне кто-то пасся, вроде козы отсюда их не видно, они белые.

И тут на нее напал хохот, она где-то умом, понимала, что это обыкновенная истерика, что весь этот смех просто шок от увиденного. Внезапность кошмара не дает осознать всю глубину бедствия и собственного горя.

Отсмеявшись, Аксинья, еще раз оглядела остров и громко произнесла.

– Здравствуй Австралия! Я Аксинья Миндияровна Латышева деревня Ключи Челябинская область. Россия. Прошу любить и жаловать, я тебя так хотела увидеть.

Еще раз, окинув взглядом остров, океан, она села, обняла колени и долго бездумно сидела, единственное, что вертелось в голове: «не плакать, не плакать».

День давно перевалил на вторую половину, просидев еще какое-то время, спустилась с горы и направилась к берегу, ставшему более-менее привычным за эти два с половиной дня. Пока дошла до берега день начал клониться к вечеру, море шумело, с шумом сердито бросала высокие волны на песок, и с шипением откатывалось обратно.

На берегу что-то темнело и шевелилось, Аксинья подальше державшаяся от воды, опасаясь высоких волн, бегом кинулась к этому предмету. Сердце казалось подкатило к горлу и отчаянно билось, боясь обрадоваться впустую, вдруг это человека море выбросило на берег.

Когда она подбежала, то увидела огромную рыбу, которая билась на песке, видимо надеясь вернуться на берег. Аксинья побоялась близко подходить к ней, но волны не достигали ее, то ли она откатилась вглубь, когда сильная волна ее принесла, то ли море начало успокаиваться, но видно было, что самостоятельно она уже в воду не попадет. Держась на расстоянии, обошла вокруг.

Это дельфин, я видела их в кино и на картинках. Как же ее столкнуть в море? Пусть бы она перестала биться. Рыба успокоилась, словно услышав мысли Аксиньи. Она подошла, попробовала ее толкнуть, ничего не получилось. У меня сил не хватает. Оглянулась вокруг, что же делать, принесла три круглых отшлифованных морем булыжника, подкатила к спине, сколько смогла приподняла и подоткнула булыжники под спину дельфину, мышцы дрожали от напряжения, погладила дельфина.

– Сейчас я постараюсь тебя столкнуть с камней и катить как бревно, ты мне помогай не останавливайся. Поняла рыба Аксинью или нет, но когда она уперлась ногами в песок и стала переворачивать ее, та перевернулась и покатилась, Аксинья изо всех сил спешила толкая ее, лишь бы она не успела остановиться, потом краем глаза увидела, как большая волна накатывает на берег, без оглядки бросилась в сторону от моря, волна окатила ноги, Аксинья упала, но волна уже откатилась обратно. Она соскочила на ноги и повернувшись к морю, увидела как уносят дельфина волны.

На какой-то миг забыв, что одна на этом острове, что скоро наступит ночь, подходит к концу третий день, что кроме кисти винограда и трех «апельсинок» ничего не ела, Аксинья радовалась. Лицо ее осветилось радостью, может оттого, что кому-то сумела помочь.

Потом видимо вспомнив, где она находится, обвела взглядом, берег, море, небо. И так, скоро ночь, сумерки здесь не такие долгие, как у нас на Урале, чуть-чуть и сразу падает ночь.

Главное для меня сейчас не бояться и не плакать. Как же я попала сюда? Как? Почему одна? У меня же ничего нет. И неожиданно для себя, глядя далеко в море, громко сказала:

– Завтра к утру вещи мои должны быть здесь! И еще я есть хочу, пусть хлеб тоже будет.

На ночлег устроилась между корнями большого дерева над речкой, где провела первые две ночи.

Потрясение последних дней, усталость сказались, она мгновенно начала проваливаться в сон, успев сказать себе, все остальное я буду думать завтра.

Утром проснувшись, полежала немного, восстанавливая в памяти события прошедшего дня. Умылась, пошла на берег океана, издали заметила, что на берегу что-то есть, подбежав, увидела на берегу сумки, баулы, оттащила их от воды подальше, тут были два китайских клетчатых баула, мягкие вещи наверно. Большая дорожная сумка, очень тяжелая, ее сумочка с документами, вторая ее сумка, а где моя сумка с вещами, недалеко лежала еще одна дорожная сумка поменьше, чем первая.

Аксинья первым делом, стала искать, что-нибудь съестное, в моих сумках съедобного нет, «я же ехала на полное довольствие» – горько подумала она, эти сумки слишком мягкие, вот в этих двух дорожных сумках что-нибудь может быть. Аксинья открыла большую сумку, там лежали какие-то коробки, бумаги, она застегнула его обратно. Расстегнув замок второй сумки, она радостно воскликнула «слава Богу». Сверху лежали два батона, в пакетах домашние пирожки и булочки, несколько банок консервов, две пластиковые бутылки, одна с минеральной водой, вторая с газированной. Отломив кусок батона, запивая газированной водой, Аксинья позавтракала. «Вишня» прочитала она на этикетке «Власов ключ», почти-что из дома. Кто бы это мог положить? Вспомнила, наверное, одна из сердобольных мамаш дочку в дорогу собирала. Хороший руководитель пришел в «Кулахтиночку», оживил угасающую самодеятельность, вывел «Кулахтиночку» на фестивале в призовые, и сейчас они мотаются по гастролям, сколько стран повидали. Видела я их выступление, каких только танцев там нет, русские народные, цыганские, танцы народов Кавказа, даже северных народностей и все это очень красиво, радостно, светло, а может это просто молодость. Интересно где они сейчас, живы ли? И как я сюда попала?

Поблагодарив незнакомую женщину за хлеб за соль Аксинья, принялась перетаскивать вещи на ставшее привычным место.

Когда пришла за последней сумкой подумала: «Вот дура, надо было просить МЧС вызвать или чтоб спасатели приехали, а не вещи подкинули». Беспомощно оглянувшись на море, подумала: «Боже мой, я когда-нибудь поумнею или это уже неисправимо.

А на этот раз я проделала то же самое что царевна-лягушка, которая вышла на крылечко и сказала: «Мамки-няньки собирайтесь к утру испеките пирог, сшейте рубашку, сотките ковер невообразимой красоты и спокойно пошла спать, утром отдохнувшая веселая взяв готовые подарки поехала на бал к царю. После застолья махнула левым рукавом появилось озеро, махнула правым рукавом поплыли лебеди. Понятно, что там не было не лебедей не озера, иллюзионистка, блин, хороший у нее был учитель, а она прилежная ученица, не то что я, два года училась у Золотова, потом пять лет разбиралась дома, чему же нас учили».

Кончив перетаскивать вещи села отдохнуть, обдумать создавшиеся положение.

«Что же я имею?! Необитаемый остров. Четвертый день пошел, нет ни одного корабля, ни самолетов, значит остров лежит не на мореходном пути».

Значит, если меня и найдут, это будет невероятно счастливая случайность. Тогда вопрос: «Когда это произойдет: завтра, через год, через десять лет, никогда»?!

Ну что ж, Робинзон Крузо на необитаемом острове провел 28 лет, но у него был целый корабль, который он перетаскивал на остров, надолго обеспечив себя питанием, вооружением, одеждой.

Том Хенкс, герой фильма «Изгой» провел на необитаемом острове четыре года, выжил, построил плот, вернулся домой, сумев сохранить в себе человека, но у него был очень тяжелый случай, его выбросило на голые каменные скалы, Черданцев говорил у человека должна быть сверх-цель и цель ведущая к сверх-цели.

Я хочу домой, внуку Максиму обещала, что я обязательно вернусь. Я вернусь домой. Значит мне нужно сохранить ясность ума, помнить всех и все, не на секунду не терять надежду, и верить что вернусь обязательно, я знаю, что я частичка вселенной, нас учили вселенная никогда не оставит свою частичку без помощи.