GоДа. От края к краю

GоДа. От края к краю
Hassan Elaev

Одно незапланированное путешествие сквозь пространство и время без ориентира и последовательности.Из точки невозврата к точке гармонии.Из тьмы к рассвету.Из пустоты к одухотворению.И обратно.

GоДа

От края к краю

Hassan Elaev

© Hassan Elaev, 2024

ISBN 978-5-0064-5953-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

GоДа

От края до края…

?

Every man dies, not every man really lives.

– William Wallace

Часть 1

1. Год 1

Ребенок примерно одного года от рождения стоит на пороге дома. Он делает свои первые шаги из миллионов тех, которые ему еще предстоит сделать по долгой и ухабистой жизни. Вдруг на какой-то миг он замер. Мама вышла куда-то и по неосторожности оставила входную дверь распахнутой. Эта маленькая оплошность стала причиной самого яркого и эмоционального впечатления в только что начавшейся жизни маленького человека.

Мальчик, держась за косяк открытой двери, смотрел на улицу с горящим восторгом в глазах, наблюдая необъяснимое для его сознания чудо. Это было нечто грандиозное и не поддающееся пониманию ребенка, он просто замер и смотрел, чувствуя себя частью происходящего и боясь нарушить гармонию, как бывает зачастую в сладком сне, когда ты уже понимаешь, что это сон, но не хочешь прерывать его, проснувшись на самом приятном месте.

Мозг, наверно, устроен так, что фиксирует наиболее значимые и эмоциональные события навечно, в каком бы возрасте они ни происходили. Именно поэтому первое такого рода впечатление для мальчика стало самым ярким воспоминанием всей его жизни.

Шел снег. Он впервые увидел снег. Никаких слов, сопровождающих это воспоминание, в памяти ребенка не осталось, никаких слов на тот момент он и не знал. Ощущение было сродни тому, наверное, что испытал бы свято верующий человек, вдруг обнаружив перед собой огромные райские врата и белокрылых ангелов, парящих повсюду вокруг него.

Все было белым…

Бесчисленное количество чего-то белого сыпалось, перекачиваясь и играя. Все вокруг зависло в воздухе. На мгновение сам наблюдатель, казалось, повис в воздухе от ужаса или наслаждения, от неизвестности или вдохновения. Он находился где-то в параллельном мире, возможно, в расщепленном на квантовые частицы состоянии, ощущая момент всецелой природной гармонии, чувствуя себя частью всего происходящего, единым целым с каждой упавшей снежинкой. Весь мир на какой-то миг, словно снежинка, повис в пространстве перед глазами ребенка, все звезды и все галактики пришли на поклон новому властелину жизни. С этой минуты пространство принадлежит ему одному, и он сам будет распределять роли каждой звезды в своей собственной Вселенной, словно в детской мозаике из людей, событий и воспоминаний, и потратит на это все свои годы.

В последующем это чувство полного счастья (или гармонии) будет нечастым гостем в суровом мире реальности маленького человека. Их было-то всего несколько. О каждом из них мы поговорим в их соответствующей временной шкале последовательности. А может, и непоследовательно.

Вообще, насколько важна четкая последовательность жизненных событий, когда итог уже известен?

Каждому отведено определенное жизненное время. По крайней мере, после смерти кого-то близкого ты как-то больше осознаешь, что это единственно возможный вариант. В первое время ты бесконечно представляешь, что можно было сделать иначе, чтобы человек остался жив. Принятие неизбежности приходит постепенно. Ты помещаешь человека из мира вокруг себя в мир внутри себя, и он продолжает жить в твоих воспоминаниях и снах.

Так какою мерою измеряют жизнь?

Мое личное убеждение состоит в том, что существуют две универсальные измерительные единицы жизни.

Первая более материалистическая и календарная – это год. Каждый из нас, задумываясь о каком-то событии, вспоминает год, когда оно произошло, или собственный возраст на тот момент. Пошел в школу в 95-м году, женился в 27 лет. Измеритель в годах более материальный и практичный.

Возраст имеет и другую характерную особенность, в зависимости от него формируется и ваше отношение к происходящему, а, в свою очередь, от отношения зависит эмоциональное сопровождение, что влияет на сохранение этих событий в памяти. Прожив достаточно и оглядываясь в прошлое, человек обращается к своим воспоминаниям, которые остались в нашей памяти благодаря эмоциональным переживаниям, сопровождающим их. Сильные эмоции с возрастом становятся редкостью и вызываются редкими событиями.

Поэтому вторым измерителем времени является мгновение. Оно, конечно, более абстрактно и не сразу понятно каждому. Мгновение – нечто чувственное и неосязаемое, и именно из некоторого количества мгновений будут сотканы все наши воспоминания.

Дети обладают феноменальной памятью именно потому, что для них все всегда впервые и вызывает бурю эмоций.

Человек, достигший стабильного образа жизнедеятельности, зачастую пускается на авантюрные поиски этих новых эмоций для поддержания собственной жизненной энергии и чувства чего-то нового и неизведанного.

Мы с удовольствием бы поставили мгновение на первое место в собственном ряду измерительных инструментов, так как считаем его более ценным, но, следуя законам жанра, придерживаться линейки последовательности необходимо. Насколько удастся.

В этом ключе и происходит переплетение двух наших составляющих времени и вырисовывается воображаемая формула, в которой время прожитой жизни равно количеству мгновений, произошедших в течение жизненного пути и отложившихся в памяти благодаря эмоциональным переживаниям, нанесенных на линейку прожитых лет шкалой делений, равной «одно деление – один год».

Тот самый мальчик уже нанес первое деление на свою линейку, запечатлев первый кадр будущей картины из тысяч и миллионов подобных кадров, которые когда-нибудь соберутся в полнометражный фильм.

А в конце на камне высекут титрами Хан Элайи (1988—20…).

2. Вкус свободы

2010. Дождь. Аэропорт. Самолет. Я сидел на своем излюбленном месте возле иллюминатора с непреодолимой дрожью в сердце. Мне не впервой было летать, но впервые поводом для параноидальной тревоги был не страх перед предстоящим вылетом на десять тысяч километров от дома, над Атлантическим океаном, с пересадкой в Париже, а, напротив, страх не улететь совсем. Страх, что вылет будет задержан и меня, как в кино, снимут с рейса люди в костюмах.

Кстати, справедливости ради надо отметить, что люди в костюмах сидели тут же в самолете в достаточном количестве вперемешку с очевидными туристами и спортсменами. Кто-то из туристов уже заказал выпивку и начал настраивать свой приемник впечатлений на ожидающие их пейзажи Парижа. Кто-то спешно пытался наговориться впрок по телефону перед предстоящим отключением телефонов. Обычная мелкая суета перед вылетом.

Никто, кажется, и не замечал те знаки опасности, которые рисовал себе я, находясь в состоянии тревожного страха, а проще говоря – паранойи.

Паранойя – чувство полного бессилия перед окружающими обстоятельствами. Мозг интерпретирует все происходящее вокруг тебя как неминуемую угрозу.

Наблюдая через маленький просвет иллюминатора за людьми снаружи, которые, стоит заметить, были заняты каждый своей частью подготовки самолета к предстоящему полету и не подозревали о существовании меня как субъекта, в больном воображении которого они были участниками спецоперации по моему захвату; мое иррациональное мышление находило в их действиях знаки, которые означали только одно: «Меня обнаружили!» Сейчас кто-то поднимется по трапу, и пилот кабины вместо обычного в этот момент приветствия объявит: «Пассажир Элайи, вас просят пройти к выходу! Пассажир Элайи, пожалуйста, пройдите к выходу…» Каждый взгляд бортпроводников, каждый телефонный звонок человека в костюме говорил мне только об одном – сейчас… начинается…

Капитан нажал на кнопку микрофона и зазвучал голос: «Good evening Ladies and Gentlemen! We are ready for take-off. Please, ensure that: your seat belt is tightly fastened; seat back is fully upright; tray-table is stowed; armrests are down. Thank you»[1 - «Добрый вечер, дамы и господа! Мы готовы к взлету. Пожалуйста, убедитесь, что: ваш ремень безопасности плотно пристегнут; спинка сиденья полностью вертикальна; поднос-столик убирается; подлокотники опущены. Спасибо.].

Страх, выросший к этому моменту до облаков, начал сжиматься и оставаться далеко позади на взлетной полосе по мере набора высоты и скорости самолетом, который ознаменовал для меня гибель одного мира и рождение другого, словно моя личная птица Феникс. Я сел на борт воздушного корабля в мире мрака и неминуемой гибели, а покинул его в мире возможности и надежд. Словно мне подарили вторую жизнь, где все начинается сначала.

Аэропорт J. F. Kennedy, Нью-Йорк. Он мне уже хорошо знаком. Толпы снующих во все стороны индусов и китайцев, носильщиков и извозчиков. Без особого труда я взял такси в Chinatown за 40 баксов.

Побродив по бесконечным вечерним бруклинским пробкам, то становясь частью многокилометрового огненного змея, то отсеиваясь в очередной Exit[2 - Съезд с основной дорожной магистрали.], моя желтая карета оседлала наконец Манхэттенский мост и, ловко перескочив на другой берег, оставила меня в точке назначения.

Я купил пачку Marlboro и закурил, как в классическом американском экшене. Свобода. Наконец-то… никому вокруг нет до меня никакого дела. В памяти заиграла композиция «Я свободен». Ни одна живая душа в радиусе минимум десяти тысяч километров не знает о моем существовании. Я приехал в один из самых густонаселенных городов мира и почувствовал себя максимально одиноким и, следовательно, максимально свободным.

Вокруг меня было 30 миллионов человек, и ни один из них меня не знал. Я был совершенно один. Когда ты лишаешься всего, ты становишься по-настоящему свободным.

Абсолютная свобода – это полное отсутствие привязанности к кому- или чему-либо. Вокруг кружилось и летало 30 млн человеческих снежинок, но у них у всех была своя жизнь и своя вселенная.

3. Глиняный домик в пустыне

Два мальчика бегут друг за другом по обжигающей подошву пустыне. Одному из них двенадцать лет, второму шесть. Они ловят змей. Цель – поймать змею, посадить ее в пластиковую бутылку, отнести домой, чтобы показать Самуилу. Он подскажет, какая из пойманных змей ядовитая, и какая – нет. Ядовитую следует уничтожить, а «добрую» – отпустить. Такая игра.