Как Веприк, сын Тетери, маманю спасал

Фукидид и правда преобразился – на глазах превратился в носатую, краснощекую, черноглазую молодую бабу, по виду – изрядную нахалку и щеголиху.

Из домов уже выбегали другие ряженые – бараны, коты, петухи, – кудахтали, мяукали, дразнили друг друга, а потом пошли всей толпой по деревне из конца в конец, вслед за малиновой облезлой козой и Чудей, тянувшим ее на веревочке.

Добрило мекал, брыкался и часто на потеху зрителям валил с ног щуплого Чудорода, а Чудя ловил непослушную "козу" и для виду кормил ее соломой. Участники колядок сыпали вокруг себя и друг другу на голову зерна и семечки.

Ряженых уже ждали во дворах хозяйки, приготовившие печенье и сладости, чтобы угощать гостей и выслушивать от них хорошие пожелания. Этим пожеланиям верили, считалось, что они будут в силе весь год, поэтому каждая старалась угостить получше.

– Мы ходили, мы искали Коляду, – пели ряженые,

По долам, по горам, по лесам, по лугам!

Гой! Гой! Гой!

Гой, Коляда!

– Идет коза рогата! – кричал Чудя. – Идет коза бодата!

– Топы-топы ногами! – вторил ему Добрило. – Заколю рогами, затопчу ногами! Скачу-поскачу – пирогов хочу! Ножками туп-туп, глазками луп-луп! Ме-е-е!

Иногда он вместо "ме-е-е" говорил "му-у-у" и все вокруг покатывались от смеха.

– Дома ли хозяева? – кричали ряженые на каждом дворе, хотя и знали, что их везде ждут. – Глядите, какие к вам страшилки пришли! А пускай хозяюшка тащит караваюшко! А пусть несет хозяин …

– …лапоть жарен! – вставлял Чудя.

– Пускай хозяин несет…

– Яичко пускай снесет! А хозяюшка высидит!

– Ха-ха-ха!

– Эх, да все, что есть в печи к нам в мешки мечи!

– Кто дал каравай – две коровы в сарай!

– Козе – пирожок, девке – милый дружок!

– Ай! Ай! Мало не давай!

– Спасибо этому дому, а мы пошли к другому!

Чудя нарочно путал пожелания и всех смешил: мужчинам желал родить ребеночка, женщинам – иметь силушку богатырскую, маленьким детям – жениться, старикам – поскорее подрастать и к работе привыкать.

– Мяв! Мяв! С голоду помирав! – дурачился Бобр.

– Курлы! Зовите гостей за столы! – требовал журавль-Бобрец, тряся головой на палке.

Набрав угощения, березовцы устроили большой праздник, закончившийся катанием на санках и валянием в снегу. Парни выкатили большое колесо от телеги, намазали его салом, подожгли и пустили катиться с горки с криками "Катись, с весной воротись!"

В эту минуту на пригорке у рощи высоко взметнулись два костра, а между ними бортники грянули свою любимую:

"Ой да то не зоренька ясная,

Не рябинушка красная,

То живет да во Березовке, той, что за другой Березовкой, а за ней еще Березовка…"

Вторя песне, у костров кружился раскрашенный Фукидид с пером на голове. "Прилетает, значит, к праздничным кострам и ворует самых красивых девушек, – повторял про себя Веприк. – Ну-ка посмотрим, как он к нам прилетит…" Мальчик не стал наряжаться, только повесил на шею плетеную коробочку, прикрытую платком.

– Эй! – закричали плясунам у костров. – Чего вы там одни пляшете? Идите со всеми колесо катать и на кулаках драться!

– Нам и тут хорошо! – крикнули в ответ бортники и образовав, маленький, но упрямый хоровод, взялись за руки, скомандовали сами себе "и, ребята, дружно!" и важно пошли вокруг грека, делая вид, что им очень весело одним на горке. Остальные березовцы были немного удивлены такой самостоятельностью.

– Хватит дурака валять! – закричали они снизу. – Вас что, пчела что ли в голову укусила?

– Чего это на нас так сердито смотрят? – полюбопытствовал Фукидид.

– А это у нас народный праздничный обычай такой, – поспешил успокоить его Бобрец. – Собраться в кучу и рожи злые корчить.

– Спускайтесь сей же час и веселитесь со всеми! А то сейчас драться будем! – крикнули снизу.

– Милости просим! Поднимайтесь и мы вам по шее надаем! – пригласил Добрило.

– Ну и бес с вами! Сидите там, как ворона на заборе! Фудя, бросай этих дураков, иди к нам!

– Иду! – крикнул Фукидид.

Заговорщики растерялись.

– Не ходи, Фудя! – велел Бобр.

– Почему не ходить? – удивился грек.

– А мы тебя не выпустим! – находчиво сообщил Пятак Любимыч, показывая товарищам, чтобы покрепче сомкнули хоровод. – Это игра такая!

Фукидид почесал нос и попробовал пролезть между Добрилой и Бобром, но словно на каменную стену наткнулся. Несколько раз пытался он выскочить из круга, но у него ничего не получалось: хороводники стояли насмерть. Потом хитрый грек сделал вид, что и думать забыл куда-то убегать. Он поплясал и покружился для отвода глаз и вдруг, собрав все силы, ринулся на самое слабое звено – Чудю с Веприком. Веприк устоял, а трусоватый Чудя выдернул свои ладони из рук соседей и сам пустился наутек, а за ним, вниз по склону, с радостными воплями, – и Фукидид. Добрило бросился вдогонку за беглецом, настиг, ухватил за юбку, повалил в снег, поднял его к себе на плечо и притащил обратно. Поставив его снова в середине круга, Добрило скомандовал товарищам "и, ребята, дружно!", мужики снова взялись за руки и пошли вокруг грека.

– Пустите! – потребовал греческий гость. – Так не честно! Я хочу с горки кататься!

– Нет! Мы не наигрались! – упорствовали мужики.

– Ребята! – раздались веселые крики. – Глядите: грека мучают! Не робей, Фудя, мы тебя освободим!

– Ах, мучители, что придумали: поймали человека и хоровод вокруг него водят!

– Ха-ха-ха!

– Наших бьют!