Как Веприк, сын Тетери, маманю спасал

Убедившись, что мама грушу не хочет, Дуняшка уселась поудобнее и съела ее сама.

Глава 41. Конец змеиного плена

Жители волшебного замка не успели перевести дух после волнующих событий, а ответ змею был уже приготовлен – из ближних кустов вылезла сутулая бородатая фигура в арабском халате, подвязанном веревочкой, и с торжеством заявила:

– Ага, гадючья твоя душа! Попался! Я тебя, огнеплюя хвостатого, предупреждал: приедут наши мужики и спасут меня! А тебе надают по трем шеям, чтобы больше не безобразничал. Так тебе и надо, трехголовая твоя рожа!..

– Трехрожая твоя голова, – поправил Чудород.

– Не мешай, Чудя, – раздраженно отмахнулся староста Пелгусий. – Не перебивай старших… О чем я говорил?.. Так вот! Вот они какие, наши мужики березовые!.. то есть березовские! В огне не горят и в воде не тонут! Богов уважают! Добрались до твоего поганого царства!.. И какая-то баба незнакомая вместе с ними, – добавил Пелгусий, подозрительно глянув на Ладу. – Наверно, они ее тоже спасли где-нибудь по дороге… Эй, ребята, а вы нас точно спасать пришли, а не сами в плен попали? – шепотом уточнил он у односельчан.

Выглядел староста настоящим попугаем: вышитые туфли с загнутыми носками, маленькая ярко-зеленая шапочка из пальмовых листьев, широкий халат в яркую полоску и голый живот, вылезавший из халата по случаю теплой погоды. Бороду свою Пелгусий тщательно расчесал и, чувствовалось, побрызгал каким-то ароматным отваром.

– А ты как думал?! – кричал Пелгусий. – Унес из деревни старосту – не бортника какого-нибудь! не охотника! не бабу глупую! – а ста-рос-ту! Главнейшего человека! – старик погрозил Горынычу пальцем. – …и думаешь, так его тебе и отдали! Не-е-ет, наши мужики старосту своего кому попало не отдают!.. И дедушке Пелгусию рожи не делают! – строго добавил он, потому что Дунька пролезла вперед и передразнивала его, старательно перекашивая щекастое личико. – Так. А что же вы, мужики, его не связали? – продолжал старик с укоризной. – Сбежит ведь, злодей!

– Уважаемые дамы, я хочу сделать объявление! – Горыныч попытался заглушить вредного старика своим троекратным шипением.

– Да, уважаемые дамы! Я тоже хочу сделать объявление! – бойко подхватил березовский староста. – Змей Горыныч похож на червяка! Все слышали? У, чудище поганое, ненасытное, мерзопакостное, косолапое, кривохвостое,..

– Девушки, милые, я вас всех отпускаю на свободу, – сказал змей. – Простите меня за то, что вас украл… Обещаю, больше этого не повторится.

Переполох, поднявшийся в хрустальном дворце вслед за горынычевыми словами, невозможно описать: половина красавиц от радости заплакала, а половина – засмеялась. Столько счастливых слез было в тот день пролито, что от них вокруг замка образовалось соленое озеро, в котором Горыныч потом ловил и треску, и морских окуньков, и даже атлантическую селедку – рыбу костлявую, но очень полезную для здоровья.

А березовские путешественники склонились перед Ладой, богиней любви и красоты, в низком земном поклоне и сказали:

– Спасибо тебе, Лада пресветлая, любовь бесконечная, красота несказанная! Одно твое слово мир освещает, зло в добро превращает.

– Спасибо тебе, Ладушка-матушка, сестрица-красавица! – сказала счастливая Смеяна.

– Слово-то доброе я сказала, – ответила богиня, – а поверил-то Горыныч не мне, а вам! Если бы Веприк с вами сюда не добрался да не доказал бы, как люди любить умеют, никогда бы Змей за своей тоской чужого горя не увидал.

Лада пресветлая засмеялась, встала рядом со Смеяной и так они стояли вдвоем, словно две сестры: высокие, гордые, золотоволосые. Тут только Веприк заметил роскошные одежды своей матери: голубые и синие шелка, разукрашенные вышивками и драгоценными камнями по вороту, жемчуг в косах, резные браслеты.

– Маманечка! – удивился он. – Королевна ненаглядная! А как же ты во сне ко мне приходила в одной рубашечке?

– Ты сам меня во сне придумывал, сыночек, – начала объяснять мать, но задумалась. – Постой-ка, – сказала она. – Хорошие ли были сны?

– Очень хорошие!

– Так значит, это Ладушка сны тебе присылала, чтобы ты не унывал! – Смеяна снова поклонилась богине.

– Тетя Лада! – воскликнул Веприк. – Как же это получается? Все боги по одному чуду обещали, а ты не одно, а много… постой… да ведь еще голубка, которая дорогу нам указывала – это ведь тоже твоя посланница…

Лада взъерошила маленькому охотнику выгоревшие золотистые волосы и спросила:

– Скажи-ка мне, а молодой козопас Али, который пожалел чужую девочку и готов был из-за нее поспорить со всей деревней – это разве не чудо?

Веприк озадаченно посмотрел на прекрасную богиню.

– А товарищ твой Чудород, когда он свою жизнь ради вашей отдавал, – не чудо ли это?

– Чудо! – шепотом подсказал Чудород, дергая Веприка. – Еще какое!

– А Мирослав Непоседа, сурожский купец, широкая душа? А Чернобород, бондарь из Киева, добрый и веселый человек, который сейчас твоему тятьке через забор частушки поет? – разве можно не дивиться на таких людей?

– И Добрило наш! – добавил мальчик, берясь за бортникову крепкую руку.

– И Фудя, отважный перелетный грек! – напомнил Добрило.

– И маманюшка моя! И батянька! – крикнул, волнуясь, Веприк.

– И ты сам, богатырь мой ненаглядный! – сказала Смеяна.

– Ах ты, любимый мой мальчик, маленький и глупый! – засмеялась Лада. – Да разве может любовь остановиться на одном-единственном чуде?! Ее волшебства бесконечны и неисчислимы.

Лада улыбнулась, а над садом и дворцом выгнулась небывалая радуга, озарившая полнеба.

– Волшебства, значит неисчислимые, – озабоченно бормотал Чудя. – Это хорошо. А я вот так и хожу с дырявым зубом. Нельзя ли…

Но на том месте, где стояла пресветлая богиня осталась только Смеяна, обнимавшая своих детей. А на сад и на всех, собравшихся в нем, сыпался, сияя и обещая всем счастье, удивительный дождь – красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий и фиолетовый.

Глава 42. По домам!

Столько волнений выпало Веприку в тот радостный день, что он чуть не забыл про Фукидида – спасибо Добриле, что напомнил.

Горыныч указал на дальнюю башню. Торопясь, взбежал мальчик по узкой стеклянной лестнице и в библиотеке среди книг и ученых рукописей обнаружил Фукидида, который был очень увлечен – только он не читал, а обнимался с кем-то, кого поначалу Веприк принял за другого Фукидида – так похожи были их большие носы, черные глаза и кудрявые макушки. Потом только мальчик сообразил, что второй Фукидид ростом меньше и к тому же – не мужчина, а женщина: толстенькая, улыбчивая, глазастая, носатая, с целым водопадом темных, отливающих золотом кудряшек.

При виде мальчика Фукидид радостно вскрикнул и бросился к нему, но вернулся к подруге и начал что-то объяснять по-гречески, размахивая руками и крича во все горло. Потом он все-таки добежал до Веприка и начал его обнимать, а потом от радости запел "Ой, да то не зоренька ясная!.."

Маленький отважный березовец пересказал товарищу все, что случилось после пленения того драконом: как вернулась голубка и принесла в заснеженную Березовку берестяное письмо из Африки, как отправились друзья в путь по зимнему лесу, как послал им лес могучих туров, которые довели их до Киева, как торговые греки показали им карту и объяснили, где искать Змея, как мохнатый Велес подарил им чудесных верблюдов, а грозный Перун защищал по дороге из Киева до Сурожа, как вольный Стрибог за три дня перенес березовский отряд через три моря, а потом их поймали кочевые арабы и отвезли в черные пески, но солнечный Даждьбог умерил земной жар и в песках выросли деревья. Грек ахал, вскакивал с места, хлопал в ладоши, иногда от волнения забывая перевести что-нибудь на греческий язык для своей жены, и тогда она больно щипала его, потому что сама слушала с большим интересом и тоже ахала, вскакивала с места и хлопала. Веприк поведал им, как светлая Лада уговорила Змея Горыныча больше не разбойничать и он по собственному желанию отпустил всех своих пленниц на волю.

Слушатели так обрадовались, что снова принялись обнимать Веприка.

Они втроем стояли в удивительном прозрачном зале, так что сквозь пол видны были разноцветные ковры в нижней комнате – словно на воздухе стоишь. За одной из хрустальных стен библиотеки, как за огромным окном, раскинулись цветущий лес и луг, и из леса неожиданно выскочил бедно одетый узкоглазый юноша верхом на тощем осле. Он подскакал к самым стенам замка и что было сил завопил:

– Ли Мэй! Ли Мэй!

Дальше было непонятно, но умный Фукидид перевел:

– Он кричит по-китайски. Зовет свою невесту Ли Мэй, которую он три года ищет по свету, а змея обещает зарезать и сварить из него суп с лапшей.

В следующую секунду сердитый жених был повержен – но не змеем, а самой Ли Мэй, которая выбежала из дворца и так проворно кинулась на шею любимому, что опрокинула его вместе с ослом. Поднявшись на ноги, счастливые влюбленные залезли вдвоем на ослика и поехали прочь от змеева логова, ни разу даже не оглянувшись. Навстречу им выходили уже со всех сторон новые пришельцы, начинали кричать и звать своих невест, жен, дочерей, сестер и внучек. А на Змея ругались последними словами.

– Жоржетта! Августа! Сулико! Любава! Брунхильда! – неслось над поляной и Жоржетта, и Августа, и Сулико и все прочие красавицы одна за другой бежали навстречу родным.

Откуда людям стало известно, где искать Горыныча, – так и осталось тайной, но тайна эта вполне понятна для тех, кто помнит, что чудеса любви бесконечны и неисчислимы.

Посреди общей радости было только два обитателя сказочного дворца, которые не смеялись и не прыгали. Веприк набрел на Змея Горыныча в укромном месте возле задней стены хрустального замка. Чудище сидело на травке и мрачно ковырялось хвостом в земле.