Легкомысленная соблазнительница

Глава 14

– Мне снова нужно в душ. – Джина бросила сумочку на кровать и выдернула шпильки из волос. Смятение проползло по коже, покрывшейся липкой испариной. Смятение и нечто подозрительно смахивающее на страх.

По дороге домой они почти не разговаривали, но Джина чувствовала, как переживает Картер. Его обычно энергичная, элегантная манера вести машину сменилась отрывистыми, напряженными движениями, и Джина прилагала титанические усилия, чтобы держать в узде свой горячий нрав.

Она должна была уехать, прямо сегодня днем. И ей хотелось сделать это быстро, спокойно и по возможности безболезненно, чуть ли не впервые в жизни избежав бурных сцен.

Сбросив туфли, Джина направилась в ванную, но твердая рука схватила ее за плечо, резко разворачивая.

– Тебе не кажется, что пора перестать дуться? – мрачный снисходительный тон Картера вывел ее из себя. – Все вокруг были по-настоящему учтивы, как я и обещал. И ты им понравилась, как я и думал. Так что не понимаю, почему ты так взвинчена.

Джина выдернула у него руку:

– «Дуться»? И это ты называешь «дуться»? Я не дуюсь, я так зла, что хочется тебя шлепнуть, так что настоятельно советую тебе убрать от меня свои руки!

Синие глаза вспыхнули, приобретя опасный темный оттенок, и вместо того чтобы внять ее предупреждению, Картер схватил обе ее руки и притянул Джину к себе так близко, что они оказались нос к носу.

– Тебе хочется меня шлепнуть? Дорогуша, я сопротивляюсь желанию перекинуть тебя через коленку и как следует отшлепать с тех самых пор, как мы вошли в дом. Так что не искушай меня!

Последняя капля ее самообладания иссякла, и Джина стала отчаянно бороться, пытаясь вывернуться из его железных пальцев.

– Как ты смеешь прикидываться, что я одна не права? Ты заставил меня участвовать в этом фарсе, хотя прекрасно знал, что я этого не хотела! Это – не серьезные отношения. Это – мимолетный роман. Мы договорились об этом, а теперь ты пытаешься изменить правила игры без моего согласия. Я не твоя девушка и не хочу ею быть. – Ах, если бы только она сама могла поверить в это! – И я не подписывалась на допрос с пристрастием, который учинили мне леди из твоей церкви. Они явно считают, что я без ума от тебя и ты вот-вот сделаешь мне предложение. – Джину затрясло от гнева, стоило вспомнить изощренный допрос, которому ее подвергли за чаем со льдом и печеньем с пекановым маслом. – Так что, вероятно, будет лучше, если мы поставим точку в отношениях и я сейчас же уеду.

Пальцы Картера резко ослабли, а его потрясенный вид заставил Джину потерять дар речи. Она смахнула слезу, заструившуюся по щеке, ненавидя себя за эту предательски откровенную демонстрацию чувств.

– Черт, Джина! Да что с тобой такое?

– Ничего. – Она не могла допустить, чтобы Картер осознал, с какой легкостью способен причинить ей боль. – Со мной все в порядке. Я просто чувствую, что этот роман близится к концу. И мне нужно уехать.

– Перестань лгать мне и самой себе. – Настойчивая решимость его тона только усилила ее страх. – Наши отношения перестали быть несерьезным романом несколько дней назад – причем для нас обоих. Да и прежде, десять лет назад, нас связывал не только секс, ты и сама это понимаешь. И я очень хочу знать, почему ты, черт возьми, так боишься это признать.

Джина выпрямила спину, но не смогла заставить себя взглянуть ему в глаза.

– Нет никаких «почему». Просто я не из женщин, склонных к привязанностям. И никогда к таким женщинам не относилась.

– Угу. – Картер взял ее под руку, поглаживая большим пальцем внутреннюю часть локтя, и дрожь пробежала по телу Джины. – Тогда почему ты так дрожишь?

Она выдернула руку и потерла кожу, внезапно ставшую ледяной.

– Не трогай меня. – Джина прикусила нижнюю губу, чтобы подавить дрожь.

– Что бы это ни было, ты можешь мне сказать. – Картер коснулся пальцами ее щеки, но Джина отдернула голову.

– Нет, не могу. Не хочу, – бросила Джина, слишком поздно понимая, что сболтнула лишнее.

– Это из-за твоего старика? Из-за того, что он выгнал тебя из дома, когда ты была почти ребенком? Я знаю, что это такое, – мой папочка тоже частенько смешивал меня с грязью. После такого трудно доверять людям, трудно объяснить, что чувствуешь.

– Не смей подвергать меня психоанализу! – Джину уже колотило от ярости. – Ты ничего не знаешь о моих отношениях с отцом!

– Хорошо, тогда почему бы тебе не рассказать об этом? Рассказать, почему он выгнал тебя из дома. Что такого ужасного ты натворила?

Картер стоял слишком близко, глядя на Джину так, что ее последние бастионы вот-вот угрожали пасть. Страх накатил мощной волной, заставив выплеснуть яростные эмоции.

– Если тебе так хочется знать, я вернулась из американского колледжа беременной от женатого мужчины.

– Что-о-о? – Лицо Картера стало мертвенно-бледным от шока. Будто подтверждая, что он уловил связь, Картер запустил дрожащие пальцы в свои волосы и прошептал: – О, черт, Джина, мне так жаль…

Старая боль, беспощадное одиночество, горькая мука потери поднялись в ее горле как желчь. Джина знала, что не вынесет сочувствия Картера, его угрызений совести. Оставалось лишь натянуть излюбленную маску, всегда помогавшую оставаться абсолютно неуязвимой, и сухо, отстранение изложить подробности. Так, словно этот ребенок умер не в ее чреве.

– Мой отец настаивал, чтобы я избавилась от ребенка. Я отказалась. И обнаружила себя ютящейся в съемной комнатушке в Бэйсуотере и работающей в пабе в ночную смену. Так я поняла, что быть взрослой намного труднее, чем кажется.

Картер еле слышно выругался:

– Почему ты не связалась со мной? Почему не сообщила? Я бы помог.

– А с чего бы мне сообщать? – с горечью бросила Джина. – Ты вернулся к своей невесте. Что тут еще говорить? Это была случайная связь на одну ночь. Да и не нуждалась я в твоей помощи. Потому что, к великому облегчению, я потеряла ребенка.

Джина не лгала – не то чтобы очень… В конечном счете она действительно была признательна той истории – после всех слез, самокопания и нестерпимых страданий. Признательна, что ей так и не представился шанс напортачить с материнством – так, как она напортачила со всем остальным.

– В результате мне удалось собрать по кусочкам свою разбитую жизнь и отделаться от отца, – добавила Джина, когда Картер промолчал. – Так что все оказалось только к лучшему.

– Как это могло быть к лучшему? – Пелена шока спала с его глаз, уступив место боли, растерянности и гневу. – Если бы я все знал, ни за что не довел бы эту историю со свадьбой до конца. Ты должна была мне сказать. Я имел право знать.

– Может быть.

– А какого черта ты не рассказала мне об этом после того, как мы с тобой сошлись? Мы больше недели спали вместе, не расставались ни на минуту, и ты не сочла это достойным упоминания?

– Не сочла.

– Я этого не понимаю. – В гневном тоне Картера зазвучали недоверчивые нотки. – Как я мог так жестоко в тебе ошибаться? Я думал, между нами что-то может сложиться.

– Ну, ты явно ошибался…

– Я и представить себе не мог, что женщина может быть такой страстной в постели и такой бессердечной вне ее!

– Должно быть, это одна из многочисленных загадок Вселенной, не так ли, донжуан? – Джина схватила с кровати сумочку и перекинула ремешок через плечо, вцепившись в него пальцами, чтобы Картер не заметил дрожь. – Я возьму такси до аэропорта. Буду признательна, если ты перешлешь мои вещи. Я сообщу тебе по емейлу, когда сайт и блог будут готовы.

Она бросилась к двери, но Картер не проронил ни слова. Джина пронеслась через холл особняка, и боль, от которой она убегала все эти десять лет, вернулась с явственной, живой силой – такая же острая и безжалостная, как в ту пору, когда буквально уничтожала ее своей жестокостью.

Глава 15

– Джина, сделай мне одолжение. – Яростный шепот Риз оторвал Джину от апатичного созерцания городского пейзажа из огромного окна манхэттенского бюро регистрации браков.

– Одолжение? Валяй. – Джина вымучила из себя улыбку. Она пыталась прийти в праздничное настроение вот уже минут двадцать, с тех пор как они приехали сюда на свадьбу Кэсси.

Риз взяла Джину под руку:

– С тобой правда все в порядке? Ты выглядишь измученной.