Оценить:
 Рейтинг: 0

К новой философии

Год написания книги
2019
Теги
<< 1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 41 >>
На страницу:
10 из 41
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Мы можем изобразить закон становления визуально в логическом квадрате как стремление к конкретному (Идентичности).

Рисунок 15: Логический квадрат

Интересно, что с помощью логического квадрата на самом деле описывается аксиоматическое «доказательство» (новая аксиома), показывающая, что метафизика у Рэнд не полностью неверна, а просто неполна. Причиной этому служит тот факт, что Рэнд начала с сущего как своей главной аксиомы, то есть что <сущее существует>, или бытие есть тождество, или, как указывает Леонард Пейкофф (2012b, лек. 5; 2013, гл. 2.3), <всё есть что-то>. Сущее может быть «проверено» только логически, если это можно назвать «проверкой», которой присущ гносеологический подтекст. С другой стороны, знание из восприятия может быть проверено гносеологически.

Критика культуры Станиславом Лемом касалась метафизического аспекта в связи с её «эмпирической безосновательностью» (Лем, 2008, стр. 586). Чтобы избежать такой критики, вращающейся вокруг риторических терминов «рациональное» и «эмпирическое», смешанных Кантом на одном уровне, понятие культуры должно видоизмениться в нашем веку, полноценно соединившись с метафизикой. Видимо, следующий великий синтез, как синтез философии и логики Аристотеля (интеграции философии Платона) и синтез философии и религии Аквинского (интеграции учения Святого Августина), – это синтез философии и культуры, в первую очередь посредством и на основе новой метафизики (интеграции метафизики Айн Рэнд). Культура в моей метафизической интерпретации – это центр динамики Бытия и Небытия. Данная метафизика становится метаметафизикой в том случае, когда она используется для структурирования других метафизических теорий. Далее мы рассмотрим возможность такого структурирования и существования метаметафизики с точек зрения и на примерах культуры, истории и религии.

17. Цикл великой цепи бытия

Причина, по которой есть на свете атеисты, сводится к тому, что некоторые теисты совершенно неправы. Две стороны конфликта сегодня обязаны своим конфликтом теистам, которые совершили ошибку и сохраняют её уже более чем две тысячи лет нашей эпохи, начавшейся с рождения Иисуса.

Иисус учил двум великим заповедям:

1) «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всей душою твоей и всем разумением твоим» (Матфея 22:37);

2) «возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Матфея 22:39).

Нашему разуму неявно – то есть, в данном случае он может основываться лишь на вере, – что обе заповеди необходимы и не противоречат друг другу.

Давайте сравним первую заповедь с заповедью иудеев: нам следует бояться Бога и соблюдать его десять заповедей. Иудео-христианская религия соединила страх и любовь по отношению к Богу. Но всё же мы не способны интегрировать страх и любовь (в следующей главе будет сказано больше на эту тему); мы можем только превзойти любовь страхом. Именно это мы и делали всю нашу историю.

Идеалисты неверно истолковали Иисуса и мисинтегрировали христианство с иудаизмом. Размывание исконной веры Христа происходило по мере компромиссов, сделанных его главными апостолами (Петром и Павлом) с Греко-римскими религиозными культами и философскими учениями. И что же мы получаем в результате смешения страха с любовью? Когда мы смешиваем страх с любовью, мы получаем страх, потому что аналогичное есть и в традиционной логике: когда мы смешиваем истину с ложью, то следствием оказывается ложь. Мораль этой истории заключается в том, чтобы не смешивали страх с любовью, а всегда выбирали только любовь.

Но большинство идеалистов только выбрали и, не обращая внимания на контекст, абсолютизировали в догму первую заповедь Христа, а затем перестали заботиться и о второй. Изоляция, вызванная воспринимаемым превосходством и накоплением богатства и власти в руках меньшинства, обострилась в расслоении общества на классы. Мы увидели разногласия в том, как христиане обходились с людьми на протяжении истории, были эти люди язычниками ли, еретиками или голодающими рабочими. Как же они могли так поступать? Как можно любить другого, если Вы ещё не научились любить самих себя? И это вина материализовалась в альтруизме материалистов, которые, конечно же, отбросили первую заповедь и даже противостояли ей, таким образом, вызывая совершенную имплозию неправильно понятых учений. Но это было неизбежное и естественное следствие, так как мисинтеграция ведёт к дезинтеграции. Концепция Бога у Иисуса выходила за пределы того, что большинство людей могли понять на протяжении двух тысяч лет со дня его рождения.

Сопротивляясь, пренебрегая, а также прячась от истины о том, как правильно соблюдать эти заповеди – вот чем занимаются многие сегодня и что делали они вчера. Как и многое другое, однако, окружающие вещи меняются, и затем туда же за ними последуют упорствующие люди со своими окостенелыми взглядами на мир. Теперь давайте начнём целительные процессы; давайте примем помощь. Активная, недостающая составная часть никогда не была утрачена; она всегда была с нами, так как эта часть и есть мы, каждый сам в себе индивидуально.

Так чему же действительно учил Иисус? В Книге Урантии Настройщики Мышления отождествляются с фрагментами Бога, находящимися в каждом разумном существе, в котором горит искра нравственности и которое совершало моральные поступки. Хоть такая современная система убеждений, как предлагаемая Фондом Урантии, и обнародует исконную веру Христа, у меня затаились некоторые сомнения по её поводу, потому что этика из Книга Урантии всё ещё альтруистична, а мы видели, как такой самоотрицающий и лицемерный альтруизм досаждал человечество на протяжении его истории на земле. Моя трактовка того, чему Христос пытался нас научить, намного проще. Чтобы любить Бога, мы должны любить самих себя, потому что Бог уже внутри нас, в нашем интегрированном сознании, в гармонии, существующей между нашим разумом и душой, тем местом или процессом под названием любовь. Иначе это можно назвать нашей будущей реализацией Бога, начинающейся внутри нас, в том, как мы ценим и любим себя. Итак, чтобы понять Бога, нам сначала нужно понять или познать самих себя.

Мы не должны быть самоотверженными. Нам следует всегда исходить из самих себя, и только так мы сможем любить! Именно так мы получим необходимый энтузиазм к такой любви: из самих себя.

Важно начать с нашего собственного сознания и затем развиваться в отношениях с другими, чтобы восходить к Богу. Я не представляю другого пути восхождения к Богу. И мы можем познать такой путь, основываясь на логике.

17.1. Логика восхождения

История, начиная с воплощения Христа на земле, проходила по нескольким этапам: становление христианской веры и духа, идеализованный стаз (тёмные и средние века), усиление идеализма (Ренессанс и Эпоха Просвещения),[69 - Просвещение в большинстве случаев служило идеализму абсолютных монархов, картезианскому репрезентализму и развитию банковской сферы Ротшильдами и другими кланами.] разрушение идеалов (конец Просвещения, революции и войны), усиление материализма в современную эпоху пессимизма, постмодернизма и нигилизма и, наконец, новая эпоха становления, грядущая день ото дня.

Цикл, как качающийся маятник, прост, когда мы рассматриваем его в его последовательном развитии вперёд:

не-A есть A (становление)

A есть A (стаз)

A есть не-A (разрушение)

не-A есть не-A (стаз)

не-A есть A (становление)

Заметьте, как цепочка соединяется и повторяется:

не-A есть A ? A есть A ? A есть не-A ? не-A есть не-A ? не-A есть A

И как звенья могут трактоваться по-разному, например:

Зло есть Добро (созидание) ? Добро есть Добро (оптимизм) ? Добро есть Зло (разрушение) ? Зло есть Зло (пессимизм) ? Зло есть Добро (созидание)[70 - Сравните: «И таково решающее значение философски испытанной древнейшей человеческой истории: удовлетворенность Провидением и ходом человеческой деятельности в целом, который направлен не от добра ко злу, но постепенно развивается от худшего к лучшему…» (Кант, 1994, т. 8, стр. 88).]

Некоторые, например Объективисты или революционные марксисты, могут напрасно пытаться вернуться в предшествующие этапы истории (как во времена Просвещения или революций), таким образом, желая сохранить то время, которое прошло. Однако, такие стремления могут только привести к отсутствию исторического равновесия и, следовательно, замедлению прогресса. В конце концов, как и с начала времён, история всегда заканчивается в А (Истине), даже если её пути кажутся столь разнообразными.

Мы можем попробовать лучше разобраться в этой теме с философской стороны. Гносеологически, мы воспринимаем, чтобы формировать понятия, чтобы затем эти понятия деконструировать, чтобы пробраться к ощущениям, которые мы также преобразуем в понятия и которые формируют наши восприятия вновь и вновь, и процесс обновляется. Мы интегрируем, иногда делаем ошибки под названием мисинтеграции, дезинтегрируем что мы мисинтегрировали, преодолеваем наши потери, удаляя себя из того, что мы дезинтегрировали, и затем снова возвращаемся к интеграции, правильному формированию понятий. Мы восходим, и, в процессе реализации нашего восхождения, мы нуждаемся в контрасте нисхождения, чтобы найти уверенности в очередном возвращении к верному пути. Мы начинаем реалистами, и, перед осознанием своих истин, мы идеализуем эти истины и становимся идеалистами, затем скептически проверяем свои идеалы, материализуя их, и переходим или, может быть, скатываемся к материализму, а после нашего разочарования мы снова возвращаемся к реальности. Каждый этап имеет свою логику, каждый – свою риторику, и все неотделимы друг от друга.

Значимый вывод из логического цикла исходит из «бытия», или просто глагола «существовать» в своём продолжающемся мгновении. Вместо сосредоточивания внимания только на части момента бытия, что фрагментирует его, мы можем научиться осознавать момент в его полноте со всевозможными, красиво и логически сплетёнными частицами. Таков был ход нашей истории, когда творение добра закончилось в стазе (равновесии), затем пришёл черёд неизбежного разрушения, затем мы погрузились в стазе зла, и наконец, сейчас, снова возвращаемся к добру.

После нисхождения Сына Божьего в наш мир для того, чтобы помочь нам подняться, мы получили непревзойдённый пример восхождения, хоть он и сгустился в мраке человеческих мучений по причине того, что вышел из ошибки на почве бессознательной тьмы в «распятии за стояние в своей истине» (Дэнрич и Вебер, 1999, стр. 100–101). И с тех пор мы пытались взойти на небеса и стать «бессмертными». Стать «бессмертными» значит лишь стать частями большего целого под названием Сущее, а не превращения самих себя в бездушных машин; эта противоположность отворачиванию от такого нечто и состоит в замене устаревшего пути по направлению к Небытию. Мы учимся на ошибках и разрешаем проблемы вне зависимости от их сложности или даже степени решаемости. Во-первых, мы не должны путать себя с Христом, а лучше всего сыграем в его нисходящую роль с идеалистическим способом достижения истины, а не начиная с позиции знания истины (то есть идеализма). Затем, мы сможем отказаться и от идеализма. Исторически мы послушаемся христовому восхождению и осознаем, что мы восходящие создания божьи; мы лишь пыль, звёздная пыль, возвращающаяся к Богу и становящаяся им, как Христос нам показал. Мы начнём с себя, таких маленьких спутанных созданий, нуждающихся в помощи. Мы были и есть в процессе восхождения с незапамятных времён нашего скромного происхождения. Главное не сомневаться и не терять надежды, даже в сгущающейся мгле и когда наше сознание угасает (смотрите на пример Иисуса из Книги Урантии 187:5.2).

Мы живём во время пессимизма (четвёртый этап), но у нас есть выход из этого состояния: путь реалистов/мистиков (пятый и первый этапы) – эволюция, жизнь и создание Эмоциональной Экономики. И если мы правы и добры, мы прислушиваемся и стремимся осознать всё перечисленное. Путь открыт; теперь нам предстоит действовать. Поделитесь такой новостью и посвятите ей столько времени, сколько она, по-Вашему, заслуживает. Освойте её, обдумайте и сделайте доброе дело сначала себе, активируя своё сознание через осознание абсолютных истин, а затем и другим, показывая на примере как это делается.

Глава V: К новой теологии

18. За пределами страха и бессилия: размышление о природе эмоций

Ранее я недостаточно рассмотрел одно из моих основных предположений. Оно заключалось в том, что мы не можем чувствовать страх и любовь одновременно, точнее говоря, что мы не можем чувствовать их как эмоции. Комментарии к этому сподвигли меня на путь понимания того, как люди представляют себе эмоции.

Я провёл несколько экспериментов, чтобы определить, каким образом мы видим эмоции страха и любви, когда они смешиваются. Среди 31 человека, с которыми я беседовал, только 4 ответили на вопрос так же, как я, что любовь и страх как эмоции не могут переживаться одновременно. Это 13% от общего числа, и я думаю, что нас ещё меньше среди населения в целом. Я пишу следующее размышление, чтобы попытаться объяснить различия в наших взглядах.

18.1. Любовь Бога

Вначале нашей истории, люди начали путать божественную любовь со страхом Божьим, также известным как почитание или благоговение. Даже когда Апостол Иоанн написал, что любовь безбоязненна и что знание (или понимание) и любовь тесно связаны через нас самих и внутри нас с Богом, люди продолжили противоречиво смешивать свои эмоции по отношению друг к другу и к Богу, в особенности. Но послушаем Иоанна здесь: «Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь. … Если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает, и любовь Его совершенна есть в нас. … В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви» (1-е Послание Иоанна 4:8,12,18). Там же любимый ученик Христа говорит, что «мы познали любовь, которую имеет к нам Бог, и уверовали в неё» (4:16). Это говорится про любовь в душе человеческой. Обратите внимание, что Иоанн жил до раннего Просвещения, когда Рене Декарт успешно (поскольку люди теперь принимают это как само собой разумеющееся, не зная того, что действительно произошло) уменьшил наше понимание души до ума. Наши эмоции впоследствии были сведены к одим только мыслям.

Основываясь на Евангелии от Иоанна, мне не понятна любовь лишь на словах или в мыслях. Но Вам может показаться, что такая божественная любовь, описанная Иоанном, недоступна несовершенным людям как мы. И когда вы возвращаетесь домой к супругам и детям и говорите им, что «любите их», и живёте с ними долго и счастливо, вы думаете, что это эмоциональная любовь, но на одних словах она такой не является. Я говорю о действительной ситуации, которая предполагает динамичные отношения. Ключевые слова здесь – это «ситуация» и «динамичные». Не важно, как вы относитесь к своим супругам или виду деятельности в долгосрочной перспективе, если только они не вызывают эмоции прямо сейчас. Такие связи работают на причинно-следственных отношениях к Вашей реальности и обратно.

18.2. Человеческая любовь

Теперь давайте возьмём идеализированное райское состояние любви и опустим его на землю. Люди обычно путают свои эмоции с субъективными мыслями. Например, принимать физическое, сексуальное возбуждение за любовь (учитывая, что Вы желаете такого рода любовь) реалистичнее, чем лишь рассматривать мысли о вожделении или сексуальных фантазиях самих по себе до их проявления в качестве эмоций (возбуждения). Ведь такие мысли могут не влиять на наше физическое состояние, и тогда их не следует считать эмоциями.

Ключевой вопрос, который следует задавать в упомянутых ситуациях, таков: Как происходящее влияет на ваши непосредственные эмоции или отношения со своими супругами? Если нет последствий, то это не эмоция. Эмоции являются изменениями, движениями, энергией, динамизмом. Эмоции не стабильность, предсказуемость, автоматизм, скука.

Эмоции также не могут быть противоречивыми, и эмоции мистические. Немистики приравнивают душу и разум, эмоции и мысли, и поэтому противоречат самим себе. Противоречие, однако, существует только в сосредоточенности на уме. Его никогда не может быть в душе, вот почему единственный непротиворечивый способ достижения информации из самой реальности, из вещей самих по себе, происходит посредством души, и почему все реалисты одновременно мистики. Я ещё не встретил реалиста, который бы также не был мистиком, а рассматривал я их уже многие десятки. Понимание того, что настоящие интеграторы являются реалистами/мистиками (по самой природе интеграции) является моим открытием, выходящим за пределы рационализаций ДИМ Пейкоффа о единстве и множестве.

Субъективные «модальности», или настроения, конечно, сложные, но только потому, что они метафизические и, следовательно, иллюзорные. Я же рассматриваю физические эмоции, а не воображаемые метафизические, о которых люди (просто) говорят – например о том, что может понравиться садистам. Когда я по-настоящему люблю, мне не следовало бы говорить, что «я люблю». Любовь в действии показательна, переживание её, а не лишь размышление о ней или комментирование её каким-либо образом. Замечание (или начало мысли о нём) может подрезать поток переживания истинной любви. Слова могут убить эмоции, если слова заменяют эмоции или ограничивают их собой. Однако, слова также могут вызывать эмоции, переключая испытывающиеся в определённый момент времени. Надеюсь, что Вы чувствуете, пока читаете мои слова.

18.3. Ответ Института математики сердца об эмоциях

Я узнал кое-что интересное на эту тему у Роллина МакКрати, кандидата медицинских наук, руководителя исследований в Институте математики сердца. На мой вопрос в личной переписке в сентябре 2015 он ответил следующее, чем делюсь здесь с его разрешения: «В более чистых или высоких вибрационных состояниях любви нет страха или других опустошающих эмоций, но на уровне сознания сейчас на Земле они действительно могут быть одновременно с любовью».

Я это понимаю в подтверждение своего аргумента, который я упомянул, когда писал о циклическом характере нашей истории со времён иудаизма, что хаос нашей истории материализовался в том, как люди испытывают эмоции. Объединяя противоположные эмоции, мы на самом деле теряем своё чувство жизни и самих себя как отдельных личностей в неразрывной и динамичной связи с миром. Настоящие эмоции чувствуются в строгой последовательности когерентности и декогерентности, но никак не в смешанных, мутных состояниях. Такие субъективные состояния нашего разума не всегда отражаются на нашем сердце, что также затрудняет их измерение.

МакКрати пояснил, что «мы пока не знаем, насколько хорошо физиологические измерения смогут различать отдельные состояния или смешения эмоциональных состояний. Мы надеемся, что в ближайшем будущем рассмотрим этот вопрос гораздо глубже». Его увлечённость в этом новом, развивающемся направлении для исследований укрепляется ясным выражением его веры: «Я верю, что в будущем станет доступна технология измерения энергетического состояния и что она позволит производить более утончённые измерения эмоций».
<< 1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 41 >>
На страницу:
10 из 41

Другие электронные книги автора И. А. Старцев