Бард. Том 2. Дети Дракона

– Позволь представить тебе дочь моей квартирной хозяйки и мою спасительницу, фею и прелестницу, госпожу Эстефанию.

Девушка улыбнулась и протянула Милу руку, которую он немедленно галантно поцеловал.

– А это мой однокашник, господин Милл И’Усс, которого друзья называют Мил и который является душой всех компаний. Если ты будешь так жестока и будешь продолжать смотреть на господина Милл И’Усса так пристально, мне придется вызвать его на поединок и пронзить его сердце кинжалом, что будет очень не кстати, поскольку народ не простит мне смерть лучшего барда современности. Имей в виду, это он сам себя так называет. Нескромно, правда?

Девушка засмеялась нехитрой шутке Сезара и, отняв свою руку, которую Мил продолжал держать в своей, и внимательно осмотрев покупку Мила, одобрила.

– Хорошие перчатки, только тут все несколько дороговато, лучше брать вещи на гостиной площади, а вот фрукты и овощи здесь самые дешёвые в городе, поэтому я всегда хожу за ними сюда.

– А я ее провожаю, – закончил за девушку монолог Сезар.

– Буду знать, – поклонился Мил.

В это время мимо них проскакали два всадника, один из которых был юноша, который еще недавно на мгновение выглянул из окна таинственного дома. Другой, по-видимому, слуга, который громким голосом заставлял расступиться плотную толпу.

– Кто это? – недоуменно спросил Мил, скользнув взглядом на дремлющую у арки фигуру.

– Разве Вы не знаете? – изумилась девушка. – Это племянник Его Высочества граф Фредерик Лозар.

– Я совсем еще недавно в Вашем городе и, к сожалению, не имею такого очаровательного гида, как Сезар, поэтому простите мое невежество.

– Нам пора, – улыбнулась девушка.

– Да, нам пора, – спохватился Сезар, прощаясь с Милом. – Не забудь, наши собираются сегодня вечером в «Рандеву».

– Обязательно буду, как всегда в семь?

– Да, опоздавший платит за всех.

Довольный Сезар предложил девушке руку и махнул на прощание Милу. Они не спеша проследовали до другой стороны площади, впрочем, Мил потерял их из виду еще раньше, заинтересовавшись широким поясом, который ему попробовал всучить все тот же галантерейщик.

Через десяток минут мимо арки, через которую недавно вышел Мил, четверо слуг понесли паланкин, и как только он проследовал дальше, дремавший человек открыл глаза, потянулся и скрылся противоположном от паланкина направлении.

– Ага, – пробормотал он под нос себе, – или я чего-то не понимаю, или это все-таки третья фигура из недавнего спектакля, который сегодня передо мной был разыгран. И если двух я знаю в лицо, то хотелось бы посмотреть и на третьего.

Он рассчитался с назойливым галантерейщиком и торопливым шагом стал догонять паланкин. К сожалению, его преследования ни к чему не привели, держась поодаль, он лишь проводил паланкин до дворца Его Высочества. Процессия остановилась у боковой двери, куда была впущена почти незамедлительно.

Пожав плечами, Мил отправился домой, спрашивая себя, во что ему довелось вляпаться в этот раз.

Не найдя для себя ответ на этот вопрос, он решил, что время покажет, он тем не менее отметил, что дошел уже до места, где снимал комнату, и увидел ожидающего его прихода мужчину.

– Добрый день, господин Милл И’Усс, я гонец от господина барона Гарди.

– Добрый день, – кивнул Мил, – думаю, Вам незачем было дожидаться меня на улице, в моем доме всегда найдется место для людей господина барона.

– Я совсем немного опоздал вчера, а потому решил остановиться в гостинице неподалеку. А сейчас, узнав у слуги, что Вас снова нет, решил немного прогуляться, а тут как раз и Вы. Вы ведь не помните меня?

– К сожалению, нет, сударь.

– А ведь мы не раз сталкивались с Вами в Лозии.

– Может быть, – задумчиво пробормотал Мил, – несмотря на мою память, я действительно не могу Вас вспомнить. Вы принесли мне известие от барона?

– Да, сударь, – кивнул мужчина.

– Тогда добро пожаловать, – пропустил его вперед Мил.

Мой милый Милл И'Усс, думаю, я вправе называть Вас так фамильярно, поскольку Вы для меня как сын, которого судьба дала мне взамен безвременно ушедшего. Я все еще скорблю о нем и буду скорбеть до конца своих дней, как скорбела бы любая другая мать на моем месте.

Мой милый, я неустанно благодарю судьбу за то, что она свела ваши дороги, я имею в виду Вашу и моего младшего сына. Милый Милл И'Усс, Вы опять спасли его, который раз подряд Вы оказали неоценимую услугу не только мне как матери, а и всей Лозии. Поверьте, такое забыть совершенно невозможно, и я прошу Вас еще только о двух вещах: будьте и дальше добрым гением для моего сына и разрешите мне Вас самого называть своим сыном.

Любящая Вас графиня Лозия.

Мил задумчиво свернул маленький листочек бумаги, чуть заметно попахивавший лавандой, любимым запахом графини Лозии.

– Графиня, как всегда, преувеличивает мои заслуги, – пробормотал он, пряча письмо в маленькую резную шкатулку, которую достал из секретера. – Ладно, посмотрим, что там пишет барон.

Мой добрый друг, думаю, как истинный мужчина, ты уже прочитал письмо моей матери, и бьюсь об заклад, она благодарила тебя за очередное спасение своего непутевого сына.

Ну что ж, я в свою очередь хочу напомнить, что моя рука всегда готова прийти к тебе на выручку, и я всегда готов рискнуть своей жизнью и, если понадобится, спасти твою.

Но, по-моему, я не совсем правильно начал. Поэтому позволь начать заново:

Мой добрый друг, я спешу принести свои извинения за столь долгое молчание, в оправдание я могу предположить, что твой гонец уже сообщил тебе, что я нахожусь в полном здравии.

Моя мать, как ты уже заметил, льет слезы радости по этому поводу и неустанно благодарит небеса за твое яркое появление в моей жизни. Я и сам иногда задумываюсь об удивительных поворотах моей судьбы и периодически восхищаюсь своей удачливости, нисколько не умаляя твоих заслуг в очередном спасении моего немного пошатнувшегося здоровья.

Забегая вперед, скажу, что появление твоего слуги, да еще в сопровождении рыцарей, повергло меня в изумление, у меня даже мелькнула мысль – а не женился ли ты этим временем на графине. Знаешь, я бы не удивился, если бы тебе это удалось.

Ну а когда твой слуга в приватной беседе передал от тебя амулет, а от твоей знакомой атаманши загадочный эликсир, сказав при этом слова, услышать которые я не ожидал, я понял, мир полон чудес и неожиданностей.

Но давай мы вернемся к началу.

Жизнь была бы однообразна и скучна, если бы рядом с нами не было прекрасных женщин и неожиданных, пусть и временами малоприятных, ситуаций, выходить с честью из которых одно из предназначений настоящих мужчин.

После твоего отъезда ничего в моей жизни не изменилось, кроме очередной проблемы – внимательно следить по сторонам, не бежит ли в мою сторону какое-нибудь четырехногое лохматое создание с желанием вцепиться в глотку.

Надо признаться, это недолго будоражило кровь, да к тому же мои телохранители, с которыми мне отныне по настоянию графини пришлось передвигаться, несли службу так бдительно, что не давали ни одного шанса подойти ко мне какому-либо существу на расстоянии выстрела. Скукота.

Хочу предвосхитить твой вопрос и сразу сказать, что от идеи приказать уничтожить всех собак в округе я сразу отказался. В первую очередь, памятуя твое отвращения к такому «варварству», помнится, что ты как-то назвал это по-особенному, по-моему это слово звучало «геноцид». Ну, а во-вторых, я даже и подумать не мог, какое количество этих зверей окружает нас и верой и правдой исполняет свой долг перед своим хозяином. Короче говоря, я был поражен, когда мне назвали примерное их количество в графстве.

Пришлось ограничиться указом, предписывающим моим вассалам не допускать появления своих собак на моем пути, «поскольку это оскорбляет моё достоинство».

Представляю, какое мнение обо мне сложилось у моих вассалов, а поскольку я сейчас представляю его сиятельство графа Лозии, то указ распространяется на всех жителей графства и наверняка вовсю обсуждается и за его пределами. Думаю, что самое малое – все считают, что у меня голову снесло от высокомерия и снобизма.

Как бы то ни было, но собак на своем пути я перестал встречать совсем, даже бездомных. Такое впечатление, что моя стража зачитала указ и им, и они, как верные подданные, прониклись уважением к моему законотворчеству.

На самом деле всё это сыграло со мной злую шутку. Я просто потерял бдительность. Ну и моя самоуверенность тоже сыграла свою роль. Ты же помнишь, я всегда был уверен, что смогу постоять за себя, и случившееся со мной я воспринимал как досадные неприятности.