Барышня-бунтарка

Барышня-бунтарка
Яна Епринцева

Старшая дочь обнищавшего аристократа, я не обладаю магическими способностями, присущими нашему роду. И это совсем не по нраву моим родителям. Чтобы сбыть с рук неугодную дочь, отец продаёт меня богатому затворнику Ярогорскому, тем самым решив свои финансовые вопросы.

Но это не все неприятности, что свалились на мою голову. Совершенно неожиданно, я становлюсь подозреваемой в убийстве жрицы богини Макошь. Оказывается, что это уже не первое подобное преступление и без колдовства в этом деле не обошлось. Придется мне распутать все загадки, но я справлюсь. Ведь ещё неизвестно, так ли уж ничтожен мой магический дар.

Яна Епринцева

Барышня-бунтарка

Глава 1

Он не пьёт вина. Не играет в карты. Ненавидит балы и охоту. Никогда не участвует в разгульных пирушках, которыми так славится столица. Не желает жениться.

Вечно мрачный и нелюдимый Радимир Ярогорский позволил себе единственную вольность, доступную богатым мужчинам: он решил завести содержанку. К несчастью, ею буду именно я.

В городском доме моего будущего, или, правильнее сказать, уже настоящего господина, царило мрачное безмолвие. Слуг здесь почти не было, хотя особняк отличался внушительными размерами. Видимо, большинство комнат стоят запертыми, ведь нелюдимый хозяин не устраивает приёмов и не принимает гостей.

Комната, куда меня привела молчаливая горничная, оказалась такой же тёмной и безликой, как и всё принадлежащее высокомерному отставному офицеру, пожелавшему приобрести себе живую игрушку.

Отец отлично решил свои проблемы! Ещё бы! Пустив по ветру состояние, полученное по наследству, он «великолепно» распорядился судьбой старшей дочери. Продал за большие деньги! Хотя, что ещё могло меня ждать, с моими-то способностями?

Привычная боль разлилась в груди. С самого детства я знала, что не гожусь в жёны мужчине из благородного сословия. А всё из-за того, что мой магический талант ничтожен.

Испокон веков все девушки нашего рода выходили замуж за чародеев, охранявших Пограничье. Их целительная женская магия гармонично дополняла боевую мужскую, тем самым помогая поддерживать защитный барьер от вторжения злых сил на нашу территорию.

Моих сестёр с детства готовили к замужеству с офицерами княжеской пограничной службы. А меня нет. Женская магия проявляется ещё в самые первые моменты после рождения. Она даёт о себе знать потоками света и тепла, доказывая, что новорождённая девочки станет опорой для будущего мужа, поддерживая его энергию в борьбе с тёмными силами.

Когда же родилась я, никаких волн света не последовало, как говорит моя няня, была лишь маленькая искорка. Потому-то меня и назвали – Искра.

Когда я подросла, матушка пыталась пробудить во мне хотя бы слабые способности, но у неё ничего не вышло. Я не годилась в жёны стражу Пограничья, и ничего поделать было невозможно.

И всё же, разве это повод продавать меня в содержанки? При мысли о мерзком поступке родного отца моё сердце вновь затопила обида. Я не заслужила чести блистать на балах в княжеском дворце, но и участи продажной девки, от которой воротят взгляд даже слуги из благородных домов, тоже можно было избежать.

Да, безусловно, я не подходила в спутницы жизни княжеского чародея, но супругой горожанина, или купца стать вполне могла бы.

Тем более женихи имелись, и к девятнадцати годам я получила не менее десяти предложений замужества, ведь обделив меня магией, судьба решила пошутить, наделив меня привлекательной для мужчин внешностью.

Отец отказал всем. Да, руку и сердце мне предлагали не боевые чародеи, но женихи готовы были жениться и без приданого. Брак с лавочником не так престижен, как с военным, но моя честь была бы спасена. Я спокойно жила бы в маленьком домике с простоватым, но хозяйственным и вполне обеспеченным мужем, рожая ему наследников и собираясь за субботним чаем с тётушками и замужними подружками.

Сказать по правде, я искренне надеялась, что так и будет. Вот только у моего отца оказались совсем другие планы.

«Ты должна понимать, что те деньги, что готов заплатить за тебя Ярогорский, помогут выгодно пристроить твоих сестёр. Ты отлично знаешь, что без приданого их замуж не возьмут!» – попытался убедить меня «заботливый родитель», когда объявил о своём решении.

Сказать, что я была возмущена, ничего не сказать. Я помню, как впервые в жизни устроила тогда настоящую истерику.

– Всю мою жизнь вы твердили мне, что это я не гожусь в жёны царскому чародею! Вы утверждали, что сёстры достойны этой участи, так как у них открылся дар ещё при рождении! А теперь пытаетесь убедить меня, что я должна расплатиться своим будущим, своей честью, своей жизнью, в конце концов, чтобы они могли выйти замуж! – кричала я, рыдая, как сумасшедшая.

У меня в голове не укладывалось, что со мной хотят поступить подобным образом.

Отец лишь отворачивал лицо и брезгливо морщился. Две мои сестры с самого детства были его любимицами. Возможно, оттого что их дар проявился сразу, а может, из-за того, что они были похожи на него, а я, наоборот, разительно отличалась от остальных родственников.

Внешне младшие сёстры Дана и Дина были не слишком привлекательны. Очень худые, с выступающими скулами, длинными, тонкими носами и блёклыми волосами, они обладали столь невзрачной внешностью, что даже еженедельные выходы в свет не принесли им ни единого предложения руки и сердца.

Меня же на балы не отправляли, ведь собрать туда девицу было неимоверно затратно: платья, туфли, украшения, причёска, всё это стоило безумно дорого и было не по карману разорившемуся отцу. И если ради одарённых дочерей, родители готовы были влезть в долги, собирая их на приёмы, то тратить деньги на меня никто никогда и не планировал.

Я умела танцевать все модные в этом сезоне танцы, знала, как нужно вести себя в обществе, могла поддержать разговор, ведь получила такое же образование, что и мои сёстры. Но всю свою жизнь была кем-то вроде неугодной бедной родственницы, которой позволялось проводить время с остальными членами семьи, но на равных её никто не воспринимал. И всё же с этой несправедливостью смириться я могла, но продавать в содержанки, это уж слишком!

– Вы всегда говорили, что дар – это главное достоинство девушки! Он обеспечит ей блестящее будущее. Так почему же сейчас отказываетесь от своих слов? Сёстры одарены, значит, им не нужны деньги, чтобы привлечь достойного супруга! – бросила я отцу, когда на слёзы сил не осталось.

А тот недовольно поморщился и процедил сквозь зубы:

– Мне ужасно не повезло с детьми. Твоя мать не смогла родить мне ни одного сына. А дочки не оправдали моих ожиданий. Ирония судьбы! Ты красива, а твои сёстры получили дар, но обладают непривлекательной для мужчин внешностью!

– Но ведь главное – дар! – не отступала я.

Отец отрицательно покачал головой:

– Как я был наивен, полагая, что магические способности – это всё, что нужно для удачного замужества! Времена изменились, теперь избалованным молодым офицерам, этого недостаточно! Они засматриваются на красоток и бьются на дуэлях за благосклонность смазливых девиц. Дурнушки интересуют их лишь размером приданого!

Глава 2

Убедить отца не продавать меня Ярогорскому, не удалось. Где и как он сторговался с ним, я не знаю. Но в одно буднее утро этот затворник явился к нам на завтрак, с целью взглянуть на своё приобретение. Видимо, не хотел покупать кота в мешке и решил лично удостовериться, что я достаточно хороша для того, чтобы согревать его постель.

Матушка и сёстры были осведомлены о его приходе, а вот я нет. В тот день я впервые увидела этого печально известного офицера. И знаменит он был отнюдь  не своим отважным поступком, спасшим княжество от вторжения нежити. Нет, россказни совсем иного толка передавались из уст в уста. Его считали спятившим с ума аскетом, богатым сумасбродом, держащим себя и своё окружение в ежовых рукавицах.

А ведь именно Ярогорский, ничем не примечательный офицер, ещё не получивший звания княжеского чародея, в одиночку предотвратил атаку нежити.

Как ему это удалось, для всех до сих пор остаётся загадкой. Говорят, он бросился с саблей на огнедышащего аспида, который сумел прорвать защитную магию Пограничья.

Каким-то немыслимым  образом Радимир смог справиться с чудовищем, а затем заделать брешь, сквозь которую пытались прорваться другие представители армии нежити. На это ушли практически все его магические способности. Ярогорскому пришлось долго восстанавливаться от ран, нанесённых аспидом. И если физические силы к нему, в конце концов, вернулись, то магия навсегда покинула его.

Молодой и подающий блестящие надежды офицер был вынужден уйти в отставку. Он замкнулся в себе и как поговаривают, ненавидит всё и всех. А теперь мне придётся жить с ним под одной крышей и выполнять его прихоти.

В то утро, когда мой покупатель явился разделить с нами трапезу, он произвёл на всех членов нашей семьи тягостное впечатление. Да, внешне Ярогорский был даже красив: каштановые волосы, немного резковатое, но благородное и мужественное лицо. В сочетании с высоким ростом и офицерской выправкой, всё  это делало его привлекательным. Но вот манеры оставляли желать лучшего.

Войдя в столовую, где был накрыт стол к завтраку, отставной офицер лишь коротко кивнул. Совершенно не соблюдая правила этикета, он проигнорировал намёки матушки на традиционное приветствие, не пожелал представляться дамам по всем правилам и даже отказался поддерживать хоть какое-то подобие светской беседы.

Зато позволил себе подойти ко мне, так близко, что я почувствовала на коже его дыхание. Он пристально оглядел меня, как будто ища недостатки. И к ужасу матушки, дотронулся тыльной стороной ладони до моего лица.

Когда крупная мужская рука коснулась моей щеки, я замерла от изумления и неожиданности. А этот наглец поводил своей ладонью вверх-вниз, поглаживая кожу, при этом прожигая меня взглядом зелёных глаз.

Трогать порядочную девушку вот так бесцеремонно, соприкасаться кожа к коже, да ещё в присутствии других людей, было верхом пошлости и невоспитанности. Да что там! Это настоящее оскорбление! Вот только мой благородный папаша и не подумал возмутиться и одёрнуть нахала.

Прикосновения Радимира обожгли меня как огнём, настолько это было необычно, да и неприлично просто до безумия. Я резко дёрнулась и, не осознавая,  что делаю, размахнулась, собираясь влепить мужчине пощёчину.

Ярогорский был быстрее. Он перехватил мою ладонь, сжал её сильными пальцами, неожиданно поднёс к своим губам, поцеловал обнажённую кожу, отодвинув кружево, обрамлявшее манжет платья.

Я так и ахнула, чувствуя, как мурашки разбежались по всему телу, и застыла, хлопая глазами. Как сквозь вату я слышала возмущённый голос матушки, как отец что-то говорит гостю, призывая того вести себя прилично. Видимо, даже его задето столь бесцеремонное обращение.