Мы граждане царства небесного

– Желание спасения, а не мирской славы является нашим спутником по жизни;

– Требовать от других только того, на что сами имеем благословение;

– Выгодна неправда или нет – она всегда остается ложью и препятствует нам в жизни;

– Своими знаниями и опытом приводить ближних к Богу.

Глава 12. Пока не отдашь до последнего кодранта

Глава 12 ст. 1 3 – 14 «Некто из народа сказал Ему: Учитель! скажи брату моему, чтобы он разделил со мною наследство. Он же сказал человеку тому: кто поставил Меня судить или делить вас?»

Мог бы, – скажет иной, – вмешаться и рассудить. Ради правды, ради человеколюбия, ради всего-всего мог бы помочь человеку! Чтобы правда восторжествовала! Что бы люди не ссорились! Чтобы, чтобы, чтобы…

Но Христос прежде ставит вопрос – кто поставил?

Как уже отмечалось в главе 4-й Христос получил все три вида помазания, существовавших в ветхозаветные времена: пророческое, первосвященническое и царское и он, пари этом, вопрошает: кто поставил Меня судить и делить вас?

Обладая всей полнотой, с точки зрения обывателя своего времени, власти, Он не считает Себя вправе вмешиваться в межличностные отношения.

Что же представляют собой эти три «ветви» власти?

Кто такие пророки? Итальянский автор Альберто Мелло указывает на существенные признаки, отличающие пророка от лжепророков: «греческий термин пророк можно интерпретировать двумя способами: тот, кто “предсказывает” будущие события; тот, кто “пересказывает” что-то от имени или вместо другого. Второе значение предпочтительней первого. «Так говорит Господь» – точная вводная формула пророческой вести. В этом смысле под prophetеs следует понимать прежде всего того, «кто говорит от имени другого”, а не того, кто предвозвещает будущее».

В чем особенность судебной власти? Итальянский библеист Пьетро Бовати считает, что в древнееверейской традиции не все судебные процессы были равнозначны, и необходимо сначала понять, о каком именно процессе идет речь. В частности, нельзя смешивать “соперничество”, “гражданский спор” с “судом”. “Соперничают” всегда две стороны, два спорщика: обиженный, который обвиняет, и обидчик, которого обвиняют. Они должны прийти к соглашению между собой в рамках принятого правосудия, устранить предмет спора – именно затем, чтобы не оказаться в суде, как учит Евангелие: «Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу; истинно говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта» (Мф 5:25–26).

На суде же сторон – три: два противника, обвинитель и обвиняемый, которые не смогли прийти к согласию, обращаются к третьему лицу, к судье. И Бог в данной ситуации – не судья, а потерпевший, тот, кто перенес оскорбление.

Но если Бог не судья – как мы упорно склонны думать – то это значит, что процесс еще продолжается, что мы еще “на пути с Ним”, как учит Евангелие.

Итак, иди и договорись с братом своим сам, – отвечает Христос, – пока у тебя есть еще время. Не примирившись, ты выступишь против Бога и будет суд.

Власть первосвященническая требовала спрашивать волю Божию посредством урима и туммима, и первосвященник должен был начальствовать во время разбора судебных дел, которые решались священниками.

Но и это относилось к разбору тяжб и имущественных споров. «Если выступит против кого свидетель несправедливый, обвиняя его в преступлении, то пусть предстанут оба сии человека, у которых тяжба, пред Господа, пред священников и пред судей, которые будут в те дни; судьи должны хорошо исследовать, и если свидетель тот свидетель ложный, ложно донес на брата своего, то сделайте ему то, что он умышлял сделать брату своему; и так истреби зло из среды себя» (Втор.19:17–19).

Царская власть. Как известно из библейской истории, после установления закона Моисея в течение почти пяти веков у Израиля не было царской власти. Сам Господь был Царем. Пророки, судьи и старейшины являлись лишь исполнителями Его воли. Будучи Богом и Небесным Царем всех народов, Господь был в отношении Своего избранного народа в то же время и Царем земным. От Него исходили законы и постановления не только религиозные, но и семейного, общественного, государственного характера.

Когда состарился Самуил, то старейшины Израиля, собравшись, стали просить: поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов (1 Цар 8, 5). Господь позволил Самуилу удовлетворить народное желание, находя, что исполнение этого может и не противоречить установившейся среди евреев форме богоправления, так как земной царь теократического государства евреев мог и должен был быть не более, как только ревностным исполнителем и проводником законов Царя Небесного во вверенном ему народе.

Таким образом, отвечая на просьбу обратившегося к нему человека, Христос, прежде всего, в точности соблюдает, установленный Богом для израильтян закон и при этом указывает тому, что главным является не справедливое разделение имущества и выгод, а сохранения мира с Богом, и, как следствие этого, мир между людьми и в душе самого человека.

Глава 13. Вот врата-то впереди тесные

Глава 13 ст. 23–24 «Некто сказал Ему: Господи! неужели мало спасающихся? Он же сказал им: Подвизайтесь войти сквозь тесные врата, ибо, сказываю вам, многие поищут войти, и не возмогут».

Подвизайтесь – говорит Христос. Греческое слово ?????????? часто переводят как стараться, бороться за что-либо, но в русской традиции оно переведено как подвизаться. По мнению Даля, слово «подвизать» является принятым в церковном лексиконе аналогом глагола «подвигать» и означает подвигнуть кого на что-то, побудить, заставить сделать что-то, поощрить, преклонить к чему-то определенному. Подвизать, подвигать – слова близкие к слову подвиг. Подвизаться – делать то, что приводит к подвигу.

Иными словами, стремитесь так, чтобы ваши действия были сродни подвигу.

Солдаты, идущие в атаку – не все погибают, но все идут на смерть, священнослужители и монашествующие, не отказавшиеся от своего служения или пришедшие в Церковь в годы советского богоборчества не все сподобились исповедничества или мученичества, но все их служение было сродни подвигу.

Но подвиг не свойственен современному изнеженному человеку (и прежде всего мне окаянному). Гораздо приятнее и намного выгоднее жить спокойно, жить приятно, утешая себя мыслью – ведь, я ничего плохого не делаю!

Идея того, что для счастья, при чем счастья полного, включающего в себя и посмертную участь, вполне достаточно быть просто не плохим человеком, навязывалась нашим современникам долго и исподволь.

Впервые, возможно, эта мысль была сформулирована Достоевским в романе «Братья Карамазовы».

«Жила-была одна баба злющая-презлющая и померла. И не осталось после нее ни одной добродетели. Схватили ее черти и кинули в огненное озеро. А ангел-хранитель ее стоит да и думает: какую бы мне такую добродетель ее припомнить, чтобы богу сказать. Вспомнил и говорит богу: она, говорит, в огороде луковку выдернула и нищенке подала. И отвечает ему бог: возьми ж ты, говорит, эту самую луковку, протяни ей в озеро, пусть ухватится и тянется, и коли вытянешь ее вон из озера, то пусть в рай идет, а оборвется луковка, то там и оставаться бабе, где теперь. Побежал ангел к бабе, протянул ей луковку: на, говорит, баба, схватись и тянись. И стал он ее осторожно тянуть» и уж всю было вытянул, да грешники прочие в озере, как увидали, что ее тянут вон, и стали все за нее хвататься, чтоб и их вместе с нею вытянули. А баба-то была злющая-презлющая, и почала она их ногами брыкать: „Меня тянут, а не вас, моя луковка, а не ваша“. Только что она это выговорила, луковка-то и порвалась. И упала баба в озеро и горит по сей день. А ангел заплакал и отошел».

Ну кто из нас самую малость кому да не помог? Да и кто из нас злющий-презлющий? Вот и утешаем себя, что все впереди у нас отлично сложится.

Другой писатель, что ни на есть православный, но со своим, личным взглядом на православие, Николай Лесков в «Мелочах архиерейской жизни» поведал нам следующую историю. Следующую, потому что дальше развивает мысль о тихом земном счастье доброго человека.

«Все это происходило в то недавнее безалаберное, но живое время, когда мы, по выражению нынешних безнатурных благоразумцев, “захлебывались либерализмом”, пли, попросту сказать, бурлили, не зная сами, “что льзя, и то, чего не можно”. У некого вдовца на руках остался малолетний ребенок. У покойной жены была родная сестра, двадцати двух – двадцати трех лет, тоже оказавшейся вдовою с двумя малолетними детьми на руках. И решили они объединить свои усилия, чтобы воспитать своих деток.

«Вдовцы зажили дружно, душа в душу, дитя одного нашло в тетке нежность утраченной матери, а дети другой обрели в попечительности дяди самого заботливого отца».

Через несколько месяцев молодая вдова оказалась в интересном положении и остро встал вопрос о необходимости заключения брака. Но по известным причинам брак между вдовцом и родной сестрой его покойной жены невозможно было венчать в церкви.

Общественность решила не оставаться в стороне и помочь добрым людям. К местному архиерею был отряжен известный генерал, пытавшийся склонить владыку на благословение данного союза. Архиерей отказал и вот каким образом: слушал, слушал и вдруг давай ахать: “Ай-ай-ай! – говорит, – какое ужасное дело! Беременная родная сестра его жены. Боже, какая безнравственность!”

Пришлось вдовцу идти самому. Архиерей встретил его очень приветливо и пожурил, дескать зачем прислал ко мне генерала – надо было лично явиться.

Поговорили.

«Владыка встал с места и подал руку дяде, но не выпустил ее, а тепло придержал своею другою рукою и добавил:

– Нет, напрасно вы, напрасно прямо сами ко мне не пожаловали: я бы вам разрешения, разумеется, все равно не дал, но зато прямо бы вам объяснил, что вам мое разрешение вовсе и не нужно.

– А без разрешения ничего нельзя сделать, владыка.

– Да и я бы так думал, но мне говорили, что именно так только и можно, как вы сказали: “без разрешения”. Я не знаю, где это, но только не раз слыхал, будто тут есть такие попы, что за пятьсот рублей вас не только на свояченице, а хоть на родной матери перевенчают. Нам ведь этого в точности не доведут, но вам-то, чай, скажут. Для чего же при таких тайностроителях в эти дела епископов путать, да еще через важных русских либералов это делать?

Гость тронулся, но хозяин его опять придержал и добавил:

– А говорят, если здесь неустойка, то к единоверам в Молдавию хорошо съездить: там будто, говорят, никаких затруднений не знают – за деньги эти православные молахи и валдахи не только на матери, а даже и на отце родном женят. Невероятно, а впрочем, чего на свете не бывает! Прощайте!

С тем дядя вышел от владыки, а через неделю после этого разговора он уже был обвенчан со своею свояченицею, и притом даже несколько меньше, чем за пятьсот рублей, и в Молдавию не ездил».

Хэппи энд. Закон марксисткой диалектики: если нельзя, но очень хочется, то можно. И не подвизаться даже, а только будь паинькой в общении, простым в манерах, кампанейским в застолье и все само собой к тебе придет, только вот врата-то впереди тесные, как если не пролезешь со всем этим?

Глава 14. И расточил имение свое

Глава 15 ст. 2–3, 11–32. «Фарисеи же и книжники роптали, говоря: Он принимает грешников и ест с ними. Но Он сказал им следующую притчу: у некоторого человека было два сына; И сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую мне часть имения. И отец разделил им имение. По прошествии немногих дней младший сын, собрав всё, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно. Когда же он прожил всё, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; И пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; И он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; Встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою И уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих. Встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться! Ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся. И начали веселиться. Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; И, призвав одного из слуг, спросил: что это такое? Он сказал ему: брат твой пришел, и отец твой заколол откормленного теленка, потому что принял его здоровым. Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его. Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козлёнка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; А когда этот сын твой, расточивший имение своё с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка. Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и всё мое твое, А о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся».

А. П. Лопухин комментируя притчу о блудном сыне, среди прочего замечает: «Как отец, обнимающий возвратившегося к нему непокорного сына, Бог принимает кающегося грешника с великой радостью. Обыкновенным людям непонятна эта радость и это прекрасно изображено под видом ропота оставшегося в доме отца сына. Напрасно искать какого-либо другого смысла в этой истории».

Блудный сын, потерпевший жизненное фиаско возвращается униженный и голодный в родной дом, к своему отцу. Радость любого родителя при встрече со своим ребенком понятна. Брат бы мог порадоваться вместе с отцом встрече, но нет. Но можно и понять неприязнь другого сына – его брат неудачник. Вот, если бы он пришел с прибылью…