Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1

Наконец, можно было подойти вплотную к проблеме классовой природы власти в революционной России. «Ленин? определял советское государство как рабочее в стране с большинством крестьянского населения и с бюрократическим извращением», что также проговаривалось в заявлении 83?х: «В такой обстановке нанесение удара по оппозиции означает не что иное, как <…> неизбежное и быстрое усиление правого крыла ВКП(б) и столь же неизбежную перспективу подчинения интересов пролетариата интересам других классов». «Оппозиция клевещет на партийный аппарат, – предупреждал Ляпин?. – Она знает, что если ей удастся ослабить партийный аппарат, то, конечно, ей легче будет достигнуть успеха. Но ей это не удастся». Итог своему докладу он подвел так: «Дискредитируя ЦК, выдвигая демагогические лозунги», оппозиция старается «привлечь на свою сторону крестьянство и беспартийную массу. К оппозиции примыкают все недовольные». Чтобы предотвратить влияние всех этих чуждых элементов, ЦК строго определил «рамки дискуссии. Недопустима стихийная дискуссия по платформам – такие могут стать рычагами влияния мелкой буржуазии». Итак, дискурс надо было держать под контролем, «клевета» наказывалась[338 - ЦДНИ ТО. Ф. 320. Оп. 1. Д. 20. Л. 31.].

Указывая на «односторонность дискуссии», Кутузов? встретил эти заключительные слова Ляпина? в штыки. «Мы за год в печати имели возможность проследить всю линию ЦК, но об оппозиции только небольшие фразы, и на основании этих фраз делаются выводы, что оппозиция катится к болоту, и на этом ставим точку. Это ненормально, ибо тов. Ленин? говорил: „Идиот тот, кто верит на слово“. Изгиб палки в сторону фракционности есть в ЦК. Мы знаем, что стенограммы в Москве читаются [приближенными] членами партии. Помимо ненормальности фактов фракционности, необходимо отметить так же и о причинах, способствующих развитию этой фракционности».

К Ляпину? относились как к представителю далекого аппарата. «Почему мы сами не можем прочитать документы оппозиции?» – спрашивали партийцы. Как же расти сознанию без необходимой информации? Вся суть доклада заключалась в развитии политического мышления низов, а от ячейки требовали «механического» повиновения. Платформа левой оппозиции била тревогу: «В партии была введена практика приказной системы, выборность была заменена прямым или замаскированным назначением, – именно это был случай Ляпина?. – Форма рабочей демократии исключает всякое назначенство как систему и находит свое выражение в широкой выборности всех учреждений сверху донизу. Нельзя отказываться от широкого обсуждения всех вопросов, дискуссии по ним с полной свободой внутрипартийной критики»[339 - Коммунистическая оппозиция. Т. 3. С. 175.]. «Обвинения оппозиции в том, будто она тянет в сторону демократии, вздорно, – пояснял Троцкий?. – Обвинение это вырастает из непонимания того, что, рассуждая теоретически, режиму диктатуры – при неблагоприятных условиях и неправильной политике – угрожает не только сползание на демократию, но и перерождение в режим бонапартизма. <…> Нарушение соответствия между демократией и централизмом, превращение демократического централизма в бюрократический и есть партийная предпосылка бонапартистской опасности»[340 - Там же. Т. 4. С. 184.].

В затяжной дискуссии в университете себя проявил еще целый ряд студентов, которые затем будут зачислены в стан троцкистов. Мы услышим реплики Филимонова?, Гриневича?, Николаева?, Горбатых?. Обсуждение докладов было самой оживленной частью любой дискуссии. Озвученные точки зрения не могли не пробудить любопытства товарищей и, конечно, желания решить для себя, с кем они, кому отдадут свои голоса. Причем самостоятельность суждений станет не просто качеством, проявляемым дискутантами в прениях (что вообще свойственно идеальной дискуссии), но непосредственной темой обсуждения. Речь шла о потребности сделать самостоятельный выбор, в котором, по мнению многих высказывающихся, им было отказано ЦК и его печатными органами. Для целого ряда студентов подробное выступление Кутузова? стало первой возможностью узнать о том, что отстаивает оппозиция и за что она подвергается гонениям. Они обнаружили, что ЦК не подготовил дискуссии, что делать это вынужден Кутузов? с оппозиционным докладом. В томской дискуссии звучали реплики, что ЦК своей склокой инициирует появление оппозиции в партии, что преследование вождей оппозиции подтверждает ее правоту, а главное – что каждый член партии имеет право свободно ознакомиться с точкой зрения меньшинства. Только так коммунист мог сформироваться, понять, за кого он в разразившемся внутрипартийном споре.

Один из самых активных участников дискуссии в институте, Филимонов?, выступал как оппозиционер: «Прежде всего, слушая богатый материал в докладе, я удивился в конце доклада, когда на мое ожидание, что теперь является целью пробудить партийную массу перед съездом выяснить все недоуменные вопросы, тов. Ляпин? в конце доклада выступил угрожающе. Это нетактично. Колебания и сомнения есть. Один из лозунгов демократического централизма говорит, что никакой фракционности, это правильно, мы поддерживаем, но в том же лозунге есть положение, чтобы масса принимала участие в выборе руководящих органов, а у нас тов. Ляпин? является никем не избранным и прикомандированным к нам, никто его раньше не знал. Я был бы рад, если это единичный случай. До сих пор выдвигаются списки [кандидатов] в бюро ячеек. Надо бы совершенно уничтожить избираемые списки и готовить массу к самостоятельной работе. Были случаи, когда предложили ячейке самостоятельно избрать бюро, то масса растерялась перед самостоятельным выбором бюро. Она не привыкла думать по этому вопросу. Надо больше давать возможности высказаться»[341 - ЦДНИ ТО. Ф. 320. Оп. 1. Д. 20. Л. 32.].

Именно таким домысливанием и занялись руководители партийного аппарата, пересказывая и парируя аргументы Филимонова?. «Тов. Филимонов? говорит, что масса не подготовлена к выборам самостоятельным, – заметил секретарь райкома Зимов?. – Может быть, была некоторая неподготовленность, но это не значит, что такие выборы мы не должны проводить. Дальше, тов. Филимонов говорит, „что члены ячейки боятся выступать и что Ляпин? в конце доклада запугивал“. Это неверно. Тов. Ляпин? здесь не пугал. Затем, говорит Филимонов?, „никто не избирал тов. Ляпина?, а сам он откуда-то приехал“. Это неверно, партия может распоряжаться своими членами, но на вопрос, выберете вы его или нет – на следующей партконференции – это дело ваше». «Здесь товарищи говорят, что велика сила партаппарата, – дразнил Ляпин?, – я [же] говорю, что здесь сила выборных коллективов, большевистских органов. Наша партия Макдональдовская??!» Большевики – это не партия на английский манер, и рабочий класс признает авторитет центра, «выполняет решения выборного окружкома, иначе не может быть».

Ряд внутренних вопросов Ляпин? обсуждал на внешних примерах из «британской жизни», по большей части абстрактных для партийной массы. Главным было выявить тех, кто выступает сознательно. «Тов. Филимонов? говорит, что масса боится выступать, по-моему, это неверно, масса не боится, но надо смотреть, кто как выступает. Ведь у нас везде и всегда выступают на собраниях с критикой своих органов. Он говорит, что нет дыму без огня, раз выступает оппозиция, значит, что-то есть. Я указывал, какой дым, какой огонь. Он приплел мою фамилию, ведь Ляпина? избрал секретарем окружкома пленум окружкома, и напрасно тов. Филимонов? на этом строит положение, что у нас нет демократии».

Не последнего коммуниста в ячейке, Федора Никитовича Гриневича?, такая аргументация не убеждала:

На первый взгляд странно, но кажется, что ЦК партии ведет раскольническую политику. Если взять методы затушевывания борьбы оппозиции, то это является не чем иным, как лить воду на мельницу оппозиции. Если бы мне дали возможность прочитать те документы, которые читал тов. Ляпин?, тогда бы я знал своего врага. Голосование у нас идет механически, по незнанию. Это связано с тем, что наш аппарат думает, что партийная масса, при случае дать ей весь материал, начнет его использовать по-разному. Это говорит за то, что партаппарат не верит в партийные массы. Наша партийная масса политически выросла и требует все больших и больших материалов, а ЦК этих материалов нам не дает и получает механических, несознательных сторонников. Нужно убедить массу серьезным материалом, а я, как рядовой, не имею возможности пользоваться этим материалом, в таком случае не дождешься от этого твердого и не шаткого борца. От наших парторганов выявляется недоверие к той массе, с кем они идут, на кого опираются[342 - Там же. Л. 32 об.].

И этому оратору дали официальную отповедь. Первым на него набросился Зимов?: «Гриневич? заявляет, что надо нас знакомить с материалом, тогда будем сознательными сторонниками ЦК. Но, товарищи, как же можно напечатать такой возглас оппозиции о том, что якобы мы содрали с крестьян один миллиард? Мы не можем допустить к печати такой материал, ибо тогда все время нужно будет вести дискуссию. Тов. Гриневич?, у нас есть молодые члены партии, ведь их надо еще учить, воспитывать. У нас имеются 1700 кандидатов партии, имеется в издании ряд речей Чичерина?, которые мы не можем продавать, но члены партии знакомятся с ними по мере возможности». «Тов. Гриневич? говорит, что ЦК ведет раскольническую работу, – досадовал Ляпин?. – Ведь я говорил, что оппозиция давала заявления о прекращении своей фракционности, но разве она выполняла свои обещания, она игнорирует, нарушает постановления ЦК. Что же, теперь партия должна молчать о том, что они не хотят ехать по командировкам ЦК, не исполняют дисциплину. ЦК, конечно, должен принять соответствующие меры. Тов. Гриневич? говорит, что партия голосует механически – это оскорбление для партийной массы, в этом особенность оппозиции, что она всю партию считает бычками, а только она понимает»[343 - Там же. Л. 33–34.].

Но последнее слово осталось за критиками ЦК. «Тов. Зимов? говорит, что у нас очень много молодых членов партии, но нельзя сказать, что у нас 50% идеологически невыдержанных, – заявили сторонники Кутузова?. – Ведь у нас много таких, которые глубоко не разбираются теоретически, но они революционны, и если мы потеряем таких членов, то это будет враг опасный»[344 - Там же. Л. 34.]. «Революционность» – основополагающее понятие – трактовалась ими как своего рода позитивная стихийность, у которой была и опасная сторона: хаотичность, бессистемность, близость к анархии.

«Нужны более точные разъяснения в массе, оппозиция действует через голову ЦК. Тезисами нужно охватывать все вопросы партии, которые являются основными, тогда не будет никакой демагогии. Я думаю, что можно выпустить литературу только для членов партии, как было в 1921 с брошюрой о профсоюзах, этого требует настоящий момент». «Как только тов. Филимонов? и Гриневич? высказали свои мнения относительно свободного выявления мнений на собраниях, так сразу тов. Зимов? говорит, что это меньшевизм, эсеровщина, – присоединился к Кутузову Беляев?. – Такое явление, конечно, ненормально, ибо это расхолаживает членов партии. Многие товарищи здесь заявляли, что читаем „Правду“, но что правды в ней нет – материал слишком односторонен. Необходимо осветить и другую сторону». «Многие товарищи не выступают потому, что боятся, как бы их не осмеяли и не причислили к оппозиции», – добавил тов. Жмакин?. Товарищи боятся говорить, боятся, что их язык будут осуждать и неправильно интерпретировать: «Ищешь источники, откуда бы можно более узнать о сути дела, читаешь газеты, но из этих газет черпаешь только односторонние понятия, именно только взгляды ЦК. Из речей же оппозиции читаешь только маленькие отрывки. Я прочел статью „Назад к меньшевизму“, поневоле обратишь внимание на этот заголовок, и хоть немного там прочитал, что говорит оппозиция. Из всех доводов оппозиции, чем они мотивируют, я не могу найти. Кто прав – ЦК или оппозиция – не знаешь, но чувствуешь, что здесь что-то такое есть. Оппозиция неправа – но насколько – этого не знаешь». Этот оратор разделял мнение, «что ЦК должен свою армию вооружить знаниями. Настоящий момент еще не так напряжен, чтобы верхи не доверяли низам. Если есть разногласия среди руководителей и ЦК не хочет дать знать об этом массам, то это, конечно, ненормально. Мне говорят, что я должен верить большинству ЦК, там Рыков?, Сталин?, Калинин? и др. Но я вижу и других больших людей – Зиновьева?, Троцкого?, Каменева? и др., и я сейчас не имею твердого решения, за кем идти»[345 - Там же. Л. 34 об.].

«В политике подтягивания низших разрядов мы идем неверно, ибо повышаем низшие разряды за счет средних, а высшие оставляем, не дотрагиваясь. Ряд таких ошибок убеждает нас, что что-то есть неладное и, может быть, благодаря этому откололись товарищи».

Хохлов? требовал «большего», чем просто информации о том, «что говорится в ЦК. <…> Тут нужно прямо говорить, что части „Правды“ я не верю, так как там истина не печатается». «Оппозиция улавливает партию только на шкурных вопросах, и рабочий класс не весь еще поднялся до полного сознания», – заметил более осторожный Горков?. «Некоторые говорят, что дай мне рубль и больше никаких». Принявший позицию Кутузова? В. Г. Костылюк? тоже высказался в том духе, что действительные члены партии должны получить доступ к материалам пленумов ЦК[346 - Там же. Л. 33.].

И тут выступил Григорий Рафаилович Николаев?, чей голос был слышен в ячейке особенно часто:

Компартия является партией рабочего класса, и все, что является делом нашей партии, есть так же дело рабочего класса. Всю ответственность за дело рабочего класса партия берет на себя. Эта-то ответственность и требует от нас знания, что делается в нашем ЦК. Есть основания полагать, что блок в Англо-Русском комитете мешал критиковать генсоветчиков своим рабочим классом. Нам неясно, в качестве какого фактора Троцкий? или Зиновьев? выдвигают положение об украденном у крестьян миллиарде. Мне также неясно то, что если раньше тов. Ленин? говорил о возможности перерождения партии, так почему же теперь об этом боятся говорить. Мне кажется, что с обеих сторон есть пессимизм. Постановление актива гласит, что дискуссия должна вестись только в местном масштабе. По-моему, это неверно. Надо провести дискуссию совершенно свободно, чтобы каждый член партии имел точное понятие о событиях и всех передрягах партии[347 - Там же. Л. 34.].

Ляпин? бросился отвечать: «Тов. Николаев? останавливается на резолюции о дискуссии», и не все ему понятно. «В резолюции говорится, что мы начинаем в партийных ячейках дискуссию за месяц до съезда по вопросам [на повестке дня последнего и созываем] окружную конференцию». Дискуссия, обещал окружком, будет свободная, но «актив призывает все ячейки вести решительную борьбу против фракционности и во время дискуссии всячески ее пресекать». Оратор Неудахин? соглашался: «Мы должны приготовиться к предсъездовской дискуссии, это очень важно». Но мысли его шли в противоположную сторону: «В настоящее время нам нужно ознакомиться с материалом оппозиции потому, что тогда мы будем твердо давать бой по неправильным пунктам оппозиции. <…> Почему бы не дать рядовой массе возможность ознакомиться с стенографическим отчетом пленума ЦК и ЦКК? Тов. Ляпин? сказал, что тот хороший член партии, кто не механически решает вопросы. <…> Дискуссии не надо бояться, надо обсудить. Такие статьи, передовицы писать, что оппозиция 6 лет ведет предательскую работу, почему вы тогда нам об этом не говорили? Надо сказать, что мы должны уяснить всю политику». «Нужно прямо сказать, что части „Правды“ не видно и что истины там не печатаются. Весь материал об оппозиции до съезда должен быть ясен, и тогда мы сознательно пойдем за ЦК».

«Неудахин? и Гриневич? требуют вроде изменения внутри партийной демократии», – контратаковал Зимов?. Спор беспрерывно возвращался к вопросу о форме дискуссии, к знанию и пониманию вопросов, стоящих перед партией. «Нужно прямо сказать», «надо обсудить», «дискуссии не надо бояться», – заявляли Кутузов? и его сторонники, на что докладчики от ЦК отвечали: «Это небольшевистская постановка вопроса».

Нашей внутрипартийной демократией недовольны также и эсеры, и меньшевики, говорили в Сибкрайкоме. «Только люди меньшевистского толка рассчитывают на свободу фракций»[348 - После объединенного пленума // На ленинском пути (Политико-экономический двухнедельник Сибкрайкома ВКП(б)). 1927. № 1. С. 6.]. Различие психологии большевиков и меньшевиков ярко проявилось в их отношении к партийному единству. Официальные пропагандисты не уставали повторять, что уже на Втором съезде формирующейся партии в связи с обсуждением первого параграфа устава – кто может считаться членом партии? – можно было понять, что партия состоит из индивидов разной породы, разного происхождения, разной психической натуры. Объединить их могла только истина, олицетворяемая генеральной линией. Истинным большевикам неведом страх перед партийной дисциплиной – эта черта и сделала возможной их победу в 1917 году. Меньшевики же, а за ними и оппозиционеры обвинялись в отрицании «железной дисциплины в партии», в требовании «свободы группировок под прикрытием внутрипартийной демократии»[349 - РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 737. Л. 23.].

Нужно было принимать новые меры против оппозиции. Ляпин? предложил присоединиться к следующей резолюции актива:

Обсудив совершенно неслыханный в истории большевистской партии факт перехода оппозиции на путь антипартийной нелегальщины <…> актив рассматривает этот путь оппозиции уже не как фракционный проступок, а как тягчайшее преступление против партии. Этот путь, избранный оппозицией, заставляет партию переходить от мер предупредительного, воспитательного порядка к срочным суровым беспощадным мерам партийного взыскания. Видя совершенно открыто подготовляемый переход к созданию новой троцкистской партии, враждебной идейно и организационно ленинской партии, партия вынуждена и должна решительными мерами положить конец этой работе.

– Актив целиком и полностью одобряет решения ЦКК и местных организаций об исключении из рядов партии дезорганизаторов и фракционеров, не желающих подчиняться железной ленинской дисциплине. <…>

– Актив настойчиво требует от созываемого на днях пленума ЦК и ЦКК исключить Зиновьева? и Троцкого? и др. фракционеров из состава ЦК и ЦКК как обманувших и не оправдавших доверие партии и являвшихся идейными руководителями внутрипартийных действий в местных парторганизациях. <…>

– Собрание заявляет, что в предстоящей дискуссии к XV съезду партии он не допустит такой дискуссии, которая была бы направлена на срыв деловой подготовки к съезду….

– Собрание призывает к такой дискуссии, которая действительно помогала нашей работе, а не разрушала бы ее.

– Собрание считает необходимым обеспечить подготовку районных, городских и рабочих конференций своевременной разработкой соответствующих материалов с тем, чтобы районные конференции проходили под знаком обсуждения тезисов ЦК к XV съезду партии.

– Собрание также считает необходимым, чтобы перед окружной партийной конференцией тезисы по основным вопросам конференции были бы тщательно обсуждены во всех ячейках.

Слово снова взял Кутузов?, у которого было иное видение вещей.

Борьба против оппозиции и курс на отсечение сплачивает правые элементы в нашей партии и разжигает аппетиты мировой буржуазии, которая наряду с Устряловым?, в свою очередь, приветствует отсечение оппозиции, чтобы легче было расправиться с пролетарской диктатурой, – говорилось в предложенной им резолюции. – Долой политику расколов и отсечений! За выправление линии партии в основных вопросах международной и внутренней политики. Против оппортунизма. За единство партии[350 - ЦДНИ ТО. Ф. 17. Оп. 1. Д. 749. Л. 159.].

Возник вопрос: соответствует ли партийному уставу исключение лидеров оппозиции из ЦК? Было ли это шагом к очищению высших партийных органов и перевод дискуссии на конструктивные рельсы – или же затыканием рта критикам в самый ответственный момент? На основании устава партии членов и кандидатов в члены ЦК избирали голосованием всех делегатов съезда с решающим голосом. То, что сталинско-бухаринская фракция вывела из ЦК и ЦКК неудобных членов, могло восприниматься как произвол. Томский райком готовил итоговый обзор выступлений по городу в отношении «авторитетности оппозиции» и возможных «оргвыводов по отношению к ней».

Большинство из нижеприведенных речей, выражающих «тревогу за единство партии по случаю исключения вождей оппозиции», студенты СТИ слышали собственными ушами, а остальные – в пересказе товарищей:

– Троцкий? ошибается всю свою жизнь, мы помним дискуссию 1923 года и ряд его выступлений после того, но он наш вождь, и выбрасывать за фронт старых хороших работников не годится, и мы должны с ними считаться, потому что они нужны нам еще впереди.

– К вопросу исключения из партии оппозиционеров, особенно вождей, как тов. Троцкого? и Зиновьева?, нужно отнестись более серьезно, вожди революции и до революции и сейчас пользуются авторитетом среди рабочего класса, и исключение их из рядов партии может повлечь за собой плохие последствия[351 - ЦДНИ ТО. Ф. 17. Оп. 1. Д. 883. Л. 30.].

– С Троцким? и Зиновьевым? поступать так нельзя, как поступили с Мясниковым?, потому что сознательно или нет, но они собрали 1500 подписей.

Некоторые в институте читали реплику Ярославского?: «Если бы вас было 2.000, если бы у вас было 3.000 в партии, в которой 1.200.000 членов, если бы вы были одной четвертью, % дроби или даже 2–3%, вы думаете, вы поведете 98% партии за собой? Чтобы они вам подчинялись?»[352 - Объединенный пленум ЦК и ЦКК ВКП(б). 29 июля – 9 августа 1927 г. Документы и материалы: В 2 кн. Кн. 2. М.: Политическая энциклопедия, 2019. С. 98.] Как видим, здесь был упомянут и Гавриил Мясников? – рабочий-революционер, публицист, инициатор расстрела великого князя Михаила Александровича?, остро полемизировавший с Лениным? в 1920–1922 годах. Его «докладная записка» коммунистам и членам ЦК с требованием свободы слова и печати была плохо известна, но о «мясниковщине» слышали и знали, что Мясников? находится совсем рядом, в Томской тюрьме.

– Исключение их из партии может повести к расколу, почему лучше сохранить их в партии.

– Докладчик сказал, что оппозиция потеряла авторитет в партии, я считаю обратное, если начинают пачками выбрасывать из партии, значит, оппозиция имеет авторитет среди партии.

– Лидеры от оппозиции борются не за портфели. У Троцкого?, будь у него пять портфелей, всегда своя линия. Исключение лидеров из партии – опасный шаг.

– Пункты разногласий в партии увеличиваются по мере обострения внутрипартийной борьбы. Если на XIV съезде вопросов разногласий было не много, то теперь число спорных вопросов умножилось. Если мы еще будем дискуссировать, то, возможно, оппозиция выдвинет новые обвинения. Это не значит, что партия делает ошибки одна за другой. Смысл всего этого в том, что в азарте фракционной борьбы разногласия возникают там, где в обычное время их бы не было[353 - ЦДНИ ТО. Ф. 17. Оп. 1. Д. 883. Л. 30 об.].

Однако это было только частичное партийное мнение. «Сотни выступлений», уверял Ляпин?, настаивали, что нужно «обуздать оппозиционеров»:

– Партия не должна относиться к оппозиционерам мягко. Если появились такие лица, которые решили потрясти единство партии, то к ним нужно отнестись твердо и решительно.

– На пленуме Коминтерна тов. Троцкий? говорил, что если удастся смахнуть ЦК партии, то можно создать новый ЦК. К товарищам Троцкому?, Зиновьеву? и Каменеву? меры приняты не решительные, их нужно исключить из партии.

– Ячейка настаивает перед вышестоящими парторганами об исключении Троцкого? и других зарвавшихся оппозиционеров из партии, если они не прекратят фракционную работу[354 - Там же. Л. 11.].

– Сейчас за оппозицию пачками из партии выбрасывают рабочих, а рабочие говорят, что вождей, сидящих вместе в ЦК в Кремле, не выбрасывают. А потому мы должны сказать <…> [что лидеры] оппозиции должны быть исключены из партии.

– Вожди оппозиции докатились до контрреволюции и предела партийной дисциплины. Им в рядах партии [не место], и предстоящий XV партийный съезд [их] из рядов РКП(б) исключит.

– Если в оппозицию попадает кто-либо другой, то исключают, а с вождями почему-то тянут. А по-моему, нужно будет положить конец их работе.

– Как рабочий, я должен сказать, что <…> мы переживали опасности гражданской войны <…> авторитетом Троцкого?. Но за последнее время, благодаря бузе, мы должны будем ему сказать, что ты идешь против нас, а посему нам с тобой не по пути.

Вероятное отсеивание оппозиционеров обсуждалось в институте открыто. Не все соглашались с организационным ужесточением аппарата. «Тов. Зимов?, не в своем выступлении, а со скамейки, сказал одному товарищу, что как же еще бороться с оппозиций, исключить ее, если она не подчиняется, – слышал мнение Белоглазов. – По-моему, это неверно, нам придется вести борьбу с оппозицией и после исключения из партии, так как она сорганизует вторую партию». «Разве мы не предупреждали оппозицию несколько раз? – не соглашался Ляпин?. – Об этом свидетельствуют возгласы рабочих ячеек, что „почему вы так долго с ними нянчитесь?“». Но Неудахин? не верил, что партийные низы хотят чисток: «У нас оппозиционеры исключаются из партии только партийными верхами, а масса партийная в этом не участвует. <…> Не нужно запугивать, а нужно руководить, тов. Ляпин?». «Но, товарищи, – недоумевал докладчик, – что мы должны делать с теми, кто не хочет исполнять партийных решений, кто не хочет прекратить свою подпольную работу? Мы должны их исключать. Создание группировок – развал для диктатуры пролетариата. <…> Он [Неудахин?] говорит, что я запугиваю, ну чем я мог вас запугать, товарищи? Неужели вы думаете, что за эту дискуссионность мы будем исключать из партии?»[355 - ЦДНИ ТО. Ф. 320. Оп. 1. Д. 20. Л. 33.] (По указанию секретариата ЦК ВКП(б) и ЦКК контрольные комиссии в период дискуссии в низовых партийных организациях исключили из партии более 1000 членов оппозиции[356 - Скоркин К. В. Обречены проиграть (Власть и оппозиция 1922–1934). М.: ВивидАрт, 2011. С. 220.].)

В студенческих выступлениях звучали ноты восхваления оппозиции, связанные с большевистской идеей страдания за идею. Мотив жертвенности звучал в следующих ремарках:

– Троцкий?, руководитель фракционной борьбы, не только не сдает своих позиций, но и идеализирует оппозиционеров. Как ни опасна для партии фракционная работа оппозиции, исключение ее лидеров для партии будет не менее опасным.