Трудно быть человеком. Цикл «Инферно». Книга первая

Сереже не понравилась ирония Юры в такой важной для него теме.

– Например, как христианство дожило до наших дней?

– А что ему будет?

– Ты на мне снова испытываешь, чью то философию или тупо злишь?

– Ладно, ладно. Ну, был один такой хиппи, вовсю пиарил любовь, равноправие, мир во всем мире и жвачку. Но мир был еще сыроват для таких идей, да и люди проще, вот и вздернули выскочку.

– Допустим, а что на счет последователей?

– Последовали за ним, при том в буквальном смысле.

«Зря ты язвил, расслабился и попался» – подумал про себя Сережа.

– То есть в буквальном смысле и все?

Юра немного опомнился, но по инерции продолжал.

– Ну да. А что тебя смущает? Время было жестким и с пацифистами, особо никто не церемонился.

– Меня смущает тот факт, что если его последователи, буквально отправились за ним, то тогда кто продолжил их дело, кто распиарил, как ты выражаешься его видение образа мира и порядка, кто распространил христианство, если всех истребили?

Тут Юра понял, что не получится отшутиться. Так же он понял важность этого вопроса для Сережи и ощутил в нем надежду, которую непременно следовало растоптать. Природа их отношений была двойственная и лукавая с обеих сторон. Со стороны Сережи была смута, он уже не стремился вывести Ловцова на чистую воду перед парнями с секции, более того уже давно стыдясь этой глупой и непрактичной затеи. Он понимал, что запутался в пучине знаний, но так же понимал, что остановиться уже не может и отчаянно искал, на что опереться в идейном плане, чтобы спокойно двигаться дальше. Со стороны Юры был как всегда расчет на то, что, имея за спиной, лично взращенного в интеллектуальном смысле и по содержанию конкурента в лице Сережи, он будет держать Ловцова в тонусе, своими жалкими попытками его обыграть. На праве слабого постоянно догонять и в силу своих амбиций пытаться его обойти. Каждый такой спор, Юра воспринимал как вызов, на который отвечал и впоследствии беспощадно давил своего оппонента, часто даже после капитуляции того.

Но в этот раз было все иначе, больно серьезную тему затронул Сережа. «Принизить тему не получилось, а значит, теперь он ее точно поднимет на обсуждение, да чтоб ты сдох урод» – думал про себя Юра. Он всегда мысленно унижал человека, который выводил его из равновесия, чтобы не терять в своих глазах чувство собственной важности и превосходства. Если же собеседник делал это намеренно, Ловцов выдерживал паузу, давая себе время на созерцание успокоительной мысли, в которой с головы до ног измазывал в грязи этого плебея, а после топил в дерьме, до полного своего успокоения, а после любезно переспрашивал вопрос. С Сережей он проделывал эту терапию уже ни раз и с каждым последующим разом, она его успокаивала все меньше и меньше.

«Ну что щенок, давай схлестнёмся, в любом случае ты работаешь на мой опыт, развиваешь мой образ мысли, а лично тебе, это ничего не даст, уж я об этом позабочусь» – решил про себя Юра.

– Наверняка трудно сказать, но судя по всему плебеи, от того религию и переполняют противоречия, люди то не шибко умные были. Наверняка много отсебятины добавили, в итоге и получился винегрет. Притом винегрет только в укороченном варианте дошел до наших дней. Ведь если вспомнить историю, а именно как император римской империи Константин принял христианство и сделал его официальной религией, становиться многое ясно. А именно, при принятии любой религии нужны догмы, свод правил, то есть не делай то, не делай это и все в таком духе. И тут началось самое интересное, что взять за фундамент, на чем будет зиждиться христианская религия. Как оказалось, материала, более чем достаточно, как ни как триста лет прошло. Но была одна загвоздка, вернее целых одиннадцать или пятнадцать, может даже больше, точно не помню.

– Что за загвоздки?

Юре удалось сбить с толку Сережу и вовлечь его уже совсем в другой разговор, русло которого мог менять уже на свое усмотрение.

– Книги, а конкретно Евангелии от последователей.

– Я думал Библия тот фундамент, на котором зиждиться христианство.

– Не совсем, Библия, это уже производная от Евангелий, а именно от четырех.

– Но ты говорил про одиннадцать или сколько там евангелий.

– А еще говорил про винегрет

– Ловцов! Ты голодный что ли, иди, поешь, я подожду.

– Не кипятись… моя метафора тут к тому, что в момент формирования догм, истин оказалось слишком много, дело осложнялось тем, что многие из них противоречили друг другу. И было принято разумное мнение оставить самые достоверные, а именно четыре, а остальные сжечь, чтобы избавиться от путаницы раз и на всегда. Хотя по мне спорное решение.

– Это почему?

– Потому что сжечь нужно было все евангелии, все до единой. Этот гребанный хиппи поднял такую волну, которую даже спустя две тысячи лет никак погасить не могут. Сам пошел против системы, да насрать, распяли и дело с концом, но так нет, скольких полудурков он успел опоить своими сказками, про мир во всем мире, про любовь человека к человеку, что за бред. Какой мир! Какая любовь к человеку! Мы альфа хищники этого мира, не мир дает нашей цивилизации технологический прогресс, а война! Не любовь к человеку в каждом из нас развивает хищника, а ненависть и ярость к противнику.

– Про войну еще согласен, но на счет любви ты не перегибаешь?

– А ты сам ответь, разве любовь дала возможность выжить нашим предкам в доисторические времена? Нет, только ненависть и ярость, хитрость и холодный расчет, вывели из стада обезьян лучших из нашего вида, которые дали потомство. И так продолжалось на протяжении многих веков, естественный отбор, а у них первая же заповедь – «Не убей»

Здесь Юра сознательно юлил, ведь он прекрасно знал разницу между Ветхим и Новым заветами, но ему было плевать. Его не интересовала истина, ему важно было доказать свое и растоптать противника. Фразу «В споре рождается истина» он понимал по-своему. Извратив смысл и подстраивая его под свои интересы, он считал истина это не данность, это награда в споре. Сам спор, считал за борьбу всегда противников за умы людей. Инструментами такой борьбы, являлись аргументы и факты, которыми он крутил вертел как хотел. Когда требовались серьезные меры, чтобы запутать противника, он пользовался теориями и даже гипотезами.

Видя, что Сережа в ступоре, он продолжил как заботливый папаша.

– Я прекрасно тебя пониманию, учения христианства на первый взгляд поражают и дают надежду получить ответы на все вопросы, но это плацебо. Умный человек всегда учится на чужих ошибках, а глупый-на своих.

– Это ты к чему?

– А к тому, что прежде чем слушать их бредни и уж, тем более принимать их на веру, ты посмотри, что эти бредни сделали с ними самими. Начиная с третьего века, как пришли к власти и до наших дней, они льют кровь, не переставая, их шпионы везде, их интересы во всем. Что ни новый папа, то новое покаяние за крестовые походы, а сколько еще замалчивается. Силами инквизиции научный прогресс давили со страшной силой. На протяжении нескольких веков наука, искусственным образом тормозилась, а ее приверженцы придавались огню и назывались еретиками и все потому, что их научные изыскания противоречили догмам христианства.

Этой демагогией Ловцов хитро ушел от главного вопроса Сережи – «Как христианство дошло до наших дней?». Ведь он прекрасно знал, что христиан в древнем мире давили со страшной силой, при том ни за что, не было ни одной явной причины для такой агрессии. Карл Маркс писал по этому вопросу – «Христианство, возникнув, вошло в резкое противоречие со всеми другими религиями». Если взглянуть на эту фразу под определенным углом, становиться отчетливо видно главное отличие христианства от других религий, его не мог придумать или выдумать человеческий ум. Во всех же остальных религиях не было ничего подобного, их наполнение содержало грубый свод правил, не требующий никаких усилий духовного характера, придуманный человеком для контроля другого человека. Христианство же отличалось тонкими рекомендациями Бога для души человека, не ради контроля над ним, а ради освобождения его от страстей и пороков. Которые только поначалу приносят удовольствие, но потом быстро сменяются неутолимым голодом бездонной души человека, что ведёт к его страданиям. Но Ловцова это все не волновало, куда больше его волновал древнеримский лозунг времен императора Трояна – «Христиан ко львам».

– Ну а что там с богоизбранным народом?

– Богоизбранным! Дело тут не в том, о чем многие думают. На деле это если бы я дядю Васю с третьего подъезда избрал в качестве моего сантехника, как то так.

– Что за бред!

– Считается, что еврейский народ был избран, чтобы сохранить летопись, свидетельство, писание, евангелия называй, как хочешь, ну они и сохранили, так как в каком-то виде это все дошло до наших дней. Ну и собственно все, на этом их избранность и закончилась, вернее последователей, которые были евреями. Дальше эстафету приняли римляне, уже очень давно, примерно в тот момент, когда Константин принял христианство.

Видя Сережину подавленность и понимая, что тот даже о чем спросить уже не знает, решил добить его окончательно.

– Нет другого бога на земле, кроме человека. И пока будет человек, богу на земле делать нечего.

– А там?

– В правильном направлении мыслишь. А там баланс. Баланс между добром и злом, между раем и адом и куда тебе, выбрать ты должен здесь, пока живешь.

– И как выбрать?

– Условно говоря, тебе, где больше нравиться в библиотеке с ботаниками или на дискотеке с девчонками?

– Конечно на дискотеке. Так выходит я, обречен, принять зло и после отправиться в ад гореть на сковороде?

– А это уже интересный вопрос. Я бы даже сказал вопрос всей жизни. Ведь по большому счету, большая часть людей проживает жизнь, даже не задумываясь, зачем и кем дана жизнь. Как хомячки в колесе все стремятся куда-то и чем сильнее стремятся, тем быстрее пролетает их жизнь. И на что кладут жизнь в итоге? Кто ради славы в веках. Вот тебе, например, не всё равно будет, если тебя всем городом будут славить за окном, пока ты спишь.

– Если не разбудят, то вообще фиолетово.

– Вот и я про тоже, а ведь кто-то всю жизнь кладет на это и таких не мало. Кто то, вжившись в роль больше других, как хомяк тащит все в семью, не понимая, что если не внуки, то правнуки точно разбазарят все добро. Или вот, спортсмены со своими лозунгами – «Кто дальше, выше, быстрее, сильнее и т.д.». Будто не понимают, что любой гепард быстрее, любой слон сильнее, любой жираф выше… И ведь нет, становятся инвалидами, но всё равно толкают стену.

– Тогда что по твоему?