Трудно быть человеком. Цикл «Инферно». Книга первая

Снова удар ногой в печень.

– Забирай, все забирай и уходи, только уходи.

– А как же порву за сына? Или что, вдруг стало насрать, своя жопа дороже! Животное, всю жизнь теперь помни, как ты сука сына променял на свою жопу.

Удар с разбега по лицу. Выдох, живой. «Смотрю, соседи тебя тоже не особо жалуют, раз даже не вышли на крики» – подумал про себя Сережа и побежал к выходу, испытание пройдено. Прежняя жизнь принесена в жертву, в жертву будущему.

На пути из города Сережа подумал о Ловцове, но нет. Опасно и глупо прощаться с тем, кто начал сходить сума. Последние беседы с ним, дали ясно понять Сереже, как человек, открывший ему дверь в новый мир, сам запутался и остался за порогом этого мира. Его игры с философией прагматизма лишили его всякой истины и четкой опоры. Обманывая других, он не заметил, как сам пропитался этой ложью и пошел по пути вырождения. Сам же Сережа, пережив опыт блуждания во тьме, помня этот страх и одиночество и наконец, найдя свою опору, зарекся ни на шаг не отступать от сознательно выбранной стороны, поняв и приняв свою суть.

– Я волк! Хватит с этого мира добра, я выбираю зло.

Глава 4. Да здравствует Легион

Язык до Киева доведет, хотя Сережа предпочел двигаться дальше. В Украине он не видел для себя перспектив, хоть она находилась ближе к Европе, чем его конечный пункт назначения. Но он считал, что уважение стран, важнее добрососедских чувств и двинул в Россию. Пересек границу Незалежной легко, за три сотни баксов в паспорте автостопщика, таможенник даже холодильную камеру не стал досматривать. А вот российскую таможню удалось пересечь не без риска для жизни. Натянув на себя все шмотки и даже те, что дал дальнобойщик, пришлось прятаться теперь уже в холодильной камере. Сначала Сережа боялся момента, когда откроют холодильную камеру для досмотра, но через час другой, уже ждал с нетерпением, окоченев до полусмерти. Благо дальнобойщик не оказался кидалой и после пересечения границы откачал парня еле живого. Но это того стоило, он оказался в России. Нельзя сказать, что он питал каких-то нежных чувств к этой стране, но с недавних пор, он начал уважать силу и теперь стремился к ней.

Попасть попал, как теперь закрепиться. Ни паспорта, ни даже вида на жительства у него и в помине не было и не могло быть, ведь ему всего 17 лет. К тому же ни родни, ни даже знакомых у него в России не было. А если бы даже и были, все равно не обратился бы, так как матери сообщили бы сразу. Но теперь он хотел жить без оглядки, променяв всех на эту возможность.

Недолго думая, рассудив логически – «Куда пошел бы бездомный несовершеннолетний?.. Детский дом». И снова язык до Киева довел и снова дальше. Найдя местный детский дом, он решил присмотреться. Стандартное трёхэтажное здание советской модели. Разве только ремонт смущал, вернее его отсутствие. Но Сережа был готов к спартанским условиям и аскетическому образу жизни, более того он стремился к нему, чтобы закалить свое тело и привыкать держать себя в тонусе. К тому же медлить было нельзя, любой мент мог подойти и спросить – «мальчик ты кто и откуда». С последующим проездом в милицейский участок. Правда они могли его тоже в детский дом отправить, а возможно и нет, но деньги в валюте у него точно бы изъяли. В общем, теперь, как и всегда, свое будущее он решил сам планировать.

Прикопав сумку с деньгами обмотанными пакетами, предварительно вытащив из нее всю бижутерию на дело так сказать и высыпав всю пачку сигарет в сумку и на нее, чтобы ни одна собака не учуяла, он отправился к директору детского дома решать свой вопрос. Попав к директору, он выложил ей, что ему от нее нужно и сколько это будет стоить, коротко и по существу. Судя по выражению лица тетки, она склонялась больше к тому, чтобы отдать его в дурдом, нежели взять к себе. Видя глухую стену непонимания, он пошел ва-банк и высыпал всю украденную бижутерию из дома борова. Лед тронулся, и тетка попросила повторить, что Сереже нужно. Всего два документа, паспорт и все что прилагается сироте. И вот тут ожидал неприятный сюрприз, заочного отделения у них не было, неприятный поворот, но ожидаемый и приемлемый.

В итоге к спартанским условиям и аскетическому образу жизни добавился сплоченный коллектив, при том сплоченный против него. При первом же знакомстве с этим коллективом парни ему показали, как дерутся настоящие пацаны, забив его толпой. Первые месяцы пришлось яростно показывать настоящим пацанам в узких коридорах, что бокс тоже тема, а медсестре потом доказывать, что пол был скользкий. Но после притерлись и хоть Сережа не планировал со всеми пацанами миром расходиться, но против всего коллектива переть тоже не мог.

За год, проведенный в стенах детдома, проанализировав, всё, что с ним случилось по приезду, он ужаснулся. Во-первых, он с самой первой секунды пересечения границы чуть не умер в холодильной камере, можно было подождать и придумать что получше. А еще лучше по пути продумать этот момент. С другой стороны, иди, знай, не войдя в доверие так сильно к водителю, согласился бы он после так рисковать на границе с Россией, хоть и за две тысячи фунтов стерлингов. А после так вообще мог бросить. С детским домом ситуация тоже не устраивала. Не стоило этой тетке отдавать все сразу, нужно было авансами, ходил бы льготником, а не как обычный сирота в детском доме. С другой стороны, она могла пожадничать, или вообще ментов вызвать, мало ли честная бы попалась. И тут Сережа понял, его мучали одни сомнения, он ни в чем не был уверен и не мог предугадать или хотя бы спланировать что либо. Он нуждался в опыте и в последние месяцы своего заключения не вылезал из местной библиотеки.

Наконец получив паспорт и покинув стены ненавистного детдома, он отправился к своему схрону. От его сохранности зависело, куда Сережа отправиться дальше. На его счастье его схрон не был обнаружен, а качественная и непромокаемая сумка сберегла купюры, и он отправился уже с паспортом на электричке в Москву.

Еще в детдоме Сережа выбрал подразделение, в котором хотел служить, и оно подходило ему по многим личным параметрам. Но необстрелянным новобранцем он не хотел туда идти. Поэтому, имея льготы сироты, он по наивности, думал, что перед ним все двери откроются и в любое силовое подразделение его возьмут. И как обычно в России бывает, не тут-то было. Очень скоро он понял, что в такие подразделения набирают ни кого попала, а если и берут с улицы, то только по рекомендательным письмам и только при острой необходимости. У Сережи не было времени ждать такой необходимости, жизнь в Москве была не из дешевых, да и рекомендательного письма у него не было. Максимум что ему предложили, это служба на КПП в спецподразделении ВЫМПЕЛ на три года, с возможно последующим зачислением в спецназ подразделения ВЫМПЕЛ.

Ему ни один вариант не подходил, притом настолько, что год армии в лопатных войсках по общему призыву, смотрелся выгодным предложением на фоне остальных. Он вообще перестал понимать, что происходит с его жизнью последние полтора года, год из которых, он, по сути, сидел в неволе. Но в скорее все прояснилось. При очередной неудачной попытке вступить в ряды, хотя бы, ОМОНа, один из бойцов на КПП ему прояснил ситуацию:

– Просто это Россия детка… Умом Россию не понять, аршином не измерить.

Из всего этого невнятного пафоса он понял только одно, для России он еще маловат.

Слухами земля полниться. Отчаявшись в конец, он пошел сдаваться в местный военкомат, когда его и там не приняли, по причине отсутствии местной прописке, он просто сказал себе, успокаиваясь:

– Это Россия детка…

Но поход в военкомат оказался продуктивнее, чем на первый взгляд. Он набрал там рекламных буклетов, пропагандой направленности, рекламирующие военные училища. Через час он уже выбрал подходящее, Новосибирскую академию внешней разведки, заодно чтоб подальше от Москвы, вдруг там все по-другому. Через три часа он уже дозвонился и записался в список на поступление, на льготное место в виду статуса сироты. Через неделю он уже был в Новосибирске и вовсю корпел над вступительными экзаменами. А по вечерам задавал себе вопрос – Ну что за страна, то месяцами околачивал двери всех силовых ведомств Москвы, и все без толку, то за день, по сути, все вопросы решил.

Поступив в училище, Сережа снова разочаровался, но было уже поздно, он попал, по сути, в туже армию. Наряды, ежедневные уборки, заучивание устава и везде эти рамки, и надзор, и самое главное у всех все одинаковое. Но первое впечатление оказалось обманчиво. В скорее появились специальные дисциплины такие, как международное право, история дипломатических отношений, политология. Так же курсантов обучали технике по развитию зрительной памяти, технике по запоминанию фактов, технике устанавливать и развивать контакты, то есть оперативной психологии, бонусом шло экстремальное вождение. Зная конечный свой пункт назначения, Сережа выбрал в качестве иностранных языков, язык нило-сахарской группы и французский язык. Первый курс пролетел незаметно, он освоился, поостыл. Дисциплина и высокие физические нагрузки воспитали в парне сдержанность и расчет своих сил. Весь мир одним желанием не победить и он решил продлить свое обучение еще на год.

Но этим планам не суждено было сбыться, да и вообще в России он под задержался. Ему начали прививать чуждые его нутру идеи такие, как любовь к Родине, как честь мундира и слово офицера. Что-то из этого находило отклик в его сердце, но не более. В нем жил зверь, который дремал, пока его хозяин набирался опыта. Пока непрестанно оттачивал свои знания в библиотеке и ударную технику в спортзале.

Второй курс с самого начала отличался от первого, и в основном это связанно было с коллективом. На первом курсе они все начинали как одиночки, в совершено комфортной среде для Сережи. Но начиная со второго курса, начали формироваться группы, а Сережа предпочел остаться одиночкой, с этого начался его конфликт, с группой тувинцев. Даже конфликт с одним тувинцем опасен для жизни. Эти ребята шуток вообще не понимают, чуть что, сразу за ножи. Хоть он и отточил технику своего первого тренера по боку, Юрия Саныча, тем не менее, опыт схватки с толпой из детдома еще был свеж. И Сережа понял, что пора делать ноги. Но он не мог уйти не попрощавшись.

Дождавшись ужина и увидев обидчика в окне, зная, что тот предпочитает перед ужином в курилке звонить своей подруге, Сережа взял первый попавшийся документ со стола строевой и пошел в курилку. Выйдя из казармы, осмотрелся, убедился, что тувинец один и направился к нему. Тувинец, разговаривая по телефону, увидел Сережу, после переключил внимание на документ в его руке, который тот демонстративно ему нес. Подойдя вплотную, он отдал его тувинцу, тот беглым взглядом просмотрел и ничего не понял:

– Это че…

Правый хук и тувинец упал.

– Что что, сотрясение твое.

На этой высокой ноте он покинул Академию.

Через неделю он оказался снова в Москве. На этот раз он отправился не схрон откапывать, а в банк. Как оказалось, деньги очень даже выгодно хранить в виде вкладов. Проценты почти за полтора года набежали очень даже приличные. Сняв все доллары, остальные все валюты перевел в новую валюту евро. Когда финансовый вопрос был улажен, он сделал звонок своему единственному знакомому москвичу и договорился о встрече. Это был офицер старшего офицерского состава сил специального назначения. Сережа с ним познакомился еще полтора года назад, когда обивал все пороги разных силовых ведомств. Еще тогда этот офицер ему описал возможность, как осуществить его мечту. Но тогда Сережа решил не торопиться и поднабраться опыта у самого боевого народа на земле, который ни одну серьезную войну не проиграл. За полтора года ситуация кардинально не изменилась, он все так же не имел боевого опыта. Но какое ни какое представление о своем будущем виде деятельности академия Сереже дала и самое главное, этот вид деятельности давал ему возможность раскрыться и развернуться на полную катушку. За небольшую плату, офицер провел инструктаж, после чего, Сережа отправился в посольство Франции на территории города Москва. Там он заполнил пару анкет и получил новые вводные. Выдвинулся в аэропорт и вылетел в Париж, оттуда добрался до города Обань, место дислокации базы Французского Иностранного Легиона. Да здравствует Легион.

Глава 5. Я Инферно!

Уже через неделю воодушевление Сережи спало на нет, по поводу Легиона. Проходя целых, пять дней медкомиссию он вдоль и поперек ознакомился с европейской бюрократией. При том был удивлен, что мужики, явно неспортивного телосложения, продолжают проходить медкомиссию, что невольно наводило на мысль, что отбор не такой уж и жесткий, как о нем пишут.

Вторая неделя уже начала откровенно раздражать. Весь набранный сброд больше походил на пушечное мясо, нежели на элитных бойцов Легиона. А когда дело дошло до физической подготовки у Сережи начали чесаться кулаки. Их нормативы были один в один как в его школе. Он откровенно не понимал, что происходит. В личное время, избив грушу и спустив пар в тренажерном зале, он решил переждать. Ведь в академии внешней разведки тоже, поначалу было не по себе. Изнурив свое тело, он пошел в библиотеку нагружать свою голову. Но и тут его ждало разочарование, конечно библиотеку уровня академии он здесь не ждал, но и откровенной пропаганды тоже. Сплошная лирика и воспевание былых побед. Где суровые тренировки и боевые операции в джунглях, в пустыне, в горах, наконец, на территории бывших колоний. Ничего из этого не было.

На исходе третьей недели и терпения Сережи, на утренней пробежке его жизнь резко изменилась, и он получил то, зачем приехал в эту страну и вступил в Легион. На протяжении всей зарядки он ловил на себе взгляд мужчины, лет сорока пяти одетого в повседневный костюм. Но интуиция Сережи подсказывала, что это не простой человек.

После завтрака, к Сереже подошел капрал его отделения и приказал подойти к офицерскому столу, за которым сидел мужчина в костюме. Когда он подошел к мужчине в костюме, все уже покинули столовую. Пока он думал, как к нему обратиться, мужчина в костюме, не отрываясь от документов и не оборачиваясь, неожиданно спросил:

– Ты и в самом деле знаешь язык нило-сахарской группы?

– Да.

– Где выучил?

– Репетитора нанял.

– С чувством юмора, это хорошо, умирать не страшно будет. Ладно, дело твое.

– Кто вы?

– Я пока не решил. Все будет зависеть от тебя.

– В смысле?

– Если ты произведешь на меня впечатление, я представлюсь твоим куратором, если нет, тогда для тебя я никто, и звать меня никак и больше ты меня не увидишь.

– Как?

– Вы русские славитесь нестандартными решениями. Иди туда, не зная куда, сделай то, не зная, что – кажется, так у вас говориться.

Собрав документы, мужчина встал и, уходя, добавил:

– У тебя времени до утра.

Сережа, был просто в ярости – «Какого хрена меня все называют русским!?». Контроль вдох выдох. Он попытался разобраться логически, на что мог намекать мужчина в костюме, нет, всё-таки чужая душа потемки. Почему он спросил про язык нило-сахарской группы. «Что ему вообще нужно?» – размышлял Сережа.

– Твою мать! Неужели так трудно отдать конкретный приказ!?