Алиса не боится, или Амазонка и Тимфок

«Величайший» направляется к гостинице и вполоборота замечает:

– Ну, жди.

Бомж, передвигая пальцем по ладони монеты, почтительно:

– Удачи.

Тим, взявшись за кривую дверную скобу, – не оборачиваясь, себе:

– Не помешало б.

Надо же, надо же! Ярко-то как, в подробностях… – подумал Тимофей Емельяныч, просыпаясь: «Величайший… как вчера. Ишь ты, подишь ты!»

ФИО

Фокусу (такая вот у Тимофея Емельяныча фамилия); «Мы в киношники поёдём, пусть меня научат!» – был у Тима знакомый кинооператор со студии документалистики, он то и дело повторял: «Фокус в нашей профессии ох как необходим»… Так вот, оборачивается к Фокусу смутно знакомая по обличью женщина и этак бойко, заковыристо (или послышалось?) говорит:

– Нас могут не пустить, гражданин… лох.

Ну, так разве только Артём (кратко Арт – в настоящее время университетский преподаватель биологии Артём Михайлович Казнев, – друг со школьной скамьи, называл и называет Тимофея по-свойски: «А наш Тимоха – сынок скомороха-лоха! А вовсе никакой не Фокус». Впрочем, как биолог, Арт обзывался разнообразно и разно образно… Сначала, допустим, обзовёт Лохсуком – от известного всем сукиного сына (собакиного), и только затем уже более обтекаемо – Лохусом… проще выговаривать, видимо. Сам себя Тимофей про себя величает Тимфоком.

Не удобнее ли будет и нам к сему невзрачному гражданину с кроличьими зубами – обращаться так же? Ну, не лох, разумеется, – Тимоха… п-чхи! – на два вздоха. Покороче будет, да и теплее как-то – по-свойски.

Тимоха замирает и перестаёт жевать резинку, выплёвывает её в мусорницу, трёт пальцем передние зубы и озадаченно разглядывает женщину, будто бы знакомую, пытаясь вспомнить, где он сталкивался с этой брюнеткой? Но, сообразив, что не знает он её, нет, – «лох» ему почудился. Женщина попросту выдохнула: о-ох – ах. Не оскорбился посему. Спрашивает:

– Почему не пустят?

– Как? – Брюнетка разбрасывает свои пальчики из щепотки в раскрывшийся тюльпан и вновь собирает их в бутон, мило улыбается и оглядывается на подъезжающий автобус: – Пенсионеров – под домашний арест!.. Мой сосед, грузин, с утра пораньше заявил: вай-вай, хорошо-то как! Никуда бежать не надо, ни в каких электричках трястись… Устал я с этой вашей работой! Понимаете? – говорит. Грузин в электричке – смешно.

Тимоха опять озадачен: «Понравился я ей, что ли? – с сомнением думает сам себе. – Не похоже, чтоб пенсионерка… или сам я на пенсионера смахиваю? Неужели?!.» – и внимательнее приглядывается к попутчице: пока она ещё не вытащила из сумки разовую маску и не нацепила на свои круглые розовые ушки.

– Маске рад? – подмигивает. – О-очень рад!

Тимоха машинально каламбурит: «Маскарад… Забавно. А где моя тряпочка? – Расстегнул молнию ветровки. – Коли маскарад – так всеобщий».

Брюнетка подмигнула ему ещё раз.

Выходя из автобуса, Тимоха сунул маску в кармашек.

В универсаме, попал под неожиданный прессинг: строго-осуждающий голос – торкнул и впился прямо в темечко:

– Зачем вы голыми руками трогаете?!. Я тоже, может, хочу семечек!

Оторвав пакет с висящего перед ним рулона, Тимоха надел его на ладонь и, покосившись на девицу со сверкающими за стёклами очков зрачками, поспешно переступил к лотку с черносливом. «Хотеть не вредно. Хоти на здоровье, кто мешает… безмозглое отродье, вырастила хотелку… И больше ничего?» – Снял кепи, потрогал затылок: – Э-этой мадам я точно не понравился… так что: нуль – нуль! Правду говорят: убить словцом запросто… особенно по мозгам если! Главное, чтоб мозги были в наличии…»

На кассе из-за сиреневого вирусоуловителя (модного, скорее всего, и дорогого – с клапаном наподобие клюва попугая) кассирша невнятно проквохтала:

– Пока не приведёте себя в порядок, гражданин, обслуживать не буду.

Тимоха оторопело («…в какой ещё порядок?!») покосился на затянутых в марлю стоящих за ним посетителей и торопливо вынул из кармашка свою беленькую маску, при этом подумал: «Ладно, за перчатками не погнали…»

Ворчливо заметил всё же, из справедливой вредности:

– Почему у вас одна касса работает? – Оглянулся, пальцем посчитал: – Из четырёх – одна! Саботаж? Остальные кассиры завирусели, что ли? Нехорошо-с… Заведующую вызвать?..

Самая первая встреча

У своего подъезда Тимоха невольно заглянул в лицо вышедшей женщине: «Краля… выше меня, интересно?»… обернулся, забыв, что намеревался придержать дверь, чтоб не набирать код:

– Прошу прощения… Вы не курьер? – сделал шаг на сближение, невольно желая померяться с незнакомкой ростом, и с удовлетворением отметил: «Вровень…»

– Да… а? – женщина, наоборот, сделала запоздалый шаг в сторону. – …то есть нет. Живу здесь. С недавнего времени. А что?

– Просто подумал, раньше прибежал… То есть, наоборот, позже… И курьер… то бишь вы… думал… не дождались, уходите…

– А, поняла, поняла… – наморщила женщина лоб и даже помотала слегка головой.

А у Тимохи продолжался неконтролируемый выплеск:

– А вы, случайно, не банкир?

Женщина погладила кончиками пальцев подбородок и сотворила на лице непонимание: что-де за вопрос? – и бровью этак пошевелила.

Тимоха смутился:

– Извините… не знаю, почему спросил… глупо, да?

– Медработник я. И зовут меня Алиса… это предупреждая ваш следующий вопрос.

– Спасибо!

Забежав в распахнутый лифт («Тих-тиби-тох-тох-тох!»), Тимоха, с усмешкой поглядел в треснувшее зеркало и подъелдыкнул сам себя: «Запыхался?.. желаете значительным быть, сэр!.. Да? Курьер к нему, понимаш… с депешей!.. Но, простите, он дождался бы… сразу не посмел бы отчалить!.. раз такой ты значительный… Да и созвон был наверняка… А?»

Лифт двигаться не собирался, стоял себе и ни намёка на расторопность.

Испуг

Иногда что-то незаметно смещается в житейском восприятии, даже после мелочи какой-нибудь – психика устаёт вроде как внезапно, рывком. Согласимся, бывает. И внезапно всё вокруг представится несуразным, незнакомым, незнаемым вообще. Да, нет?

И вот ещё что явилось на ум: оно, конечно, произносить «Тимоха» удобнее, поскольку экономнее, а главное, теплее, приватнее, приветнее, однако чересчур всё ж запанибратски, не солидно с нашей стороны по отношению к персонажу: всё же Тимофей Емельяныч человек взрослый и кое-что в жизни повидавший. Поэтому остановимся на усреднённом варианте: «Тимофей» – так оно получше как-то! – а?.. Ну или Тим. Вот и пусть будет…

…Тимофей услыхал голос сверху, жалобно-игривый:

– Лен, не пора ли нам пора, что мы делали вчера?

– Чё ещё?

– Да потрахаться, чё.