Под прикрытием Пенелопы

Мне никогда не нравилось, если с человека бесцеремонно сдирают очки, поэтому говорю:

– Ну а я старший лейтенант…

– И командование переходит к нему, – находчиво прибавляет Волоха, водружая свои очки на нос Саше. Саша тяжело смотрит на меня через ненужные ему стёкла, берёт вилку с таким видом, будто собирается идти с нею в атаку, затем, помедлив, начинает жадно есть помидоры.

– А всё же вы дерьмо, ребята, – говорит, пережёвывая.

– Да-а, – смотрит на меня Волоха, – нам, действительно, пора.

– Друг, – говорю я Саше: – ты смотрел фильм… есть у нас такой – «Бриллиантовая рука» называется, смотрел? Там, если человеку пора, например, умыться, то ему говорят: клиент созрел. Пойдём водички хлебанём.

– Иди, я сейчас.

Захожу в туалет, быстро оглядываю чистенькое помещеньице, соображаю: затолкать его головой в унитаз мне вряд ли удастся… крепкий парнишка. Так что, может быть, сразу в челюсть вмазать?.. Однако Саша так и не появился, и я вернулся в зал, сел за стол.

– Ну и куда подевался этот фрукт?

Волоха кивнул в сторону гардероба, откуда доносились голоса – нашего знакомца (достаточно громкий) и чьи-то ещё, приглушённые.

– Однако наш разведчик надрался.

– Да не такой уж он и пьяный. Не шатается, по крайней мере.

– Подготовка кадрового военного. Пойдём?

Мы подошли в тот момент, когда Саша схватил официанта за грудки и что-то ему зло вшёптывал по-сербски (вероятно). Мы вмешались, встав между ними.

– Ты меня знаешь?! – обратился Саша к гардеробщику, подававшему мне куртку.

– И знать не желаю, – ответил тот.

– Да? Но ты меня ещё узнаешь!

– Ты давай заплати сначала.

Как раз подошёл ещё один официант, больше похожий на вышибалу, и подал счёт.

– Сколько? – Саша воззрился на вышибалу оценивающе и полез в карман, достал деньги. Несколько десятков рублей у него не хватало. – Хватит и этого, – он мял в пальцах купюры, выказывая пренебрежение и даже презрение не то к деньгам, не то к официанту. У того на скулах заходили желваки:

– Слушай, ты!

– Что-о?!

– Да бросьте вы! – я за локоть потащил Сашу на улицу – публичные разборки в наши планы не входили. – Подышим, подышим, успокоимся!

– Н-не-не-не, пусти, я ещё не закончил… своих дел.

– Клиент созрел. Какие могут быть дела в таком состоянии? Пора освежиться.

Я оступился на неосвещённом крыльце и выпустил Сашин локоть. Оборачиваясь, заметил холодно-злой и трезвый промельк его глаз, и тут же правый его кулак от плеча выстрелил мне в лицо… я успел лишь откинуть голову назад – удар пришёлся в козырёк моей кепи и она отлетела. Удар его левой руки, уже поймав равновесие, я пропустил над левым плечом и ударил сам… Саша съехал спиной по стенке на корточки, затем завалился на бок. Я поднял свой головной убор, в замешательстве огляделся: надо линять. Бросился за Волохой, уже уладившему финансовый вопрос и одевавшим куртку.

– Сматываемся!

На крыльце мы подняли нашего белградца под руки и повели.

– В посольство его, что ли, сдать?

– Дельная мысль. Только в какое? В американское?

Сделав с десяток шагов, Саша упёрся копытом, и мы его отпустили, постояли в ожидании, что он ещё выкинет. Он встряхнулся, сфокусировал на нас, стоящих плечом к плечу, свой мутный взгляд, дёрнулся было на абордаж, но тут же передумал, помотал головой и, пошатываясь, побрёл обратно к ресторану.

– Поглядим, – предложил Волоха, прячась за киоск, – как его будут выкидывать?

Минут несколько мы потоптались в ожидании развязки и, не дождавшись выкидыша – отправились к метро. Взяв по бутылке пива, обсудили ситуацию.

– Теперь он тебе вряд ли принесёт статью.

– Это точно. Но какого чёрта мы не повернули обратно, когда у него пропал акцент?

– А шут его знает!

– Ну ладно, утро вечера мудренее.

И мы расстались.

Ну а день спустя НАТО обрушил на Югославию свои новые ракеты. И российский премьер, летевший в США на переговоры, развернул в воздухе самолёт и полетел восвояси. А внутри погибающей балканской страны кое-кто развернул прибыльный бизнес по продаже человеческих органов…

Я позвонил Волохе:

– Слышь, а фельетончик в какой-нибудь газете на предмет, что накануне русские литераторы устроили драку в сербском ресторане, очень кое-кому пригодилась бы.

– Ты хочешь сказать: Саша хотел нас втравить?..

– И тогда можно было б оповестить мир: по сербам первыми вдарили русские, а не американцы?

***

Кроме Волохи Миронов застал в кабинете и самого председателя, уже изрядно и складно поддатому. Складно поддатому, по определению Миронова, означало: выпившим в свою меру и оттого в благожелательном расположении духа. Федот Федотыч обрадовался подкреплению – а с чего бы ещё? – Ейей, по своему обыкновению, никогда не являлся без бутылки. Тем более, Волоха употреблял нынче умеренно, поскольку ждал звонка от невесты: на концерт какой-то собрались, а Луначарский не любил умеренных питаков (от слова пить – например, водку). Посидели уже втроём, тепло как-то пообщались, что редко бывает по той простой при чине, что почти всегда в компанию врезался некто непременно и чересчур разговорчивый – уж так устроил председатель свой чиновный кабинет. Все тянулись сюда пообщаться, но редко соизмеряли свой темперамент с устоявшейся на конкретный момент атмосферой аудитории. Кто-то затевал драку, кто-то силушку свою вознамеривался показать, двигая сейф или холодильник, кто-то из окна прыгал… Словом, кто во что горазд – начинали в подпитии лихо отчебучивать всякую всячину, никак не способствующую умиротворению. И тогда впору было вспомнить пословицу: «Бей своих, абы чужие боялись!»

Так и сегодня не случилось исключения. Ввалился очередной Некто, пьяный, неприлично болтливый до умопомрачения, вывел из себя Федот Федотыча, вскоре убежавшего из кабинета с тем намёком, чтоб Волоха с Мироновым спровадили как-нибудь пришельца самостоятельно. И те просто-напросто стали убирать со стола, показывая сим ритуальным действием, что аудиенция закончилась.

Вот тут и появилась в дверях Алевтина.

– Я не во время? – сразу оценила она положение дел, притормозив у порога.

Волоха явно обрадовался её приходу, сразу засуетился.

– Ну что ты, что ты! – воскликнул он. – Но тут… Тут, понимаешь, уже всё… ну, климат, короче, подпорчен. Мы с Ефимом хотим в клуб переместиться… Ты нам кумпанию не составишь?