Хроники весёлой пекарни

Цены? Цены рублёвые, как и за вход на дискотеку. Один рубль в кассу, и цветомузыка из синего, красного и белого цветов зарябила в глазах Петухова и Петрова. На танцпол гости Горнозаводска выйти не решились, а заняли в соседнем зале высокий столик и стоя попивали местное пиво, разглядывая всё вокруг. Посмотреть было что. Но сначала…

– Дядь, а дядь! Рубль дай! – подошла к ним какая-то девчонка.

– Дядь, и мне рубль! – подкатила к москвичам другая подруга с просьбой, в которой, с одной стороны, нельзя было отказать, а с другой стороны, их постепенно окружали местные, пока только рассматривая чужаков исподлобья.

– Я у тебя пиво отхлебну, ладно? – вывела Сергея из культурного шока третья.

Тут мимо их столика из туалета на свежий воздух за ноги потащили окровавленное тело какого-то молодого человека.

– Да не переживай ты так! – успокоила Петрова девица, отхлебнувшая у него пива. – Это мой муж! С мужиками повёл себя неправильно…

– Володя, покурим? – предложил некурящему Петухову некурящий Серёга. – Володя, мы сейчас медленно выйдем покурить! Ты понял меня?

История 2. Липецкая

Уставшие и голодные, Петухов с Петровым закончили очередной день проверки местного комбината по выпуску холодильников и решили поужинать, захватив с собой и паралигала Настю. Такси было поймано, на удивление и к общей радости, рядом с отелем очень быстро. Переднее пассажирское сиденье в старой «Волге» уже было занято, но юристы с комфортом разместились и на заднем. Автомобиль сорвался с места и скрылся в темноте неосвещённой улицы, оставив позади последнее светлое пятно – фонарь у входа в гостиницу. Водитель, время от времени выхватывая фарами то бараки, то сараи, долго вёл машину куда-то в темноту совершенно молча. Молчал и его спутник.

Сергей поймал на себе взгляд Владимира, который что-то хотел ему сказать или показать, кивая на дверь. Петров посмотрел туда и обнаружил, что там нет ручки. Не было её, кстати, и со стороны Петухова. Настя тоже это заметила по напряжённому молчаливому перемигиванию её спутников. Внезапно такси затормозило, и передний пассажир, не оборачиваясь назад и ничего не объясняя, вышел и открыл багажник. Покопавшись в нём пару минут, он сел на своё место, и водитель вновь без слов тронул автомобиль. Через пятнадцать минут «молчания ягнят» «Волга» резко свернула с прямой дороги в проулок и остановилась на ярко освещённой площади.

– Приехали! – не поверили своему счастью пассажиры.

В ресторане гуляла уже пьяная братва с их такими же очень нетрезвыми подружками. Наконец, пацаны вышли на улицу покурить, оставив своих подруг в одиночестве. Те заскучали очень быстро, так как зазвучала забойная музыка и им захотелось танцевать. Они долго сверлили взглядами Петрова с Петуховым, игнорируя Настю. Две девчонки в очень коротких юбках вышли в центр зала и начали танцевать, уперевшись руками в пол и задрав задницы вверх, раскачивая ими в такт музыке. Такого медленного брейк-данса столичные ребята ещё не видели. Настя вышла в уборную, не очень заинтересовавшись таким танцем. Ребята тоже не спешили оказаться в центре внимания. Но тут встала и пошла к ним покачиваясь ещё одна девица, та, что сидела с главным, явно с намерением научить их танцевать польку в позе юнги с тряпкой. Интересно, что сказала бы вернувшаяся братва?

– Володя, покурим? – предложил Серёга. – Володя, мы сейчас медленно выйдем покурить! Ты понял меня? Деньги оставь на столе и Настю не забудь!

История 3. Саранская

Единственная приличная в городе гостиница была забита под завязку участниками чемпионата мира по мотокроссу, а номер в ней Петрову, который приехал в Саранск на due diligence, никто заранее не заказал.

– А почему мы должны были тебе что-то бронировать? – удивились на предприятии вежливому вопросу Сергея.

– А где мне можно остановиться на ночь?

– Есть ещё гостиница при колхозном рынке. Так и быть, мы сейчас туда позвоним.

* * *

– Вам звонили с завода?

– Ну и чё?

– Мне номер нужен, всего на одну ночь!

– Есть четырёхместный, а есть, этот подешевше, восьмиместный. Выбирай, какой тебе надо!

– А что-нибудь ещё?

– Очень дорогой двухместный люкс за четыреста рублей с койки, – ответила дежурная тётка.

– Вот, пожалуйста. – И Петров протянул ей восемьсот рублей.

– Удобства на этаже! – крикнула она Серёге вслед, чтобы он не заблуждался относительно люксовых стандартов Саранска.

В уборной комнате на унитазе удобно расположился пьяный вдупель амбал, который мычал что-то нечленораздельное и тянул свои грязные руки с пальцами, как сардельки, к вошедшему по делу юристу.

«Мясник, что ли, напился?» – подумал про себя Петров, осторожно обойдя его и на всякий случай плотнее прижавшись к писсуару.

Но здоровяк, не вставая с «очка», продолжал тянуть руки к Петрову. Наконец, центр тяжести сместился ближе к голове мясника, и тот рухнул головой на кафельный пол и остался лежать на нём со спущенными штанами. Серёга в ужасе вылетел из туалета, а заодно, не сумев затормозить у стойки регистрации, и из гостиницы.

– Ой, убывся, милай! – последнее, что слышал Петров, гремя по лестнице. Это проверить «удобства на этаже» зашла уборщица.

Юрист нёсся по тёмной улице, пока не увидел вывеску «Ресторан». С мыслью «А не пожрать ли со страху водки?» он открыл дверь и налетел с ходу на дуло калаша. В полутёмном предбаннике он рассмотрел омоновца в бронежилете.

– Мне бы покушать!

– Карманы покажи и проходи!

* * *

Петухов набрал по внутреннему телефону номер Петрова и спросил:

– Прочитать тебе, что пишет TripAdvisor про Горнозаводск или Липецк?

– Вот Саранск тоже теперь достойное место! Там пройдёт Чемпионат мира по футболу – 2018!

– И двадцати-то лет не прошло! Интересно, сколько сегодня стоит тот люкс?!

    Москва – Горнозаводск – Липецк – Саранск —
    и быстрее назад, в любимую Москву, 1998—1999

Дело было в Москве и… Филадельфии

– Мистер Рубинштейн? – раздался в трубке мелодичный, но какой-то настырный женский голос. – Я сейчас зайду к вам поговорить.

– Ну, приходите, конечно. – Антон Григорьевич оторвался от компьютера с не дочитанным до конца срочным секретным сообщением из Чикаго и покосился на жидкокристаллический экран телефона, на котором чёрными чёрточками нарисовалась фамилия – Школьникова, а чуть ниже имя – Анна.

Немного раздосадованный тем, что его утро сбилось с привычного ритуала и перед ним до сих пор не стоит кружка с дымящимся ароматным кофе, партнёр откинулся в кресле, закинув руки за голову. Он, наискосок прочитав мейл о скандале в Лос-Анджелесе, размышлял над тем, как будет теперь расценена его просьба секретарше приготовить и принести кофе в кабинет. Антон Григорьевич и раньше был очень щепетилен в вопросах офисного протокола, всегда и ко всем обращаясь только на «вы». Вот и сейчас, в ожидании недавно переведённой из США молодой юристки, он мучился непростым вопросом, не очень ли бестактна его просьба и где эта тонкая, невидимая грань между личным и профессиональным. Но аромат любимого напитка почти явственно ощущался в воздухе, а чашки всё не было – это мозг Рубинштейна посылал нейронные сигналы, дразня его нос.

– Надежда, – нажал-таки кнопку вызова секретаря Антон Григорьевич, – вы не будете так любезны сделать мне кофе? Я жду посетителя и, наверное, не успею сбегать на кухню.

– Конечно!

– Спасибо большое. Буду вам очень признателен!

Разрешив свой философский вопрос и найдя компромисс со своей совестью, Рубинштейн облегчённо вздохнул.

– Вы свободны, Антон Григорьевич?