Держава Рюриковичей. Вторая часть

Утвердившись в Адрианополе, Мурад стал деятельно готовиться к полному порабощению южных славян. Сначала он вторгся в Болгарию. Почти каждый город туркам приходилось брать с боем. Но болгарские князья не сумели объединиться для отпора завоевателям, и в XIV веке Болгария попала под власть султана. Подчинив Болгарию, турки обрушились на Сербию. Решительная битва произошла в 1389 году, в самый год смерти Дмитрия Донского, в самом центре страны – на Косовом поле. У турок было в три раза больше войск, чем у сербов. Силы сербов были ослаблены раздорами между князьями. Многие князья не явились со своими отрядами на поле боя, другие лишь наблюдали за ходом битвы. С самого начала сражение было очень ожесточенным. Во время боя храбрый сербский патриот Милош Обилич, идя на верную смерть, пробрался в турецкий лагерь и поразил мечом султана Мурада. В стане турок возникло замешательство. Сербы начали теснить врага. Но сын султана ввел в бой свежие отборные войска. Турки разгромили сербов, захватили в плен и убили их короля Лазаря Сербского.

Новый султан Баязид I довершил покорение Сербии и Болгарии, а в 1396 г. нанес под Никополем страшное поражение рыцарям нового крестового похода, созванного против него папою Бонифатием IX. Из 60 тыс. войска крестоносцев до 10 тыс. рыцарей попали в плен и по приказу султана были перебиты, кроме 300 знатных пленников, которым сохранили жизнь ради выкупа. Остальные погибли в бою или бежали. После этих побед Баязид устремил все свои усилия, на то чтобы окончательно покорить Константинополь. В течение пяти лет он держал город в осаде, от которой тот, без сомнения, должен был пасть. Но вдруг само Провидение спасла город от турок. Баязид снял осаду города, чтобы вступить в войну с Тимуром (Тамерланом). Как известно. в битве при Ангоре в 1402 г. войско Баязита было разбито. Сам Баязид был захвачен в плен и привезен в клетке к Тимуру, который отпустил его в качестве своего данника. Эта победа Тимура над турками отсрочила на полстолетия падение Константинополя. Временной передышкой решили воспользоваться император Иоанн Палеолог и патриарх Иосиф, чтобы через церковную унию получить помощь от Запада.

Для решения вопроса об унии в 1438-1439 гг. в итальянском городе Флоренции собрался церковный собор. Кроме императора, папы и патриарха, на соборе были многие митрополиты и епископы от восточной и западной части христианского мира. От Русской церкви сюда прибыл митрополит Исидор. Перед отправлением на собор великий князь Василий предупредил его: «Нового и чужого не приноси нам – мы того не примем». Исидор поклялся стоять за Православие. Но чего стоили клятвы человека, присланного из Константинополя с определенной целью, стало уже ясно, когда он пересек границу Русской земли: в Юрьеве-Ливонском он даже не пошел в православный храм, а направился с немцами в костел, где и стоял всю службу.

Трудно было ждать чего-то доброго и от собора. Уже при его открытии возник спор, кто займет центральное место на соборе: византийский император или римский папа Евгений IV. Было решено, что в центре собора будет лежать Евангелие, справа будут сидеть папа и католики, а слева – император и православные. Затем для прений со стороны западного и восточного духовенства выбрали более ученых и красноречивых людей. Греки выбрали Марка Ефесского, митрополита Исидора и Виссариона Никейского. Главный спор зашел об исхождении Святого Духа. Греки держались учения, что Дух Святой исходит от Отца, а римляне прибавляли: и от Сына. При этом они ссылались на некоторые древние рукописи, а греки утверждали, что они подложные. Пятнадцать раз сходился собор для прений по этому вопросу. Споры становились резкими. Особенно горячо ратовал против латинской ереси Марк Ефесский, при этом митрополит Исидор проявил себя сторонником папы и унии. Император и папа всеми силами старались сдерживать раздоры, в дело даже пускались раздоры и подкупы. Наконец греки уступили и согласились признать учение западной церкви об исхождении Св. Духа от Отца и Сына, а также и о том, что, кроме ада и рая, есть еще чистилище, где очищаются души от грехов для перехода в рай. Признали также, что опресноки и квасной хлеб одинаково могут употребляться при священнодействии, а главное, чего добивался папа – признали, что он – наместник Христа и глава всей христианской церкви и византийский патриарх должен подчиняться ему.

И вот по завершении собора 6 июля 1439 года в главном Флорентийском соборе служилась необыкновенная торжественная обедня. При огромном стечении народа папа благословлял императора, епископов и сановников. Со слезами на глазах он зачитал хартию (грамоту) о воссоединении церквей. «Да возрадуется небо и земля» – говорилось в ней. – Рушится преграда между восточной и западной церковью. Мир возвратился на краеугольный камень Христа: два народа уже составляют единый; мрачное облако скорби и раздора исчезло; тихий свет согласия сияет снова!.. Да ликует мать наша церковь, видя чад своих, после долговременной разлуки соединенных снова любовью; да благодарит Всемогущего, который осушил ее горькие слезы о них!» Далее шли статьи, принятые на Флорентийском соборе.

С ликованием подписывали их римский папа и католические епископы. Но император и многие восточные епископы подписывали их, скорбя сердцем, по нужде (а Марк Ефесский даже отказался подписывать хартию), – вот почему все дело оказалось непрочным, да и выгод оно никому не принесло. В Константинополе, когда узнали, на каких условия состоялось соединение церквей, поднялось сильное волнение: народ видел в этом соединении измену православию. На Руси уния тоже не была принята.

Но митрополит Исидор, сильно ратовавший за унию, получил от римского папы звание кардинала и папского легата для всех «северных стран» (лифляндских, литовских и русских). Еще с дороги он разослал окружные письма, призывая христиан обоих исповеданий безразлично ходить и в православные, и в католические храмы и приобщаться одинаково и в тех, и в других. Зиму 1440-1441 гг. он пробыл в Киеве, откуда в конце концов киевляне его выгнали за вероотступничество. Весной 1441 г. он прибыл в Москву. На первой же литургии в Успенском соборе он явился с преднесением латинского креста, поминал вместо патриарха папу, а после литургии велел читать акт Флорентийского лжесобора. После чего в храме наступила зловещая пауза, настолько всех поразило решение собора и поведение митрополита. Первым опомнился князь, назвав митрополита «ересным прелестником», «лютым волком», «лжепастырем, губителем душ». Он велел заточить Исидора в Чудов монастырь и созвал собор русского духовенства для рассмотрения флорентийской грамоты. Собор признал флорентийский акт незаконным. Исидор же упорствовал в отстаивании решений Флорентийского собора. Ему удалось бежать из Москвы в Тверь, надеясь, что жители города, как давние соперники Москвы, поддержат его, но и там его ждала неудача: его посадили под замок. Из Твери он тоже бежал, на этот раз в Литву. Но русские люди, жившие под иноверной властью Польши и Литвы, отвергли раскольнические замыслы Исидора не менее решительно, чем их единоверцы в Москве и Твери. Русское религиозное самосознание выдержало это испытание на верность своему долгу. Исидору ничего не оставалось, как найти себе приют в Риме.

Но раскольническая антирусская и антиправославная деятельность Исидора не закончилась с его бегством из России. 5 декабря 1448 года, отказавшись от мысли поставлять митрополитов в Константинополе, который отступил от Православия на Флорентийском соборе, собор русских пастырей возвел на престол митрополита Киевского и всея Руси святителя Иону. Святой старец стал заботиться в первую очередь о единстве церкви, обличая латинство и унию. Тем не менее Исидору удалось, пользуясь поддержкой папы Пия II, объявить святого Иону «нечестивым отступником» и посеять смуту, в первую очередь в Литве, где под властью польско-литовского короля-католика Казимира уния не прошла бесследно, как в Московской Руси. В 1458 году латинствующий патриарх Григорий, перенесший свою кафедру в Рим, посвятил в митрополиты на Литву ученика Исидора Григория. В Москве этим сильно обеспокоились, поэтому в 1459 году собрали собор русских епископов, где определили на будущее время избирать митрополитов в Москве, по повелению великого князя и без сношения с греками. Здесь в первый раз упоминается о Московской церкви, в отличие от Киевской. Это означало, что последовало окончательное разделение Русской Церкви на две митрополии – Московскую и Киевскую.

Не помогла церковная уния и Византии. Прошли те времена, когда папы своим словом приводили в движение королей и целые народы. Да и в папской резиденции открывались всякие злоупотребления и коварства, в папы часто избирались лица слабые, лукавые и недостойные этого высокого сана. А в среде католического духовенства царила распущенность нравов, хотя в числе его представителей встречалось немало людей с самыми высокими нравственными качествами. Естественно, что после Флорентийской унии папе Евгению IV не удалось собрать крестового похода против турок. Единственное, что ему удалось, это побудить польского короля Владислава III к борьбе с турками. Отважный король, незадолго перед тем одержавший несколько побед над турками, надеялся на обещанную помощь итальянского флота, смело и быстро двинулся с небольшим польско-венгерским войском на турок. Но помощь не явилась, и 9 ноября 1444 г. в отчаянной битве под Варной христианское войско было разбито. Сам король погиб в этой битве.

Теперь судьба Константинополя весела на волоске. Со вступлением на престол султана Мехмеда II (1451–1481), которого турки прозвали Завоевателем, турки-османы начали решительное наступление на Константинополь Они построили крепость на азиатском берегу Босфора, и стали контролировать движение судов в проливах, соединяющих Средиземное и Черное моря. Новый византийский император Константан XI все еще надеялся на помощь Западной Европы. Но папа Николай V сильно злобился на византийцев за то, что они противились соединению церквей. Никто из западных государей даже и не думал помогать погибающей Византии, кроме Генуи и Венеции, которые с падением Константинополя лишались бы богатой торговли с восточными странами. Бедному императору приходилось надеяться только на мощные укрепления города и мужество его защитников. У него было только 2 тыс. наемных воинов. Тогда он бросил клич среди населения города. Но, увы, из 200 тыс. населения города нашлось только 5 тыс. добровольцев. Многие богатые византийцы даже покинули город, прихватив свое имущество. Но эта горстка защитников во главе с императором была полна решимости погибнуть под стенами города, но не сдать его. Люди надеялись на чудо, которое могло в последний момент спасти Константинополь. Из уст в уста передавалось предсказание, что скоро явится ангел с огненным мечом и поразит всех врагов.

Турки уже ввели 400 кораблей в Мраморное море, а 6 апреля 1453 года огромное турецкое войско (от 100 до 150 тыс. человек) осадило византийскую столицу с суши. Полудикое грубое турецкое племя стояло ниже византийцев и европейцев в культурном отношении, но не уступала им в военном деле. У турок были свои пушки и осадные орудия, они были отважными и опытными воинами, во всем подчиняющимися своему султану. Войну с христианами (неверными) они считали святым делом, а по их верованию, воины, павшие в бою, занимали первое место в раю. Среди византийцев обозначилось явное противостояние между 7 тыс. защитниками города и остальным населением, которое при первых грохотах орудий пало духом, видя в происходящем Божью кару за желание соединить церкви.

Обстрелы города, попытки турок засыпать ров перед стенами, подкопы и, наконец, первый штурм Константинополя защитники византийской столицы отразили с большими потерями для врага. Тогда турки перетащили свои корабли во внутреннюю гавань Константинополя, Золотой Рог, и приступили к осаде с северной, слабо защищенной стороны. В городе тем временем истощились запасы продовольствия, силы защитников таяли, воины не могли отдохнуть ни днем, ни ночью, стены во многих местах уже были полуразрушены. Тогда султан приказал турецкому войску начать последний штурм Константинополя, а накануне этого дня были великие знамения в небе, предвещающие падение города.

Так, за шесть дней до падения Константинополя произошло трехчасовое лунное затмение, покрывшее город полным мраком. На следующий день было еще одно страшное затмение: «В ночь на пятницу озарился весь город светом, и, видя это, стражи побежали посмотреть, что случилось думая, что турки подожгли город, и вскричали громко. Когда же собралось множество людей, то увидели, что в куполе Великой Церкви Премудрости Божией из окон взметнулось огромное пламя, и долгое время объят был огнем купол церковный. И собралось все пламя воедино, и воссиял свет неизреченный и поднялся к небу. Люди же, видя это, начали горько плакать, взывая: «Господи помилуй!». Когда же огонь этот достиг небес, отверзлись двери небесные и, приняв в себя огонь, снова затворились…» (Повесть о взятии Царьграда турками в 1453 г.).

Последний штурм Константинополя начался 29 мая 1453 года. В начале штурма дважды турки откатывались назад, оставляя груды трупов. Но новые силы подключались к штурму города. Наконец туркам удалось овладеть частью стены и прорваться через ворота. Бои начались в самом городе. Уже израненный император Константин всенародно исповедовал свои грехи в соборе Св. Софии и причастился. А затем сказал: «Если кто хочет умереть за Церковь и Христову веру – да последует за мной!». За ним последовало 3 тыс. человек, которые все погибли вместе с последним византийским императором. Султан отдал город на три дня на разграбление. Погибло около 40 тыс. человек, остальных продали в рабство. Так в эти скорбные дни 1453 года пал Константинополь. Было истреблено, разграблено или повреждено то, что создавалось в течение целого тысячелетия византийской цивилизацией. Магомет II торжественно въехал в город, посетил собор Св. Софии и велел сделать его мечетью. Константинополь, который турки назвали Стамбулом, стал столицей Османского государства.

Согласно преданию, во время штурма турками Константинополя в храме Св. Софии Литургия шла до последней минуты, и во время пения «Херувимской» на глазах ворвавшихся в храм врагов духовенство со священными сосудами скрылось в разомкнувшейся перед ними дверью в южной стене храма. Православные верят, что они будут оставаться за стеной до тех пор, пока в храме не возобновиться православное богослужение. Данное предание настолько укоренилось даже у турок, что в 1849 г., когда они ремонтировали мечеть Айя Софи (т. е. храм Св. София), то никто из них не решился вскрыть заветную дверь.

Взятие Константинополя турками поразило всю Европу. Для русских же людей потеря была так же тяжела, как поражение своей собственной родной земли. Скорбно повествует наш летописец о падении Константинополя и так рассуждает о причинах событий: «Царство без грозы, что конь без узды. Константин и предки его давали вельможам утеснять народ; не было правды в судах, ни в сердцах мужества; судьи богатели от слез и крови невинных, а полки греческие величались только цветной одеждой. Гражданин не стеснялся вероломства, а воин – бегства, и Господь казнил властителей недостойных, умудрив царя Магомета, коего воины играют смертью в боях и судьи не дерзают изменить совести. Уже не осталось теперь ни единого православного царства, кроме русского. Так исполнилось предсказание св. Мефодия Патарского и Льва Мудрого, что измаильтяне овладеют Византией; исполниться, может быть, и другое, что русские одолеют измаильтян и на семи холмах ея воцарятся…»

2. Феодальная война в Великом княжестве Московском. По завещанию великого князя Дмитрия Донского, только его потомки могли рассчитывать на великокняжеский стол (Московский и Владимирский). Теперь ни тверские, ни рязанские, ни иные князья не могли получать ярлык на великое княжение. Но после смерти великого князя Василия Дмитриевича вспыхнула смута в среде самих московских князей; она была первой и последней в потомстве Иоанна Калиты, но ознаменовалась жестокой борьбой и большим кровопролитием.

Брат умершего князя, Юрий Дмитриевич, князь звенигородский, ссылаясь на старое право родового старшинства, отказался присягать своему племяннику и отправился в свой город Галич, чтобы собирать войска. В спор дяди и племенника вмешался митрополит Фотий. Он добился от Юрия обещания не домогаться великокняжеского стола по своему произволу, а согласиться с решением ордынского хана. На суде у хана интересы малолетнего Василия II представлял талантливый дипломат из среды московского боярства Иван Дмитриевич Всеволожский. Когда Юрий Дмитриевич начал обосновывать свои претензии на великое княжение ссылкой на древнее родовое право, московский дипломат одной фразой добился ханского решения в пользу своего князя, сказав: «Князь Юрий ищет великого княжения по завещанию отца своего, а князь Василий – по твоей милости». Хан, обрадованный таким проявление покорности со стороны Москвы, приказал выдать ярлык Василию. Тем не менее и после ханского вердикта Юрий Дмитриевич не умерил свои притязания, а только ждал подходящего случая к продолжению притязаний на великокняжеский стол.

Такой случай представился в 1433 году. На свадьбу великого князя Василия Васильевича были приглашены два сына Юрия Дмитриевича – Василий Косой и Дмитрия Шемяка. На первом был богатый пояс, усыпанный драгоценными камнями. Один из старых бояр рассказал Софье Витовне историю этого пояса: оказалось, что он был дан Дмитрию Донскому в приданое за женою, но во время свадьбы был украден. Софья Витовна, недолго думая, тут же на пиру приказала силою снять с Василия Косого пояс, который должен был по наследству принадлежать ее сыну. Василий Юрьевич с братом поклялись отомстить за это оскорбление. Это и послужило поводом к разразившейся феодальной войне в Великом княжестве Московском. Их отец, Юрий Дмитриевич, двинул войска на племянника.

В сражении на Клязме немногочисленные войска Василия Васильевича потерпели поражение от Юрия Дмитриевича, а сам великий князь был схвачен и отослан Юрием в Коломну. На Святой неделе 1434 г. Юрий торжественно въехал в Москву как новый великий князь, но оказался там нежеланным гостем. Москвичи в большом количестве стали бежать в Коломну к своему законному государю. Юрий, видя всеобщее неприятие, вынужден был покинуть Москву.

Но вскоре началась новая борьба между Василием II и его дядей. Василию Васильевичу опять не посчастливилось: он был разбит и уже думал бежать в Орду, но в это время скоропостижно умер Юрий, а Москву занял его сын Василий Косой. Однако он не имел никаких прав на московский престол и не смог долго удержаться на нем; даже родные братья не поддержали его. Он попал в плен к Василию II, и тот в порыве гнева поступил с ним бесчеловечно велев ослепить. После этого Шемяка заключил с великим князем договор, в котором признал его превосходство, и вернулся в свой удел. Но на этом окончился только первый раунд усобицы.

Шемяка затаил в своем сердце глубокую ненависть к Василию Васильевичу и только выжидал удобного случая, чтобы начать борьбу с ним. Случай такой представился спустя несколько лет, в результате протатарской политики Василия II. В Орде в то время шли непрерывные междоусобицы. Каждый, кто обладал хоть какими-то военными силами, либо сражался с конкурентами внутри Орды, либо на свой страх и риск совершал набеги на русские города. А некоторые татарские ханы и мурзы стали наниматься на службу к московскому князю. Так, одному из таких, царевичу Касиму, Василий Васильевич пожаловал Мещерский городок на левом берегу реки Оки; он дал начало подвластному Руси Касимовскому ханству, которое впоследствии сослужило нам немалую службу.

В 1437 г. хан Улу-Мухаммед, изгнанный из Орды, пришел со своим трехтысячным отрядом на Русь и занял город Белев. Хан просил у Василия II мира и службы, но великий князь послал против него войско. Тогда он хитростью одолел русских воевод и ушел на Волгу. Он засел в Казани, опустошенной в 1392 г. новгородцами за разгром татарами Вятки. Здесь он поставил деревянный город на новом месте. В несколько месяцев Казань наполнилась населением. Таким образом, Улу-Мухаммед положил начало Казанскому ханству. Уже в 1439 г. он совершил набег на Москву, положив начало более чем столетней борьбе Казани с Москвой.

Другим постоянным врагом русских был татарский царевич Мустафа, который со своим улусом беспокоил рязанские земли. Зимой 1444 г. Василий Васильевич выслал против них рать, в состав которой входили мордовские лыжники и отряд рязанских городовых казаков. Татары были наголову разбиты, а сам Мустафа убит. Сам великий князь в ту же зиму изгнал Улу-Мухаммеда из Нижнего Новгорода и уничтожил несколько его отрядов.

За это в 1445 году Улу-Мухаммеду удалось жестоко отомстить Василию Васильевичу. Он неожиданно напал на великого князя, когда тот с малым отрядом стоял на реке Нерли недалеко от Суздаля. В результате жестокой сечи отряд Василия был разбит, а сам он, весь израненный, попал в плен. В знак того, что князь у него в плену, хан отправил его матери нательный крест Василия. Москвичей объял ужас от случившегося, который был усилен пожаром в Кремле и гибелью 3 тыс. человек, а затем и еще землетрясением в Москве, что для этих мест было небывалым явлением. Шемяка предложил Улу-Мухаммеду держать Василия Васильевича в вечном плену, а самому занять великокняжеский стол. Но тот предпочел освободить князя из плена за огромный «откуп» в 200 тыс. рублей. Для сбора этой фантастической по тем временам суммы вместе с Василием были отправлены на Русь татарские мурзы с отрядами воинов, многие из которых тут же поступали «в службу» к Василию. Великий князь принимал их на службу, а по стране ширилось недовольство татарской ориентацией Василия. Но политика великого князя оказалась дальновидной: с приемом татар на русскую службу Москва усиливалась, а Орда слабела. Тем не менее для большинства боярства это означало нарушение их прав, кроме того, по стране ползли слухи, что великий князь хочет Москву отдать Улу-Мухаммеду, а сам сесть на княжение в Твери. Этими слухами и недовольствами решил воспользоваться Шемяка.

И вот в один из выездов Василия на богомолье в Троицкий монастырь, в начале февраля 1446 г., Шемяка со своими сторонниками неожиданно захватил Москву и полонил жену и мать великого князя. А тем временем его союзник, князь Можайский, хитростью захватил Троицкий монастырь. Василий успел спрятаться в церкви, а затем вышел с иконой Сергия Радонежского, умоляя о милосердии и разрешении постричься в монахи. Милосердие ему было обещано, но Шемяка не сдержал слово. Василий на санях был отвезен в Москву, там его обвинили в поддержке татар, ослеплении Василия Косого, и затем по приказу Шемяки его ослепили (отсюда и прозвище князя – «Темный») и сослали вместе с женой и детьми в Углич.

Казалось, Шемяка мог праздновать победу, но сказалась неприязнь к нему москвичей: в Москве за его неправедные дела в судопроизводстве даже появилась поговорка «Шемякин суд». Кроме того, все татарские царевичи на русской службе были тоже на стороне Василия Темного, многие родовитые бояре сочувствовали ему, наконец, сам митрополит Иона был за возвращение престола Василию. И вот усилия сторонников великого князя дали свои плоды. Василий Темный, отправившись на очередное богомолье в Кирилло-Белозерский монастырь, сумел бежать оттуда в Тверь, где заручился поддержкой тверского князя. С помощью своих сторонников Василий в 1447 г. победоносно вернулся в Москву и занял по праву принадлежащий ему великокняжеский стол. Шемяка опять признал его превосходство и подписал так называемую «проклятую грамоту» на верность Василию Темному. Но едва вернувшись в Галич, опять начал плести заговоры против великого князя. Не помогло и увещевание духовенства. Тогда в 1450 г. княжеские войска изгнали Шемяку из его вотчины – Галича, и он бежал в Новгород – центр оппозиции великому князю, где и скончался в 1453 году (полагали, что он был отравлен по приказу Василия). Известие о его смерти было встречено с великой радостью как в Москве, так и по всей Русской земле.

После «Шемякиной смуты» Василий Темный, человек по своей натуре смирный и добрый, проявлявший смелость в бою и твердость в вере, но вероломство в политике, решил привести в порядок Великое княжество Московское. Он уничтожил почти все уделы в княжестве и окончательно утвердил порядок престолонаследия от отца к сыну. Уже после ослепления и возвращения в Москву своим наследником и соправителем Василий II назначил старшего сына – десятилетнего Иоанна, который с тех пор стал тоже носить звание великого князя.

Окончание княжения Василия Васильевича ознаменовалось отражением ряда татарских набегов и победой над новгородцами. Так в 1449 г. татарский отряд Улу-Мухаммеда на берегах реки Пахры был разбит отрядом служивых татар под командованием царевича Касима. А в 1451 году к самой Москве подошел из-за Волги отряд царевича Мазовши. Татары не смогли взять Кремль и, поджегши посад, быстро бежали из-под Москвы. В народе набег Мазовши назвали «скорой татарщиной».

За поддержку Шемяки великий князь решил наказать и Новгород. Зимой 1456 г. Василий Темный отправил войско на Новгород. Захватив Старую Русу и получив выкуп от новгородцев, московские воеводы отпустили основную рать и тут, оставшись с отрядом из 200 человек, столкнулись с новгородским войском, состоявшим из 5 тыс. человек. Боясь опозориться пред лицом князя, московские воеводы приняли бой. Они приказали стрелять по лошадям новгородцев и добились полной победы. Одетые в броню новгородцы валились под копыта коней, демонстрируя отсутствие какой-либо воли к сопротивлению. После поражения около Старой Русы новгородцы думали только о том, как при посредничестве своего владыки заключить мир с Василием.

При Василии Темном покорность Москве проявили Псков и Тверь. А рязанский князь Иван Федорович перед смертью отдал под опеку великому князю своего малютку-сына. Василий привез его в Москву и, за малолетством его, послал в Рязань и другие города Рязанского княжества своих наместников. В целом, несмотря на внутренние смуты и усобицы, значение Москвы в княжении Василия Темного не поколебалось. Власть московского князя высилась и укреплялась на русском северо-востоке. Если и удерживались еще некоторые удельные князья, то с условием – повиноваться великому московскому князю, держать, как тогда говорили, имя его «честно и грозно».

В 1461 году почил московский митрополит Иона, прославившийся еще при жизни чудотворениями. Русский народ за крепкую любовь к православию и Русской земле почитал его наравне со святителями Петром и Алексием. А в следующем 1462 г. сошел в могилу на 47 году жизни великий князь Василий II Васильевич Темный. Без сомнения, главной их заслугой было отвержение решений Флорентийского собора и непризнание Флорентийской унии, что на многие века вперед определило судьбу русского народа.

IV

. Образование трех ветвей древнерусской народности. Развитие русской культуры после монголо-татарского нашествия

1. Образование малороссийской (украинской) и белорусской народностей. Процесс разделения древнерусской народности на три ветви, начатый еще в период феодальной раздробленности, завершился в XIV – XV веках в результате насильственного разделения русских земель между Золотой Ордой, Великим княжеством Литовским и Польшей.

После монголо-татарского погрома юго-западные земли Руси стали объектом агрессии Литвы, Польши и Венгрии. В ходе борьбы с завоевателями население этих земель оказалось в составе иностранных государств, оно было не только оторванным от Руси, но даже разобщено между собой. Перед русским населением встала угроза ассимиляции иноземными завоевателями. Однако достигнутая до XIII века степень внутренней прочности древнерусской народности, и в первую очередь приверженность к православию, обеспечивала возможность существования русского населения в новых исторических условиях. Некоторые особенности в быту и культуре населения, наметившиеся еще до XIII века, разные природные, хозяйственные и исторические условия, установившиеся в прошлом связи и, наконец, социально-экономическое развитие после XIII века – все это предопределило образование в границах юго-западных и западных групп отторгнутых областей Руси двух народов – малорусского (украинского) и белорусского.

Первоначально название «Малая Русь» появилось в XIV веке, и оно сначала относилось к Галицко-Волынской земле. Население этих земель в составе Польского государства, а именно Галиции, Буковины, Прикарпатской Руси, называли русинами. Позже название «Малая Русь» стало относиться и к Приднепровью, т. е. к землям бывшего Киевского, Черниговского и Переяславского княжеств, вошедших в состав Великого княжества Литовского. Первоначально население Приднепровья в составе Литвы преимущественно состояло из днепровских казаков и остатков кочевых народов – торков, берендеев, половцев и других народов, бродивших здесь после монголо-татарского нашествия. Но уже с XV века, начинается вторичное заселение днепровской украины русским населением, пришедшим сюда из глубин Польши, Галиции и Литвы. Это русское население, смешавшись с днепровским казачеством и остатками степных народов, и образовало особую малороссийскую народность. Что касается названия этого края Украиной, то оно появилось в конце XVI – начале XVII века, когда Польша и Литва окончательно объединились в одно государство под названием Речь Посполитая (хотя термин «Украина» использовался еще в русских летописях конца XII века для определения пограничного положения отдельных земель). Употребление же слов «Украина» и «украинцы» в литературе и политике стало насаждаться поляками. Их не устраивали ни «Малороссия», ни «Малая Русь», которые как-то напоминали о родстве с Северо-Восточной Русью. И уже на картах XVII века территория Приднепровья обозначается как «Украина», хотя в терминологии государственного устройства Речи Посполитой Украина именовалась Гетманщина, в отличие от Литвы (собственно Литвы и Белоруссии) и Коронных земель, т. е. Польши. При этом бывшая Галицко-Волынская земля не называлась Украиной, а входила в состав Коронных земель. Т. е. Польши. Позже в польской исторической науке, чтобы оторвать Малую Русь от Великороссии, появилась лжетеория, объясняющая происхождение украинцев от какой-то никому, кроме ее авторов, не известной орды «укров», вышедшей якобы в VII веке из-за Волги.

В процессе социально-экономического развития, на основе древнерусского быта и культуры, обогащаясь местными особенностями и заимствованиями у соседних народов – великороссов, белорусов, поляков, литовцев и татар, население края упрочивало особенности своей хозяйственной жизни, занятий, вырабатывало особые черты характера, общественного и семейного быта, материальной культуры (одежда, пища, жилище и пр.) и духовной культуры (обычаи, обряды, песни и другие виды народного творчества). Начали складываться и развиваться национальные черты в области искусства, живописи, архитектуры. Так в XIV – XV вв. сложилась малороссийская (украинская) народность.

Особенностю украинского языка было отличие его не только от великорусского, но и от древнего киевского наречия. Уже с конца XIII века, особенно в XIV – начале XV века, сложились такие характерные фонетические особенности в языке населения всего юго-запада Руси, как произношение i вместо старых о и е в закрытых слогах (кiнь, вiн, пiч вместо конь, он, печь, которые были в древнерусском языке), а также переход древнего звука iе (е) в i (сено – сiно) и замена старого и звуком ы (просити – просыты).

Население юго-запада Руси прочно связало свою жизнь и быт с территорией этого края, постепенно восстанавливая и расширяя освоение приднепровских земель, включая и Левобережье. Население Малороссии стало считать его своим отечеством, постоянно помня о родстве и близости с остальными землями Руси, прежде всего с Великороссией, стремясь освободиться от гнета иноземных поработителей и воссоединиться с Русью.

Из статьи Н.В. Гоголя «Взгляд на составление Малороссии»:«Южная Россия, под могущественным покровительством литовских князей, совершенно отделилась от северной. Всякая связь между ними разорвалась; составились два государства, называвшиеся одинаковым именем – Русью. Одно под татарским игом, другое под одним скипетром с литовцами. Но уже сношений между ними не было. Другие законы, другие обычаи, другая цель, другие связи, другие подвиги составили на время два совершенно различные характера…Прежде всего нужно бросить взгляд на географическое положение этой страны, что непременно должно предшествовать всему, ибо от вида земли зависит образ жизни и даже характер народа. Многое в истории разрешает география. Эта земля, получившая после название Украины, простирающаяся на север не далее 50° широты, более ровна, нежели гориста. Небольшие возвышенности встречаются очень часто, но ни одной гористой цепи. Северная ее часть перемежается лесами, содержавшими прежде в себе целые шайки медведей и диких кабанов; южная вся открыта, вся из степей, кипевших плодородием, но только изредка засевавшихся хлебом. Девственная и могучая почва их своевольно произращала бесчисленное множество трав. Эти степи кипели стадами сайг, оленей и диких лошадей, бродивших табунами. С севера на юг проходит великий Днепр, опутанный ветвями впадающих в него рек… В Днепр впадает только одна судоходная река, Десна, проходящая в северной Украине, с лесистыми, берегами, почти с обеих сторон потопляемыми водою; но и эта река только в некоторых местах судоходна. Кроме того, на севере Остер и часть Сейма, на юге Сула, Псел, с цепью видов, Хорол и другие; но ни одна из них не судоходна. Сообщения никакого нет; произведения не могли взаимно размениваться – и потому здесь не мог и возникнуть торговый народ. Все реки разветвляются посередине; ни одна из них не протекала на рубеже и не служила естественною гранью с соседственными народами. К северу ли с Россией, к востоку ли с кипчакскими татарами, к югу ли с крымскими, к западу ли с Польшей – везде она граничила с полем, везде равнина, со всех сторон открытое место. Будь хотя с одной стороны естественная граница из гор или морей – и народ, поселившийся здесь, удержал бы политическое бытие свое, составил бы отдельное государство. Но беззащитная, открытая земля эта была землей опустошений и набегов, местом, где сшибались три враждебные нации».

Земледельческий образ жизни украинского народа и его борьба с соседями выработали определенный характер малоросса. Тот же Николай Васильевич Гоголь в своих художественных произведениях вывел такие черты характера малоросса, как поэтичность и впечатлительность натуры, упрямство, гордость, ленивость («Вечера на хуторе близ Диканьки»), в то же время пламенный патриотизм, чувство товарищества («Тарас Бульба»).

Аналогичный процесс, только несколько медленнее, проходил и в западных землях Руси, на территории бывших княжеств Минского, Полоцкого и Витебского (между реками Западный Буг и Сож). Здесь в XIV – XV вв. наряду с существованием местных диалектов на основе древнерусской языковой близости складывались и общие языковые особенности разговорной речи населения края. Многое при этом принесли переселившиеся сюда в это время жители Киевского Приднепровья; многое перешло из языка великороссов, с которыми через Смоленск и Псков поддерживались связи. На этом процессе сказалось и взаимное общение с украинским, литовским и польским народом. С XV в. у населения этого края появляются такие характерные особенности языка, как дзеканье (дзед – дед), цеканье (дзецi – дети), твердое р (гразь – грязь, бяроза – береза), аканье (галава – голова, вада – вода) и др.

Население западных земель Руси прочно освоило территорию между реками Западный Буг, Западная Двина, Сож и Припять, постепенно расширяя ее за счет освоения лесов и болот.

В XIV – XV вв. в крае растут внутренние связи, общение между его землями, городами. Это было следствием развития ремесла и сельского хозяйства, роста городов и торговли. Множество речных путей облегчало общение между жителями края. При сохранении общей древнерусской основы в характере народа, в быту, в обычаях, в жилище, пище и одежде у населения края сложились и стали развиваться особенности, каких не было у великороссов и малороссов. Жители края стали считать его своим отечеством, не забывая при этом о родстве и близости с малороссами и великороссами. В XIV веке появилось и новое название «Белая Русь», в дальнейшем закрепившееся за этим краем. Населявшие край жители называли себя русскими, а затем белорусами. Так в XIV – XV вв. сложилась и начала развиваться белорусская народность. С образованием трех братских восточнославянских народов усилилась борьба за их независимость и за восстановление их единства.

2. Образование великорусской (русской) народности. Образование великорусской (русской) народности началось еще с колонизации Волжско-Окского бассейна славянскими племенами вятичей и кривичей. Затем в XII-XIII веках в результате переселения в Северо-Восточную Русь жителей Южной Руси этот процесс ускорился. В процессе смешения восточных славян с туземцами началось формирование великорусской народности. Окончательно этот процесс завершился в XIV-XV вв. Причем этническую основу русской народности составил именно славянский элемент, а не славянизированные инородцы, главным образом финно-угорские племена, как трактуется с некоторых точек зрения происхождение населения будущий великорусской области.

В свое время, а именно в начале XIX века, в Польше появился некий исторический опус под названием «История Русов», на котором воспитывались целые поколения польских националистов и украинских сепаратистов. В этом труде представлена лжетеория, что якобы славянское происхождение присуще только украинцам, русские же, или «москали», как их враждебно называли украинские и польские националисты, были отнесены к монголам, туркам, или просто к азиатам. И вообще якобы эти два народа не имеют никакого родства. В частности в этом произведении говориться о том, что на берегах Москвы-реки кочевали некие «мосхи», явно тюркского происхождения, которые дали этническую основу местному населению. Отсюда делается вывод, что московиты, или «мосхи», ничего не имеют общего с русами, обитателями Приднепровья, и история их государства, получившего название Московского, совершенно отлична от истории государства русов, в частности Киевской Руси. В состав государства русов, кроме Киевского княжества, согласно этой «Истории Русов», входили Галицкое, Волынское, Переяславское, Черниговское, Северское княжества. Только эти земли и назывались Русью. Впоследствии, когда Московское царство стало именоваться Великой Русью, обозначенным землям пришлось называться Малой Россией. Далее говорилось, что малороссам, или украинцам, удалось сохранить этническую чистоту, в то время как Северо-Восточная Русь подверглась сильному смешению с монголами.

На самом деле именно население Малороссии подверглась сильному иностранному влиянию, и в первую очередь Польши, в то время как население Северо-Восточной Руси, и в первую очередь Волжско-Окского междуречье, находилось в наиболее благоприятных условиях для возобновления этнического развития. Этот край сохранил свой политический строй, свою государственную особенность. Золотая Орда, находясь на более низком уровне развития, не в состоянии была ассимилировать русское население. Никаких смешанных браков между русским православным населением и язычниками или мусульманами-кочевниками не могло быть. Лишь когда татарские мурзы, селившиеся в пределах Московского государства, принимали крещение, могло быть родство русских родов с представителями татарской знати.

Основным отличием одного народа от другого является язык. Русский язык начал формироваться на московской земле, отсюда он начал влиять на язык всего населения Северо-Восточной Руси, обогащаясь местными диалектами. Соседство с народами Поволжья, Литвы, Прибалтики, а также с Ордой способствовало некоторым заимствованиям и у этих народов. Наряду с этим в условиях феодальной раздробленности продолжали еще развиваться и местные особенности в языке, быте и культуре отдельных областей Северо-Восточной Руси (Новгородско-Псковской, Рязанской, Нижегородской и др.).

Еще до монголо-татарского нашествия имелись некоторые признаки, характерные для языка населения всего северо-востока Руси. Здесь, в частности, сказались и заимствования у тех неславянских народов, которые ранее жили в междуречье Оки и Волги, а также в Среднем Поволжье, что слились или же стали соседями русского населения. Со второй половины XIII века на языковые процессы в крае повлияли и те массовые перемещения населения земель Приднепровья к югу от реки Оки, которые были вызваны частыми нашествиями ордынских феодалов.