Держава Рюриковичей. Вторая часть

– государь всея Руси. Внутренняя политика и церковные дела

1. Внутренние дела в Московском государстве при Иване III. Женитьба Ивана III на Софии Палеолог внесла новые порядки в великокняжеском дворе. София Палеолог, женщина умная и властная, оказала большое влияние на своего мужа. При ней в Москву все сильнее стали проникать византийские порядки.

Греческiе императоры держали себя очень высоко въ глазахъ всехъ, ихъ окружавшихъ. Видеть ихъ можно было очень редко, только по особо торжественнымъ случаямъ, когда они являлись народу одетые въ одежду, блиставшую золотомъ и каменьями, и окруженные громадной свитой; дворецъ ихъ былъ необычайно богато украшенъ. Можно сказать, что передъ императоромъ все преклонялись, какъ передъ земнымъ божествомъ.

Въ Москве было иначе. Великiе князья, уже будучи довольно могущественными государями, жили просто, немного лучше и богаче, чемъ ихъ бояре; обращались они съ боярами и бояре съ ними запросто.

Съ прiездомъ въ Москву Софьи Фоминичны Палеологъ (полное имя вышеуказанной царевны) все переменилось. Небогатая обстановка царскихъ дворцовъ и простое обращенiе бояръ съ княземт не понравились Софье, помнившей пышность и великолепiе греческихъ императоровъ.

Ивану III многое изъ того, что она ему разсказывала, должно было понравиться, темъ больше, что съ его женитьбой на СофьеФоминичне совпало объединенiе почти всей Великой Россiи около Москвы и освобожденiе отъ монгольскаго ига. Иванъ III начинаетъ смотреть на себя не какъ на князя московскаго, а какъ на государя всей земли русской. Онъ хотелъ быть поэтому полнымъ, настоящимъ самодержцемъ, и вотъ мало-по-малу заводятся въ Москве новые обычаи.

Предшественники Ивана III, великiе князья московскiе, просто «садились» на великокняжескiй престолъ отцовъ и дедовъ. Иванъ III нашелъ нужнымъ торжественно венчать на престолъ своего преемника священнымъ церковнымъ обрядомъ: этимъ онъ хотелъ показать, что свою власть московскiе государи имеютъ отъ Бога, а не отъ людей. Въ сношенiяхъ съ иностранными государями Иванъ III начинаетъ употреблять титулъ царя; вместе съ темъ, вместо того, чтобы называть себя «московскимъ княземъ Иваномъ», онъ именуетъ себя «Божiею милостiю государемъ всея Руси Іоанномъ Васильевичемъ».

Такую же пышность и торжественность внесъ Иванъ III въ свои отношенiя къ окружающимъ: онъ завелъ обстановку и церемонiалъ, несколько напоминавшiе Софье византiйскiе порядки: видеть «великаго государя», какъ называлъ себя Иванъ III, стало затруднительно. Князья и бояре ожидали его выхода иногда по целымъ часамъ; въ знакъ особой милости «царя» (какъ тоже называлъ себя Иванъ III) заведенъ былъ обычай целованiя царской руки. Особенно не понравились Софье прежнiя простыя отношенiя бояръ къ князю: теперь бояре, бывшiе прежде «думцами» великаго князя, т. е. его советниками, съ которыми онъ совещался о всехъ важныхъ делахъ, обращаются въ покорныхъ слугъ государя: въ своихъ просьбахъ и разнаго рода письменныхъ обращенiяхъ къ государю бояре иначе не называютъ себя, какъ уменынительными именами – «Васька», «Ванька», – при чемъ обязательно прибавлялось «холопъ твой» (иногда «рабъ твой»). Разумеется, боярамъ такая перемена въ обращенiи съ ними князя сильно не нравилась, но высказывать этого громко они не осмеливались, так какъ Иванъ III очень сурово и жестоко за это наказывалъ (К.И. Добрынин «Элементарный курс Русской истории»).

Но московским политикам было мало брачного родства с Византией, им хотелось породниться по крови с самим Римом. В московских летописях того времени появилось новое родословие русских князей, якобы ведущих свое происхождение прямо от римских императоров. По-видимому, в начале XVI века составилось «Сказание о князьях Владимирских», по которому будто Август, римский кесарь, разделил вселенную между своими братьями и сродниками. Одному из его братьев, Прусу, достались берега реки Вислы и Немана, от него и земля эта стала называться Пруссией. «А от Пруса четырнадцатое колено – великий государь Рюрик».

При Иване III власть великого московского князя распространялась почти на все княжества и земли Северо-Восточной Руси. Бывшие великие князья других княжеств, все удельные князья превратились в бояр великого московского князя – государя всея Руси. Только он имел право вести переговоры с другими государствами, издавал законы, чеканил монету, собирал войска, объявлял войну и заключал мир.

Великий князь «держал совет» (советовался) с Боярской думой, в которую входили самые знатные феодалы – родственники великого князя, часть бывших великих и удельных князей, потомки старинных московских бояр. Боярская дума стала постоянным верховным советом при великом князе. Наиболее важные указы издавались от имени великого князя и Боярской думы. «Государь указал, и бояре приговорили», – писали тогда в указах.

В города и земли великий князь и Боярская дума посылали управителей – наместников. Они собирали налоги с населения, следили за исполнением указов великого князя, чинили суд и расправу. Жалованья они не получали, а должны были жить («кормиться») за счет поборов с местного населения. Такой порядок назывался кормлением. От злоупотреблений жадных наместников население очень страдало.

На все должности в государстве бояре назначались в зависимости от родовитости своего происхождения и от должности, которую занимали их предки – отцы, деды, прадеды. У кого род древнее, тот и знатнее. У кого дед или отец занимал высокую должность, тот и сам требовал себе высокую должность в войске или в управлении. И в Боярской думе он сидел ближе к великому князю, и на пиру занимал более почетное место. Такой порядок назывался местничеством. Он приносил много вреда. Бояре с большой ревностью следили за его соблюдением, ссорились друг с другом, а то и силой стаскивали с места того, кто осмеливался сесть не «по породе». Это свидетельствовало о том, что остатки прежней, удельной системы еще не были изжиты.

При Иване III началась складываться и система исполнительной власти. Так, в конце XV века появились приказы. К началу XVI века в Москве насчитывалось уже около десяти приказов. Таковыми были, прежде всего, приказы Посольский, Разрядный (по военным делам), Поместный (по делам дворянского землевладения). Дворцовые, хозяйственные и финансовые дела перешли к Дворцовому, Конюшенному и Казенномуприказам и Земскому двору. Для организации почты и перевозок организуется Ямской приказ. С 1471 г. в Разрядном приказе стали вестись так называемые разрядные книги, в которых отмечались порядок употребления вооруженных сил в государстве и размещения по стране служивых людей. В них также определялось чиноначалие в военной, придворной и гражданской службы русского боярства и дворянства.

С появлением приказов и других учреждений исполнительной власти возникла надобность в обеспечении их чиновниками, приказными людьми – дьяками и подьячими, преимущественно из служивых людей и дворян. Приказы обычно возглавлялись боярами, но некоторые из приказов управлялись дьяками. При Иване Васильевиче некий дьяк Курицин руководил Посольским приказом и ведал всей внешней политикой. Отдельные дьяки участвовали и в работе Боярской думы.

Вместе с созданием единого государства стали вводиться и единые для всей страны законы. Иван Васильевич приказал дьяку Владимиру Гусеву составить свод судебных законов из разных судебных уставов и грамот прежних князей. И вот в 1497 г. был составлен такой сборник законов под названием Судебник. В Судебнике, прежде всего, указывалось, кто должен судить. «Судить суд боярам, окольничим и быть при них дьякам», – писалось в Судебнике. Наиболее трудные и важные судебные дела решал сам великий князь. Чтобы не было мздоимства, при решении судебных дел устанавливались судебные пошлины и строго наказывались те, кто брал посулы при решении тех или иных судебных дел. На суде должны были присутствовать великокняжеский чиновник (дворский), местный староста и выборные «лучшие» люди. Таким образом, Судебник старался оградить от обид и неправды подсудимых.

Самосуд и самоуправство, какие допускались в Русской Правде, в Судебнике Ивана III уже не встречаются. Теперь правительство полностью брало в свои руки суд и расправу. Зато суровость наказаний в Судебнике, в отличие от Русской Правды, стала гораздо сильнее. В Судебнике допускались пытки, телесные наказания и смертная казнь. Это говорило о жестокости и грубости нравов того времени, чему немало содействовало татарское владычество. Пытать, т. е. различными мучениями вынуждать обвиняемого признать свою вину или дать нужные показания, разрешалось в том случае, если подсудимый возбуждал сильное подозрение. Вора, попавшегося на первой краже, определено было «бить кнутьем». Это телесное наказание называлось «торговою», потому что происходила на торгу, т. е. на площади. Смертная казнь назначалась за «лихие дела», т. е уголовные преступления, такие, как разбой, душегубство (убийство), зажигательство, двукратное воровство и пр. Смертной казнью также наказывались измена князю или государственная измена, святотатство и ябедничество.

В Судебнике Ивана III позволялось при запутанных тяжбах решать дело «полем», т. е. судебным поединком. Бойцы должны были биться в доспехах – обычно палицами, в присутствии судей. Недельщики (судебные пристава) смотрели, чтобы бой шел правильно и не доходил до убийства. Победитель считался выигравшим тяжбу. В иных случаях подсудимым (женщинам, увечным, больным, старикам и пр.) позволялось выставлять вместо себя наемных бойцов.

При Иване Васильевиче было положено начало оформления крепостного права на всей территории Русского государства. Ликвидируя уделы, Иван III заявлял, что вся Русская земля – его отчина. Теперь право на владение старыми княжескими и боярскими вотчинами и новыми дворянскими поместьями закреплялось в виде договора между великим князем и его подданными на условиях несения ими государевой службы, как правило, военной. Но что такое было феодальное владение без зависимых крестьян? Чтобы закрепить за феодалами власть над крестьянами, по всей стране в Судебнике 1497 года уход крестьян от феодалов был ограничен одним сроком в году – Юрьевым днем (26 ноября). Теперь крестьяне могли уйти от одного феодала к другому только в течение недели до Юрьева дня и в течение недели после него. Это время приходилось на позднюю осень, когда урожай был убран, и уход крестьянина наносил меньше ущерба феодалу. Но уйти в Юрьев день крестьянин мог, только заплатив барину особый взнос – пожилое. Он равнялся одному рублю, а в лесной полосе – полтине (половине рубля). Это были большие деньги. За полтину тогда можно было купить 100 пудов ржи или 7 пудов меду. Кроме пожилого, были и другие платежи, а кроме того, часто крестьяне были в долгах у своих господ. Таким образом, на Руси зависимые крестьяне стали превращаться в крепостных, т. е. прикрепленных к земле своих господ.

При Иване III была установлен четкий порядок сбора налогов и податей. Во-первых, был установлен определенный земельный налог. Вся земля делилась на участки (сохи). Там где земля была хорошей, на одну соху приходилось 800 четвертей земли (четверть заключала в себе полторы десятины земли), а где похуже, там 1000 и 1200 четвертей. С каждой сохи брали известные подати. В городах и посадах, где жители занимались разными промыслами, подать рассчитывалась по дворам; соразмерно доходам брали и подати. Для того чтобы это точно соблюдалось, посылали особых писцов, которые составляли росписи доходов жителей (писцовые книги). Писцовыми книгами – то были на Руси первые переписными источниками, в них подробно описывались пригороды, волости, погосты и села с указанием количества земли и числа податного населения. Кроме податей, было много различных пошлин: при проезде из города в город купец должен был платить таможенные пошлины, при купле и продаже товар, за право заниматься разными промыслами, за судопроизводство, – за все приходилось уплачивать пошлины. Много их установлено было еще в то время, когда дань шла в Орду; теперь же сборы шли частично на содержание разных наместников и волостей, частью в казну великого князя. Богатство его с каждым годом росло. Это позволяло Ивану III заниматься грандиозным строительством в Московском государстве.

2. Строительство Иван III, культурные достижения. В вопросах архитектурного строительства Иван Васильевич, прежде всего, заботился об украшении своего стольного города Москвы. Он перестроил уже существующие храмы Московского Кремля и построил новые. Начал он с Успенского собора, заложенного еще при Иване Калите и освященного митрополитом всея Руси, святым Петром Чудотворцем, который стал усыпальницей московских митрополитов. Храм этот от времени и многих пожаров сильно обветшал и грозил падением. И вот в 1471 г., когда войска Ивана III одержали победу над новгородцами на реке Шелони, митрополит Филипп заложил закладной камень в сооружение нового каменного собора. Постройку нового собора поручили московским мастерам. Москвичи с напряжением следили за строительством Успенского собора и перенесением туда мощей святых митрополитов. К весне 1474 г. церковь была уже «чудна вельми и превысока зело». Ее вывели до сводов, которые оставалось только замкнуть, чтобы на них соорудить большую среднюю главу, как вдруг, 20 мая в час солнечного заката, храм внезапно рухнул, не повредив, однако, гробов святых Петра, Ионы и других московских митрополитов, перенесенных в новый собор; сохранились также все иконы, святые сосуды и богослужебные книги. Причиной такого несчастья послужило плохая работа московских мастеров, которые забыли опыт строительства храмов. Тогда великий князь послал за псковскими мастерами, славившимися своим искусством, но когда они отказались от столь ответственной работы, то он решил обратиться за помощью к итальянским мастерам. И вот из Венеции в Москву приехал знаменитый мастер Аристотель Фиораванти, чтобы заново построить Успенский собор, при этом жалование ему было положено 10 рублей в месяц, что по тем временам было огромной суммой. Первым делом он сломал разрушенные постройки и начал строить новый собор. И вот 12 августа 1479 г. строительство было завершено и новый Успенский собор Кремля был освящен митрополитом Геронтием. Сюда торжественно перенесли мощи московских митрополитов – Петра, Феогноста, Киприана, Фотия и Ионы (мощи святого Алексия покоились в Алексеевском храме Чудова монастыря), а также прах старшего брата Иоанна Калиты Юрия Даниловича. В украшении храма фресками и иконами участвовал ученик Андрея Рублева Дионисий. Успенский собор стал также местом церемоний «посажения на стол» московских государей.

Предположительно, Аристотель Фиорованти участвовал еще как военный инженер и начальник артиллерии в походах на Новгород (1477-78), Казань (1482) и Тверь (1485), учредил пушечно-литейный завод, чеканил монету и в 1478 построил мост через Волхов. Сведения о нем теряются в 1485 году. По каким-то причинам он угодил в тюрьму.

Но вслед за ним новые мастера из Италии стали приезжать в Москву. В 1485 г. в нее прибыли Антоний и Марк Фрязины. Вместе с псковским мастерами (Василием Ермолиным и др.) они стали сооружать новые кремлевские стены и башни. Основные постройки башен с бойницами и тайниками (подземными ходами) были закончены в 1495 году, но окончательно Московский Кремль был достроен при Василии III. В отличие от белокаменного Кремля Дмитрия Донского, он был построен из красного кирпича. Московский Кремль стал одной из самых мощных крепостей не только в России, но и Европе (его площадь 28 га), памятником русского национального зодчества, символом мощи и величия Российского государства. Одновременно внутри Кремля велись работы по сооружению кремлевских храмов и дворцов. В 1484 – 1490 гг. псковские мастера построили Благовещенский собор. Вместе с тем великий князь решил выстроить для себя в Кремле каменные палаты на месте деревянных. В 1491 г. итальянские мастера Марк, Петр и Антоний Фрязины построили большую палату, названную Грановитой по случаю обделки ее наружных стен по-итальянски – гранями. В Грановитой палате происходили дворцовые церемонии и приемы послов. В 1505 – 1509 гг. итальянский мастер Алевиз Новый построил новый Архангельский собор, который стал усыпальницей великих князей и царей, начиная с Ивана Калиты и до конца XVII века. В результате перестройки крепости (стен и башен), соборов и дворцов был создан тот величественный ансамбль Кремля, который в основном сохранился и до наших дней.

Самым крупным иконописцем конца XV – начала XVI вв. был ученик Андрея Рублева и продолжатель его традиций – Дионисий. Помимо Успенского собора Кремля, он расписывал церкви в Пафнутьево-Боровском, Иосифо-Волоколамском и Ферапонтовом монастырях. Наиболее известной его работой является икона Божией Матери Одигитрия Смоленская (1482 г.).

При Иване III продолжалось развитие летописного дела и литературы. Так, в 1480 г. был создан Московский летописный свод, который в 30–40-х годах XVI века явился основой Воскресенской летописи. В ней история России рассматривалась как продолжение византийской истории. Во второй половине XV века появляется ряд новых литературных произведений, таких, как «Повесть о новгородском посаднике Щиле», «Хождение за три моря», «Повесть о Вавилонском царстве», «Сказание о князьях Владимирских», составленное, по-видимому, выходцем из Сербии Пахомием Логофетом, «Повесть о Петре и Февронии» и другие. Выдающимся памятником русской литературы стало сочинение тверского купца Афанасия Никитина «Хождение за три моря». Для налаживания торговых связей с Индией в 1466 году Афанасий Никитин отправился в далекое путешествие. Он начал его водным путем по Волге и Каспийскому морю, а затем сухим путем через Персию добрался до Индии. Путешествие продолжалось шесть лет, до 1472 года. На обратном пути, не доехав немного до Смоленска, Афанасий умер. Он прожил в Индии три года и оставил описания быта, природа и религии этой далекой и экзотической для нас страны.

3. Московская митрополия по отделении от нее Киевской митрополии. Церковные смуты при Иване III. Число епархий Московской митрополии после отделения ее в 1459 г. от Киевской митрополии доходило до 10. Из старых епархий были сохранены Новгородская, Ростовская, Суздальская, Рязанская, Тверская, Коломенская и Крутицкая, или Московская. Новыми епархиями стали – Пермская и Нижегородская. Смоленская епархия с переходом под власть литовского князя перешла в юрисдикцию Киевской митрополии, а затем, с возвращением Смоленска под власть великого московского князя, опять вернулась под власть московского митрополита. Сарайско-Подддонская епархия после падания Орды вошла в подчинение Крутицкой епархии, и сарайский епископ (с 1454 г.) стал жить в Москве на Крутицах и сделался как бы викарным митрополитом.

В княжение Ивана III на московской кафедре сменилось пять митрополитов: Федосий (с 1461 г.), Филипп (с 1464 г.), Геронтий (с 1472 г.), Зосима (с 1489 г.) и Симеон (с 1495 г.). Все московские митрополиты поставлялись теперь уже без сношения с Константинопольским патриархом, а в выборе первосвятителя большое значение имело княжеское слово. Московские митрополиты принимали участие в решениях Боярской думы и часто использовались великим князем в дипломатических целях. Часто и митрополиты увещевали великого князя при решении важных государственных вопросов. Так, митрополит Геронтий и собор духовенства в послании к Ивану III упрекали его в боязливости и нерешительности во время стояния на Угре. Между великим князем и митрополитами бывали и конфликты. Например, Иван Васильевич не любил митрополита Геронтия, пастыря твердого, не боявшегося в случае надобности сказать великому князю решительное слово.

Княжение Ивана III было знаменательно не только важными внутренними и внешними изменениями в истории Московской Руси, но также опасными церковными смутами и первой попыткой в истории Русской Православной Церкви и Русского государства подменить православную идеологию враждебной ей ересью. Ересью считалась учение, возникшее в церковной среде и противоречащее господствующему церковному вероучению.

Русский народ всегда был очень набожен. Иностранцев, заезжавших в русские земли, всегда поражало обилие церквей. Строились они в селах и городах по случаю какого-либо события или в честь того или иного святого. По главным храмам часто называли и города. Так, Новгород называли городом св. Софии; Псков – св. Троицы; Московская область звалась землей Богородицы (по Успенскому собору в Кремле). Река Угра на границе с Литвою называлась поясом Богородицы и т. п. Заботились наши предки и об украшении храмов. Сильна была вера в чудотворные иконы. Молебны и Крестные ходы собирали толпы богомольцев. Строго соблюдали посты, подолгу выстаивали благочестивые люди службы в храмах, соблюдали всякие религиозные обряды. Но многим ли из русских людей был понятен внутренний смысл учения Христова? Нет. Далеко не всегда они понимали, в чем заключается свет и правда христианства, хоть и называли себя православными христианами и гнушались всех неправославных. Но в том была не их вина. Некому было их учить, потому что и священников грамотных было очень мало. Даже высшие духовные лица были часто люди некнижные, своих поучений говорить не могли, и для них готовились сборники готовых поучений на воскресные и праздничные дни. Татарский погром, народная нищета, поборы тяжелой дани два с половиной века не давали очнуться русскому народу. Татарские орды отрезали сношение с Православной Византией, а с латинским Западом русские люди чуждались общения. Кроме того, на нашу беду в XV веке на русскую землю пришла жидовствующая (иудейская) ересь. В свое время митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн Снычев дал такое объяснение нравственно-религиозного характера иудаизма.

Из книги митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна Снычева «Самодержавие духа»:«Непримиримое отношение иудаизма к христианству коренится в абсолютной несовместимости мистического, нравственного, этического и мировоззренческого содержания этих религий. Христианство есть свидетельство о милосердии Божием, даровавшем всем людям возможность спасения ценой добровольной жертвы, принесенной Господом Иисусом Христом, вочеловечившимся Богом, ради искупления всех грехов мира. Иудаизм есть утверждение исключительно права иудеев, гарантированного им самим фактом рождения, на господствующее положение не только в человеческом мире и во всей Вселенной.

«И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек» (Ин. 2: 17). «Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3: 16). «Всякий верующий в Него не постыдится. Здесь нет различия между Иудеем и Еллином. потому что один Господь у всех, богатый для всех, призывающих Его» (Рим. 10: 11–12), – свидетельствует миру христианство, утверждая любовь как основу мироздания, нравственную ответственность человека перед Законом Божиим и равенство всех перед этим законом. Талмуд же утверждает: «Еврейский народ достоин вечной жизни, а другие народы подобны ослам»; «Евреи, вы люди, а прочие народы не люди…»; «Одни евреи достойны названия людей, а гои… имеют лишь право называться свиньями»…

Закостенев в ожидании военного и политического лидера, иудеи отвергли истинного Христа, пришедшего в мир с проповедью покаяния и любви. Особую их ненависть вызывал тот факт, что, обличив фарисеев, Христос разрушил миф о еврейской «богоизбранности», приобщив к Своему учению языческие народы. И вот иудеи оклеветали Спасителя перед римской властью и добились ему смертного приговора. Результатом этого святотатства было отвержение преступников благодатью Божией. Народ еврейский, «который первоначально был избран Божиим народом…, сделался народом по преимуществу отверженным» (святитель Игнатий Брянчанинов).

Но распятый Христос оказался для богоборцев еще страшнее. Христианство стремительно завоевывало мир, отодвигая мечту о господстве все дальше и дальше. Тогда христианам была объявлена война. Вести ее открыто христоненавистники не могли – не хватало сил. Их оружием в этой войне стали еретические учения, разрушавшие христианство изнутри, и тайные общества, служившие проводниками еретических воззрений…

В борьбе с христианской государственностью иудеи опирались на огромную денежную мощь диаспоры, традиционно контролировавшей всю финансовую жизнь континента. Их интриги в немалой степени способствовали падению Византии в 1453 году, а потом неизбежно были перенесены в Россию, оставшуюся единственным оплотом чистого апостольского Православия».

Надо сказать, что Западная Европа к этому времени была уже хорошо знакома с иудейскими ересями. В виде разнообразных тайных обществ и организаций они существовали на ее территории с первых веков христианства. В целом новый период иудейской религии после возникновения христианства назывался талмудическим по названию новой священной книги иудеев – Талмуда. Он представлял собой огромный свод правил религиозного, юридического, житейского и вероисповедного характера. Талмуд сложился к III веку от Рождества Христова и стал главной религиозной книгой иудеев. Раньше основным источником вероучения евреев было Священное Писание (названное христианами Ветхим Заветом) и в первую очередь Пятикнижие Моисеево, которое евреи называли Торой. Среди иудеев получило распространение тайное мистическое учение под названием Каббала, что означает «предание», а также «знание». Это учение представляло собой ряд тайных знаний, которые были открыты только посвященным. В основе каббалистического учения лежит магия чисел, букв и имен. Каббалисты даже не признавали личного Бога религии Ветхого Завета, бог ими рассматривался как некое абстрактное начало, лишенное каких-либо признаков, существующего в неопределенности, бесконечности, как бы разлитого в окружающем мире. Такой взгляд на Бога называется пантеизмом (от греческого pan – все и theos – бог). Каббалисты по-своему рассматривали строение мира и место человека в нем. Они верили в переселение душ, в очистительную цепочку перерождений, в результате которой грешная душа возносится в царство чистых духов. Этим они отличались от официального иудаизма и представляли собой религиозные секты. В средние века каббалистов считали колдунами, врачевателями, магами, способными с помощью определенных магических амулетов и формул воздействовать на людей и окружающий мир.

Целью этих каббалистических сект было разрушение религиозного, семейного и государственного уклада христианских обществ. После отпадения от полноты Православия западный мир столкнулся с взрывоопасным распространением иудейских ересей, которые иногда становились господствующими воззрениями в целых районах. Так, на юге Франции, или в Провансе, в XI веке появилась некая иудейская секта альбигойцев, названная так по названию города Альби, которая превратила, по словам современника, юг Франции в «новую Иудею». Дело дошло до того, что римский папа Иннокентий III в 1208 году был вынужден объявить «полноценный» крестовый поход против альбигойцев. Двадцать лет длилась война между защитниками христианской Церкви и жидовствующими еретиками. Она ознаменовалась страшным кровопролитием и большими жестокостями с обеих сторон. Секта альбигойцев была почти окончательно уничтожена только к 1229 году; уцелевшие от меча крестоносцев остатки ее частью нашли спасение, вступив в духовно-рыцарский орден тамплиеров, частью слились с сектой вальденсов. Эта секта возникла под влиянием большой еврейской общины юга Франции, на территории того же Прованса, где ранее существовала секта альбигойцев. Ее центром был город Лион. Французские короли прилагали большие усилия, чтобы уничтожить эту секту. Окончательно секта вальденсов была истребленной французским королем Франциском I только в середине XVI века. Первую попытку уничтожить эту иудейскую секту предпринял французский король Карл VII, когда Прованс в 1457 году подпал под власть Франции. Он издал эдикт, в коем он повелел всем провансальским евреям либо принять христианство, либо покинуть страну. По этому поводу евреи города Арля, одного из городов Прованса, написали письмо своим братьям евреям в Константинополь.