WW III. Операция «Эпсилон»

– Там даже если будут дальше посты, то сдадим назад и объедем, – снова перешёл на родной язык Рахматуллин. – Они же не успели везде всё перекрыть. И зачем они это делают?

– Я тоже так думаю.

Подъезжая к развилке, где одна дорога вела к железнодорожным путям, а вторая – к спасательному центру МЧС, Ильяс предложил:

– Дамир, давай поедем к МЧС. Вон, видишь, «Уралы» оттуда едут? Спросим у караульных про ОЗК.

Его напарник без лишних слов свернул к «центроспасу». Однако ни получить, ни купить защитные средства им не удалось. Солдаты и офицеры на пропускном пункте объяснили: они облачены в личные ОЗК, и на каждого – по одному противогазу, а запасная амуниция находится на охраняемых складах и распределяется в подразделениях командирами.

Не солоно хлебавши, повернули обратно в Коченёво. Но их ждал неприятный сюрприз: дорога, по которой они уже проезжали полчаса назад, оказалась перекрыта военными. Заметили, наверное, что люди пользуются обходные путями и стали брать их под контроль. На вопрос Дамира, зачем вообще закрывать населённый пункт, один из офицеров ответил, что теперь Коченёво является особо охраняемой территорией, так как здесь находятся жизненно важные объекты: военные части, завод, птицефабрика, элеватор, тяговая подстанция, малый железнодорожный узел и даже заразный скотомогильник. Перед тем, как развернуться и уехать, Дамир сказал:

– Раньше, когда мир был, генералов охраняли, эфэсбешников, эмведешников, которые фабрики и заводы крышевали и воровали с них, а война началась – стали охранять то, что ещё не разворовали. Россия, да… Что ещё сказать?

Офицеры молча отвели взгляды.

Из-за того, что дороги быстро перекрывались, напарники поменяли план. Объехав Коченёво с востока, они вновь оказались в посёлке в районе птицефабрики (здесь проезд ещё не был перекрыт), дальше двигались вдоль железнодорожных путей и мимо садовых участков. Было видно, что на путях стоит множество поездов, в том числе и пассажирских. За полчаса проехали около двадцати пяти вёрст и оказались в посёлке Чик.

В Чике имелось шоссе, которое, пересекая железнодорожные пути, вело к трассе, то есть к Омскому тракту, и совсем недалеко отсюда находился Новосибирский аэропорт. До города оставалось около двадцати вёрст. Облака, рождённые радиоактивным веществом объёмом с двухпудовую гирю, выглядели отсюда совершенно колоссально – километров десять-двенадцать в высоту, как минимум. Светлый «протуберанец» над взорванной гидроэлектростанцией был ближе остальных.

Каких-либо разрушений или повреждений Ильяс и Дамир не замечали, однако бросалось в глаза безлюдье посёлка. Проехав Чик по его окраине, они увидели только трёх инспекторов ДПС, которые стояли в самом конце улицы Терешковой; те были вооружены автоматами «АКС-У», и через плечо у каждого была перекинута сумка с противогазом. При этом автомобили на дороге встречались, правда, почти все ехали со стороны Новосибирска.

Остановились возле инспекторов. Дамир обратился к одному из них, стоявшему отдельно от своих товарищей прямо на проезжей части:

– Старлей, что слышно? На трассу выехать можно?

Тот приблизился.

– А вы куда направляетесь?

– Да вот тут, в Толмачёво. Родственников хотим забрать. В Казань их отвезём.

– Документы, пожалуйста, предъявите.

– Да не вопрос, – и Дамир, достав из кармана ветровки права и свидетельство о регистрации автомобиля, передал их старшему лейтенанту.

Подошли к машине и двое других инспекторов.

– А что так? – спросил старлей, посмотрев документы. – Машина у вас зарегистрирована в Новосибирске. Живёте, наверное, тоже там? А родственники в Толмачёво… Паспорт ваш покажите ещё, пожалуйста.

– Зачем?

– И вы тоже паспорт предъявите, – обратился инспектор к Ильясу, наклонившись, чтобы заглянуть в салон, и пропуская мимо ушей вопрос Дамира.

– А вы имеете право проверять документы у пассажира? Только на стационарном посту можно. Думаете, я не знаю?

– Дамир Рифатович, – произнёс полицейский, взглянув ещё раз на права, – в стране объявлено военное положение… если вы не в курсе… война идёт.

– Я в курсе, что война.

– Ну, раз в курсе, то я вам объясняю. В режиме военного положения сотрудники ГИБДД имеют право проверить документы у любого гражданина. И кстати… И кстати, в мирное время сотрудники также имеют право проверять документы пассажиров, но только в том случае, если есть подозрение, например, в наличии у пассажира незарегистрированного оружия или наркотиков, или в совершении других незаконных действий. Так что мы имеем право не только у вас лично проверить документы, но и у вашего пассажира.

– И осмотреть автомобиль имеем право, – добавил один из подошедших инспекторов.

– А я имею какое-нибудь право? – задал вопрос Дамир, крепко сжимая обеими руками руль. Ильяс в это время протягивал инспектору свой паспорт.

– У вас сохраняются все права и обязанности, которые были раньше. Просто выполняйте требования сотрудников. Мы здесь стоим не для того, чтобы нервы вам портить. И себе. Ну вот, и вы, Дамир Рифатович, и ваш пассажир… Ильяс Керимович, зарегистрированы в Новосибирске, а едете, как вы сказали, в Толмачёво за родственниками, и хотите их отвезти… Куда вы хотите их отвезти?

Ильяс почувствовал, что разговор с инспекторами принимает неприятный оборот. Ему с самого начала не понравилось, что Дамир ведёт себя с ними заносчиво, но он промолчал, теперь же решил вмешаться.

– Мужики, мужики, постойте! – Ильяс вышел из машины. – Мой друг на нервах просто. Мужики, я всё объясню.

Он подошёл к полицейским. Один из них, самый молодой, отошёл в сторону, беря автомат наизготовку.

– Мужики, вот мои права. Я отдал свою машину брату моего друга. Он повёз жену к себе в Елабугу, она беременная. А моя семья и его, – Ильяс указал рукой на Дамира, – там, в городе, в Новосибирске. Понимаете? Мы едем за ними.

– А почему ваш друг говорит, что вы едете в Толмачёво? – спросил полицейский, забравший документы.

– И почему вы здесь, – вступил в разговор его напарник, – а ваши семьи в Новосибирске?

– Я объясню, мужики. Я еду из Казани, он тоже. Родителей навещали. А семьи остались в городе, потому что дети в школу ходят, в детский сад. Теперь вот возвращаюсь, а тут ба-бах!.. Что делать? Не кинуть же семью! Вы же понимаете.

– А Толмачёво?

– Это чтобы нас не завернули. Мы же по трассе ехали, по «Р-254», а там блокпост. Дорогу перекрыли, в город гражданских не пропускают. Мы поехали в объезд – тут вы стоите. Ну, мой друг подумал, что если скажет, что мы едем в Новосибирск, то вы нас развернёте, и тогда придётся опять окольными путями ехать… А время-то идёт, сами понимаете. Мы же ни дозвониться не можем, никак по-другому узнать, что с ними. Подумали, Толмачёво ближе – вы в него пропустите.

– Вы из Казани вместе едете? – спросил второй полицейский.

– Нет. Мы возле этого… – Ильяс обратился к товарищу, – как называется?..

– Коченёво, – подсказал тот сердито.

– Да, возле Коченёво первый раз встретились, познакомились. Я отдал его брату свою машину, чтобы он с женой ехал в Елабугу, ну, через Казань, а мы поехали забирать свои семьи.

– Вы отдали машину человеку, которого впервые увидели? – инспектор с документами посмотрел на Ильяса слегка прищурившись.

– Да. А что такого? Написал доверенность и отдал.

– Ах, вы по доверенности машину передали?

– Да. А как же? Вы что думали? А если его остановят, а доверенности нет? Конечно, написал.

– Ясно. Ну, что будем с ними делать? – спросил инспектор своего напарника, постукивая документами по ладони.

– Что делать? Отпускай. Пусть едут. Не маленькие, сами пускай думают.

Инспектор взглянул на Дамира. Отделил паспорт и права Ильяса.

– Держите, – сказал он, возвращая их ему.