Последний Иерусалимский дневник

Смотрю вокруг я с детским любопытством,
давно я поступил в немые зрители,
и мне скорей смешно, с каким бесстыдством
наёбывают мир его властители.

«На небе есть большой чертог…»

На небе есть большой чертог,
там бесы правят временем,
порой туда заходит Бог
и смотрит с одобрением.

«Я не сатирик и не юморист…»

Я не сатирик и не юморист,
я тихий собиратель разной копоти,
и прост я, как бумажный чистый лист,
который заполняют чем ни попадя.

«Давно горжусь, что мой народ…»

Давно горжусь, что мой народ —
весьма таинственное племя:
он городил свой огород
в любом краю в любое время.

«О людях – человек я пожилой…»

О людях – человек я пожилой —
сужу по их невидимому качеству:
у множества в системе корневой
готовность есть и к рабству, и к палачеству.

«Надеюсь, Бог уже простил…»

Надеюсь, Бог уже простил
мне юной скверны грязь,
судьбы свой камень я катил,
почти не матерясь.

«Однажды в порыве одном…»

Однажды в порыве одном
политики взмолятся Богу:
штаны их раздует гавном,
бежать они просто не смогут.

«В суждениях могу я погодить…»

В суждениях могу я погодить,
но что-то нынче знаю вне сомнений:
у женщины желание родить —
основа всех поступков и стремлений.

«С какого-то срока пора собираться…»

С какого-то срока пора собираться,
всё стало темнее и путаней,
энергия жизни из хилого старца
уходит обилием пуканий.

«Я не принёс ни пользы, ни урона…»

Я не принёс ни пользы, ни урона.
Хотя и храм воспел я, и бардак,
но славы низкопробная корона
ни разу не покрыла мой чердак.

«Утраты, находки, потери…»

Утраты, находки, потери,
лихое земное скитание —
уходят в туман возле двери
в иное совсем испытание.

«Сегодня ночью жизнь мою листал…»

Сегодня ночью жизнь мою листал,
ища, что получается в итоге;
когда б я начал с чистого листа,
то раньше бы задумался о Боге.

«Любые разумные доводы…»

Любые разумные доводы
не в силах вождей убедить,
когда для подлянки есть поводы,
и можно легко победить.

«Нет, я не жгу себя дотла…»

Нет, я не жгу себя дотла
трудом на склоне лет,
а на вопросы, как дела,
я на хуй шлю в ответ.

«Пускай вреда обоснование…»

Пускай вреда обоснование
звучит весомо и не праздно,