Из ниоткуда в никуда. Часть 2

– А здорово тебя старичок разделал, – рассмеялся Максим, когда они высадили его у какого-то разъезда.

– Ты-то хоть не будь аквариумной рыбкой, – резко ответил вдруг ставший серьёзным Николай. – Короткая память у людей. Ягодки-цветочки. Забыли уже, как совсем недавно цивилизованные люди давили нас танками и картечью рвали. А некоторых жгли напалмом и атомными бомбами. Если им потребуется, они без раздумий спалят все наши земляничные поляны. Поэтому нам и приходится в других местах их останавливать. Как там не справимся, будем здесь окопы копать… А старичок хороший, – добавил Николай уже миролюбиво.

Глава 10

– Я прекрасно понимаю, Максим, твоё состояние, но надо было меня как-то заранее предупредить, что тебя не будет почти целую неделю, – Андрей Алексеевич раздражённо ходил из угла в угол, отчитывая сидевшего на стуле Максима. – Ну что ты молчишь? Я же за тебя переживал. Хорошо, что твоя мать мне позвонила и сказала, что ты уехал. Но ты ведь уже не маленький, мог и сам позвонить.

– Не мог, Андрей. Тем более заранее, – наконец ответил ему Максим. – Не в том я был состоянии.

Прокурор остановился посередине кабинета.

– Да… – вздохнул он, – печально всё это. Но жизнь продолжается. Надо работать. Бочков вчера какого-то грузина задержал, который со склада райпотребсоюза ночью аппаратуру вывозил. Позвони, чтобы его сюда привезли. Поговори с ним.

– Хорошо, – Максим встал, понимая, что кроме этой беседы наказаний за прогулы не будет. – Я из своего кабинета позвоню.

После того вечера, когда Тая приезжала к нему на работу, он первый раз зашёл в свой кабинет. На полу валялись сорванные и смятые туристические плакаты. У стола напротив друг друга стояли два стула, на которых они сидели.

Чтобы опять не накатила тоска, он сразу набрал телефон Бочкова и тот пообещал скоро приехать с задержанным.

Максим опешил, когда через полчаса Саша ввел в его кабинет того самого грузина Шоту, которого он видел с Леной в кафе. Тот же, наоборот, обрадовался и чуть ли не кинулся обниматься. Максим заметил недоумённый взгляд Бочкова и попросил его подождать в другом месте.

– Так ты здесь работаешь? – радостно вскрикнул Шота. – Это очень хорошо. Слушай, почему меня здесь держат? Я ничего плохого не сделал…

– Вы присаживайтесь. Сейчас попробуем разобраться, – стараясь держаться официально, ответил Максим. – Для начала расскажите, что именно и по каким документам вы вывезли со склада райпотребсоюза.

– Слушай, дорогой… Что я там вывез? Какие документы? Я – грузин! У меня знаешь, сколько родни дома в Грузии? Ты был когда-нибудь в Грузии? Приезжай ко мне в гости, я тебя с мамой познакомлю. Со всеми познакомлю. Знаешь, как у нас там красиво? Горы кругом…

– Давайте ближе к теме, – перебил  Максим.

– Я студент, – поморщился Шота. – С Леной учусь. Ты же видел…

– Ещё раз повторяю вопрос: что именно и на каком основании вы вывезли со склада?

– В общем, так, – Шота сделал вид, что обиделся из-за нелепых подозрений, – мне в тот день знакомый грузин сказал: «Шота, есть японская аппаратура. Если к вечеру найдешь сто тысяч, то можешь забрать прямо со склада». Что мне эти деньги? У меня знаешь, сколько родни! Позвонил туда, сюда. К вечеру были у меня эти деньги. Немного не хватало, так мой дядя «Волгу» свою продал. Совсем дёшево продал, потому что быстро.

– И кому вы отдали эти деньги? – спросил Максим и подумал, что все его знакомые вряд ли за неделю соберут, если ему понадобится, и пару тысяч.

– Председателю тому. Рашиду Петровичу. В его кабинете. Вечером. Он их сам лично пересчитал и в сейф убрал.

– То есть вот так просто? Приехали и отдали деньги незнакомому человеку?

– Почему незнакомому? У него на кабинете табличка висела: «Рашид Петрович Краев». Да я же не просто так приехал – мне его родственник посоветовал. Так бы кто меня принял?

– А потом?

– Что потом? Потом я сам с водителем загрузил в машину эти коробки… Телевизоры, магнитофоны… И увёз к себе домой.

– Куда домой?

– В Грузию, конечно. Не в общежитие же везти… – эмоционально взмахнул руками Шота, казалось искренне непонимающий, почему Максим задает такие глупые вопросы.

– А зачем вам столько телевизоров и магнитофонов?

– Я же тебе говорю… У меня родни много… Целая деревня. У дяди Гоги дочка в музыкальную школу ходит. Ей Баха надо дома слушать. На чём она будет слушать? Сам Гога только петь может. А Баха на магнитофоне слушать надо.

– У вас в деревне музыкальная школа есть? – Максим вспомнил почти заброшенную деревню Николая.

– Есть и школа, и клуб большой. Я тебе говорю, приезжай ко мне в гости. Хочешь, прямо сейчас поедем. Таким шашлыком тебя угощу. А вино у нас там! Можно бочками пить и не пьянеешь. Только веселее становишься. Здесь не вино продают, а ослиную мочу…

– То есть до этого председателя райпотребсоюза вы не знали? – перебил его Максим.

– Откуда мне его знать? Я ему деньги отдал и всё, больше его не видел.

– Понимаешь, Шота, после того, как ты ночью увёз со склада эти телевизоры, председателю райпотребсоюза Рашиду Петровичу Краеву несколько дней угрожали какие-то грузины. Соседи говорят,  шумели сильно. Обещали за что-то отомстить. А потом ночью сгорел его дом, – Максим сделал паузу, чтобы дать возможность задержанному понять, в чём его обвиняют. – Сгорел вместе с хозяином.

– Ну мало ли грузин вокруг, – притихшим голосом ответил Шота.

Он догадывался, что шумели и угрожали председателю те, кто приезжал в его родную деревню в день юбилея прадеда, Георгия Шалвовича. Те, у кого он сам, того не зная, увёл из-под носа этот товар. Он понял, что Вахтанг, который и свёл его с Рашидом Петровичем, как-то узнал о готовящейся сделке. И по каким-то причинам рассказал о товаре ему. Ну а председатель или не понял, что Шота не тот грузин, с которым он заранее договаривался, или ему было всё равно.

И тут Шота неожиданно радостно рассмеялся.

– Вот что: я не знаю, кто там кому угрожал, но я в это время ехал домой в Грузию. А потом был в деревне на дне рождениия своего любимого родственника. И полно свидетелей, которые это подтвердят. Так что отпускай меня быстрее. Тут у вас так кормят, что можно заболеть.

Через десять минут после того как Бочков забрал недовольного Шоту, который действительно думал, что его сейчас отпустят, Максим докладывал об этом разговоре прокурору.

– Так что, Андрей Алексеевич, он утверждает, что когда председателю угрожали и в ту ночь, когда подожгли дом, он был далеко. У себя на родине. Говорит, его там видели все родственники.

– Это мы проверим. А главное, непонятно, что за аппаратуру он вывез и откуда она взялась. Не с неба же свалилась. Надо запрос в управление Центросоюза послать. Но скорее всего там она нигде не числилась… А если что и было раньше, то уже всё подчистили. Знаю я там пару человек… Очень тёмная организация, – Андрей Алексеевич ослабил синий галстук на шее, а потом снял его через голову. – А по другому пожару так ничего и нет?

– Есть кое-что, – опустив глаза, ответил Максим. – Тая перед пожаром приходила ко мне сюда. Просила защиты.

– Защиты? От кого?

– Какие-то грузины угрожали её мужу.

– И там тоже? – воскликнул  прокурор. – Они всегда там, где деньги. За сто процентов прибыли спекулянт готов душу продать, а за триста и мать родную. Это ещё Ленин говорил, – произнёс Андрей Алексеевич, показывая на портрет Владимира Ильича на стене.

– Маркс, – поправил Максим. – Маркс это говорил.

– Ну, не важно. А вот с матерью мужа Таи, с Галиной Сергеевной Никольской, тебе поговорить надо обязательно. Всё понимаю, Максим, но она у нас последний свидетель.

– Есть ещё кое-что… – Максим на секунду задумался, стоит ли говорить это Андрею, – наверное, ты должен знать. В тот день, когда мы обедали с тобой в ресторане днём сразу после пожара, этот Шота там внизу в кафе обедал с твоей Леной. Так что  получается, что к этому времени он уже вернулся из Грузии сюда.

– Как с Леной? С моей Леной? – Андрей Алексеевич вскочил из-за стола и подбежал к Максиму. – Ещё здесь грузин нам не хватало! Они же все в Москву хотят переехать. Засрут мозги глупой девочке и вот уже муж. Придётся прописывать. Только этого не хватало. Тёща и зять грузин со своей родней. А ты куда смотрел?

Максим улыбался и молчал. Его развеселила реакция Андрея, у которого отцовские чувства сразу затмили все остальные.

«А с матерью мужа Таи надо встретиться обязательно. Дети, скорее всего, у неё», – подумал Максим.