Франкенштейн. рассказы-мысли-стихи

Себе едва принадлежу, гляжу в пространство,
И вижу, как хозяйничает тьма,
По сути мертвых избранное царство…
В паутине тягостного сна,
Где слова имеют свойство прыгать,
Касаюсь пальцем прожитого дня,
Ощущая нарастанье мига,
Протяженность выстланного дна
И верхушку явленного лика…
Чудо выходящее из нор,
Врывается в божественное время,
Всюду слышен чей-то ор,
Обозначающий связующее племя…
А позади, как впереди Один лишь Бог,
Таящий молча свою правду,
И я прочувствовав свой срок,
Принимаю сердцем его плату,
Благодаря за все, чему вредил, и чем помог…

Хрен, его знает!

Хрен, его знает! Чего я хочу от этой жизни. Сама буква хер обозначает перевернутый крест. В древней символике этот крест нам дан самим Дьяволом, посланником Бога с самыми ужасными намерениями. Все суеверия наши проистекают от нашей смертности! Мы все и всегда висим на волоске, но только стараемся об этом не думать… И вот в этом самом ощущении себя неизвестно кем, в ощущении своей грядущей смерти, я и проникаю в тебя, дабы забыть свой мозг, свои мысли, отдавшись чувственному порыву любви и ее безумным наслаждениям! Я раздвигаю твои колени, целуя их, и я тут же чувствую трепет лона, и удивленный, я вижу Бога на пустой стене, на мгновение возникший, он быстро исчезает, как я в тебе… Я хочу наполнить тебя семенем, чтобы ты постоянно рожала тех, кто взамен нас будет также яростно и самоупоенно дышать, выражая всеобщий восторг нашего бессмертия!

Нагая дева улыбалась мне в постели

Нагая дева улыбалась мне в постели,
Свет поражал собою небеса,
Иконы в храме повисели
И обронили тут же в темень чудеса…
С молитвой скорбною печальной
Молчал единственный старик,
Как узник храма он возник,
Себя обвив волшебной тайной…
А Бог молчал за алтарем,
С иконостасом грели свечи
Все души нищих, в небе гром
Лишь окликал бегущий вечер…
И лишь одна нагая сука
Лохматая, и вся во вшах,
Зализывала мою скуку,
А я вздыхал как падишах,
Но не над девой, над собачкой,
Что с рук блистательно кормил,
Любуясь ею до усрачки,
Чтоб не томила тьма могил…
И пил под макароны водку,
И пел в ночи словно птенец,
Вдруг ощутивший маму кротко,
Весь свет таинственных сердец
Струил могучую походку
Через века, в былую даль,
Или в грядущее какое,
Вот, блин, сложилась пастораль
И потекла уже рекою…
И всех живущих очень жаль,
Жаль все певучее – родное,
Жаль лона страстную скрижаль
И дрожь в пожарах злого зноя…
Ведь лишь одна нагая сука
Лохматая, и вся во вшах,
Зализывала мою скуку,
Со мною в вечность сделав шаг!…

Кем и для чего была написана Библия?

Для того, чтобы ответить на этот вопрос, стоит призадуматься над мыслью Платона, что знания это припоминание того, что извлечено из Вечности, другими словами, из вечного сейфа Создателя, из его тайной сокровищницы… О невероятности происхождения языка и его божественном происхождении, о возможности нашего словотворчества материализоваться в существующую реальность также писал в своей Исповеди и блаженный Августин…

Что же удивляет в Библии и наводит на мысль, что устами всех, кто писал Библию, говорил Бог?

Думаю, что не только Библия, но и вся заранее продуманная и организованная система нашей цивилизации была создана Богом, вечным и могучим Сверхсуществом, ставящим перед собой поистине несуществующие задачи и проблемы, которые образуют круговорот хаоса и порядка, вечной и желанной гармонии… С этой же целью наш Бог и Создатель организовал в нашем микросоциуме и учение о себе, и о нас…

И главная мысль в нем опять таки о нашем искусственном происхождении, о нашей греховности, бренности и ничтожности… Именно эта вера исходит из послушания и смирения перед Богом, а именно этого он и хочет от нас!… Аминь! Вот-с!

Могила Омара Хайяма

Это чудо – каменный цветок,
Из неба лепестками ткнувшись в землю,
Несет в себе немой восторг
Души поэта, что я в снах приемлю
Как бесконечно проходящий сердце ток,
Предание веков, чьим ветрам внемлю,
Хайяма мудрый сказочный Восток!

Почему я на хрен никому не нужен?

Почему я на хрен никому не нужен? А нужен ли весь этот мир и мне? Мой взгляд – мое безумное оружье, жизнь ощущает точно сон во сне! Помимо мира есть мое страданье, но в общем целом миру на хрена оно? Таких страданий тьма и мирозданье их в прошлый век к безмолвным теням замело… Итак, я на хрен никому не нужен, и вряд ли кто-то здесь был нужен мне, Я водку пью, долблю тебя на ужин, и что-то странное разглядываю в тьме… Там тайны, призраки несчастных, которые с ума себя свели, А может Бог подвел их всех к черте опасной, прерывая их дыханье в снах земли… И что ж, я на хер никому не нужен, Но могу счастлив быть с тобой, да и с другой, которая не хуже, мог бы привязать к себе судьбой, деньгами и цветами в том букете, который я тебе не подарил, Ты голая стояла в нежном свете, и лоном вмиг лишала меня сил… А дальше, на хрен никому не нужен, я Богу сбрендив, прочитал псалтырь, там муки от Давида, тоже мужа, раздувались как нарыв или волдырь… Зачем же на хрен никому не нужен, из лона выйдя, выпив водки в поздний час, я в себе Бога вдруг балдея, обнаружил, припомнив наш с тобой спасительный экстаз… Ну что ж, еще бывает и похуже, когда Бог в душу запускает гневный глас (з)!… Вот-с!

У сферы нет нигде углов… У Бога смысла…

У сферы нет нигде углов…
У Бога смысла…
Он то приходит, то уходит в никуда…
Нас освещают наши странные года…
Медведица повисла коромыслом…
А что еще мне вдруг вписать сюда…
Судьба была и есть… точно прописка…
Место временное, хоть и для жилья…
Твое лоно – нежная ладья
Над землей летит со мною низко…
Но все же очищает от вранья…