Франкенштейн. рассказы-мысли-стихи

Ангел в тишине парил,
Я тебе как райской деве
Подарил взмах сильных крыл…
Чтоб летела дальше в лето,
Там, где яркая звезда
Всю тебя оденет светом
На грядущие года…

Вечная сила духа…

Нет! Ничего нет! Одна тоска, боль и черное небо! И ты женщина стоящая одиноко на холме, пригрезившаяся мне в снах, и явившаяся в жизни, как самое необыкновенное привидение…

Я жил тобой, я любил тебя… И годы заставляли нас торопиться, и мы со страстной нежностью зарывались друг в друге…

И это была та самая сила духа, которая существовала здесь вечно…

Эта сила духа могла материализоваться в любое живое и неживое существо… Ученые пытались найти и вычислить невидимую параболу ее внеземного пути… Но их годы подтверждали, что они сами родившиеся от нее тени, и их уносило прочь… А мы все зарывались друг в друге… Мы жили странными и причудливыми мыслями… Мы жили древними письменами и сказками…

И в наших прикосновениях обитала живая и вечная тайна… И мы вместе ощущали ее и плакали… Ибо вечная сила духа окунала нас в неизвестность, которую мы с рождения так жутко боялись… Даже в твоем нежном и сладостном лоне эта сила духа притягивала нас вместе к одному неизвестному нам обоим началу… И мы еще больше плакали…

Мы радовались, но не знали чему… Мы горевали, едва угадывая то, о чем мы так печалились с тобой… И лишь воды жизни несущие нас вдаль и в вечность шептали о том, что мы никак не могли расслышать…

Только одна вечная музыка из вечной силы священного духа поднимала нас и раскрывала нам наши ничего не видящие глаза… И мы видели, и слышали, мы запоминали наше каждое прикосновение, ведущее нас в самый светлый образ, каким мы становились сами… Ощущая себя той самой вечной силой духа, каким пронизана вся наша Вселенная…

У бурных потоков

Ветер дует, весну надувает.
Я иду по снегу к реке.
Автомобиль во тьме быстро тает.
Фары горят как домик во тьме.
Остановился у бурных потоков.
Время стремится быстро по ним.
Сердце мое, увы, одиноко.
Облака пролетают как дым.
Дым сновидений в березовой чаще.
Здесь я тебя в воде целовал.
И проникал в тебя, чтобы слаще
Жизнь была, превращаясь в астрал.
Странно уходят годы как люди.
К ним не вернешься, хоть как не зови.
Волны реки, те же бурные судьбы
С брызгами нашей безумной любви…
Тают надежды и тают желанья.
Таем друг в друге, ложась в вечный сон.
Бог не подарит нам оправданья
Ни на земле, ни во тьме нежных лон.
Только волны несутся шальные.
Годы и люди. Судьбы людей.
Заборы. Дома. Очертанья России.
Страны самых светлых и темных страстей.
Все протекает в глубины вселенной.
Воздух. Реки. Моря и земля.
И пенье живое такой вдохновенной
Девы как ты, что пленила меня…

Чтобы мы жили вечно!

Шел дождь. Я сидел на камне думал. Физически – я весь промок – метафизически я горел. Среди облаков летали ангелы – и Бог – на них хитро поглядывал – было – ощущалось странное равновесие.

Оно было – и во мне. Я знал – что Бог видел мои рисунки на песке из камней – и уже разгадал все мои символы.

Самый простой – камень – точка в круге камней – человек в Вечности – в ее круге – в круге Бога.

Бог и сам спустился на землю складывать из камней символы. Мы выпили с ним водки и были весьма веселы.

Но вот, приехал грустный Цикенбаум и мы утешили его двумя стаканчиками холодной водки.

Вместо закуски Цикенбаум ел жутко обжигающую рот крапиву.

Все было хорошо, пока мы складывали символы.

Но потом Цикенбаум стал их настойчиво ломать, поэтому к профессору пришлось применить силу – мы научились с Богом видеть символы в воздухе и рисовать их в небе с помощью туч.

Одна туча напомнила великолепную могучую бабу, из лона которой повысыпалось множество детей – маленьких облачков.

На этих облачках сидели ангелы и пели песни. Они были тоже пьяны и обжорливы, только в отличии от профессора Цикенбаума, они питались не крапивой, а вдохновением. Вдохновения было полно, особенно в наших с Богом небесных рисунках из облаков. Облака превращались тут же в тучи и на нас летел шумный дождь – ливень – из его капель тут же возникали крошечные люди – они потом рождались из лон наших любимых женщин – детьми.

И все любили друг друга. Пили водку, обнимались. Целовались. Все верили в то, что человек сможет сравняться с Богом, и Бог соглашался с этим.

И нам было странно хорошо и грустно, ибо в следующей минуте все уже ждали чуда, которое бы могло сделать нас еще более счастливыми.

Я обернулся от того, что меня целовала жена.

Она целовала меня, и я летел в дождь – в Вечность – в свет – который создавал нас заново – чтобы мы жили вечно!

Что, Господь, взыскать мне с этой жизни

Чем поживиться в этом мире чудном
На 100 страниц, и в прохождении 100 лет,
По воле божьей устремилось судно,
Улавливая в темноте рассвет…
За горизонтом тайна, – ее много,
И так много, что не описать,
Пожалуй, лучше понадеяться на Бога,
Или в случае чего, на его мать…
Трепетать хочу перед всевышним,
Сам же пред тобою трепещу,
Делаюсь несчастным, грустным лишним,
Приближаясь вмиг к волшебному лучу…
То из лона твоего безумный отсвет,