Студенческие отряды в СССР. Что это было и можно ли повторить

Студенческие отряды никогда не имели твердой юридической основы. Напротив, изначально они создавались и действовали вопреки существовавшему законодательству.

Законодательство СССР и союзных республик за 30 лет существования отрядов так и не определило: что такое студенческий отряд с точки зрения гражданских, трудовых и иных правоотношений. Формально, каждый отдельный участник студенческого отряда заключал с принимающей организацией срочный трудовой договор, а «отряд», как субъект права, юридически не существовал.

Перераспределение заработной платы внутри отряда между его членами также было формальным нарушением действовавшего законодательства. Однако это допускалось и даже поощрялось: практическая польза от студенческого труда оказывалась важнее законности. Впрочем, верховенство «целесообразности» над правом всегда было характерной чертой советской системы, и студенческие отряды не были исключением.

Это не значит, что попыток хоть как-то направить деятельность студенческих отрядов в правовое поле вообще не предпринималось. Такие попытки реализовывались в виде Постановлений Правительства СССР и соответствующих органов Союзных Республик. Но зачастую нормы, устанавливавшиеся такими актами, представлялись сомнительными, не вписывающимися в систему законодательства СССР и республик.

Типовой договор на работы, выполняемые студенческими отрядами (см. Приложения), который заключался между принимающими организациями и штабами студенческих отрядов, не укладывался в рамки ни трудового, ни гражданского права. Достаточно сказать, что лишь единичные штабы студенческих отрядов являлись юридическими лицами, то есть обладали самостоятельной правоспособностью. Но даже если бы они все и являлись таковыми, предметом договора должно было бы быть оказание услуг по формированию и направлению студенческого отряда для работы в принимающей организации[7 - Согласно указаниям Минфина СССР и Госкомстата СССР плата штабам студенческих отрядов отражалась в бухгалтерской и статистической отчётности принимающих организаций в качестве расходов по оргнабору рабочей силы.]. Однако в типовом договоре штаб студенческих отрядов (который, почему-то именовался «отряд») подряжался выполнить для принимающей организации определённый объём работ, то есть, по своему предмету напоминал скорее договор подряда. Впрочем, содержание договора не соответствовало ни тому, ни другому. В нём, помимо прочего, содержались и некоторые элементы трудовых отношений[8 - Правовой анализ упомянутого договора мог бы стать предметом отдельного исследования. Однако такое исследование не вписывается в формат этой книги. Поэтому, читателю предлагается ознакомиться с текстом договора и сделать самостоятельные выводы.].

Это, однако, не мешало сторонам такого договора разрешать свои споры через Государственный Арбитраж. Впрочем, в подавляющем большинстве случаев подобные споры разрешались отнюдь не в арбитражном порядке, а через органы КПСС. И, как правило, они разрешались в пользу штабов (отрядов). Нельзя утверждать, что такое положение дел было исключением, сделанным именно для студенческих отрядов: в СССР вопросы права и политики часто смешивались настолько, что трудно было отличить одно от другого.

Студенческие отряды в СССР были не единственным институтом, действовавшим вне и вопреки правовых норм. Например, привлечение рабочих и служащих к осенним уборочным работам. – также существовало вне правового поля. Однако студенческие отряды были уникальны в том смысле, что юридическая неопределённость их деятельности наблюдалось одновременно во многих отраслях права.

Отсутствие чётко определённого правового положения студенческих отрядов порождало многочисленные нарушения действовавшего законодательства, которые, как правило, не преследовались. Следует заметить, что сама советская система с её неповоротливой плановой экономикой, отсутствием рыночной конкуренции и экономических стимулов подталкивала субъектов экономических отношений на правонарушения[9 - Поясним, о чём идёт речь на простейшем примере: Допустим, совхоз строит коровник. Стены возведены, и нужно положить плиты перекрытия. Для этого необходим кран, которого у совхоза нет. Теоретически кран можно заказать в специальной организации. Но тогда его придётся ждать много дней и даже недель. Вместо этого прораб выходит на дорогу, останавливает первый попавшийся автокран, «договаривается» с водителем, и через 4 часа перекрытия на месте. Подобные «мелкие» нарушения закона встречались повсеместно. Причём всё это делалось отнюдь не в корыстных целях, а исключительно в интересах производства. Неповоротливая советская «плановая экономика» сама толкала к этому наиболее предприимчивых руководителей организаций. И максимум, что они от этого получали, – это премии и повышение в должности.]. И в этом смысле студенческие отряды лишь действовали в рамках этой системы со всеми её недостатками. О многих из таких правонарушений будет рассказано ниже.

«Патриотическое движение»

Привлечение рабочей силы в форме студенческих отрядов обеспечивалось широкомасштабной пропагандой. В пропагандистских целях студенческие отряды именовались «Патриотическим движением советской молодёжи». В действительности же, там, где имели место реальные экономические стимулы, срабатывали эти стимулы. Там, где их не было, – студенческие отряды формировались «добровольно-принудительно»[10 - См. раздел: Принцип «добровольности»].

Для придания студенческим отрядам видимости патриотической, идеологической направленности, использовались всевозможные «почины». Так, участники студенческих отрядов, помимо работы на производстве, были вынуждены заниматься «политико-пропагандистской» и «культурно-массовой» работой с местным населением. Их принуждали делать доклады, выступать с концертами, шефствовать над школами и детскими домами, собирать книги для библиотек, лекарственные травы и многое другое. Особенно примечательным почином были так называемые «Дни ударного труда»: заработок участников отрядов за такие дни изымался якобы на «политически значимые цели» (фактически поступал в распоряжение ЦК ВЛКСМ).

Перечисленные выше и другие почины планировались сверху, как и многое в СССР. О них торжественно отчитывались, причём с колоссальными приписками в таких отчётах.

Для придания студенческим отрядам особых отличительных признаков, существовали особые атрибуты и ритуалы: отрядные флаги и их подъём, утренние и вечерние построения («линейка»), специальная (в поздние годы – унифицированная) парадная форма одежды, символика и даже специальные знаки различия.

Апофеозом официоза являлись так называемые слёты студенческих отрядов, – помпезные мероприятия, не имевшие ничего общего с практикой студенческих отрядов и являвшие собой исключительно показушно-пропагандистское шоу. В более поздние годы традиционным стало участие «колонны студенческих отрядов» в первомайских или ноябрьских демонстрациях на Красной площади в Москве. Шесть тысяч студентов московских вузов (совсем не обязательно – участников студенческих отрядов) одетые в специально сшитую для этой цели униформу, открывали (вступительная колонна), либо завершали (заключительная колонна) «праздничную демонстрацию трудящихся». Никакого отношения к труду студентов и учащихся это не имело, однако тоже было составной частью явления под названием «Патриотическое движение советской молодёжи» и соответствующей пропагандисткой кампании.

Почему «отряды»?

В данном случае речь идёт не о термине «отряды»: можно было бы назвать такие объединения студентов «бригадами», «дружинами», «артелями» и тому подобными. Но почему именно объединения? Почему нельзя было организовать направление студентов на летние работы в индивидуальном порядке?

Действительно: во многих странах мира студенты работают в период своих каникул, но, при этом никому и в голову не придёт объединять их в какие-то «отряды».

Ну, допустим, в строительстве, в сельском хозяйстве, где можно говорить о так называемом «бригадном подряде», уместны подобные объединения. И практика тех же «шабашников» это доказывала, хотя бригады шабашников редко составляли больше 10—15 человек.

Но зачем же было «закрепощать» в отряды людей, которые трудились индивидуально: детских вожатых, рабочих-станочников, продавцов магазинов, санитаров и других?

Ответ очевиден: именно в форме «отряда» студентами было удобнее управлять. Причём, управлять не столько их производственной (служебной) деятельностью, сколько управлять ими политически и организационно.

Именно отрядная форма давала возможность реализовывать так называемый «общественный призыв», то есть принуждать работать всех студентов почти поголовно. И именно отряд давал возможность маскировать этот «общественный призыв» под видом «добровольного патриотического движения молодёжи».

Принцип «добровольности»

Этот принцип декларировался во всех основополагающих документах студенческих отрядов. И формально он всегда соблюдался: каждый студент (учащийся) зачислялся в отряд на основании личного письменного заявления о добровольном участии в отряде.

Фактически же более или менее добровольно формировались лишь те студенческие отряды, участники которых действительно неплохо зарабатывали[11 - См. раздел: Заработки в студенческих отрядах]. Это были, главным образом, выездные строительные отряды. В такие отряды часто существовал конкурс. Туда зачислялись преимущественно студенты старших курсов, аспиранты. Добровольно формировались и некоторые студенческие отряды проводников: там тоже были достаточно высокие заработки. В некоторых учебных заведениях добровольно формировались также студенческие сельскохозяйственные отряды (ССХО). Несмотря на то, что заработки там были невелики, такие отряды привлекали романтикой, возможностью активно отдохнуть среди сверстников.

Большинство же студенческих отрядов формировались принудительно. В учебных планах образовательных учреждений специально предусматривались двухмесячные летние каникулы, предназначенные для того, чтобы именно в этот период студенты и учащиеся работали в студенческих отрядах. Таким образом, в каждом учебном заведении существовал так называемый «базовый курс» (как правило, второй). Из числа студентов этого курса и формировались те студенческие отряды, добровольно участвовать в которых желающих было немного. При этом, как правило, учащихся базового курса в популярные отряды не брали: в таких отрядах и без них существовал конкурс из старшекурсников.

К уклонявшимся применялись «меры общественного воздействия», которые в те времена имели весьма существенное значение[12 - Например, исключение из рядов ВЛКСМ могло существенно затруднить карьеру будущему выпускнику, даже если он был отличником учёбы.]. В некоторых учебных заведениях участие в студенческих отрядах засчитывалось в счёт прохождения практики, а неучастие признавалось «не выполнением учебного плана» и могло повлечь даже административные последствия.

Единственным оправданием для неучастия в студенческом отряде являлось состояния здоровья. Но и тут существовали достаточно жёсткие рамки. Перечень заболеваний, которые ограничивали участие в студенческих отрядах, утверждался Министерством здравоохранения СССР. Тот, кто по состоянию здоровья не мог работать в строительном отряде, направлялся в сельскохозяйственный; кто не мог работать и там, – направлялся в торговый отряд. И лишь редкие единицы серьёзно больных людей полностью освобождались от трудовой повинности.

Благодаря принудительному привлечению к труду, в середине 80-х годов только в учебных заведениях Москвы формировались студенческие отряды общей численностью свыше 50 тысяч человек! Добровольно в них, по оценке автора, участвовало не более 2—3 тысяч человек.

Но обратимся к официальным цифрам.

По данным Госкомстата СССР[13 - СССР в цифрах в 1985 году. Москва. Финансы и статистика. 1986.] в 1985 году среднесписочная численность студенческих отрядов составила 764,4 тыс. человек[14 - Среднесписочная численность студенческого отряда рассчитывалась исходя из общего числа человеко- часов, отработанных участниками отрядов по табелю рабочего времени, поделённого на нормативное число рабочих часов, за период работы отряда. Это был более точный показатель численности студенческих отрядов, чем численность сформированных отрядов, согласно т. н. «выездным спискам».].

Численностьсформированных студенческих отрядов по данным ЦШ СО ЦК ВЛКСМ составила 830 тыс. человек. В том же году численность студентов очных отделений высших учебных заведений по данным Госкомстата СССР составила 2763 тыс. человек[15 - Народное хозяйство СССР за 70 лет. М. Финансы и статистика. 1987], а численность учащихся дневных отделений средних специальных учебных заведений – 2866 тыс. человек.

Если учесть, что доля учащихся ССУЗов в студенческих отрядах не превышала трети, можно легко посчитать, что в студенческих отрядах трудился каждый пятый студент вуза. Если же отбросить студентов творческих вузов и учащихся военных учебных заведений, которые почти не принимали участия в студенческих отрядах, а также лиц, не имевших возможности участвовать в отрядах по состоянию здоровья, эта доля вырастет до четверти студентов дневных отделений!

Но и среди этих студентов, продолжительность обучения которых составляла в среднем 5,5 лет, значительная часть студентов первого курса не достигали к его окончанию возраста 18 лет, а, значит, не могла полноценно работать. Студенты же последнего курса уже были озабочены подготовкой дипломных работ, а мужская часть таких студентов направлялась на военные сборы. Значит, примерно треть студентов, обучавшихся на 2—5 курсах высших учебных заведений СССР, ежегодно принимали участие в студенческих отрядах.

Могло ли это быть возможным при условии абсолютной добровольности? Очевидно – нет!

Во многих публикациях о студенческих отрядах утверждается, что принудительный набор в студенческие отряды появился «потом», а первые студенческие отряды формировались исключительно добровольно. Увы, это не соответствует истине: даже и самые первые отряды формировались по принуждению.

Вот свидетельство современника:

«Были крайности, но все Серегины приемы военного коммунизма, и кавалерийские атаки, и всеобщая принудительная мобилизация в отряд сгодились – целина состоялась! <…> Он мог быть резким и бескомпромиссным: не желавшего поехать на целину по неуважительным, по его мнению, причинам, он готов был исключить из комсомола и из университета»[16 - Ковалёва С. К. Ты помнишь физфак? М. Поматур. 2003.].

Это написано о командире первого отряда Физфака МГУ Сергее Литвиненко и об установленных им «порядках» на физическом факультете ещё в 1959 году.

Этот пример доказывает, что абсолютной добровольности в студенческих отрядах не было никогда. Другое дело, что масштаб принуждения в первые годы был не слишком велик. Но он постепенно достиг своего пика ко второй половине 1970-х годов.

Спустя много лет трудно объективно оценить число студентов, которые принимали участие в студенческих отрядах добровольно, то есть стали бы работать в отрядах, если бы их к этому тем или иным способом не понуждали, и если бы они не имели льгот и преференций. Так называемые «социологические опросы» советских времён, на которые и ныне ссылаются некоторые авторы[17 - Иваненков С. П. Сазонов И. Е. Студенческие трудовые отряды: опыт, анализ, перспективы. СПб. 2001.], настолько же «объективны» и «достоверны», насколько «свободны» и «альтернативны» были, например, выборы в органы власти СССР. По субъективным ощущениям автора, в огромном СССР таких студентов набиралось не более двух десятков тысяч человек в год![18 - Тот, кто возьмётся оспорить это утверждение, пусть приведёт пример хотя бы одного студента, который когда-либо добровольно согласился работать, например, в торговом отряде.]

Третий трудовой семестр или высшее образование?

Приведённые выше расчёты, помимо прочего, показывают, что участие в студенческих отрядах не только не способствовало, но активно мешало студентам получать эффективное высшее образование.

Учебные планы высшей школы формировались таким образом, что из пяти лет (при сроке обучения от 5,5 лет и выше) студенты вузов лишь в одном учебном году имели летние каникулы, продолжительностью 2 месяца. В остальные годы обучения часть летнего периода занимала практика. Виды практики были различными: ознакомительная, производственная, исследовательская, преддипломная и т. п., однако каждый из таких видов являлся важным элементом высшего образования, без которого такое образование становилось оторванным от жизни.

Митинг, посвящённый началу «Трудового семестра»

Фото из архива автора – начало 1980-х годов

Таким образом, участие в студенческих отрядах более одного раза за всё время обучения в вузе формально было невозможно именно по причине того, что студент не имел двухмесячных каникул более одного раза за этот период. А создавать студенческие отряды на месяц было и вовсе не рентабельно[19 - Привет, я сноска].

Несмотря на это, администрация учебных заведений под давлением партийных органов шла на то, чтобы зачесть прохождение практики студентам, выезжавшим в студенческие отряды, без её фактического прохождения. Автор и сам лишь однажды за 6 лет обучения в вузе принял участие в практике: после первого курса. В остальные годы он получал зачёт по практике фиктивно, фактически – за участие в студенческих отрядах.

И не только зачёт по практике. Во многих учебных заведениях к участникам студенческих отрядов предъявлялись пониженные требования при учёте успеваемости и посещаемости. Случалось, что отдельные элементы учебного плана таким студентам (особенно руководителям отрядов) засчитывались фиктивно.

Нередко администрация учебного заведения «не замечала» прогулы занятий участниками и руководителями отрядов. После окончания летних работ участники отрядов могли позволить себе на несколько недель уехать отдыхать, вместо того, чтобы приступить к занятиям. Как правило, – на это «закрывали глаза».

Разумеется, в разных учебных заведениях их администрация по-разному относилась к студенческим отрядам. Как правило, это зависело от позиции, занимаемой ректором конкретного учебного заведения, и при его смене политика учебного заведения в отношении студенческих отрядов могла меняться. Были учебные заведения, руководство которых всемерно способствовало созданию отрядов. Были учебные заведения, где к студенческим отрядам относились, как к неизбежному злу и содействовали их организации по принципу: если нельзя запретить, – лучше возглавить. Но были и учебные заведения, администрация которых относилась к отрядам открыто негативно. В таких учебных заведениях участники студенческих отрядов не имели дополнительных преференций. Однако практически все учебные заведения в той или иной степени испытывали давление со стороны партийных органов и вынуждены были создавать так называемый «базовый курс» для формирования студенческих отрядов.