Крылья.

– Я Солнцем в Крыльях блестеть буду, а ты радоваться – так?

– Буду. Правда – буду, только подождать надо.

– А, чего подождать, Самсон? Мы, ведь – всю жизнь ждем.

– Рассвета, Верунь. Ждали одного чуда – теперь – жизнь. Ждали другого Чуда – теперь снова – жизнь.

– А Рассвет – Чудо?

– Проснемся – увидим. Спи!

Иссиня черное полотно вокруг стало бледнеть. Простреливаться розовыми прожилками над иззубренным зеленью горизонтом. Набирать в себя оранжевые чистые краски, перекликающиеся с ровным, едва-едва колышущимся зеленым ковром.

Картинки поплыли, стали колоться на куски.

– Что это? – Вдруг, испугалась Вера. – Что это, Самсон?

– Рассвет, наверное.

Картинки пропали. Я не видел не чувствовал Веры рядом. Вокруг была плотная бархатная тьма, и желание двигаться, словно я пролежал спеленатым целый год.

Я со сладостным стоном вытянул ноги. Попытался развести руки в стороны. Они казались скованными, каким-то мягким податливым и уже не очень прочным коконом.

– Крак! – Раздался короткий звук, и через разрыв внутрь пробрался яркий живой теплый лучик.

Я с усилием повернулся и попытался встать на четвереньки. Полотняные путы, сотканные из тончайших нитей, и остатков одежды порвались, и я вывалился из них под яркий сноп света, волоча за собой длинный скользкий мокрый шлейф, приклеившийся к лопаткам на спине. Я часто заморгал, пытаясь сообразить, что со мной и где нахожусь.

Ну вот! – Раздался знакомый голос – Вот, ты все время опаздываешь, Самсон. – Рассвет пропустили.

Я повернулся на бок, неловко подминая серебристый шлейф на спине, приподнял удивленное лицо.

Вера купалась в ярком свете, подняв руки вверх и глядя на меня сверху.

Глаза ее полные Неба смеялись.

– Тебе еще сохнуть еще час полтора, а ты у себя все Крылья перепутал. Как вот теперь в них Солнышко пролезет? – Подниматься я не спешил. Превращение Веры было настолько разительным, что требовало осмысления.

Маленькая чумазая, симпатичная, но отнюдь не красавица девочка – Изгой теперь была ослепительно прекрасной, смертельно прекрасной, ошеломительно прекрасной.

– Таких красавиц, я в Городе ни разу не видел. Разве, что… Я в недоумении тряхнул волосами. – Разве, что Королева. Да! Точно. Вера была похожа на Королеву.

Высокая, гибкая, тонкая, сильная, она была обнажена, и совершенно этой наготы не стеснялась. С плеч ее до самых пяток спускались длинные серебристые полотнища в тонких ярко алых прожилках, по которым бежали, струились алые крапины.

– Это… – Я не закончил я фразу, указывая пальцем на шлейф.

– Это, Крылья, Самсон – Да, вне всяких сомнений, Вера превратилась в Королеву. Она была похожа на Королеву Города, но все-таки оставалась Верой, моей Верой, той самой, которую я, издыхая, тащил на плечах к дверям с кодом Последников.

– Хочешь, покажу? – Вера улыбнулась, и завертелась волчком. – Самсон Рассвет проспал, а я ими уже блестеть могу. Хочешь? Ты, мне радоваться обещал!

Она выгнула спину, серебряный шлейф стал твердым, расправил складки и развернулся в два полотнища, отражающие в своих частых, радужных гранях Солнце.

Я прикрыл глаза веками. Неплотно. Так, чтобы продолжать видеть свою спутницу и заставить ее думать, что я закрыл глаза совсем.

– Ты почему не смотришь? – Капризно спросила Вера сверху.

– Слепишь – Буркнул я, поднимаясь на ноги. – Смотреть больно – Такая ты красивая.

– А-а-а-а – Обрадовалась Вера. – Конечно красивая. Королевы некрасивыми не бывают… – Вера взмахнула руками, и извиваясь всем телом стала размахивать Крыльями все чаще и чаще. В лицо подул горячий ветер.

Создавалось ощущение, что Вера не борется с воздухом, на который опираются Крылья, а договаривается с ним.

Вот они замелькали чаще. Ее тело вытянулось в напряжении. Наконец, она оторвалась он земли, приподнялась сантиметров на двадцать, и опустилась обратно.

– Ты видел? – Посмотрела она на меня сияющим взглядом. – Самсончик, ты видел?! – Ну, конечно же, я видел. Как же можно не смотреть на полет Королевы?

– Видел, Верунь, видел. – Ответил я негромко. Развернулся спиной к горячему солнцу и пошевелил плечами. В лопатках колко застучало сердце.

Серебряные полотнища зашевелились, набухая, на жестких жилах вытягивая до звона гладкую перепонку. Я в нетерпении развел руки в стороны.

– Тише, ты… – Зашипела на меня Вера.

– А чего? – Опешил я.

– Куда торопишься? Крылья же так поломаешь. Слабые они у тебя еще. Солнца им надо. – Она посмотрела в Небо. Потрогала мою перепонку за спиной.

– Можно. Ну, давай! – Махнула рукой вверх.

– Что давай? – Не сразу сообразил я.

– Лети же! – Вера собрала складочками лоб над бровями.

– Легко сказать, а ну как – упаду? – Я посмотрел за карниз Крыши. Падать было действительно высоко.

– Какой же ты тогда Король, Самсончик? – Засмеялась Вера.

– Ну, раз Король. – Ответил я негромко, и взмыл свечой в воздух.

– Ох, дурак! – Услышал откуда-то снизу – Разобьешься же! Вот я тебе задам!

Она догнала меня почти под самым облаком, и погрозила маленьким трогательным кулачком.

– Смотри! – Остановил я ее, и показал пальцем вниз.

Внизу огромным, зеленым холмом лежала, словно была здесь всегда Крыша. Из самого центра торчал островерхо серебряный блестящий шпиль.

– Храм… – Прошептал я зачарованно. – Говорили мне, что Храм через весь Город до самой Крыши идет. Я повернулся к Вере.

– Как же так? Мы же могли сразу на Крышу выйти. Через Храм. Они, получается – знали про нас все?