Лицей 2018. Второй выпуск

Не ответив, Кузьма спрыгнул на землю и приблизился.

– Ну здарова, коль не шутишь. Чей это ты?

– А Роман Петрович не рассказал?

– Ты мне тут не Роман Петровича вспоминай, а на вопрос отвечай.

– Я ничей.

Установилась тишина. У парня были маленькие васильковые глаза, выгоревшие белые брови, щеки покрыты оспинами, сухие прямые волосы песочного, почти белого цвета. Ощущалось, что в нем дышит молодая, легко доставшаяся сила. Но на подобное Кузьма насмотрелся немало – он знал, что и такая сила побеждается, убивается легко.

– Ты ж не с Края?

– Не, я с Кутаиса.

– Далече забрался. А из семьи-то какой? Или сирота?

– Пенкин моя фамилия. – Парень скинул сумку и подвигал уставшим плечом. – Сейчас сирота. Папа уехал в добровольцы, мать умерла.

– Прямо как у Полинки моей, получается, – Кузьма удивился.

– Ну да.

– Ты мне не “нудакай”.

– Не понял? – Парень нахмурился. – Вы же Кузьма Антонович, так?

– Так-то так, а вот кто ты и какого черта на моей земле делаешь, я не знаю.

– А, я понял, – сказал парень и замолчал.

– Ничего ты не понял. Так где твой отец?

– Как где? Погиб.

– Понятно. В каком батальоне был, знаешь?

– В этих, – парень поморщил лоб и почесал голову, – в “Вихре”, что ли, как-то так называлось.

– Был такой “Вихрь”, знал оттуда ребят, – согласился Кузьма, силясь вспомнить фамилию “Пенкин”, но безуспешно. – Короче, так. Что ты с моей дочкой устраиваешь?

– Устраиваю? Ничего.

– А что краснеешь? – Кузьма почувствовал, как гнев охватывает его.

– Не краснею я! – Парень впервые отвел взгляд, чем еще больше разозлил хозяина.

– Папа, перестань! – услышал он.

– А ну ушли!

На пороге стоял Петрович, рядом жалась Полина.

– Ушли быстро, я сказал!

Полина попятилась в дом, тесть остался на месте.

– Кузьма, он наш. Перестань уже.

– Мы толкуем, не видишь? Потолкуем и придем, – с трудом пряча ярость, сказал Кузьма. – Идите завтрак готовьте и кофе. Я не спал всю ночь. Ждал вот Максимку, хотел познакомиться. Мы же просто говорим, так? – Он повернулся к парню. – Чего кулачонки-то сжал свои? Просто же говорим, так? Ну, скажи им.

– Просто говорим, – угрюмо повторил Максим после паузы. – Полина, сделай мне тоже кофе, пожалуйста.

Девочка постояла еще пару секунд, потом исчезла в доме. Петрович не двинулся с места, но Кузьма не стал обращать на него внимания.

– Ну, будем знакомы, – процедил он и протянул парню лапу для рукопожатия. Тот ответил. Кузьма сдавил ладонь Максима, но несильно. Тот никак не отреагировал.

– В общем, так. Сюда больше не ходишь, понятно? Дом у тебя есть? Вот там и живи. Когда подрастет, то, если надумаешь свататься, приходи. А жить у меня тут не надо.

– Кузьма! – воскликнул Петрович.

– Так, тихо там! И еще. Если узнаю, что ты ее это… то пеняй на себя, понял? А я узнаю.

Максим кивнул. Он смотрел на Кузьму с ненавистью, но молчал, желваки часто двигались.

– Ну? Чего таращишься? Скажешь сам, может?

– Нечего говорить, – чуть слышно пробормотал парень. Было видно, что он говорит сдавленно не от страха.

– То есть ничего не было, да?

– Да.

Они долго молчали. Кузьма не боялся ничьей злости. Он знал, что ни один гражданский не ведает и половины той ненавидящей силы, что таится в людях. Но ему уже не было смешно.

– А теперь разворачивайся и иди, понял? Ау. Я кому сказал!

Парень врос в землю и не двигался.

– Дайте с ней попрощаюсь, – процедил он наконец.

– Это зачем это?

Максим молчал.

– Любишь, что ль? Ну? Язык проглотил?

– Да, – чуть слышно буркнул парень. – Думаю, что люблю.