Свидетели 8-го дня

– Да, наш внутренний будильник, как в обиходе называют наш датчик времени, – пускается в рассуждения Максимилиан, – хоть и работает от себя, тем не менее, по мере человеческого контакта с внешним миром, его вовлечение в него, начинает под него подстраиваться и под него корректировать свои настройки, чтобы быть заодно и понимать значение его условных единиц и определений для своей с ним коммуникации. Но тем не менее, это всё не значит, что время не существовало до нас. Мы просто выделили его и одновременно себя из безвременного потока бесконечности движения сознания, подстроив под себя и оцифровав его в порядок доступности нашего понимания того, что недоступно нашему разуму. – Максимилиан остановился, глубоко задумавшись. И за этим своим вниманием к чему-то в себе существенным, он пропустил мимо себя приход официантки и постановки ею чашки кофе перед ним.

А вот вид этой чашки перед собой возымел отрезвляющее действие на Максимилиана, вдруг очнувшегося от своего блуждания в себе, и обратившегося с несколько странным вопросом к Алексу. – Вот что ты перед собой видишь?

А так как это вопрос большой очевидности, – перед Алексом, как и перед Максимилианом стоит чашка кофе, – то такой вопрос представляет особую сложность для спрашиваемого. Кто должен для себя решить сперва, за кого его принимает и считает спрашивающий: за дурака, не только не понимающего самых очевидных и простых вещей, но и понимать не собирающего, или же за большого умника, кто уж точно видит в самых обычных вещах какой-нибудь сложный контекст существующей системы.

А так как за дурака себя мало кто себя признаёт (ищи дурака), и тогда получается, что их практически нет, как минимум в твоём окружении, а вот дальше где-то их полно, то Алексу предстоит сложная задача, расколоть эту чашку перед собой на какие-нибудь смысловые значения, которые в ней скрыты философским умом прежде всего Максимилиана. Что практически невозможно сделать, как считает Алекс, со своим понимаем ещё не разобравшимся, а что уж тут говорить о чужом уме. И Алекс решает тянуть время, демонстрируя из себя простака.

– Чашку. – Даёт вот такой ответ Алекс.

– А что она есть по своей сути? – ожидаемо Максимилиан задаёт следующий вопрос.

– Что? – прикидывается дураком Алекс, что достаточно умное решение и тот случай, когда признание себя дураком не есть фактическое признание себя дураком. А вот наоборот, ловким и хитрым подонком, то это куда не шло.

– В основе всякого нас окружающего предмета и вещи, – взявшись пальцами рук за чашку, заговорил Максимилиан, – лежит труд и его конвертация во времени. И выделение времени в свою знаковую частность ознаменовал переход общества из общинного, ручного строя в индустриальное. Ведь каждый творческий процесс, создания той же чашки под кофе, требует для себя время для изготовки и выдержки в соответствии с таким-то временным интервалом, необходимым для того, чтобы состав глинозёма замешался, затвердел и в итоге из него получился такой столовый прибор. И так во всём, где время играет самую системообразующую роль в построении этого мира объектов и вещей. И даже сам творец с первых своих шагов при построении нашего мира, обозначил его через фактор времени, потратив на всё про всё шесть и плюс один день для отдыха дней. – Здесь Максимилиан взял чашку, поднёс его к себе и сделал из неё глоток. После чего он поставил чашку и с выдохом продолжил.

– Но если в житейской частности этот вопрос более-менее решён, то в более глобальных масштабах нам есть ещё чем заниматься. И здесь нас прежде всего интересует вопрос предупреждения, предрекаемости и обозначения времени наступления того или иного события. Где у нас уже есть некоторые в этом деле успехи и продвижения. Которые можно обозначить следующим слоганом, заложенным в продвижении нашей продукции.

И тут Максимилиан показал Алексу как он может на ровном месте создать для вас предпосылки поверить всему, что он скажет, используя только свой дар обаяния и умения не немного преувеличить и расширить пределы вашей реальности через впрыски в неё воображения, очень умело поданного и приложенного. И только Максимилиан каким-то забористым на убеждение голосом заговорил, как Алекс перед собой, в предельной ощутимости для себя, увидел не просто рекламный ролик, а своё присутствие в нём в качестве потребителя, убеждаемого в необходимости приобрести для себя тот самый продукт, который продвигает в жизнь потребителя этот рекламный сюжет.

Так на фоне быстро сменяющихся картинок, из которых состоит жизнь современника в большом городе, делового и технологического уклада, начиная с его подъёма у себя дома до заката жизни, затем на доли мгновения дорогого рекламного времени появляются и следуют знаковые сюжеты из жизни всё того же среднестатистического современника, главного лица этого ролика, Максимилиан, правда на этот раз представленный несколько ближе к деловой реальности, – в строгом, деловом костюме и с выражением всего себя, и главное, во внешности а-ля меня не спешите, я сам буду решать, когда мне спешиться, а сейчас я на коне успеха и весь в делах, – сопровождает своим комментариями эти мелькающие за его спиной события, которые возникают перед лицом каждого человека в зависимости от его выбора своего жизненного пути.

«Не хотите ждать десять месяцев, чтобы узнать, кто у вас родился! А может хотите знать, когда всё это страдание или счастье кончится?! Сколько вам осталось её или его ждать, чтобы им высказать, как надоело же мне тебя ждать и жить вне тебя. А может вы вообще кардинально подошли к этому вопросу, и хотите знать, когда, наконец-то, не нужно вам будет ждать, и вы будете всё заранее знать. Или же вы ещё не избавились от препятствий построения вашего комфортного быта, и не желаете выжидать окончание квартального отчёта, чтобы узнать о том, что вас выгнали взашей с работы за растрату, а сами себя считаете вполне достойным проводить такие аудиты! И как итог всему, считаете ожидание пустой тратой времени и недостойным себя. Тогда обращайтесь к нам. Мы дадим вам возможность быть в курсе наступления этого и того времени». – Насытив всё пространство вокруг себя и, само собой, Алекса всей этой информацией, Максимилиан, демонстрируя на своей руке ручной хронометр, с помощью которого можно не только измерить время, а все волнующие вас проблемы и затем их решить, буквально впился в Алекса взглядом, пытаясь уже в нём измерить его склонность всего этого не ждать и стать одним из первым приобретателем предлагаемого продукта – хронометра жизненных расчётов.

На что Алекс совершенно не так, как это предполагалось и ожидалось Максимилианом отреагировал.

– Постойте! – даже несколько неожиданно для самого себя перебивает Максимилиана Алекс. – Но вы предлагаете человечеству предсказуемость его жизни. Практически без выборность.

– Не совсем так. – С полной невозмутимостью отвечает Максимилиан. – Ведь человек же уже живёт в своей предопределённости, зная об итоговой точке своей жизни, смерти, то тогда почему это его нисколько не смущает, и он продолжает жить так, как будто это решение на его счёт ещё не вынесено, и он, и только он определяет свой конечный путь. Ну а мы так же к этому делу подошли, к нашему слогану приплюсовывав знаковое добавление, с возможностью принять или не принять потребителю времени, кем и является каждый из нас, не такую уж и неизбежность, а лишь вероятность всего впереди. Которая может стать реальностью и фактом жизни только по твоему выбору. – Говорит Максимилиан и вновь Алекс становится перед фактом своего участия в рекламной компании Максимилиана. Который теперь демонстрирует тебе, потребителю времени, хронометраж твоего времени в виде хронометра на своей руке, и через его призму доносит до тебя призыв к действию, реализовав которое, ты перестанешь быть зависимым от всех этих ограничений времени.

И этот призыв подаётся в виде следующего слогана:

«И только от тебя зависит, принять или не принять ожидаемое твоим определением вероятности событие, и решить для себя, какое есть твоё время». – Максимилиан на этом замолчал и закончил, предоставив Алексу своё право выбора, принять или не принять всё это до него донесённое им.

А подумать Алексу было над чем. Да вот только их место нахождения не предусматривает полной тишины и не вмешательство своими шумными обстоятельствами в ход твоей мысли. И только Алекс собрался в своей автономии отстраниться от всей этой шумной обстановки, которая стоит в заведениях общепита, набитого людьми, – они, как оказывается, сюда приходят не только для того, чтобы выпить тоже кофе и скушать бутерброд, а они взяли себе за моду здесь проводить всё своё свободное время за разговорами с такими же беззаботными людьми, и оттого во всех таких, с такого рода направленностью заведениях, всегда стоит гул голосов, сопровождающихся шумом шорохов движения рук и ног, – как со стороны одного уголка этого общего фона, начинает еле слышно раздаваться чьё-то всхлипывание, что Алекс прямо не может в себе оставаться спокойным.

И Алекс тут же все свои дела и мысли забывает, и всем собой обращается в сторону этого девичьего всхлипывания. Где он и видит трогательную сильно для его душевной конституции сцену слёзной потерянности такой жалостливо выглядящей и тающей на глазах от своей прискорбности жизни девушки, что у Алекса прямо сердце от жалости к ней в себе сжимается, и в нём всё так и подрывается броситься её защитить от всего того, что в ней вызвало слёзы и этот взгляд сожаления. И единственное, что его ещё удерживает на своём месте, так это присутствие рядом Максимилиана, кто на него внимательно сбоку смотрит и определённо что-то обо всём этом больше чем он знает.

И Алекс, пока что себя удерживая в таком развинченном положении, с посылом на вопрос насчёт объяснения происходящего и почему хотя бы (современник чёрств душевно и физически, и он никого кроме себя не считает в праве быть себе ближе) он ведёт себя так равнодушно к своему ближнему, кому явно требуется помощь, смотрит на Максимилиана и ждёт от него ответа.

– Она должна сама пройти этот свой эмоциональный путь. – Проговаривает Максимилиан и на этом как бы точка, нужно закрыть вопрос с этой девушкой, всего лишь плаксой, готовой над всяким пустяком и неприятностью с лихвой поплакать. Что ей с успехом удаётся при такой-то жалостливой и милой внешности. А вот что это был за намёк, этого Алекс даже не собирается понимать. К тому же у него есть более актуальные для вот такого случая, игнорирования просьбы о помощи, вопросы.

– А не должна ли она познать путь человеческого участия в твоей судьбе? – Вопрошает Алекс.

Максимилиан с долю секунды делает внимательную к Алексу паузу, да и с выдохом демонстрирует своё не против этого его предложения. – Хм. Пожалуй, как альтернативный вариант, можно и такой путь принять во внимание. – Как бы даёт согласие Максимилиан Алексу на порыв его души. Хоть и несколько непонятно и странно. – Можешь попытаться внести свои корректировки в её путь. – Добавляет Максимилиан.

А вот это добавление Максимилиана, чьё быстрое соглашательство с Алексом итак его одёрнуло в себе, ещё сильнее увеличило сомнение Алекса в том, что Максимилиан всё как есть ему говорит и чего-то не оставил про себя, и не договаривает насчёт этого, не такого уж редкого события. – Вот только не то, о чём я подумал. – Глядя пристально в ответ на Максимилиана, так про себя предупредил того Алекс, вдруг себе надумав, что этот эпизод с плачущей девушкой был разыгран для него специально, чтобы его протестировать по ряду ещё неопределённых для принимающей его организации дел моментов.

– Для нас и нашего сверхтехнологичного, прорывного во многих сферах реальности и секретного производства, крайне важно знать все тактико-технические и душевные характеристики сотрудничающего с нами лица. Ведь всякий производимый продукт – это всегда плод усилий его производителя. И что он в него вложит, – а вкладывает он только то, что в себе имеет, – то в результате и выйдет. – Скорей всего, этим принципом руководствовались те тайные руководители этого проекта, к работе над которым был привлечён и Алекс, и кто инструктировал Максимилиана в деле проверки Алекса на его совместимость с базовыми настройками их проекта.

На что у Алекса имелся весьма каверзный и циничный контраргумент в сторону вот такого их права лезть в его личную жизнь, считая себя выше всех человеческих законов.

– Не хотите ли вы сказать, что и творец всего и вся, обладал всеми теми качествами и морально-тактическими характеристиками, кои наблюдаются у не слишком морально устойчивых соплеменников. А иначе откуда им взяться ещё у всех этих подонков. Не сами же они от себя всё это изобрели для себя. И бл*ь, только они этим пользуются, считая это своим авторским правом. – Вот такую сложную для одного уже восприятия дилемму надумал Алекс, однозначно тот ещё подонок и конформист.

И ему бы сказали и объяснили, как он не прав, да вот только зачем. Ведь если он такой подонок, то он точно слов разумных и правильных не поймёт, и продолжит вести себя так, как сочтёт нужным, и будет тут насмешничать, и препираться.

– Ну и пусть! – на всё решительно плюнул Алекс, и, резко поднявшись из-за стола, направился в сторону столика, с плачущей девушкой за ним.

И как спустя совсем скорое время выясняется по возвращению Алекса обратно на своё место за своим столиком, то он отреагировал на эту эмоциональную просьбу девушки не зря. И он, как минимум, теперь не будет мучиться от неудовлетворённого любопытства и от неизвестности.

А вот что вслух он скажет и как охарактеризует результат своего вмешательства в дела этой слезливой незнакомки, кроме того, что она очень мила и красива, когда вот так открыто выражает свои слезливые чувства, то он ещё посмотрит на Максимилиана, кто со своей стороны не сводит с него своего взгляда, насмешливого вроде по замечанию Алекса. И в его взгляде прямо читается пара провокационных вопросов: «Ну что, увидел, что хотел увидеть? Услышал, что хотел услышать?».

И Алекс, предвосхищая это желание Максимилиана самому направить тему их дальнейшего разговора, задав ему эти вопросы, даёт самый развёрнутый ответ на эти вопросы, даже ещё не сев на свой стул, а находясь в движении в это положение.

– Забыла, говорит. – Вот такое говорит Алекс, смотря на Максимилиана кристально честным взглядом. А вот чего он не скажет Максимилиану, так это того, как она на него посмотрела, когда он подошёл к её столику и спросил: «Что с вами?». После чего она как-то в себе вся замялась, начав в себе искать что-то, вот только что потерянное. А так как эту потерю, даже по горячим следам невозможно, не только найти, но и обозначить в качестве предмета поиска, то ей ничего не оставалось делать, как потупленным взглядом посмотреть на Алекса исподлобья, и с трудом выговаривая слова, так выразить это своё смущение, что Алекс в себе немножко даже подтаял.

– А я и забыла. – С детской непосредственностью и девичьей наивностью вот так фигурально развела руки она, и Алекс непроизвольно растянулся в глупой улыбке и рассеянно осел в себе, уж и не зная, что дальше делать и чего сказать. Всё так без слов было ясно из этого взгляда её на него, что уже ему было в пору искать в себе то нечто потерянное, что не имеет чёткого обозначения, и о котором никогда не задумываешься до тех пор, пока не столкнёшься с вот таким фактом своей потерянности.

И теперь уже Алекс себя ведёт как-то неуклюже, скомкано и недоговорено. И со смущением в себе говорит, мол, тогда я вас больше не побеспокою, и сам себе и своим желаниям противореча, плюс и здесь на себя, такого придурка, злясь, разворачивается и на ватных ногах, ожидая, что его окрикнут, – а я нашла, что вы тут потеряли, – отправляется к своему столику, откуда на него смотрит так пристально Максимилиан. И, естественно, такое к себе внимание с его стороны, не способствует желанию Алекса быть откровенным. Так что он ему ответил так, как считал нужным, без лишних фантазий со своей стороны, и чисто по фактам.

Ну а Максимилиан всё равно нашёл до чего докопаться, заявив следующее, чуть ли не назидание. – А ты хоть понимаешь, что ты этим своим вмешательством внёс свои корректировки в её путь будущего. А ты себя хотя бы спрашивал, а я готов стать очевидцем этого пути? – прямо давит и вздохнуть что-то против Алексу не даёт Максимилиан своей, на первый невнимательный взгляд правотой. И Алекс просто вынужден всё это проглатывать, отбиваясь от всего этого невнятными эмоциональными срезами выражений.

– Я это…самое…– только и может Алекс, как продавливать своё дыхание с помощью этих бессодержательных словосочетаний.

В общем, всё за него ясно Максимилиану, готовому уже отвернуть свою голову в другую сторону от этой темы, но он должен для предотвращения в будущем вот таких рецидивов, ещё сделать пару резких замечаний Алексу. – Запомни, – говорит Максимилиан, – пока ты не свидетель, да и очевидец из тебя так себе, то ты, находясь на перекрёстке путей пересечений составных частей нашего мира, переплетений невозможности определения источников разума, путей разума и путей предопределения естества в тебе, не можешь вмешиваться в ход движения жизни. – Здесь Максимилиан замолкает, и как обещал, а Алекс думал, что для связки слов это было сказано, перевёл своё и его внимание на другую составляющую совокупность этого мира.

А именно на двух клеркового вида типов, занявших один из ближе всех находящихся к выходу столиков, и как видно это Алексу (у Максимилиана, судя по всему, своё особое мнение на всё это), то ничем так особо отличным от всех не занимающихся. В сухомятку начинают они своё утро, взбадривая его хорошим глотком кофе. Чем, собственно, все здесь занимаются, для этого сюда все на своём ходу, а когда и на бегу заходят, и само это заведение для такого времяпровождения случайного прохожего и создало этот свой бизнес. И чего тогда Максимилиан до них решил докопаться?

А у Максимилиана, как оказывается, есть к Алексу свой нетривиальный вопрос, на основе своего представления об этих служащих. Кто идеально подходит для разбора Максимилианом некоей им только сейчас, а может и раньше задуманной задачки с двумя неизвестными.

– Посмотри на этих безукоризненных служащих. – Говорит Максимилиан, совсем не зря, как думает Алекс, прибегнувший к такой характеристике этих служащих, как безукоризненный, когда мог использовать к ним нейтральный подход. И тогда получается, что он с ними, или по крайней мере, с их служебной деятельностью знаком. Не будет же он голословно их хвалить или же упрекать. В общем, сумел Максимилиан заинтересовать Алекса в том, что б начать смотреть на этих служащих с позиции их безупречности, и искать в них то, что соответствует этой их характеристики.

А так как он не может близко познакомиться с результатами их рабочей дисциплинированности, то ему приходиться в своём их анализе отталкиваться от того, что в них есть и что они в себе демонстрирует. Это как внешние в них детали и факторы их поведения в общественном месте, с соблюдением правил договорных отношений с обществом за своим обедом. Где каждый ответственный гражданин прежде всего, а уж затем только едок, берёт на себя обязательства обедать, не оскорбляя чужих чувств и достоинства других игроков за обеденным столом своим хищным аппетитом и людоедским нарративом съесть что только не подадут, а также не унижая чувств верующих в манну небесную и веган повестку дня, альтернативно прилично ведя себя за столом, плюясь и кидаясь в их сторону своей приверженностью к мясоедству.

И первое, что замечает Алекс, и это, пожалуй, наиболее соответствует данной им Максимилианом характеристики «безукоризненный», так это их отглаженные на все 100, без единой морщинки и складочки костюмы. И Алексу даже слегка за них становится боязно при виде того, какой опасности эти служащие подвергают свои костюмы, держа в руках бургер, заправленный майонезом, кетчупом и не только. Который в любой неосторожный момент со стороны едока, обязательно им воспользуется и прыснет запачканностью на его костюм.

Но пока что эта угроза была купирована умелыми действиями этих игроков за обеденным столом, хоть один из них, тот кто был пониже, полысее и видимо менее сноровистей в плане широкого хода в сравнении со своим коллегой, обладающим более рослым и внушительным в плане маскулинности видом, и делал такие опасные попытки для своего костюма, наскоро поедая своей бургер и взахлёб запивая всю эту запиханность в своём рту кофе из стаканчика. Чем он нимало веселил своего коллегу, чей подход к своему утреннему кофе кардинально отличался от него. Он всё делал, не спеша и с такой уверенностью в правильности вот такого именно распределения своего времени на этот утренний кофе, что по нему так и читалось: «весь мир подождёт, а я пока пью кофе».

На этом противоречии бы и остановиться Алексу, да только нет, и он идёт дальше, натолкнувшись на закреплённые лацканах их костюмов значки, как атрибут их принадлежности к определённой социализации общества.

– И что эти значки значат? – задаётся вопросом Алекс.

– Как видишь, они оба показывают время. Но каждый в своём измерении времени. – Имея в виду эти значки на лацканах пиджаков этих служащих, пускается в разъяснение Максимилиан. – Часы в виде хронометра, на том, более невысокого типе, указывают на то, что он приверженец цикличной концепции построения мира. Песочные часы у его соседа указывают на то, что мир в чём и постоянен, так это в своём течении и изменчивости. И прежнего времени никогда не будет. А песок истекающего времени служит для него, как зубило для скульптора. С помощью него он отсекает от вас всё лишнее, и вы становитесь для каждого мгновения и значения времени именно тем, каким оно видит вас, и вы достойны его.

Что и говорить, а умеет Максимилиан преподнести самую обычную вещь и реальность так самобытно и глубоко для тебя интересно, что Алекс начинает углубляться в размышления насчёт представленных ему на суд концепций объяснения этого мира вещей вокруг тебя и себя в нём, как можно понять, то тоже одной из вещей, кто определяет этот мир и его возможности для стабилизации.

И за всеми этими внимательными мыслями, Алекс как-то пропустил вопрос Максимилиана. – И как думаешь, кто из них опоздает туда, куда он рассчитывает не опоздать? – вдруг задаёт вопрос Максимилиан. Алекс одёрнутый этим вопросом от своих мыслей, смотрит на Максимилиана, и всё-таки находит, что ответить.

– Вопрос звучит слишком расплывчато и без конкретики. Его можно хоть к чему привязать. – Отвечает Алекс, требуя от Максимилиана коррекции своего вопроса.