Совсем голову потерял

«Скорая» – она обычно, только называется скорой. Но на этот раз ее можно было назвать «стремительной». А может быть, просто время, пока Никита стонал, пролетело так стремительно. Как бы то ни было, доктор, вошедший в комнату, увидел в кровати стонущего человека с закрытыми глазами и с мокрым полотенцем на лбу. Два санитара, вошедшие следом с носилками, остались возле порога открытой двери и переминались с ноги на ногу. Алла подвинула доктору стул поближе к кровати. Тот сел, положил рядом свой чемоданчик.

– Живой он, почти наверно! – пояснила она, и повернулась за поддержкой к деду.

– Могу под присягой опознать, что наверно, живой, несмотря на молнию в ботинке! – поддержал он ее. – Встает до пояса. Но чепуху несет. Что делать с чепухой?

Доктор, вздохнув, взял руку Никиты, стал нащупывать его пульс и успокаивать присутствующих:

– Живой он и до пояса, и после пояса. Сейчас проверим дальше.

– Вы не дальше, а сразу башку проверьте! – решил показать, дед Филя, что он тоже разбирается в недугах и методах их лечения.

Доктор, снисходительно посмотрев на деда, заметил ожог на ладони больного, и нахмурился. Затем он достал из чемоданчика термометр, встряхнул его и попытался разместить под мышкой у Никиты.

Но тот неожиданно резко открыл глаза, вырвал термометр из рук доктора и направил его на горло своего «обидчика»:

– Презренный римлянин! Мою голову меч не взял, а ты хочешь этим маленьким кинжалом меня пощекотать?

Не ожидавший такого поворота событий, доктор стал успокаивать его:

– Всё хорошо! Это не кинжал, а обычный термометр! Его уже нет у меня. И у вас не должно быть! Я его отпустил, и вы тоже отпустите, а потом мы вместе во что-нибудь другое поиграем.

Никита расслабился, снова прикрыл глаза. Доктор, быстро вернул термометр в чемоданчик, затем осторожно взялся двумя пальцами за правое верхнее и нижнее веко больного, раздвинул оба века.

– Замечательно! – заметил он. – Глаз нормальный, хотя в нем что-то типа молнии сверкнуло. А когда несли, не роняли? Ничего не повредили?

Поскольку Алла задумалась и молчала, дед Филя снова взял инициативу на себя:

– Дерево он немного повредил, но кора – почти в порядке и зарастет.

– Кора головного мозга – это опасно. Надо провериться обязательно.

Алла очнулась и добавила:

– До коры он с молнией был, про которую дед говорил.

Никита снова открыл глаза:

– Я был не молнией, а быстрее молнии! Я был самым быстрым менефитом в полку Ра! Я мог делать три движения, пока мой противник делал одно!

Доктор снова переключил внимание на больного:

– А что вам больше всего запомнилось до движений и дерева? Что вы видели интересного для вас?

Никита глубоко вздохнул:

– Я видел! Видел ее! Она была прекрасной!

– Чего-о-о? – не выдержала Никитиных откровений Алла. – Кого ты видел?

– Я видел мою царицу!

– Так и знала! – вспыхнула Алла. – Опять Майка совалась!

– Она сказала, – продолжил Никита, – что подарит ночь любому, кто…

– Как же! Она – подарит, если сено ей накосишь и дров нарубишь. Она одна живет. У нее родители в город уехали, а хозяйство ей пока оставили.

Дед Филя стал пояснять рассеянно таращившемуся доктору:

– Вы в нее, – он показал на Аллу, – сильно крупно не вникайте! У них семейная разборка поехала.

А Никита, глядя затуманенным взором в потолок, опять встрял в разговор:

– Еще двое воинов отважились на нее.

– Она целый взвод может отважными сделать, не то, что пару солдат! – не удержалась Алла.

Никита попытался привстать, но рухнул в кровать и стал тяжело дышать. Доктор наклонился над ним, втягивая ноздрями воздух.

– В нем – ни горячки, ни самогону! – сразу поняв намерения доктора, авторитетно пояснил дед. Этот человек – высокой алкогольной морали, вроде меня!

– Да-а! – заметил доктор. – Похоже, что сегодня он не пьян, но и не здоров! Мой диагноз: надо везти к нам, на обследование!

– Конечно, везите! – обрадовалась Алла. – Вам легче его везти на колесах, чем мне на деде Филе.

– Колеса! – снова открыл глаза Никита. – Колесница! Легче, чем в пешем строю. Скажи им, мой идену!

Алла сверкнула глазами:

– Тьфу! Ты можешь на своем нормальном языке выражаться, а не на идену?

– Идену пощадил меня.

– Ты еще какой-нибудь нормальный язык знаешь, кроме чепухового? – топнула ногой Алла.

– Царица говорила как римляне: «Victoria amat fortis».

У доктора взлетели вверх брови:

– О! Это означает: победа любит сильных! Это же – латынь! Удивительно! Откуда он этого набрался? Непременно обследовать надо! Заодно и ожог залечим.

Он поманил пальцем санитаров с носилками:

– Берем аккуратно!

Санитары четко выполнили задание и понесли Никиту к микроавтобусу «Скорой».

Никита, лежащий на носилках с закрытыми глазами, приподнял вверх правую руку и стал бить ею себя в грудь.