Беседы шалопаев или Золотые семидесятые

– Не спеши. Это главная интрига сюжета. Но сейчас они бережно поднимают бесчувственное тело девушки и несут к самодельному шалашу, крытому пальмовыми листьями. Там «робинзоны» дают ей глоток кокосового молока. Мэри томно раскрывает глаза, и с ее бледных губ срывается слабый выдох: «Где я?» «В раю», – отвечают наши герои и начинают наперебой ухаживать за ней, стараются угостить ее чем-то вкусным. Кстати, чем они там питались?

– Как и положено, в обломках корабля нашлось немало подмокших сухарей и даже бочка солонины. А разнообразили рацион местным подножным кормом…

– Мне вспомнилась фотография под названием «Обед пигмея» из журнала «Вокруг света». На пальмовом листе были аппетитно разложены парочка бананов величиной с огурец, несколько жирных белых гусениц такой же величины, горсть каких-то ягод и орехов, кучка бледных корешков и жареная птичка размером с воробья.

– А чего? Сбалансированный набор белков, жиров и углеводов.

– И витаминов. Но это, конечно, далеко не шведский стол.

– А ты попробуй хотя бы это добыть! Я думаю, они там быстро лишний жирок сбросили…

– И все же, окруженная заботой любящих мужчин, Мэри осваивается на острове и становится хозяйкой их общего дома. Когда они уходят за добычей, Мэри готовит обед, наводит в хижине уют…

– И это все? Так и будут жить втроем до конца сеанса? Как шведская семья с пигмейским столом? Нет, искушенного зрителя этим не проймешь. Нужна интрига. Фильм должен иметь не только коммерческий успех, но и оставить заметный след в искусстве.

– Не проблема. Они же соперники. То, что им приходится делить тяготы жизни, не значит, что они согласны делить женщину. Кстати, насчет искусства. Чем они там развлекались? Как обходились без радио, телевизора, свежих газет?

– Очень прекрасно. Вместо того чтобы тупо пялиться в зомбирующий людей ящик, читать глупости, которыми заполнена пресса, или часами трепаться по телефону, они сидели на веранде хижины, потягивали пивко, которое наловчились гнать из забродившего кокосового молока, наслаждались океанскими бризом, негромкой беседой и любовались восхитительными закатами…

– Тем более что в те благословенные годы безрассудное человечество еще не изобрело бессмысленные электронные игрушки, отнимающие у людей и без того короткое время жизни и уводящие их в виртуальный мир фальшивых иллюзий.

– К счастью, ни грохот промышленной революции, ни бурные политические события девятнадцатого века не нарушали душевный покой наших героев. Правда, поначалу им не хватало спортивных новостей, а Мэри – светской хроники. Но Генри начал развлекать ее интеллектуальными беседами, которые, однако, не вызвали восторга у Джона. Бедняга мог поделиться с Мэри разве что своими футбольными пристрастиями да перипетиями открытого первенства Йоркшира по скоростной стрижке овец. Скрипя зубами, он еще как-то выдержал лекцию Генри о нюансах живописи Тернера и Констебла, и даже его мнение о тонкостях поэзии Байрона, Шелли и Блейка. Но когда тот по неосторожности заговорил о лирике Китса, творчеством которого, как известно, восхищались прерафаэлиты, и даже процитировал его знаменитую «Оду к Психее», терпение Джона лопнуло…

– И его можно понять. Как они вообще там терпели друг друга? А как спали в одном шалаше? Не смыкая глаз или по очереди?

– Давай оставим зрителям простор для фантазии. Короче говоря, в чопорной британской шведской семье назревает конфликт. Который в один прекрасный день выливается в жестокую драку. Ее провоцирует Джон, недовольный тем, что Мэри отдает предпочтение его сопернику. Поединок разворачивается на опушке леса, с использованием лиан, бамбуковых палок и кокосовых орехов.

– А кто победит?

– Конечно, более сильный работяга. Поверженный интеллектуал остается на окровавленном песке, а жестокосердый Джон возвращается к Мэри и объявляет ей, что Генри к ужину ждать не стоит, потому что тот устал, отстал и заблудился в лесу.

– Но он останется в живых?

– А как же! У нас не так много персонажей, чтобы разбрасываться ими направо и налево. Придя в себя, Генри доползает до кромки прибоя, омывает раны и, пошатываясь и поминутно падая, уходит в мрачные джунгли. Он бредет в неизвестном направлении и молит небеса о том, чтобы скорее закончились его мучения. Но вот на тропический лес опускается беспросветная ночь, и несчастный забывается тяжелым сном под сенью гигантского папоротника…

– Слушай, а чего он вообще поперся в джунгли, на ночь глядя? Странный поступок для человека с высоким IQ.

– Не знаю. Разве этих интеллектуалов поймешь?

– Похоже, к тому моменту он порядком подрастерял свой IQ.

– Ну да, за ненадобностью. А остатки IQ из него вышиб Джон.

– Так или иначе, наутро Генри просыпается в глухом лесу. Луч солнца касается его изможденного лица, и ему, сквозь забытье, мерещатся чьи-то голоса. Он с надеждой открывает глаза и…

– Это спасение?

– Нет! Страшные оскаленные рожи склоняются над ним.

– Кровожадные туземцы?

– И к тому же голодные. Несчастный Генри видит окруживших его дикарей в боевой раскраске и слышит их громкие, радостные крики. Но их веселье не сулит ему ничего хорошего, ибо он понимает, что попал в лапы очень плохих парней. Малорослые, но мускулистые туземцы набрасываются на Генри, опутывают его лианами веревочного дерева и волокут куда-то в глубину джунглей…

– Куда? Зачем?

– Понять тарабарщину дикарей невозможно. Но вот неприметная тропинка выводит их к убогой деревушке с хижинами, покрытыми пожухлыми пальмовыми листьями. Полуголые женщины и дети радостными криками встречают мужчин, вернувшихся с удачной охоты. Им давно не попадалась такая крупная дичь, и племя весело приплясывает в предвкушении пиршества. Бедняга Генри догадывается о своей ужасной участи и все более сожалеет о том, что не умер предыдущей ночью. Сорвав с пленника одежду, охотники подтаскивают его к вождю, восседающему в окружении старейшин на троне из полированного бамбука. Одобрительно оглядев добычу, вождь отдает команду о подготовке праздничного ужина…

– Но мы же этого не допустим!

– Нет, конечно. Это было бы негуманно. Тем более что в этот драматический момент само провидение приходит на помощь Генри. Внезапно от свиты вождя отделяется стройный силуэт, и к обессилевшему пленнику приближается прекрасная девушка…

– Дочь вождя?

– Она самая. Юная принцесса с интересом разглядывает обнаженного пленника. Никогда раньше она не видела мужчину такой стати, с такой белой кожей, с таким большим…

– IQ, пошляк!

– Генри с трудом размыкает веки и видит над собой миловидное лицо туземки, украшенное изысканной татуировкой, ее выразительные глаза и нежную грудь. И невольно улыбается ей…

– И эта улыбка спасает ему жизнь?

– Вот именно! Ослепительная улыбка, голубые глаза и прочие прелести Генри поражают пылкое сердце принцессы. На мгновение она застывает, завороженная красотой молодого незнакомца, а потом возвращается к отцу и что-то говорит ему, указывая на пленника. Эти слова очень не нравятся дикарям, особенно одному из них, со свирепой раскраской лица и кольцами в носу…

– Жениху принцессы?

– Разумеется. Но девушка вступает с ними в ожесточенный спор. Она доказывает, что изможденный пленник недостаточно вкусен и его нужно хорошенько откормить, прежде чем подать к свадебному столу. Дикари неохотно соглашаются и сажают Генри в тюремную хижину, где начинают щедро кормить тошнотворным бататом и недозрелыми бананами, с нетерпением дожидаясь, когда он дойдет до нужных гастрономических кондиций.

– А что в это время делает белая Пятница?

– Она горько переживает утрату Генри, окончательно осознав, что любила именно его, а не этого грубого мужлана Джона. И буквально на следующий день, когда самодовольный Джон уходит на рыбалку, Мэри тайком отправляется на поиски Генри.

– Она полагает, что это реально? Похоже, ей тоже отказал ее IQ.

– Женской аудитории такой вопрос в голову не придет. Потому что любовь сильнее разума. И они будут всей душой болеть за влюбленную Мэри, которая, в красиво изорванном платье, изнемогая от усталости, бредет по страшному тропическому лесу в поисках любимого. Питаясь дикими бананами и утоляя жажду каплями росы из орхидей невероятной красоты. Но силы ее тают на глазах…

– Заблудилась? Так я и знал! Говорили же ей, дуре…

– Но вот, когда Мэри уже близка к отчаянию, ей слышится неясный шум. Напрягая последние силы, отважная путешественница пробирается сквозь колючие заросли и выходит к затерянному в джунглях водопаду. Его хрустальные струи низвергаются с высокой скалы в бирюзовое озеро, окаймленное пышной растительностью…

– И здесь мы будем снимать самый эффектный эпизод фильма – сцену купания героини. Пленки, конечно, не жалеем.

– О чем речь! Я бы и сам не прочь увидеть эту сцену.

– Увидишь. Когда фильм выйдет на широкий экран. Я приглашу тебя на премьеру. И на церемонию вручения «Оскара».

– Спасибо. Обязательно приду. А кто будет играть эту роль? София Лорен? Клаудиа Кардинале? Элизабет Тейлор?

– Лучшая голливудская блондинка. С параметрами 90–60–90.