Рассказы

– Так мы же… – Светкин голос сорвался, – мы же женаты.

– Так а я вам что сделаю?

– Ребенок у нас, – Светка показала взглядом на сына, которого держала на руках. – Вот же, внук ваш.

– Нет, алименты он платить не будет, – снова подозрительно прищурилась женщина. – Не с чего ему. Он у меня запойный, да и не работает нигде.

– А как же…

– И не будет работать, – с уверенностью вздохнула женщина, – непутевый потому что.

– Но… – опять попыталась выразить охватившие ее сумбурные чувства Светка.

– Такой вот урод уродился, – пояснила женщина, – да еще и убийца.

– Убийца? – выдохнула Светка. – Он же говорил, что из-за девушки своей сидел?

– Да из-за нее все и вышло.

– Убийство?

– Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть по неосторожности, – заученной скороговоркой произнесла женщина.

– И кого же он… убил?

– Так девушку свою и убил. Кого же еще. Нервный он, не любит, чтобы бабы к нему приставали. А она липкая была…

– Понятно, – выдохнула Светка и навсегда покинула территорию то ли Вологодской, то ли Саратовской области. В общем, осталась одиночкой, но зато не старой девой.

НИЧЕГО СВЯТОГО

Три подружки сидели на кухне, пили кофе и болтали обо всем сразу и ни о чем конкретно. Речь как-то сама собой зашла о женщинах. Прекрасный пол неизбывная тема для разговора, кто бы ни собрался за столом. Правда, аспекты для анализа слабой половины человечества представители разных полов выбирают разные. Мужчины чаще обсуждают женские достоинства. Сами женщины специализируются на недостатках товарок. Вот и на этот раз разговор очень быстро скатился к утверждению того, что все бабы сволочи. А историй, подтверждающих эту «непреложную истину», собеседницы знали неисчислимое множество…

– Когда я прошлой осенью попала в больницу, – округлила глаза Танька, – со мной в палате лежала женщина. Незадолго до того у нее умер сын. Вернее, погиб. Подробностей не знаю. Да это, собственно, и неважно. Трагедия-то какая для матери! Так вот, первое, что сделала невестка Лена, когда муж погиб, – поменяла замки на входной двери. Чтобы, значит, свекровь в квартиру не попала. В сынову квартиру! Невестка ей день и час для визита назначила. К этому времени все мужнины вещи в два чемодана сложила и за дверь выставила. Да что там говорить: хоронить отказалась. Представляете? Всем занимались мать с отцом. А невестка копейки не дала. Хотя покойный хорошо зарабатывал. И на похороны вдовушка не пришла. В общем, страшная история. Мать, конечно, слегла после такого. Потерять сына и… Так вот люди и проверяются.

– Да, ничего святого не осталось, – вздохнула Ирка. – Вот растишь, растишь сына, чтобы потом отдать какой-нибудь стерве. У меня была соседка Наташа. Нагуляла ребенка в семнадцать лет. Да и всю жизнь была завей горе веревочкой. До самой смерти. В гараже они угорели с любовником. Мужик-то, говорят, прекрасный был. С машиной. Семейный. Наташка на него, как змея, повесилась. Захомутала. Увела от жены. Семья, я слышала, практически развалилась. В общем, всю жизнь разбила мужику. И самого его погубила. Наташку-то мне уж точно не жалко. Получила по заслугам…

– Не драматизируй: «увела», «сгубила», «получила»! – вступила в беседу Маринка. – Не надо все на твою Наташку валить. Я эту историю слышала. И любовника, с которым они задохнулись в гараже, знала немного. Мужик – как же его звали? – кобель был еще тот. Прости господи! Ни одной юбки не пропускал. Тебе его жалко? А жену его тебе не жалко? Она от него ревмя ревела. Он и бил ее, кстати, частенько. Ленка сирота, из детдома. Уйти ей было некуда. А тут еще и свекровь попалась – врагу не пожелаешь. Сыночек у нее всегда был прав. Уж они вдвоем девку мучили-мучили… Оно, конечно, нехорошо так говорить, но оно к лучшему, что помер. Женщина хоть вздохнула спокойно. Редкостный мерзавец был. Да как же его звали-то? Миша… Миша… А! Миша Николаев!

– Так… – подавилась чаем Танька, – так я же… о нем говорила. Его мать со мной в больнице лежала…

ВДРЕБЕЗГИ

– Красивая история, – вздохнула Ирка, вернувшись с редакционной планерки в кабинет и задумчиво разложив на столе свежий номере своей же газеты. – И любовь прямо-таки лебединая. Хотя он, конечно, мерзавец…

Пятая полоса субботнего номера доверила миру Иркину житейскую историю, озаглавленную «Ибо крепка, как смерть, любовь…» Она досталась ей случайно, через пятые руки, в дурном пересказе. И только благодаря ее литературным талантам смогла заиграть всеми оттенками сложных человеческих судеб. Да, результатом по праву можно было гордиться. Ирка плотоядно облизала губы и, стесняясь собственного нарциссизма и оправдывая себя исключительно тем, что на полосе материал смотрится совсем по-другому, нежели на мониторе, принялась за чтение…

«Вика и Саша познакомились в университете. Они вместе учились на экономическом. Застенчивость Звонцова, наверное, никогда не позволила бы ему добиться руки и сердца энергичной и уверенной в себе девицы. Скорее можно предположить, что Вика сама женила парня на себе, всячески поощряя его робкие шаги к сближению. Если браки создаются на небесах, то этот получил там Оскара за лучший сценарий: жизненная сила и энергия женщины находили опору в спокойствии и деловой хватке мужчины.

Звонцовы окончили университет, и Саша как лучший выпускник курса тут же уехал на шестимесячную стажировку во Францию. Вика работала в плановом отделе одного из НИИ.

Когда Саша вернулся из Парижа, у Вики созрела идея открыть собственное дело. Вот только где взять стартовый капитал? Деньгами выручил столичный дядюшка одной из подружек Вики. Все переговоры, естественно, легли на ее плечи. Зато умный и подкованный в бизнесе муж был абсолютно готовым руководителем создаваемого предприятия. А его название они сложили из частичек собственных имен – «Виктал». Было очень символично, что Виктория шла в нем первой, ибо она всегда была лидером.

Впрочем, на первых порах дела не ладились – фирма сидела на убытках. Вика неделями пропадала в столице, улаживая дела. Наконец ей удалось убедить инвестора в необходимости еще одного крупного кредита. «Виктал» обзавелся складами и собственным транспортом. Это и стало переломным моментом в судьбе предпринимателей Звонцовых. Трудности становления закончились. Дело раскрутилось и быстро пошло в гору. Оборот удваивался чуть ли не каждый квартал. В «Виктале» теперь работал целый штат менеджеров и товароведов. Вика занималась общим руководством компанией и контактами с поставщиками, Александр сосредоточился на финансах.

Бездетная пара, Звонцовы всю жизнь посвятили друг другу. Поверив раз и навсегда в свою счастливую звезду, они тратили обрушившийся на них золотой дождь направо и налево. Обстановка пятикомнатной квартиры совмещала несовместимое – шик и вкус. К «БМВ», на которой ездил Саша, добавился Викин «мерседес».

Счастливая чета много путешествовала. Они побывали даже в Восточной Африке. Исключительно ради водопада Виктория. Саша шутил, что тот назван в честь его супруги. Разглядывая фотографии, на которых Вика стояла на фоне водопада, горделиво вперив в объектив победоносный взор, в это легко можно было поверить…

Их жизнь разбилась вдребезги в одночасье. Рассыпались блестящими осколками счастье, благополучие, планы на будущее. Александр оступился лишь однажды, но… Наверное, тот, кто распоряжается людскими судьбами, сотворил их брак настолько идеальным, что не смог допустить на нем и малейшего пятнышка.

Вика задержалась в Москве почти на две недели. Такое бывало и раньше. Порой не все решалось моментально. И дела требовали ее присутствия. Но в тот раз Александру было особенно одиноко. А секретарша Марина как-то некстати и не по сезону надела слишком короткую юбку…

Даже смешно: за двенадцать лет супружеской жизни это был единственный раз, когда он изменил жене. Другие вон… И все им сходит с рук. Но ему не повезло. Вика приехала неожиданно. Он бросился встречать, никому в офисе не сказав, куда едет… Его мобильный зазвонил на обратном пути из аэропорта. Вика, чтобы муж не отвлекался от дороги, взяла телефон из его кармана. Это был рабочий телефон, а она привыкла решать любые дела фирмы…

– Дорогой, любимый, единственный, куда мы сегодня пойдем? – сходу затараторила Маринка в трубку.

Не было никаких сцен. Просто Вика молчала весь вечер, не обращая внимания на его мольбы о прощении. На следующий день они, как обычно, приехали в офис. Саша сидел у себя, заваленный ворохом бумаг, и цифры плясали у него перед глазами какой-то дикий канкан. Вика в своем кабинете курила сигарету за сигаретой. Около шести вечера она встала, подошла к окну и распахнула его. Женщина влезла коленками на широченный подоконник восьмого этажа, встала во весь рост и… шагнула вперед. Александр оторвался от калькулятора, лишь когда услышал внизу вой сирены скорой помощи.

Следующий год Звонцов прожил «на автомате». Он даже и не заметил, как к московским партнерам ушли склады, машины и даже шикарная квартира. Только офис непонятно зачем Александр оставил за собой. Он часто ездил на кладбище, стал религиозным и начал пить. Головная боль с похмелья была спасением. Она заполняла пустоту внутри и вокруг.

На годовщину смерти жены он неожиданно приехал в офис «Виктала». Была суббота, и ему пришлось стучать, чтобы вышел охранник и открыл двери, впустив его в здание. Он поднялся на восьмой этаж и долго ковырялся в замке…

Александра нашли только на третий день повесившимся в кабинете жены. На столе лежала истрепанная Библия, раскрытая на Песни Песней царя Соломона: «Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь…»

Ирка дочитала материал и вздохнула, мечтательно закатив глаза. Хороша история! Особенный надлом сюжету придавал тот самый звонок секретарши. О нем, собственно, ей и рассказали те пятые руки. Да, бывает еще в жизни горько и красиво… Из сладостной нирваны Ирку вывел телефонный звонок.

– Мне бы Ирину Николаевну, – потребовал раздраженный женский голос.

– Слушаю вас, – предчувствуя недоброе, выдавила Ирка.

– Я по поводу вашего сегодняшнего материала о Калягиных, – продолжил голос.

– Надо было больше напускать туману, – запричитало в Иркиной голове чувство самосохранения. – Сделала бы их банкирами. И имена. Имена надо было дать другие. Хоть фирма-то, конечно, и не называлась «Викталом», но имена…

– Они у вас названы Звонцовыми, – почти срываясь от негодования, звенел голос в телефоне, – а я та самая «племянница столичного дядюшки». Вообще-то он мне не дядюшка, а брат. Что ж вы, не разобравшись?

– И что с того, что брат? – испуганно, но с робкой надеждой вставила Ирка. – Мы же изменяли…

– Да не в этом дело, – огрызнулся голос. –  У Вики с Валеркой, моим братом, все решалось через постель: и кредиты, и скидки, и отсрочки по платежам. Девка-то была красивая. Как раз накануне ее самоубийства они с ним летали на неделю в Испанию. Вика мужу позвонила, сказала, что с закупкой какие-то сложности. Да сколько раз она так делала. Он, правда, тут тоже не скучал с Маринкой своей.

А из Испании брат и Вика злые приехали. Валерка требовал какие-то деньги вернуть. А суммы были астрономические. Вика домой умчалась сама не своя. Уж очень она к богатой жизни привыкла. Она на водопады ездила, а тут ей холодный душ. И причем здесь эта дура Маринка? После смерти Вики Сашка что только ни делал, чтобы бизнес сохранить в своих руках. Даже братве Валерку заказывал. Но не вышло. И все ушло за долги. Вы бы лучше написали, как он по своей «БМВ» убивался. Поверьте мне, пуще, чем по жене…

БЕГЛЕЦ

Воробьи в сквере с яростными криками вырывали друг у друга хлебные крошки. И чего они суетились? Всем ведь хватит. Специально для них Диня и купил эту пухлую городскую булку.

– Как люди, – кивнув на птиц, бросил он старику с соседней скамейки. – Такие же жадные. Только бы урвать побольше.