Рассказы

– Нет.

– Секс, – с надеждой предположила Наташка.

– Нет, – с уверенностью семейного психотерапевта заявил Пашка, – им нужно жить, как за каменной стеной. И чтобы в стене была только одна дверь – в магазин со шмотками. У меня жен сколько было? Три. С Ленкой мы, правда, расписаны не были. Сожительствовали. Но ее Светку я любил, как родную. Даже удочерил.

– Удочерил? – недоверчиво спросила девушка.

– Почти, – кивнул Пашка. – Фактически, да. У нее все было. И у всех моих жен тоже. Включая Ленку.

– С которой вы сожительствовали? – уточнила девушка.

– Да. У всех трех.

– Ты, Пашенька, вообще молодец, – ласково гладя мужчину по руке, согласилась девушка.

– Мужик должен уметь две вещи: завязывать галстук, – тут Пашка почесал кадык на торчавшей из расстегнутого воротника рубашки тонкой шее, – и зарабатывать деньги. Это главное. Я ни одну свою жену не обидел. Квартиру каждой оставил. С евроремонтом. С обстановкой. Только живи. Это же для моих родных детей. Или удочеренных. Не жалко. Машину – каждой. Катайся. С гаражом. Что, говорю, вам еще нужно? Только скажите – я все сделаю.

– Ух ты! – изумилась такой щедрости девушка.

– А что? Слава богу, не последний человек в городе, – презрительно хмыкнул Пашка. – Знаешь, сколько у меня этих квартир было? Купил, оставил, купил другую… Проблем нет.

– Ты же вроде с мамой живешь?

– Это временно, – вздрогнул мужчина. – Хочу купить квартиру. Может быть, комнату в коммуналке. Как получится. Все зависит от бизнеса. И я тебе скажу: это вещь сложная. Сейчас на биржах черт знает что творится. Но справимся. Не из такого выпутывались. Мне бы только на работу куда-нибудь устроиться…

– Может, к Лешке в автосервис пойдешь?

– Тут надо подумать, – нахмурился Пашка. – Что там делать? Опять ремонтировать всякое барахло? Я отечественные машины вообще не признаю как транспортные средства. Кто на них ездит? Уроды. У меня раньше «БМВ» была.

– А сейчас на какой ездишь? – поинтересовалась девушка.

– Сейчас? Пока я безлошадный, – с этими словами Пашка встал со скамейки.

– Ты куда? – удивилась девушка.

– Пора, – неопределенно махнул рукой ее спутник, – у меня встреча. Извини, проводить не могу. Может, на такси поедешь? Деньги есть?

– Есть, – вздохнула девушка.

– Пока тогда, – хмыкнул мужчина и быстрой походкой направился в сторону остановки.

– Пока, – протянула девушка, тоже поднимаясь со скамейки.

Она уже сделала пару шагов вдоль по аллее, когда я вдруг заметил, что на скамейке остался лежать тот самый телефон, по которому почти знакомый мне теперь Пашка созывал своих знакомых в надежде на бесплатное пиво.

– Девушка, – окликнул я Наташу, – это не ваш друг телефон забыл на лавочке?

– Ой, да, спасибо! – обрадовалась она, взяв аппарат, а потом доверительно добавила: – Это приятель брата, не мой друг, к сожалению. А я бы хотела…

– А я бы на вашем месте – нет, – пробормотал я, вновь опустив взгляд на пятно от мороженого.

– Почему?

– Да это я так, не обращайте внимания. Бегите, догоняйте.

– Ага, – кивнула девушка и бросилась вслед за своим спутником: – Паша, подожди. Телефон. Куда тебя на такси отвезти?

Вот, собственно говоря, и вся история. Остается только вывести с брюк пятно от мороженого.

ГРЫЖА

Я бы, наверное, никогда не обратил внимания на нашего дворника, если бы у моей собаки не вошло в привычку после утренней прогулки подолгу сидеть возле подъезда, дыша воздухом и созерцая в праздной задумчивости людей, спешащих на службу. Волей-неволей и я вынужден был коротать время на крылечке, разглядывая прохожих. Таки интересный у нас народ… Впрочем, я отвлекся. Давайте о дворнике.

Итак, дворник. Пожилая худенькая женщина. Бледная. О таких говорят: как с креста снятая. Она всю зиму изо дня в день обреченно долбила ломом заледеневший наст на поребриках и счищала огромной фанерной лопатой с тротуаров пушистый снег. Работа такая. Ее товаркам, как правило, помогал кто-нибудь из мужчин – муж, сын. Наша старушка всегда справлялась сама.

– Одинокая, – предположил я.

Вскоре я стал узнавать ее на улице и без лопаты и ватной фуфайки. Она жила где-то неподалеку. Когда стоишь на крыльце в компании ньюфаундленда, невольно становишься заметным. Да еще как-то так получалось, что наши утренние бдения все время совпадали с чисткой ступенек на крыльце. Короче, мы разговорились. Сначала о собаке, потом о жизни. Пропущу детали…

– Мужа пять лет назад похоронила, – вздохнула женщина. – И ведь на пенсии давно, а приходится работать…

– На пенсию не проживешь, – почти уверенно поддержал я разговор.

– Да одной мне много ль надо? Прожила бы. Сынок у меня. Надо кормить.

Я тогда тактично удержался от замечания насчет того, кто кого должен кормить. Бог его знает: может, сын – инвалид.

– Мальчик у меня хороший, – заметила моя собеседница и со вздохом вновь взялась за лом.

Мне ничего не оставалось, как поверить ей на слово.

Так уж совпало, что «мальчика» я увидел чуть ли не на следующее утро. Крепкий детина подскочил к старушке со словами:

– Мать, дома есть чего пожрать? Ох и устал же я.

– А как же, сынок, котлетки в сковородке на плите. Чаек погрей.

Детина пробежал мимо.

– С ночной, наверное? – предположил я.

– Нет, – махнула рукой дворничиха, – из клуба он. Любит потанцевать. Должен же ребенок как-то развеяться?

– А то, – поддакнул я. – Работает?

– Год назад из армии пришел, – пояснила старушка. – Отдыхает пока. Наработаться еще успеет.

– А вам помогать не пробовал?