Епархиальные реформы

Затем в полемику вступил профессор НА. Заозерский. В статье, помещенной в «Богословском вестнике», он защищал то мнение, что рассматриваемое правило имеет в виду именно скопище народа – «мятежную организованную толпу». Иначе, полагал Заозерский, отцы Собора употребили бы термин ????, либо иное выражение, производное из этого термина. Кроме того, как считал Заозерский, запрет налагается

не на первоначальный момент выбора или наименования кандидатов, а на второй и более решительный – избрания одного из указываемых кандидатов, как годного к рукоположению[489 - Заозерский (4). 658.].

Указывая на законодательство императора Юстиниана, согласно которому рукоположение в епископа должно совершаться при народе, чтобы каждый желающий имел полную возможность возражать, Заозерский замечал:

В виду этих совершенно ясных законов VI-го века, едва ли возможно допустить, чтобы отцы Лаодикийского Собора ГУ-го века решились лишить мирян их исконного, утверждающегося на апостольском предании права избирать кандидатов на церковное служение[490 - Заозерский (4). 660.].

Рассматриваемое правило, заключал профессор, «по форме и по существу есть только очень краткое оглавление не сохранившегося до нас соборного определения», на основании которого можно лишь предполагать попытку отцов Собора урегулировать право участия мирян в выборе кандидатов в епископа, но сказать, «как именно они регулировали – нельзя»[491 - Заозерский (4). 661.].

И. С. Бердников ответил Папкову и Заозерскому пространной статьей, в которой разбирал употребление термина ????? в Священном Писании, канонах, а также в современной Лаодикийскому Собору юридической литературе. По мнению автора,

нельзя сомневаться в том, что и в 13 правиле Лаодикийского Собора термин ????? должен иметь значение однородное с значением ???? и ??????[492 - Бердников (2), [В]. 760–761.].

В том, что касается природы законодательного корпуса Лаодикийского Собора, Бердников высказал мнение, что здесь мы имеем скорее синопсис, чем оглавление. Вопрос о том, насколько этот синопсис соответствует изначальному тексту – общий для таких сборников; «нужно положиться на компетентность и добросовестность составителей»[493 - Бердников(2), [А]. 607.]. Соглашаясь с Н. А. Заозерским в том, что данное правило касается «заключительного – самого важного момента в избрании кандидатов в епископы», Бердников делал следующий общий вывод из своего исследования:

Общая мысль правила состоит в том, что клиру и мирянам осиротевшей паствы не может быть предоставлено самостоятельное избрание кандидатов в епископы; наоборот, окончательный и авторитетный суд и решение вопроса о выборе достойного кандидата епископства, а также все необходимые распоряжения по делу выборов принадлежат собору епископов с митрополитом во главе[494 - Бердников (2), [С]. 305.].

Продолжение полемики Заозерского и Бердникова не принесло чего-либо существенно нового: авторы продолжали оттачивать свои аргументы.

Поскольку дискуссии по вопросу об определении епископа на кафедру, в отличие от дискуссий по другим вопросам, приобрели подчеркнуто научный характер, следует упомянуть и результаты некоторых основных исследований начала XX века по этому поводу. А. П. Лебедев в своей монографии «Духовенство древней вселенской Церкви» выражал убеждение, что до III века включительно выбор епископа был полностью в руках клира и народа вдовствующей кафедры: «Народ вместе с клиром рассуждал о выборе нового епископа <…> после всех этих рассуждений выбор падал на какое-либо определенное лицо». Епископы же, прибывшие для рукоположения, лишь обращались к клиру и народу «троекратно с вопросом: тот ли это, кого они требуют себе в предстоятели? Действительно ли он достоин епископского служения? Все ли согласны на его избрание?»[495 - Лебедев (1). 111–112.]

А. И. Покровский, отвергая бытующее мнение о том, что община лишь указывала желательного ей кандидата, а епископы его утверждали, поддерживал теорию, согласно которой выборы епископа в первые три века состояли из трех этапов: «1) инициативы местного клира, 2) апробации собравшихся епископов и 3) окончательного одобрения или рецепции выбора со стороны всей местной общины»[496 - Покровский. 502.]. При этом, по мнению Покровского, главную роль играли клир и особенно народ местной общины: последний «мог принять и одобрить того кандидата, который уже благополучно прошел через две предшествующие выборные стадии, но мог поступить и наоборот»[497 - Покровский. 503.].

Все эти реконструкции, верны они или нет, относятся к трем первым векам христианской истории. В дальнейшем же, по изложению Лебедева, хотя «практика церковная представляет немало примеров, когда воля народная в избрании архипастыря решительно уважается церковной властью»[498 - Лебедев (1). 137.], в целом «народ мало-помалу стали устранять от этого дела». Лебедев полагал, что тому были две причины: злоупотребления и беспорядки в среде народа и стремление духовенства «высвободиться из-под зависимости народа»[499 - Лебедев (1). 143.]. «Окончательное устранение народа от рассматриваемого права произошло на VII Вселенском Соборе», – заключал профессор[500 - Лебедев (1). 144.].

Следует, наконец, упомянуть о статье И. И. Соколова «Избрание архиереев в Византии IX–XV вв.». Опубликованная в «Византийском временнике» за 1915–1916 годы, выпуск которого увидел свет лишь весной 1917 года[501 - Цензорская отметка указывает на май 1917 г.], эта статья, как таковая, вряд ли могла повлиять на ход предсоборных дискуссий. Однако Соколов был профессором Санкт-Петербургской академии, редактором в 1912–1913 годах «Церковного вестника», членом Предсоборного присутствия, Предсоборного совещания и Предсоборного совета, а также Собора 1917–1918 годов. Свои взгляды он, без сомнения, выражал и на лекциях, и в рамках своего участия в работе Предсоборного совещания[502 - Предсоборное Совещание (1). 54.], в котором представлял доклады, в том числе по вопросу о епархиальном управлении[503 - Из прессы известно, что в заседании 30 апреля 1913 г. Предсоборному совещанию был представлен доклад И. И. Соколова, посвященный практике епархиального управления в Константинопольской Церкви (петербургские газеты «Речь» и «День» от 1 мая 1913 г.; Предсоборное Совещание. Вырежи из газет. 278, 280).]. Поэтому с большой вероятностью можно сказать, что основная мысль рассматриваемой нами статьи, написанной, по всей видимости, не позднее 1914 года, не осталась без влияния. Статья включает обширный канонический и правовой материал, определяющий церковное и церковно-государственное законодательство по заявленной теме. Источниками стали Номоканон Патриарха Фотия и схолии к нему Вальсамона, а также Василики, Прохирон, Эпанагога и новеллы Льва Мудрого. Обобщая приведенные сведения, И. И. Соколов указывал, что поставление архиереев «совершалось посредством избрания, составлявшего сложный избирательный процесс»[504 - Соколов И. 51.]. Избрание производилось собором архиереев, созывавшимся митрополитом области, с обязательностью явки для всех епископов, которые, впрочем, могли прислать свое мнение письменно. По выводу Соколова, «ни народ, ни светское правительство в лице своих представителей и чинов не должны, по суду церковных правил, принимать участие в каноническом избрании епископа». Однако «церковные правила допускают обращение народа к собору с просьбой об избрании в епископский сан угодного им кандидата»[505 - Соколов И. 52.]. Хотя, замечал профессор, гражданское законодательство, вызванное «принципом «экономии», но не принципом акривии в церковной жизни», допускало участие мирян в выборах епископа, это положение «составляет одно из механических привнесений в Василики старого законоположения» Юстиниана и «было осуждено на медленное умирание в силу того, что канон выше закона»[506 - Соколов И. 53. Выделение автора.]. Избрание, по описанию И. И. Соколова, состояло из составления избирательным собором списка достойных кандидатов, избрания троих и утверждения одного из них митрополитом. Последнее, между тем, не представляется нам достаточно обоснованным: едва ли повсеместной практикой было предоставление митрополиту выбора одного из трех кандидатов – каноны скорее говорят об избрании единого кандидата избирательным собором.

§ 2. В Отзывах епархиальных архиереев

Вопрос о порядке замещения кафедр был затронут в 17 отзывах. По вопросу о перемещении епископов с кафедры на кафедру высказалось 11 преосвященных (или созванных ими комиссий), из которых двое – епископы Смоленский Петр (Другов) и Воронежский Анастасий (Добрадин) – не высказались по поводу первого вопроса.

В том, что касается второго вопроса, высказавшиеся архиереи[507 - Преосвященные Вологодский Алексий (Соболев), Воронежский Анастасий (Добрадин), Екатеринбургский Владимир (Соколовский-Автономов), Казанский Димитрий (Самбикин), Архангельский Иоанникий (Казанский), Самарский Константин (Булычев), Тульский Лаврентий (Некрасов), экзарх Грузии Николай (Налимов), Смоленский Петр (Другов), Екатеринославский Симеон (Покровский), Могилевский Стефан (Архангельский) и Иркутский Тихон (Троицкий-Донебин).] были единодушны: практику переводов необходимо упразднить, ибо, как отмечал епископ Екатеринославский Симеон, она «противоречит духу и практике древней вселенской Церкви. По воззрениям вселенской Церкви, духовный союз епископа со своей паствой есть союз нерасторжимый»[508 - ОЕА. I. 119.]. Епископ Екатеринбургский Владимир напоминал, что «отцы Церкви называли такие переходы изменою невесте Христовой – поместной Церкви, прелюбодеянием»[509 - ОЕА. II. 161.]. И с практической точки зрения, отмечалось в отзывах, эта практика приносит вред, поскольку «лишает епископа возможности ознакомления с религиозно-нравственными нуждами паствы, с деятельностью духовенства; оставляет без ответа запросы духовной жизни пасомых»[510 - См., например, отзыв того же преосв. Екатеринославского (ОЕА. I 119).].

В большей части отзывов, впрочем, делалась оговорка, наподобие правила Ап. 14, о допущении перехода архиерея в исключительных случаях – по суду многих епископов и по сильнейшему убеждению, в частности, при замещении столичных кафедр, где требуются опытные архиереи[511 - Отзыв архиеп. Казанского Димитрия (ОЕА. II 557).]. В качестве практической меры к искоренению практики перемещений предлагали упразднить награждение епископов, в том числе и светскими наградами, дававшими «право» на лучшую кафедру, а также уравнять епархии по денежному содержанию, чтобы не было самого понятия лучшей или худшей кафедры[512 - См. отзывы ей. Архангельского Иоанникия (ОЕА. I 422), ей. Смоленского Петра (ОЕА. II 189), архиеп. Иркутского Тихона (ОЕА. I 830).]. Подчеркнем, что по поводу перемещений высказалось только 11 архиереев, то есть, как верно заметил председатель II отдела Предсоборного присутствия архиепископ Херсонский Димитрий (Ковальницкий), «меньшинство епископов высказалось против перевода»[513 - ПП. I 440.]. Впрочем, соответствующий вопрос в синодальном определении задан не был и, скорее всего, именно поэтому большая часть архиереев его не затронула.

Если в вопросе о перемещениях, который во многом был связан с вопросом о воздействии государства на Церковь, высказавшиеся епископы были единогласны, то в вопросе о порядке замещения вдовствующих кафедр высказанные мнения были самые разные. В трех отзывах предполагалось, что епископы будут избираться клиром и мирянами епархии. При этом лишь один из этих отзывов был представлен епископом (отзыв преосвященного Николая (Налимова), экзарха Ерузии)[514 - ОЕА. II 666.]. В другом отзыве указанное мнение было высказано Архангельской епархиальной комиссией[515 - ОЕА. I 422.] и собраниями нескольких местных благочинии[516 - ОЕА. I 439, 444, 454.], впрочем, комментария преосвященного, подавшего свой отзыв отдельно, по этому поводу не последовало. Последний отзыв был составлен Олонецкой консисторией при вдовствующей кафедре.

За избрание епископов лишь епископами высказались преосвященные Екатеринбургский Владимир (Соколовский-Автономов)[517 - ОЕА. II 164.], Таврический Алексий (Молчанов)[518 - ОЕА. II 215.], Тульский Лаврентий (Некрасов), при этом последний подчеркнуто отвергал возможность участия в избрании мирян[519 - ОЕА. II 537.]. Мнение преосвященного Волынского Антония (Храповицкого), категорически настаивавшего на недопустимости участия мирян в избрании епископов, но допускавшего, согласно канонам, рекомендацию ими кандидата, было представлено выше[520 - См. выше, с. 116.]. Кроме того, преосвященный Саратовский Гермоген (Долганев) полагал, что «избрание и назначение епископов <…> удобнее всего предоставить высшей церковной власти» при представлении кандидатов митрополитом и епископами округа[521 - ОЕА. II. 500.]. В этом же смысле высказался архиепископ Казанский Димитрий (Самбикин), к мнению которого мы вернемся ниже.

Наконец, восемь архиереев относили избрание к полномочию епископов округа (в шести отзывах) или синода (в двух отзывах), с оставлением за паствой права рекомендовать кандидатов[522 - Преосвященные Калужский Вениамин (Муратовский; ОЕА. I 67), Самарский Константин (Булычев; ОЕА. I 482), Финляндский Сергий (Страгородский; ОЕА. II 421), Екатеринославский Симеон (Покровский; ОЕА. I 120), Могилевский Стефан (Архангельский; ОЕА. I 139–140), Иркутский Тихон (Троицкий-Донебин; ОЕА. I 829), Вятский Филарет (Никольский; ОЕА. II 99), Уфимский Христофор (Смирнов; ОЕА. I 664).].

В частности, епископ Константин предлагал определенную процедуру выражения клиром и мирянами своего голоса: по кончине архиерея созывается собор, на котором председательствует митрополит области; кафедральный клир или совет пресвитеров извещает епархию; все духовенство и миряне имеют право предложить кандидатов; собор производит «исследование о достоинстве» кандидатов, и либо избирает из их среды, либо предлагает других кандидатов; если решение собора принято большинством епископов области (а не только прибывших), то посвящение может быть совершено немедленно; если большинства не набрано, то опрашиваются отсутствующие; если и тогда не будет большинства, то вопрос возносится к Собору всей Русской Церкви.

Еще более активную роль предоставлял мирянам епископ Екатеринославский Симеон, отзыв которого почти слово в слово совпадает с текстом И. С. Бердникова, помещенным в отзыве архиепископа Димитрия (Самбикина)[523 - См.: ОЕА. II 559–560.]. Согласно проекту Бердникова, избрание епископа происходит в присутствии епископов округа, которые участвуют в составлении списка кандидатов, не голосуют, но имеют суждение о выбранном кандидате, который утверждается Синодом по рассмотрении мнения, поданного епископами. В проекте преосвященного Екатеринославского не оговаривается это суждение епископов, указано лишь: «Епископы не подают избирательного голоса наравне с другими членами собрания», – что вносит некоторую неясность. Заметим, что преосвященный Димитрий высказал свое несогласие в отношении данного вопроса с мнением, высказанным комиссией или, вернее, И. С. Бердниковым. Преосвященный Димитрий указывал, что «при всем преклонении пред жизнью и установлениями древней Церкви» он не находит возможным в настоящее время применение выборного начала. В древней Церкви, писал он, это было исполнимо, при «высоте и чистоте истинно-христианской жизни». В настоящее же время, «при неверии одних и религиозном индифферентизме большинства», предоставление такого права привело бы, по мнению архипастыря, к умалению власти и авторитета епископа, тем более что предложение избирателей может принять форму агитации. Архиепископ Димитрий полагал, что епископ должен быть назначен высшей церковной властью из местных лиц, достойных епископства[524 - ОЕА. II 560.].

Не совсем ясно выразился преосвященный Стефан (Архангельский), по мнению которого епископ должен избираться на собрании областных епископов «при участии представителей клира и мирян». В чем состоит это участие, не указано, но выше владыка замечал, что «епископами Церквей являлись в большинстве своем достойнейшие избранники самих же Церквей». Впрочем, преосвященный Стефан указывал, что решающее значение имеют одобрение митрополита и голос большинства епископов[525 - См.: ОЕА. I 139–140.].

§ 3. В Предсоборном присутствии

Вопрос об избрании епископа обсуждался во II отделе Предсоборного присутствия[526 - В заседаниях 16 и 20 марта 1906 г.] в связи с вопросом о митрополичьих округах и рассмотрением прав митрополита, поскольку в правиле I Всел. 4 за митрополитом оставлено право утверждати таковые действия. Несмотря на возражения Н. А. Заозерского, считавшего, что речь идет о праве митрополита рукополагать епископов, избранных окружным собором, Н. С. Суворов показал, что здесь подразумевается «право чисто юридическое: утверждать соборное избрание, сообщать избранию то, что называется юридической санкцией»[527 - 7777 I. 408.]. Затем, обратившись к вопросу о митрополичьих соборах, отдел вновь коснулся избрания епископа. Итог непродолжительного обсуждения подвел председатель: «В общем, относительно указанного в сводках порядка избрания епископов, все согласны»[528 - 7777 I. 414.]. Между тем, в сводках, рассматриваемых II отделом и касающихся «разделения России на церковные округа», относительно избрания епископа мы находим лишь краткое, и довольно расплывчатое, замечание на основании отзыва преосвященного Могилевского Стефана (Архангельского):

Епископы митрополии, под председательством митрополита и при участии представителей клира и мирян вдовствующей Церкви <…> производят избрание епископа. <…> Одобрение председательствующего на соборе митрополита и согласие большинства членов собора, епископов, решает назначение того или другого кандидата[529 - Сводки отзывов, «О разделении России на церковные округа». 17. Относительно выборов епископа, правда, еще приведена «схема преосвященного Иркутского» – в сводках, касавшихся «преобразования церковного управления» (Сводки отзывов, «О преобразовании церковного управления». 50), и здесь приведена другая модель: право избрания предоставляется Синоду, право рекомендации кандидатов – епархии. Однако в упомянутых заседаниях II отдела Предсоборного присутствия собравшиеся пользовались именно сводкой «О разделении России на церковные округа»: «Для удобства обсуждения вопроса о митрополичьих округах положено принять за руководящую нить – свод мнений преосвященных по этому вопросу, каковой прочесть, подвергая разбору и освещению…» (ПП. I. 390).].

Более подробные дискуссии по этому вопросу были открыты чтением доклада И. С. Бердникова, изложившего приведенную в предыдущем параграфе точку зрения, за исключением утверждения избранного кандидата Синодом – последнее право было на сей раз отнесено к областному епископату, суждению которого о кандидате предлагалось придать решающее значение. При неудаче выборов новые кандидаты предлагаются епископами, и происходит повторная баллотировка[530 - См.: ПП. 7.415.]. Текст доклада И. С. Бердникова был принят отделом в качестве постановления[531 - См.: ПП. 7.548–549.]. При его обсуждении Е. Е. Голубинский заметил, что «в правилах не говорится об участии народа в избрании; народ только указывает на достойного»[532 - ПП. I. 417–418.]. Ему возражал НА. Заозерский, ссылавшийся на VIII книгу Апостольских Постановлений, где указана практика, которая, по мнению профессора, лежала в основе канона I Всел. 4[533 - См.: ПП. I. 418.]. Обсуждался также вопрос об участии светской власти в замещении епископских кафедр, но окончательного решения принято не было[534 - См.: ПП. I. 417, 549.].

Вопрос о перемещениях епископов лишь непродолжительно обсуждался во II отделе Предсоборного присутствия в заседании 20 апреля. Высказывались различные мнения. В частности, профессор А. И. Алмазов, в общем, принимая тезис о недопустимости перемещений, полагал, что служение на окраинных кафедрах, в частности на Дальнем Востоке и в Азии, является слишком «тяжелым испытанием», чтобы не допустить перемещения с этих кафедр. Указывали и на другие причины возможных перемещений[535 - См.: 7777 7 440–443.]. Единогласно было принято следующее положение:

Признается нежелательным перемещение епископов с одной кафедры на другую. Такое перемещение допустимо лишь в исключительных случаях, насколько его можно примирить с свободой избрания епископов на епархии и согласовать с каноническими нормами[536 - 7777 7 549.].

В общее собрание Присутствия вопрос о перемещениях епископов вынесен не был.

Однако по вопросу об избрании епископа здесь развились пространные дискуссии[537 - В заседаниях 10 и 16 ноября. См.: 7777 777 1. 60–77; 97–107. Об участии государственной власти: 107–112; 133–138.]. Защищая проект II отдела, профессор Бердников утверждал, что в истории последовательно имелись три формы избрания епископов: от клира и мирян, от «лучших граждан», позднее от одних епископов. Ныне, указывал он,

«нельзя не обращать внимания и на желания, высказываемые всюду народом и духовенством»[538 - ПП. III. 1. 76.], и не стремиться к восстановлению первоначального положения: участия в избрании клира и мирян, хотя бы в лице их представителей[539 - См.: ПП. III. 1. 63, 67, 76.]. Его поддерживал многолетний секретарь Петербургского отделения Общества любителей духовного просвещения генерал А. А. Киреев[540 - ПП. III 1. 65.]. С другой стороны, даже такой поборник выборности епископата, каким был Н. П. Аксаков, указывал, что, опасаясь ограничения участия клира и мирян в выборе епископа, следует соблюдать и осторожность в предоставлении им этого права. «Теоретически вопрос ясно решается в утвердительном смысле, но практически я затруднился бы дать решительный ответ»[541 - ПП. III 1. 73.], – говорил он.

На существенное препятствие к применению формулы II отдела указал профессор Киевской духовной академии А. А. Дмитриевский:

При допущении народа к избранию епископов <…> в нашей Церкви будет то же, что происходило при избрании патриарха на Востоке, то есть партии, подкупы, смертоубийства[542 - ПП. III 1. 64.].

Впрочем, он считал сомнительным и то, что из практики древней Церкви и, в частности, древних чинов можно вывести участие мирян в избрании епископа. С приблизительно той же аргументацией и ссылкой на неудовлетворительную практику избрания епископа паствой в древнем Новгороде мнение Дмитриевского поддержал профессор Харьковского университета протоиерей Т. Н. Буткевич[543 - ПП. III 1. Тi–ТА. Буткевич Тимофей Иванович (1854–1925), окончил Харьковскую дух. семинарию (1875) и, со степенью канд. богословия, МДА (1879); рукоположен в священника (1878); ключарь Харьковского собора (1891–1894); препод, епархиального училища и гимназии (1891); протоиерей (1893); проф. богословия Харьковского университета (1894–1906); д-р богословия (1903); член Предсоборного присутствия (1906); член Предсоборного совещания (с 1912); член Гос. совета от духовенства (1906–1917); после революции вернулся в Харьков, служил в кафедральном соборе. По материалам: Ермишин.]. Архиепископ Антоний (Храповицкий) полагал что «предоставление клиру и мирянам избрания епископов – это есть игра в республику, или это просто применение неподходящих условий древней жизни к нашей»[544 - Ш7. III 1. 75.]. Аналогичное мнение высказывал архиепископ Димитрий (Ковальницкий)[545 - ПП. III 1. 75.]. Впрочем, архиепископ Антоний признавал возможность выдвижения паствой известного ей пастыря и предлагал оговорку: «Предоставляется митрополиту сообразоваться с желанием населения, если таковое есть»[546 - ПП. III 1.75.]. В развернутой форме, подчеркивающей участие мирян, сходное предложение защищали И. И. Соколов и Л. А. Тихомиров, исключавшие участие клира и мирян в баллотировке кандидатов. Соколов указывал, что в Византии участие клира и мирян состояло «в простом наименовании кандидатов»[547 - ПП. III 1. 70.]. Тихомиров предлагал осуществить такое участие посредством частных собраний, которым бы дозволялось присылать свои письменные мнения о возможных кандидатах митрополиту, по итогам чего «собор епископов мог бы принять во внимание эти указания или не принять»[548 - ПП. III 1. 76.]. Об участии народа в выборе кандидатов, из среды которых выбирал бы собор епископов, говорил профессор Киевской духовной академии протоиерей Ф. И. Титов[549 - См.: ПП. III 1. 69–70.]. Профессор Санкт-Петербургской духовной академии протоиерей М. И. Горчаков[550 - См.: ПП. III 165-66.] и Н. П. Аксаков[551 - См.: ПП. Ill 164-65.] различали несколько стадий избрания: предызбрание – указание кандидата; испытание избранного епископами, которые могли не согласиться с избранием; утверждение высшей церковной властью (Горчаков) или окончательное одобрение народом (Аксаков). При завершении предварительных дискуссий протоиерей М. И. Горчаков внес примирительное предложение:

По современным условиям жизни необходимо допустить участие клира и народа в избрании епископа в той или иной форме, предоставив собору епископов назначить епископа, если паства не укажет кандидата или произойдут по этому поводу распри и разделения[552 - Ш7. III 1.76.].

На голосование были поставлены следующие формулы: «Избрание епископов принадлежит собору епископов с митрополитом во главе» и «Избрание епископов принадлежит собору епископов с митрополитом во главе и при участии клира и мирян в указании кандидатов»[553 - ПП. III. 1. 76–77.]. Большинством в 31 голос против 13 была принята вторая формула[554 - Большинство составили архиепископ Иаков (Пятницкий), епископы Арсений (Стадницкий) и Стефан (Архангельский), протоиереи Ф. Успенский, М. Н. Казанский, И. И. Коялович, Ф. И. Титов, М. И. Горчаков, А. П. Мальцев, К. В. Бречкевич, К. И. Левитский и А. С. Лебедев, священник Т. В. Козловский, профессоры И. С. Бердников, М. А. Машанов, В. Ф. Певницкий, Н. И. Ивановский, Н. Н. Глубоковский, М. Е. Красножен, А. И. Бриллиантов, И. И. Соколов, И. В. Попов, К. Д. Попов, СТ. Голубев, Н. А. Заозерский, а также П. Б. Мансуров, Н. Д. Кузнецов, Л. А. Тихомиров, А. А. Киреев, Н. П. Аксаков и товарищ обер-прокурора А. П. Рогович. В меньшинстве остались митрополиты Антоний (Вадковский), Владимир (Богоявленский) и Флавиан (Городецкий), архиепископы Димитрий (Ковальницкий), Антоний (Храповицкий) и Никандр (Молчанов), протоиереи И. Сребрянский, П. И. Соколов и ТИ. Буткевич, профессоры А. А. Дмитриевский, А. И. Алмазов, М. А. Остроумов, а также А. А. Нейдгардт. См.: ПП. III 1.11.].

Обсуждение на этом не завершилось, поскольку предстояло еще рассмотреть вопрос о форме участия клира и мирян в этом избрании. Помимо предложения II отдела (И. С. Бердникова) были выдвинуты еще несколько формул. Профессор А. И. Алмазов последовательно защищал мнение, согласно которому участие клира и мирян в избрании епископа должно выражаться не в формальных избирательных комиссиях и баллотировке, но через «обыкновенное собрание христиан, имеющих быть паствой избираемого епископа, и по преимуществу христиан – жителей епископского города»[555 - ПП. III 1. 67.]. По мнению Алмазова, через такое неформальное собрание «гарантировалось бы спокойствие при выборах, отсутствие неуместной партийности, а вместе с тем такая форма более бы отвечала обычаю древней Церкви»[556 - Ш7. III. 1. 72.]. Иную формулу выдвигал Н. П. Аксаков, предлагая, чтобы кандидат указывался голосом регулярно составленного епархиального собрания или съезда[557 - См.: ПП. III 1. 97.]. К этому мнению присоединился и И. С. Бердников, полагавший, однако, что уже проголосованная общая формула «при участии клира и мирян» достаточно широка, чтобы вместить в себя различные возможности – наименования кандидата паствой раньше созыва собора епископов или одобрения кандидата, выдвинутого собором: «Степени их [клира и мирян] участия в избрании и по канонам, и по примерам из истории древней Церкви различны»[558 - ПП. III 1. 98.]. Л. А. Тихомиров возражал на предложение Аксакова, полагая, что формально составленное епархиальное собрание или съезд может стать легкой жертвой «кружковых и партийных интересов». «Современный наш народ отвык от практики соборности», – указывал Тихомиров, ссылаясь на пример современных гражданских собраний, исполненных партийной борьбы[559 - ПП. III 1. 99.]. По мнению Тихомирова, клир и миряне должны указывать кандидатов посредством организации неформальных собраний на приходах, в монастырях или даже в частном порядке. По результатам обсуждения эти собрания присылали бы митрополиту имена желаемых кандидатов, которые могли бы учитываться избирательным архиерейским собранием. Тихомирову возражали Аксаков и священник А. П. Рождественский, указывавшие, что партийная борьба наступит скорее в указанных им рамках, через агитацию и сборы подписей, чем в ходе правильно составленного собрания. В конечном итоге большинством в 39 против шести голосов была принята формула: «Клирики и миряне участвуют в указании кандидатов на епископские кафедры чрез епархиальные съезды или собрания»[560 - В большинство вошли митрополиты Антоний (Вадковский), Владимир (Богоявленский) и Флавиан (Городецкий), архиепископы Никандр (Молчанов), Иаков (Пятницкий) и Сергий (Страгородский), епископы Арсений (Стадницкий), Стефан (Архангельский) и Леонид (Окропиридзе), протоиереи П. И. Соколов, М. Н. Казанский, И. И. Коялович, Ф. И. Титов, М. И. Горчаков, А. П. Мальцев, К. В. Бречкевич, К. И. Левитский, Ф. Успенский и И. Сребрянский, священники А. П. Рождественский и Т. В. Козловский, профессоры В. Ф. Певницкий, И. С. Бердников, МА. Остроумов, Н. И. Ивановский, М. Е. Красножен, А. И. Бриллиантов, И. И. Соколов, И. В. Попов, К. Д. Попов, Н. А. Заозерский, а также М. А. Машанов, Н. Д. Кузнецов, В. П. Шеин, АА. Киреев, А. А. Папков, Н. П. Аксаков, обер-прокурор П. П. Извольский и товарищ обер-прокурора А. П. Рогович. Меньшинство составили архиепископы Димитрий (Ковальницкий) и Антоний (Храповицкий), профессоры А. И. Алмазов и СТ. Голубев, а также П. Б. Мансуров и Л. А. Тихомиров. Профессор А. А. Дмитриевский и прот. ТИ. Буткевич выдвинули формулу «Епископ избирается собором епископов под председательством митрополита без участия клира и мирян». А. А. Нейдгардт и проф. Н. Н. Глубоковский воздержались от голосования. ПП. III. 1. 107.].

Наконец, Присутствие рассмотрело деликатный вопрос об утверждении епископа императором. По мнению И. С. Бердникова, ссылавшегося на протоиерея А. М. Иванцова-Платонова, государственной власти следовало бы дать лишь право устранения того или иного кандидата[561 - См.: ПП. III. 1. 108.]. Н. П. Аксаков полагал, что государь должен утверждать лишь Патриарха, но не епископов[562 - См.: ПП. III 1. 108.]. Но большая часть ораторов высказалась за право государя утверждать выбранного кандидата. А. И. Алмазов обуславливал это требование тем, что епископы пользуются «целым рядом гражданских прав, соответствующих их высокому положению»[563 - ПП. III. 1. 109.], а по мнению Н. А. Заозерского, – раз в выборе епископа участвуют клир и миряне, «странно было бы отказать государю в соизволении на такое избрание»[564 - ПП.Ш.1. 112.]. Несколько курьезной являлась аргументация А. А. Дмитриевского: большая часть епископского облачения (саккос, митра, мантия с источниками, большой омофор), указывал он, находит свое основание в монаршем благоволении. Если бы епископы перестали утверждаться государем, «то им естественно пришлось бы отказаться от многих нынешних прерогатив чести, полученных ими по милости и соизволению Защитника и Покровителя Церкви – Государя Императора»[565 - ПП. III 1. 111.]. При рассмотрении окончательной формулы члены Присутствия пришли к мнению, что лучше говорить о соизволении государя, чем об утверждении государем. Первый термин, заметил товарищ обер-прокурора А. П. Рогович, «вполне соответствует тому, что здесь говорилось, и выражал бы собой то, что утверждение епископа на ту или другую кафедру происходит с согласия Государя Императора»[566 - ПП. III 1. 132. Выделение издателя.].

Таким образом, в Предсоборном присутствии были приняты следующие положения о порядке избрания епархиальных епископов:

Избрание епископов на вакантные кафедры в том или другом митрополичьем округе производится в кафедральном городе вдовствующей епархии.

Избрание епископов принадлежит собору епископов с митрополитом во главе при участии клира и мирян в указании кандидатов.

Клир и миряне участвуют в указании кандидатов на епископские кафедры чрез епархиальные съезды или собрания.

Об избранном епископе собор представляет Священному Синоду, для утверждения его с Высочайшего Его Императорского Величества соизволения[567 - ПП. III 1384-385.].

* * *

Признавая право клира и мирян на участие в процессе избрания своего епископа, определяя форму этого участия, Предсоборное присутствие отдавало должное историко-канонической аргументации, развитой как в самом Присутствии, так и в научно-публицистической дискуссии. Однако следует заметить, что оппонирующие такому решению голоса, исключавшие участие клира и мирян в выборах епископа, также опирались на ясные исторические примеры и канонические ссылки. Таким образом, вставала проблема интерпретации канонов, в частности, канона Лаод. 13.

Пространная научно-публицистическая полемика, касающаяся данного правила и вообще вопроса об избрании епископа, включившая большое число ученых того времени, показала, что наибольшее и, возможно, должное участие клира и мирян в избрании состояло в указании кандидатов, из которых выбирать епископа должен был епископат. Этой точки зрения придерживалось и большинство составителей архиерейских отзывов. Единичным в научно-публицистической полемике звучит мнение Н. П. Аксакова, дающего абсолютный решающий голос мирянам; впрочем, при голосовании в Предсоборном присутствии и он не решался на практике утвердить это свое теоретическое мнение.

Вместе с тем, даже при отсутствии разногласий в интерпретации, вставала проблема применимости к современной жизни норм той или иной эпохи, упраздненных в позднейшее время. К примеру, в Присутствии И. С. Бердников, признавая, что участие клира и мирян, имевшее место в раннюю эпоху истории Церкви, было затем упразднено, полагал необходимым вернуться к практике первых веков, игнорируя позднейшее законодательство, «новизна» которого могла быть при этом весьма относительной – Лаодикийский Собор относится к IV веку. И. С. Бердников ссылался на желание, выраженное по этому поводу в церковном обществе, что указывало и на определенную конъюнктурность предложения. Сходную мотивировку указывал протоиерей М. И. Горчаков («по современным условиям церковной жизни…»).

В то же время, аргументация протагонистов предсоборной полемики в пользу участия паствы в избрании епископа основывалась и на реалиях жизни, требовавшей избрания пастырей, тесно связанных со своей паствой, известных и любимых ею и знающих ее. По той же причине возбуждался вопрос о практике перемещений епископов, который единодушно решался в пользу ее упразднения.