Список врагов: Бог

Моут сел за стол вместе с родителями и стал завтракать. Они ели хлеб и овсяную кашу.

– Чем ты там занимался? – спросила миссис Лиднарт у Моута.

– Учёбой, – честно, хоть и не без доли лукавства сказал Моут.

– Я вижу, ты сегодня в прекрасном настроении, – заметила мама. – От чего же? Хорошо подготовился к экзамену?

– Да там и готовится-то нечего. И, честно говоря, не сильно меня этот экзамен волнует.

– Зря ты так, Моути, – вклинился в разговор Милгей, параллельно пережёвывая кусок хлеба. – Неилинопоклонение это самый важный экзамен. Помнишь мистера Коди? Он гостил у нас года два назад.

– Который в Даймане работает?

– Да, точно. Хотя, вернее сказать, работал. Он был торговцем в Ковели, но до смотрителей рынка дошёл слух, что он в школьные годы не отдал Неилине должных почестей. Теперь он снова живёт в Ури и работает в полях. Я знаю, что ты не хочешь связывать свою жизнь с церковью, но знание законов Неилины и почитание её необходимо в любом случае, куда бы ты не пошёл. В таком мире живём, – с улыбкой подытожил мистер Лиднарт.

Моут промолчал, хотя и не был согласен с такой позицией. Для Милгея Лиднарта было вполне естественно на любое положение дел сказать: «Что ж, значит так и надо». У Моута же это всегда вызывало вопросы. Почему всё устроено именно так? Почему бы это не изменить? Почему бы не разрешить людям думать так, как им хочется? Не сказать, что он не хотел бы возразить. Уж к чему-к чему, а к дебатам Моут относился с большой любовью. Но сегодня ему было не до этого. Его голову заполняли воспоминания об удавшемся эксперименте в тайном штабе. Он прокручивал воспоминания о добытой им вспышке снова и снова. И это воспоминание с каждым разом заставляло его испытывать счастье, не меньшее, чем во все предыдущие прокручивания.

– И всё же, почему ты такой счастливый? – вновь полюбопытствовала миссис Лиднарт. – Неужели это связано с твоей Ксиа?

Миссис Лиднарт, на самом деле, была не в восторге от дружбы Моута и Ксиа. Она считала, что Ксиа дурно на него влияет. Ещё с самых ранних классов эта девчонка втягивала Моута в науки, которые не велят изучать в школе. Её, как заботливую мать, это, конечно, очень беспокоило. Но разве ж можно заставить, или переубедить этого упрямца? Все её попытки пресечь их общение заканчивались тем, что они только ещё больше сближались. Так что Амина Лиднарт уже давно оставила попытки их разлучить. Теперь она просто надеялась на то, что однажды они влюбятся друг в друга, заведут семью, а в любви, и уж тем более в быту им точно будет не до всей этой научной ерунды. И если раньше имя Ксиа в доме Лиднартов употреблялось только в негативном контексте, то за последние пару лет Моут уже привык к тому, что если прозвучало её имя, значит сейчас речь пойдёт о любви и свадьбе.

– Она не моя, – с небольшим вызовом произнёс Моут. – Наши отношения исключительно интеллектуальные.

– Диктос пресвятой! Где ты таких слов-то понабрался? – хоть Амина и произнесла это в шутку, в глубине души, слова Моута и правда ей не понравились. Очередное напоминание о том, что её сын занимается неодобряемыми делами.

Моут улыбнулся. Восклицание матери показалось ему забавным. Да и тот факт, что он может пользоваться такими словами, которые кажутся слишком сложными обычным людям, тоже был для него весьма приятен. Он пожал плечами и произнёс:

– В таком мире живём, – тут уж его радости совсем не было предела. Сначала эксперимент, потом хвастовство словарным запасом, а теперь ему ещё и удалось ехидно вернуть фразу отца, сказанную пару секунд назад. Можно сказать, победил в дебатах, даже не вступая в них. Восхитительно!

– Есть какие-то новости от её отца? – спросила Амина.

– Нет. Он пропал две недели назад и с тех пор о нём никто ничего не слышал.

– Он ведь был учёным?

– Вроде того.

– Тебе не кажется странным, что такое опять произошло именно с учёным?

– Ксиа говорит, что «После» – не значит «Вследствие».

– В каком смысле?

– Если какое-то событие произошло вслед за другим, это не значит, что эти события как-то связаны. К примеру, если ты чихнула, и после этого пошёл дождь, это ведь не значит, что дождь пошёл именно из-за твоего чихания.

– Как же не значит? Значит. Вы же должны были проходить это на Приметоведении.

– Приметоведение – это чушь от начала до конца.

– Это, я так понял, тоже «Ксиа говорит»? – строгим голосом вступил в разговор мистер Лиднарт.

– Да. И я с ней согласен, – ответил Моут. Он часто пытался убедить остальных, да и себя самого в том, что соглашается с Ксиа, потому что сам поразмышлял и пришёл к такому же выводу, а не просто потому что «Так сказала Ксиа».

– Моути, десятки мудрецов Мисстага и сам король Диктос выбрали этот предмет для обучения в школе. А ты, вместо этого слушаешь какую-то малолетнюю девицу?! Кто она, чтобы оспаривать мнение мудрейших? – ответил отец.

Миссис Лиднарт заметила изменения в лице Моута после последней реплики. Он уже начал вдыхать воздух, чтобы разразиться очередной протестной речью. Так что Амина решила действовать на опережение:

– Ладно, хватит вам. Моути, расскажи лучше вот что: Ксиа не сильно переживает из-за отца?

Моут понял, что после маминого вопроса продолжать спор с отцом будет неуместно, так что пришлось подавить желание высказаться и ответить маме:

– Она думает, что это не просто так. Ищет в записях отца какие-то подсказки и верит, что его удастся вернуть.

– Ну что ж, да поможет ей Неилина.

– Ага, – коротко промычал Моут.

– И ты её подбадривай. Утешай.

– А я уж думал: «Когда ты начнёшь?» – с улыбкой заметил Моут.

– А я всё думаю: «Когда ты меня послушаешь?». Рано или поздно, над этим нужно задуматься. Я в твои годы уже родила тебя. Создание семьи – это самое необходимое дело в жизни.

– Почему ты так думаешь?

– Это ведь все знают. Все люди мечтают об этом. Многие даже не представляют счастливой жизни без любви. Ты ведь так любишь книги. Открой любую историю и ты увидишь, к чему больше всего стремятся герои, чего больше всего хотят и ради чего готовы на всё. Человек не может жить без этого.

– Может быть, – задумчиво ответил Моут.

Для Амины это было неожиданностью. Моути почти никогда не соглашался с ней в вопросах любви. «Может он просто устал спорить, или не нашёл, что сказать?»

И правда, немногое могло заставить Моута прекратить спор. Одно из этого списка, например, была интересная мысль, которую он сейчас прокручивает в голове. В этот раз был именно такой случай.

«А ведь мама права… Любовь на первом месте почти во всех книгах и люди без неё не могут… И вот интересный вопрос: Люди пишут книги о любви, потому что не могут без неё, или люди не могут жить без любви потому что так написано в книгах?»

В этих молчаливых рассуждениях Моут провёл остаток завтрака. Когда он доел последнюю ложку каши, встал из-за стола и сказал, что ему пора в школу.

– Беги, сынок. Посуду оставь, я помою, – заботливо сказала миссис Лиднарт.

– Хорошо. Спасибо.

– Удачи на экзамене, Моути, – громко сказал вслед надевающему куртку Моуту мистер Лиднарт.

– Спасибо, папа.

Моут поцеловал родителей и вышел из дома. Мысли о разногласиях с ними тут же улетучились из его головы. Во-первых, потому что Моут любил своих родителей, несмотря на то, что ему нравилось с ними спорить. А во-вторых, в его голову снова вернулась сладкая мысль о получении вспышки. С этой мыслью он пошёл в школу, где его будут учить тому, что свободные мысли, не посвящённые Неилине – это грех.

Придя в школу, Моут первым делом нашёл Ксиа. Это была довольно привлекательная девушка с большими карими глазами и светлыми волосами, заплетёнными сзади в хвост. Она была одета в чёрный сюртук с белой рубашкой под ним. Моут подбежал к ней и радостно крикнул: