Джек Уайт. Загадки разума

Мой отец и все слуги вдруг одновременно обернулись и уставились на меня. Глаза их горели ярким пламенем. Вдруг заговорил отец, но его голос зазвучал как из преисподней.

– Что ты натворил, Джек? Почему мы должны тебя так долго ждать?

Я хотел было бежать, и уже развернулся, как вдруг призрак вновь окликнул меня:

– Джек, ты ничего не забыл?

Я резко обернулся. Этот призрак стоял шагах в семи от меня, сжимая что-то в руке. Костлявая ладонь разжалась, и я увидел кольцо, которое накануне призрак снял с моего пальца! От переизбытка чувств я не проронил ни слова, а лишь машинально вытянул руку вперед.

– Отдай мне его! – крикнул я. Сердце бешено колотилось и, казалось, вот-вот выскочит из груди. – Верни, слышишь?!

– Ты не заслужил его, Джек, – загробным голосом произнес призрак. – Ты не заслужил…

Я боялся сделать шаг вперед. Боялся до ужаса вида этого зловещего призрака. Мысленно я ругал себя за свою трусость, но совладать со своим страхом я не сумел.

Затем слуги по очереди стали шептать мое имя. Я закрыл уши руками и с силой зажмурил глаза, пытаясь проснуться. Призрак моей матери уже медленно слезал с кровати и крался ко мне, а я все не мог сдвинуться с места. В эти секунды я думал о своей смерти. Мне действительно хотелось умереть, лишь бы не видеть всего этого.

Зловещий призрак уже приближался ко мне, как и мой отец вместе со слугами. Они все шли на меня, выговаривая мое имя.

Призрак вдруг оказался совсем рядом со мной и, открыв свой рот, пронзительно закричал. Его крик заставил меня потерять сознание…

* * *

Я сам начал кричать, пронзительно и долго, не открывая глаз. И как раз в этот момент я услышал чей-то голос. Какой-то человек тряс меня, пытаясь привести в чувства, постоянно повторяя мое имя. Я проснулся.

Наконец, я открыл глаза и выдохнул, будто все это время находился под водой. Я оглядывался по сторонам, пытаясь понять, где нахожусь. Все вокруг казалось каким-то знакомым. Но интерьер каюты вовсе не напоминал дыру, в которой я ночевал на «Неприкосновенном». Это была богато обставленная каюта капитана, интерьер и предметы которой показались мне до боли знакомыми.

Вдруг я обратил внимание на человека, который приводил меня в чувства. Сначала в глазах помутилось, но, зажмурившись несколько раз, я увидел его лицо. Увидел и чуть вновь не отправился досматривать кошмарный сон.

Прямо передо мной стоял мой старший помощник Томас. Он выглядел испуганным. Я смотрел на него так, будто не видел тысячу лет. Но вот сейчас он стоял передо мной, то и дело спрашивая, все ли со мной в порядке. Поначалу я даже не решался ему отвечать.

– Сэр! – воскликнул Томас. – Мистер Уайт, с вами все в порядке?

Я не мог вымолвить ни слова. Мне стало ясно, что это не сон. Все происходило наяву. Я лежал на койке в своей капитанской каюте, которая была расположена на собственной шхуне «Марии». Но ведь она же затонула, а Томас погиб. Или мне все это приснилось? Я совсем запутался. Я перестал отличать реальность от сновидений и наоборот.

Но сейчас все казалось мне настолько настоящим, что я не мог не поверить в то, что прежде спал и видел лишь кошмарные сны.

От переизбытка чувств я бросился к Томасу в объятия. Мне даже захотелось расплакаться от счастья. Я был рад видеть его живым и невредимым. Если он стоит передо мной в полном здравии, значит и вся команда жива, а моя шхуна, как и прежде на плаву.

– Томас, – произнес я. – Что с остальными членами команды?

– А что ж с ними сделается, мистер Уайт? – удивленно пропел Томас. – Все в полном порядке, сэр. Но вы сильно меня напугали. Я проходил мимо и услышал ваши крики. Вам, должно быть, приснился дурной сон?

– Еще какой, мой друг, – ответил я, до сих пор не веря своим глазам. – Мне приснилось, будто мы все пошли ко дну. Вернее, я один и спасся, а потом этот проклятый корабль…

– Какой корабль, сэр? Не к добру такие сны, доложу я вам, – забеспокоился Томас. – Вам нужно чаще отдыхать, я говорил. Вы слишком мало спите.

– Томас, сколько я спал? – поинтересовался я.

Медленно встав с койки, я побрел к зеркалу. Да, передо мной стоял все тот же неунывающий и вполне прилично выглядевший капитан Уайт. Он смотрел на меня моими же сонными, но ясными глазами. Неужели это был сон?

– Сэр, думаю, вы проспали около девяти часов, – поспешил ответить Томас. – Время близится к ужину, сэр. Не желаете ли подкрепиться? Кристофер как раз закончил готовку.

– Да, мой друг, – ласково ответил я. Я любил Томаса. Он был очень смышленым молодым помощником. – И, пожалуйста, перед ужином собери всех на палубе. Мне необходимо убедиться, что все в полном порядке.

– Как скажете, сэр, – отрапортовал Томас и удалился.

Это было действительно странное чувство. Я находился на своем затонувшем судне. То есть мне так казалось раньше. Неудивительно, что я так долго спал. Наверное, здорово вымотался, вот и уснул беспробудным сном. А в этом время все кошмары мира слились в едином сне Джека Уайта.

На верхней палубе собралась вся команда. Солнце близилось к закату, погода стояла почти безветренная. На небе не было ни облачка.

Матросы удивленно переглядывались и перешептывались, недоумевая, зачем же собрал их капитан.

Я важно отсалютовал всем своим матросам и произнес небольшую речь.

– Братья, мы – одна команда. Я всецело рад, что именно с вами я в очередной раз отправился в это путешествие. По прибытии на Барбадос мы будем гулять и веселиться!

Я заметил явное оживление среди членов команды.

– Только надо чуть поднажать, – продолжил я. – Я верю в то, что моя мудрость и ваш профессионализм помогут нам невредимыми добраться до заветных берегов. У меня все. Всем отправиться на ужин, а после разойтись по рабочим местам. Мистер Корн, жду вас в кают-компании.

На удивление я очень быстро пришел в себя. Даже на некоторое время позабыл о том, что со мной происходило относительно недавно. И все же я был удивлен тому, насколько красочными бывают сны человека. Надо отдать должное создателю нашему, который наградил нас таким даром как сновидение.

Дни шли в полной безмятежности. Мои члены команды исправно выполняли свою работу, несли вахту, вовремя накрывали на стол. С Томасом мы постоянно сверяли график, по которому должны были прибыть в Барбадос. От графика, впрочем, мы не отставали, а даже наоборот.

Ночами я спал спокойно. Меня ничто больше не тревожило, хотя признаюсь: первые несколько дней я скептическим относился к некоторым вещам, все присматривался – не сплю ли я вновь?

За последнее время я видел слишком много хороших и плохих снов. Но они вообще перестали мне сниться, и меня это устраивало.

Как-то раз, одним ничем не примечательным днем, я находился в своей каюте, в сотый раз изучая список заказанных купцом товаров, которые перевозила «Мария». Все шло точно по плану. В дверь каюты постучали, и я разрешил войти.

Томас заглянул ко мне и доложил, что все работы по починке грот-мачты завершены, и пригласил меня подняться на палубу. Я ответил, что буду через десять минут. И действительно, матросы поработали на славу, приведя в порядок грот-мачту[13 - Грот-мачта – обычно вторая судовая мачта, считая от носа судна.], подлатав ее в тех местах, где это необходимо было сделать.

Я остался доволен работой и поблагодарил ребят. Мы стояли с Томасом и беседовали, когда мимо проходили матросы и живо обсуждали долгожданное прибытие на Барбадос. Они начали обмениваться информацией о дате прибытия, и невольно я уловил обрывок их разговора:

– Ладно тебе, Ларри, – произнес другой моряк. – Потерпи немного, и скоро юные английские леди будут восседать у тебя на коленях в каком-нибудь дешевом трактире!

Они посмеялись так громко, что мы с Томасом обернулись. Затем Ларри ответил своему товарищу:

– Легко сказать «потерпи», Дотсон! Сегодня только двадцатое сентября…

Тут меня словно молнией поразило. Двадцатое сентября? Где я уже это слышал? Я вспоминал эту дату, эту сцену так, будто раньше уже это происходило. И тут мне все стало ясно. Боже, да, в ночь на двадцать первое сентября шхуна вошла в зону шторма, и мы потерпели крушение. В ночь, это случилось сегодня…

Я как оглушенный ринулся к правому борту шхуны и взглянул на небо, затем на море. Все казалось таким спокойным и безмятежным. Но теперь это выглядело слишком подозрительным.

Пока я обдумывал все происходящее, ко мне уже несколько раз обратился мой старпом. Но я будто не слышал его и продолжал прокручивать в голове все мыслимые и немыслимые варианты.

Наконец, я отреагировал на знаки Томаса.