Леди Горничная

Я простонародно ткнула пальцем в портрет на стене, походя едва не угодив братцу в глаз – Тристан отпрянул.

Отлично видный со ступенек, на стене над поворотом лестницы висел портрет статной длиннокосой блондинки – типичной северянки – в зеленом костюме для верховой езды.

– Как вы тогда сказали: нет тут никакого портрета? Зачем же так врать? – у меня мелко задрожали губы. – Вы хотели меня оклеветать? Или брата – передо мной? – я судорожно всхлипнула.

– Я… Я… Клянусь… – инспектор перевел растерянный взгляд с меня на портрет и обратно. Его даже было немного жаль: сказать, что еще недавно портрета здесь не было – так Тристан слышит, сказать, что был – так я здесь, и под локоток меня держит взлетевший по лестнице Улаф. – Милорд, неужели эта… дама… и вправду ваша сестра? – в отчаянии выпалил он.

– Эта леди, безусловно, моя младшая сестра, Летиция де Молино, – кивнул брат. – А что, собственно…

– Значит, ты и правда ее вызвал? – скрежетнула Марита.

– Да, я ее вызвал, – подтвердил Тристан – в голосе его отчетливо перекатывалось раздражение.

– Леди… Летиция… – титул дался инспектору с немалыми усилиями. – Будет жить здесь? Скажу точнее: можете ли вы поручиться, как глава рода, что ваша сестра не покинет Приморск без разрешения властей?

– Что она успела натворить? – взвилась Марита.

Я поглядела на нее почти одобрительно: не видела меня пятнадцать лет, но до сих пор точно знает, что натворить я могу!

– Скормила демонам Междумирья беззащитных пассажиров поезда, – покаянно вздохнула я.

– Это невозможно! – Тристан поглядел на меня дико, я на него – задумчиво. Вот всегда он был формалистом – никакой инициативы и творческого подхода.

– Леди… несколько преувеличивает, – выдавил Баррака.

«Чуть-чуть… – мысленно признала я. – Всего одну пассажирку».

– Она нас всех ночью убьет! – твердо объявила невестка и прошлась взглядом по лестнице – получится упасть в обморок или нет. Но мы все стояли на ступеньках и Марита передумала.

– Мне кажется, ваши другие родственники… вам не слишком рады, кузина? – дотрагиваясь до моего локтя, негромко поинтересовался Улаф. И решительно заключил. – Лучше вам поехать со мной в гарнизон. Гюрза будет рада вашей компании.

На лице Мариты было написано, что да, со змеями мне самое место.

– Да. Моя личность подтверждена, с братом все в порядке… – я окинула Тристана взглядом. Не все, но ведь и не умирает? Или все же… Я тоже решительно подвела итог: – В гарнизоне мне будет лучше, – взяла Улафа под руку, и мы просто пошли вниз по лестнице.

Вслед мне донесся облегченный вздох Мариты.

– Стойте! – крик брата догнал нас уже почти внизу. – Леди де Молино не может жить… в гарнизоне! Неизвестно с кем…

– Я – родственник Тормундов, госпожа Гюрза – офицер медицинской службы и респектабельная замужняя дама.

– А за кем она замужем? – немедленно заинтересовалась я.

– За ротмистром Ка Хонгом, – удовлетворил мое любопытство он. – Все приличия соблюдены, – и повел меня дальше.

– Но… Я в любом случае более близкий родственник! – завопил Тристан… и входная дверь с грохотом захлопнулась у нас перед носом, полыхнув сине-зеленой искрой.

Банг! Банг! Банг! Распахнутые окна принялись захлопываться одно за другим, стреляя под мозаичные своды яркими искрами. Обширный холл рухнул в сумрак и тут же засверкал от вертящегося под потолком хоровода искр – по полированному мрамору стен заметались гибкие зловещие тени, а дом наполнился стонущим гулом, будто где-то гудела громадная морская раковина. Тристан черным зловещим силуэтом застыл наверху лестницы, озаренный переливающимся сине-зеленым ореолом – короткие злые протуберанцы то и дело разлетались в стороны и снова втягивались во тьму.

– Летиция из рода де Молино останется в резиденции своих предков и не покинет ее, пока не получит дозволения властей и главы рода! – голос брат, вдруг ставший пронзительным, как полковая труба, и тяжелым, будто гробовая плита, рокотал под сводами дома де Молино, и стены отзывались ему тягучей дрожью. – В чем ручаюсь, я, Тристан, лорд де Молино, естественный глава рода, защитник и покровитель! Все ли слышали волю мою?

– Слышииим! – вздохнуло море вдалеке. И деревья в саду. И стены дома. И гравий на дорожке. И Костас. И Марита. И… и я.

– Исполнять! – громыхнуло громовым раскатом.

Мгновение стояла оглушительная тишина – лишь искры трещали пронзительно, как цикады в саду. Свечение вокруг Тристана начало медленно гаснуть, а темный силуэт, наоборот, набирать красок, из пятна непроницаемой мглы превращаясь в человеческую фигуру. Искры под потолком рассыпались беззвучным фейерверком, а потом медленно и тихо отворились окна. Внутрь деликатно вползли сумерки.

– Мнеэ-э-э… – только и смог протянуть бедняга Баррака.

Я лишь тихонько вздохнула. Каким бы сложным ни было мое настоящее, аристократического прошлого достаточно, чтоб понимать, когда сделать уже ничего нельзя и остается лишь одно – держаться с достоинством.

– Мои вещи. Завтра с утра. Надеюсь, ночи вам хватит, чтоб завершить все проверки, – напомнила инспектору я. – Кузен Улаф… Благодарю за заботу, если бы не вы…

– Если бы не вы, меня и моих людей бы сожрали, – отрезал он. – Я слишком высоко ценю свою и их жизни, чтоб считать ценой благодарности разговор с полицией, и прогулку в экипаже!

Я кивнула: ответ был ожидаемым, но приятным, а благодарить дальше означало намекать, что северянин ценит свою жизнь слишком дорого.

– Тогда жду вас к завтраку! Вместе с Гюрзой, Ка Хонгом и всеми, кто захочет повидаться!

– Она что теперь: будет приглашать в наш дом гостей? – прошептала Марита.

– Если уж брат так хочет, чтоб я осталась здесь, и правом главы рода запер меня в четырех стенах, то по закону должен заботиться о моих нуждах, – хмыкнула я. – А я очень, очень нуждаюсь в друзьях.

У Мариты вытянулось лицо. Занятно… Она хоть и купеческая дочь, но неужели за годы брака так и не разобралась в родовом праве?

– Зачем же в стенах… По поместью можешь гулять… Оно же тоже – резиденция…

Тристан был смущен и раздосадован: то ли тем, что сделал, то ли тем, что ни запереть меня в комнате, ни тем более прикопать под кустом не получится – завтра сюда явится и полиция с моими вещами, и армия с благодарностью за спасение.

– Ну, милочка, ведите! Где тут теперь моя комната? – скомандовала я выглядывающей из-за перил бледной горничной.

И пошагала вверх по лестнице. Мимо вжавшейся в стену Мариты. Мимо брата, метнувшегося с моей дороги так стремительно, что чуть через перила не перелетел! Поднимаясь по с детства знакомым ступенькам, вспоминала, как у отца с мамой, особенно если вдвоем, не искры, а целые световые ленты из ореола разлетались, а ГОЛОС гремел так, что барабанные перепонки лопались! Тристану родовой алтарь отзывался откровенно слабо.

А комнату для меня не приготовили.

Глава 12

В гостях у себя дома

Горничная вставила ключ в замок. Из распахнутой двери дохнуло застоявшимся воздухом, и запахом прели – будто в комнате ворох мокрых тряпок забыли… примерно месяц назад… там они и сгнили… Осветительный шар под потолком не вспыхнул, как положено, а начал медленно разгораться, щелкая, и то и дело затухая, словно раздумывая, а не погаснуть ли совсем. Я остановилась на пороге, оглядывая скудно обставленную комнатушку и демонстративно зажимая нос. Щадить самолюбие дорогой невестки было бы напрасной и вредной благотворительностью.

– Откройте окна, Тита! – из-за спины отрывисто бросила Марита, – и поторопитесь, пока наша дорогая Летиция не посчитала вас копушей… с высоты собственного опыта. Шутка ли, в столичном особняке служить. Там горничных муштруют не в пример нашей провинции – чуть где пыль найдут, сразу оплеуха! Верно… дорогая?

Я медленно обернулась.

Марита впилась взглядом мне в лицо, словно надеясь найти на нем следы всех полученных мною в жизни оплеух.

– Раз даже Марита знает, что я – горничная…