Система. Забвение. Конец начала 2. Книга вторая. Цикл «Икосаэдр. Бронзовый аддон»

Найдя в себе некоторые силы, я развернулся и посмотрел на того, кто сидел невдалеке на груде битого камня.

– И не смотрите на меня таким врагом. Я единственный, кто еще в состоянии вам помочь.

– Шли бы вы со своей помощью… уже сами знаете куда!

Гид на сей раз выглядел как деревенский парень: хлопчатая рубаха, штаны, сапоги и соломенная шляпа, хорошо защищающая от солнца. Хотя какое солнце в такой пещере, было непонятно.

«Лапти бы еще нацепил!»

– И лапти наденем, если понадобится.

– Что, хорошо научился в моей черепушке копаться?

– А тут и учиться нечему.

Мы долго смотрели друг другу в глаза, но Гид заговорил первым:

– А теперь серьезно, Иван Игнатьевич. В том гробу, из которого вылезла эта кукла, лежат неплохие доспехи и оружие. Советую их взять сразу же, а не возвращаться потом, как вы планировали. Весть о вашем побоище разлетится далеко за пределы этого места, и сюда потянутся мародеры. Так что другого шанса заполучить такое может и не представиться. Теперь что касается Талия. Мне кажется, что он вон там – указал он на одиноко стоящий крест, почти у самого выхода из пещеры – Его еще не успели тронуть. Он обезвожен и голоден. В остальном жив и здоров. Помоги ему, и он поможет тебе… Я так думаю.

– Откуда ты все это знаешь?

– Скажем так… догадался. А теперь спи! Тебе нужен отдых, иначе не выберешься!

Он поднял руку, и меня швырнуло в сторону. Мир вспыхнул искрами и померк, провалившись в пустоту.

Глава 2

Часть 4

Испытание духа и воли

Очнулся я от сильно бившего меня озноба. Оказалось, это не озноб. Просто слишком долго лежал на одном боку в неудобном положении, и тело омертвело, покрывшись колючими пронизывающими иголками. «Значит, прошло довольно много времени, иначе подобное не случилось бы». Понять, какое сейчас время, было невозможно: я все так же находился в пещере, вокруг слабо дрожал свет факелов, а меня окружали распятые люди и гробы. Рядом лежало тело вампира. Кровь перестала хлестать из ран, и теперь это порождение сумрака напоминало смазливую девчонку неизвестно как попавшую в это место и поплатившуюся за свое безрассудство.

Я попытался встать. Нога сильно болела, а плечо, пробитое вампиром, плохо чувствовалось и продолжало пульсировать иглами. После продолжительного усилия я все-таки встал и, хромая, поплелся к центральному гробу. Заглянув внутрь, я обнаружил, как и говорил Гид, кое-какие кожаные доспехи, разрисованную круговыми орнаментами коричневую рубаху, под стать им поножи и наручи. Теперь оставалось сложить это добро в какую-нибудь суму. Она нашлась висящей на одном из крестов с распятым седовласым мужичком. Подковыляв туда, я аккуратно снял ее с перекладины и перекинул через плечо.

– Извини, брат, тебе она больше не понадобится, а вот мне сослужит хорошую службу.

Сложив пожитки в мешок, я стал напрягать память, вспоминая то место, где находился Талий, про которого рассказывал Гид. Двинувшись в предположительно правильном направлении, я остановился около самого последнего креста с распятым человеком и, взявшись за его ногу, слабо потряс.

– Талий, это ты? Тебя зовут Талием?

– Ы-ы-ы… – замычал мужчина, пытаясь открыть глаза.

– Ты не мычи, скажи лучше, ты Талий?

– Пить… – еле слышно прошептал тот.

– Все будет, все! Ответь только на мой вопрос!

Ответа долго не было. Я уже подумал, что он отключился, но человек шевельнулся и слабым хриплым голосом произнес:

– Да. Мой отец Витолий… Я его сын…

Облегченно выдохнув, я как можно аккуратней снял человека и бережно положил его на каменный пол.

«Стоп! Гид же еще говорил про оружие! Вот же, блин, засада!» Пришлось тащиться обратно, перерывать весь гроб и только у самого днища найти искомое. Там лежал хороший полуторный меч с ножнами, с выгравированными символами-рунами и затейливым клеймом изготовившего его мастера. Закинув его в мешок (потом изучим и рассмотрим), я вернулся к Талию. Оглядевшись и обдумав ситуацию, я не придумал ничего другого, как просто взять его под руки и таким образом тащить к выходу. Миновав двух убитых мною охранников на подъеме из пещерного зала, я понял, что это будет тяжелое испытание.

Добравшись до крохотного пролета на темной винтовой лестнице, я потерял счет времени. Силы покидали меня, и приходилось надеяться на чудо. Спасло меня лишь то, что тело Талия ввиду его чрезвычайного истощения практически ничего не весило. Не знаю, как бы я смог тащить недавно пойманного человека.

Время, казалось, остановилось и превратилось в размытое пятно, растянувшись как змея в прыжке. Каждый следующий шаг давался тяжелее предыдущего и я с опаской ожидал того момента, когда силы покинут меня и мы оба покатимся по ступеням вниз. Появился непонятный давящий звон в ушах. С каждой секундой удары сердца становились все отчетливее и громче. Кровь пришла к голове, повысив давление, и стало трудно дышать…

Наш подъем казался вечностью. Я чувствовал, что еще немного, и моя ноша окажется неподъемной. Второе дыхание, как это часто бывает, не открывалось, и подступившее бессилие чувствовалось с каждой пройденной ступенью.

Выход появился передо мной как раз в то мгновение, когда ноги подкашивались от усталости, руки опускались, и все говорило о том, что еще секунда, и я провалюсь в беспамятство.

Бережно опустив тело Талия невдалеке от двух трупов-охранников неудавшейся оргии, я сам упал на колени и, завалившись на бок, посмотрел в ночное звездное небо, так часто манившее меня в детские годы. Глаза закрывались сами собой. Я пробовал как можно дольше продлить свое бодрствование, но понимал, что только отсрочиваю свои секунды погружения в бездну. Не в силах больше справиться с этим потоком, я прикрыл глаза, казалось, всего на мгновение, на долю секунды, но стоило этому произойти, как все погрузилось во мрак, и тьма обступила меня со всех сторон…

Глаза открылись сами собой, но все остальное тело лежало неподвижно, не поддаваясь на мысленные приказы. Поворот зрачками вправо вызвал боль, но она вскоре утихла. Опустошенность прошла. Появились новые силы… Поворот зрачками влево вызвал новый приступ боли, но на это мозг уже не реагировал. Он оценивал и осматривал ту местность, где находилось тело. А окружающее пространство изменилось, причем кардинальным, непонятным для меня образом… Взгляд упал на выложенные ровными рядами доски, ровно по центру которых шла поперечина, скорее всего, их поддерживающая. Слева исходило тепло, причем ощутимое без зрительного внимания. Справа же наоборот порадовало прохладой. Лежал я на чем-то мягком, но на чем точно сказать не мог – просто-напросто не видел этого, а тело пока не слушалось. И тут я заметил… ширму, а за ней… шкаф – тот самый, рядом с которым стоял и одевался…

– Очнулся, мой мальчик? Хвала верхнему миру! Я уже думал, что никогда больше не сяду за лавку и не поговорю с тобой по душам.

Витолий подошел ко мне бесшумно, отчего я вздрогнул, когда он заговорил.

– Я здесь? Как?

– В ту ночь я плохо спал – ночные кошмары. Они никогда меня не посещали, но в тот раз никак не давали спокойно уснуть. Я встал и вышел на улицу. Была глубокая ночь, но такая ясная от обилия звезд и полной луны, что пришлось невольно залюбоваться подобным явлением. Оно происходит не часто и всегда вызывает чувство тревоги и опасности. Выйдя за пределы своей земли, на дорогу, я осмотрелся, полагая, что где-то что-то происходит. И тут я заметил это… существо… пса подземных жителей! Он стоял далеко впереди и сверкал во тьме глазами, но не хотел нападать, как это иногда происходило. Удивившись этому, я стал приближаться к нему. Сам не знаю, почему это делаю, но понимая, что обязательно должен это сделать. И… о чудо!.. он звал меня… Как я это понял? Просто почувствовал. Такое бывает, особенно тогда, когда ждешь, веришь и надеешься. Он направлял меня именно в ту сторону, куда отправился ты. Я догадался об этом и ускорил шаг. Когда впереди появилась вымершая и всеми забытая деревушка, сердце мое сжалось, а страх проник во все клетки организма. Ноги перестали меня слушаться, и я почти остановился, но как раз в это мгновение пес обернулся и, заскулив, медленно побрел вперед, поминутно останавливаясь и заглядывая мне в глаза. Я решился, подавив все страхи и сомнения. Какое же было мое удивление, когда со мной не произошло совершенно ничего! Я знал историю этого места и все те слухи, которые ходили, пересказываясь из уст в уста… Я побежал за собакой. Она, видя мой порыв, так же перешла на бег и привела меня к кургану, что находился в центре деревушки, а там… – на глазах Витолия выступили слезы. – … там лежал мой сын и ты! Не знаю, что придало мне сил, чтобы перенести вас сюда. Наверное, отцовская любовь… А вот про пса я позабыл, да и он сам пропал после того, как вы двое оказались здесь. Я даже не знаю, куда он направился. Мне, наверное, стоило накормить его, но в то время я был занят вашей безопасностью. Талий очнулся раньше – спустя несколько дней ухода. Теперь вот и ты открыл глаза. Признаться честно, мы уже не надеялись на это. Почти две недели ты пробыл без сознания, но все-таки это чудо!

Он отошел в сторону, оказавшись рядом с одним из шкафов.

– Можешь одеть любое, что придется тебе впору! Мне нечего предложить больше. Только кров, пищу и одежду. Спасибо тебе за все, что ты сделал для моей семьи! Душа Виолы обрела покой, видя, что ты принес нам радость… да и моей жены тоже!

Мужчина поклонился, и хотел было уйти, но потом, о чем-то призадумавшись, остановился и хитро посмотрел на меня.

– Предполагаю, тебе знаком тот пес, о котором я говорил. Не буду пытать, откуда ты его знаешь и как познакомились, но передай ему огромное спасибо за все, когда встретишь в следующий раз! И еще… Зажатым в кулаке у тебя я нашел вот это…

Порывшись в карманах, он достал мой серебреный крестик на такой же цепочке, данный мне священником при крещении еще в младенчестве. Не знаю, как и почему я его снял, но, возможно, именно это и сподвигло подземного пса помочь мне и привести к могильнику старосту. Религия не мой конек, но есть все основания полагать, что без божественной помощи здесь не обошлось. Нужно будет подумать об этом в более уединенной и спокойной обстановке.

Приняв из рук Витолия крестик на цепочке, я кивнул головой и, глубоко вздохнув, закрыл глаза. Мужчина ушел, оставив меня в покое, и я был рад этому. Никогда не думал, что так захочется побыть одному, но мое одиночество не оказалось долгим. Около кровати появился другой человек – Талий. Его я узнал сразу, хотя в полумраке могильника и не старался запомнить.

– Спасибо, брат! – голос был спокойный и добрый, как будто мы действительно были из одной семьи. – Я уже не мечтал выбраться оттуда. Когда-то те люди, которых ты убил, были простыми грабителями, но потом среди них появился некий жрец, который обучил их неким приемам. Они ловили одиноких путников и тащили их в могильник, потом, призвав дитя ночи, – убивали. Я многого не видел и поэтому не могу поделиться тем, что было. Меня они оставили самым последним из всех тех, кто там находился, поэтому я еще жив. На мне нет метки дитя ночи, и это радует, иначе я бы сам стал подобным. Хотя… не буду этого утверждать… вряд ли они использовали людей, чтобы создать подобных себе. Скорее всего, чтобы насытить голод. Ты поступил умно, найдя и взяв доспехи и оружие побежденного врага. Сейчас поход туда был бы бесполезным занятием. Уже не первый раз после того, как я встал на ноги, туда собирались отчаянные головы испытать удачу и найти, как им казалось, несметные сокровища. После разрушенного тобою сдерживающего барьера, я думаю, то место оказалось разграбленным подчистую.

Он еще некоторое время постоял около моей кровати.

– Тебе нужен отдых, брат. Я до конца своих дней буду славить твое имя верхнему миру. Отныне двери нашего жилища всегда открыты для тебя!

Талий поклонился и вышел, оставив, наконец, меня в одиночестве. Слишком утомительными для моего не до конца окрепшего разума оказались монологи хозяев этого дома. Теперь они благодарны по гроб жизни. Я не стремился к этому, но может действительно, когда-нибудь понадобится помощь этих людей.

Пытаясь припомнить мельчайшие события, произошедшие в могильнике, я не заметил, как задремал и провалился в долгий глубокий сон.