Багровая полночь. Слухач. Начало истории

– Он ушел? – тихо спросил он, словно боясь своего собственного голоса.

– Ушел. Про кого вы говорите? Кто он? Здесь, кроме нас никого нет.

Игорь Васильевич встал с моей помощью на ноги и подойдя к двери, осторожно выглянул в коридор. Затем вернулся и лихорадочно стал собирать разбросанные бумаги в наплечную сумку, утрамбовывая их как попало. Руки дрожали, на лице выступила испарина, а он все продолжал свое бормотание:

– Это не человек… да-да, именно не человек! Кто-то еще… похожий на нас, но не такой… иной… словно одержимый…

– Эй, дедушка, – не выдержал я, теряя терпение, – расскажите подробнее, кто здесь был и что сделал!

Мой голос вывел старичка из потерянности и вернул текущее положение дел. Он словно прозрел. Остановившись, посмотрел на меня, затем еще раз обвел глазами комнату и спросил:

– А вы, собственно, кто будете?

– Очнулись? Ну вот и ладушки! Я тут по делу заскочил к Кириллу Антоновичу, а у вас такое интересное происходит… Кто так поработал?

– К директору приходили? – с подозрением оглядел меня ученый. – И как, здравствует? Думаю, не очень. Не жилец он!

– Вот как? Интересно. Откуда такое умозаключение?

Игорь Васильевич продолжил спешный сбор своих документов уже не обращая внимание на мое присутствие.

– Псих этот… с мечом, нет… с ножом, что ко мне приходил… говорил, что покончит с Кириллом раз и навсегда, – на секунду задумавшись, произнес мужчина.

– Что за псих? Опиши!

– Да высокий такой дуболом с тесаком в руках. Не из наших. Этих-то я знаю. А силище сколько… и как его земля только держит?

– Не из ваших, значит, детина?

– Точно нет.

В голове стал складываться образ напавшего, но слишком фантастическим и невероятным получался будущий противник. Хотя, в свете последних событий… получается… «Интересно девки пляшут!» Выходило, что мой знакомый (если это действительно он, а не разыгравшаяся фантазия ученого) получил нечто большее, чем я сам. Интересно. Проверим.

– Так, теперь слушай внимательно мой приказ! Даю минуту на сборы и уходим с этого кладбища. Если хочешь выжить – держись меня! Сейчас заберем одну девчонку и на выход! Приказ понят?

– А что это ты здесь раскомандывался?

Специально применив против этого человека, я рассчитывал на его безоговорочное подчинение, но стоящий передо мной человек еще колебался. Всегда знал – чтобы вырвать кого из такой сложившийся ситуации, следовало включить диктаторские ноты в голосе по полной. Вот и пришлось испытать пройденное ранее на практике.

– У тебя есть звание старшего лейтенанта?

– Нет, – сконфуженно произнес тот.

– Вот то-то и оно. На правах старшего по званию, я приказываю завязывать со сбором макулатуры и следовать за мной к выходу. В противном случае ты остаешься здесь ждать прихода этого твоего «психа с тесаком»! как такой расклад?

Пожав плечами, Игорь Васильевич опустил голову и смирился.

– Я с вами.

Вот ведь как получается. Стоит включить в голосе металлические нотки, задавить своей диктатурой и дело сделано. Все готовы плясать под твою дудку и выполнять любые приказы.

Чтобы окончательно не смущать сотрудника лаборатории, я вышел в коридор и стал ждать.

Мертвые лежали везде. Где-то больше, где-то меньше… здесь меньше. «Что это за тип такой, уложивший две сотни обученных оперативников? Явно не обошлось без участия ученых. Они как затычки в бочках – вначале изобретут что-то, а потом сами в ужасе разбегаются от содеянного».

Выйдя с туго набитой наплечной сумкой, Игорь Васильевич кивнул и озираясь, пошел за мной.

Мы пробирались быстро. Намного быстрее, чем когда я впервые здесь оказался. Сопровождаемый помогал мне, подсказывая маршрут движения. Не удивительно, что перед нужной дверью мы оказались через четверть часа.

Проходя мимо распластанных во всевозможных позах людей, я вновь сбился со счета их количества на двадцатом десятке. Окровавленные, с распоротыми внутренностями… для ученого развернувшаяся картина оказалась фатальной. Его выворачивало наизнанку на каждом углу. Уж не знаю что он там ел и в каком количестве, но наружу выходило все изрядно.

Удивительное дело. Изрубленные тела не вызывали во мне никакого интереса. Совсем другое дело представляли те, кто оказался насмерть придавлен шкафом, многокилограмовым ящиком, столом или обыкновенной тумбой. Чтобы поднять подобное потребовалось бы от двух до четырех человек. Здесь же, по утверждению Игоря Васильевича орудовал одиночка, что явно не укладывалось в простое понимание физики и математики… Одному человеку ни при каком раскладе не удастся сдвинуть с места к примеру ящик, доверху набитый использованными гильзами из полигона. Существовала явно какая-то мистификация, но вот какая? Первое пришедшее на ум предположение выглядело явным абсурдом, но глядя на меня и возникшие вокруг ниоткуда таланты, это не казалось таким неправдоподобным.

На несколько сот метров, помимо нашего присутствия существовало еще три человека. Одним из них была Карина. Ее жизнь угасала. Свидетельствовало тому редкое биение сердца и такое же дыхание. «Надо же, уже дыхание начал улавливать. Все интереснее и интереснее девки пляшут!» Второй звук, естественно, принадлежал тому неизвестному, который устроил здесь настоящее кладбище, искоренив само понятие «жизнь» из этих мест. В нем чувствовалось здоровье, невероятная сила и стремление к убийству.

Без дальнейших колебаний, под одобрительный кивок ученого, я распахнул дверь и мы зашли вовнутрь помещения. Это оказался гигантских размеров зал, около сотни квадратных метров. К его середине вели четыре узких мостика от каждой стены комнаты, через все те же самые злополучные бочки с неизвестной жидкостью.

– Да сколько же их тут будет? – вырвалось у меня.

– Много. Намного больше, чем вы предполагаете, – прошептал мужчина, прекрасно понимая о чем я имею ввиду. – Местные химики-биологи нашли способ изменять ДНК человека, посредством серьезного вмешательства в организм подопытного. Жаль, что гомо сапиенс оказался настолько слаб, что не мог выдержать испытаний. Не выжил ни один! Видите ли, чтобы изменения вступили в силу, человек должен предварительно… умереть! А уж сама жидкость, заполнившая все его существование, настроена на то, чтобы вернуть того счастливчика к жизни. Но где же взять этого четверти процента удачного опыта? Здесь даже морг есть, где находятся все те, кто не пережил научного вмешательства. Как вы думаете, откуда такая статистика по смертности от якобы бушующего вируса? Ответ на лицо! Здесь около тысячи коек для жмуриков. Крематорий не успевал справляться со всеми.

Я не стал обходить по периметру все помещение. Двухметровый металлический мост огибал все пространство у стен. На нем стояли столы с компьютерами и развороченные ящики с неясным для меня содержимом.

Последние слова сопровождающего я уже не слушал. Впереди, в центре зала, на подвесной, на массивных металлических цепях, площадке, стоял один из множества подобных столов, к которому была привязана… Карина! Увидеть и узнать ее я мог не обладая ни каким слухом. Ее изможденное, опухшее лицо… «Интересно девки пляшут. Неужели вместе со слухом улучшилось еще и зрение?» Сорвавшись с места и оставив изумленного Игоря Васильевича, я побежал к девушке, совершенно позабыв о присутствии еще одного человека в этом месте.

– А вот и наш «особенный» появился. Кажется так тебя прозвали на зоне? Что же ты никак не сдохнешь? Ума не приложу, зачем некие высшие силы постоянно даруют тебе чудесное избавление от всех бед и невзгод?

Остановившись в тройке метрах от основной площадке, на едва покачивающемся мосту, я, до боли сжав кулаки, наблюдал, как живой и невредимый Андрей, поднимается с невысокого куба, заменяющего ему табурет, вальяжно подходит к девушке и берет со стола скальпель (только тут я заметил полный набор хирургического инструмента для проведения манипуляцией с человеческим телом).

Если сказать по внешнему виду капитана тюремной охраны, что он окреп – не сказать ничего. Такого борова я в жизни не видел: без того высокий рост стал еще больше, гипертрофированные мышцы на руках приводили в изумление, да и вся фигура внушала не то что страх, а ужас и панику. Теперь ясно, что случилось с моими бывшими надзирателями после, подобного мне, падения в бадью с химикатами. «Значит вот куда занесло этого качка необученного. О сломанной челюсти вспомнил? Реванша захотел? Своей силы не хватило – чужую заимствовал? Проучим еще раз!»

– Что встал как вкопанный? – оскалился он. – Видишь, даже твою девчонку не тронул. Пока. Все тебя ждал. Гадал, когда же ты за ней придешь. Что-то совсем не торопился. Не нужна? А она все глаза проревела, спаситель!

Он оскалился в улыбке, отложил скальпель и взял нож.

– Кого это ты там еще привел? – присмотрелся он. – А, ученишка! Остался же все-таки живой на этом погосте. Думаешь он поможет тебе спасти эту сучку? Никого… слышишь, никого я не оставлю в живых! Оказывается, антигероем так хорошо себя чувствовать. Сам-то что думаешь? Пол города положил и хоть бы что!

Осматриваясь, я не нашел ничего, что могло бы пригодиться в предстоящей схватке. То, что она последует, не вызывало никаких сомнений. Несколько столов, ящики, хирургический инвентарь, компьютеры, оргтехника, сама платформа, висящая на огромных цепях, приколоченных к потолку… Круглая труба над всем этим центральным сооружением шла высоко вверх и заканчивалась стеклянными окнами, через которые было видно ночное небо и звезды, мигающие своим светом, словно указывающие путь, маяки.

– Как думаешь, – не заметил моего оценивающего взгляда Андрей, – что будет, если отрезать от твоей девчонки какую-нибудь ненужную часть? А?

Отвечать я ничего не стал. Выхватил два пистолета и разрядил обоймы в того, кто стал повинен в смерти такого количества народа. Не было никакого сомнения, что это был именно он.

Андрей, сгруппировавшись, присел, отвернувшись от меня спиной, подставив ее под пули. Странное дело, но ни криков, ни стонов, ни каких других звуков не последовало. Пули, словно пластилиновые, сминались о его майку десантника и опадали на металлический пол с характерным для этого звуком.

«Интересно девки пляшут. Что за терминатор?»

Капитан встал, распрямив плечи и широко улыбаясь, повернулся ко мне.