Багровая полночь. Слухач. Начало истории

Знал ли мой сослуживец о заминированной базе или нет – значения не имело. Гораздо более значимым вопросом было то, как мне ухватить опущенный трос, когда тот висел посереди находившейся совсем недавно металлической платформы?

Не долго размышляя об этом, я разбежался и прыгнул в пропасть, намереваясь ухватиться за спасительную руку, так удачно предложенную Ильей. Расчет оправдал себя полностью. Завладев тросом, заканчивающимся ремнями, я, по инерции, пролетел чуть вперед, а потом вернулся обратно. Аккуратно и как можно нежнее опутал ими Карину, а сам с Игорем Васильевичем встал ногами в специально сделанные для этого кольца. С силой дернув трос три раза и тем самым подав условный знак, мы стали медленно подниматься вверх.

Как такового вертолета мы не видели. Здесь имел место факт надежной маскировки летательной машины. Попав в открывшееся квадратной формы окно, мы оказались внутри стальной птицы и пока Илья набирал высоту – расположились внутри.

Однако оказать помощь затухающей жизни Карины не удалось.

– Вертолет! – закричал вдруг ученый, испугав тем самым даже меня и заставив обернуться Илью.

Действительно. К нам приближался вертолет. То, что он относился к враждебному, не составляло никаких сомнений. По всей вероятности, их система радиолокации могла обнаружить наш.

– Уходим, – произнес Илья.

Машина накренилась носом вниз, и мы полетели вперед. В приборах что-то запищало и замигало красным лампочки.

– Черт побери. Ракеты. Выпускаю дронов.

Илья умело манипулировал кнопками. Вертолет заметно прибавил скорости, а из его обшивки отделилось два сферических устройства и выпустив сноп искр, разлетелись в разные стороны. Ракеты, игнорируя нас, устремились за ними, взорвавшись далеко в стороне.

И тут земля вздрогнула и прогнулась. Громадный столп огня, дыма, пыли и обломков поднялся высоко в воздух, скрыв в своем чреве враждебную нам машину. Прогремел еще один взрыв, но приглушенный и не такой громогласный. Нашу стальную птичку тряхнуло, отчего Игорь Васильевич не удержавшись на ногах, полетел на пол, но больше ничего серьезного не произошло.

Позади, на месте недавно стоящей базы федералов, распускался огненный цветок. Его стебель ушел на сотню метров вверх и там полностью раскрылся, превратив ночь в день. От грохота заложило уши (я, со своей чувствительностью к шуму, просто валялся на полу, обхватив уши руками), а ударившая в нос гарь и дым чувствовались даже на таком расстоянии.

Илья мастерски вывел вертолет из распространяющегося кольца огня и взял курс на противоположную окраину города.

Очухавшись от непереносимой боли в голове (особенно в ушах), я наконец-таки полностью перевел свое внимание на Карину. После беглого осмотра, я понял, что моих знаний в решении ее жизненного вопроса будет недостаточно.

– Девушке нужна помощь, – крикнул я Илье. – Ваша база ей это окажет?

– О чем речь! Полина и ее медчасть уже ожидают нашего возвращения.

– Лады.

– Не волнуйся, старик, еще десять минут и мы на месте.

Кивнув, я склонился над Кариной и взял ее руку в свою. Она побледнела, губы пересохли и потрескались, под глазами стали видны синие круги, а прерывистое дыхание наводило на недобрые мысли.

«Потерпи, милая, уже скоро!»

На базе Пронина мы действительно оказались через дюжину минут. Передав с рук на руки девушку, я только сейчас облегченно вздохнул и направился к выходящему из кабины пилота, другу.

– Тут вот какое дело… Я узнал от Кирилла Антоновича, что мои дети до сих пор находятся здесь. Их перевели в Красный Бор и уже завтра должны куда-то распределить. Мне нужно, чтобы ты довез меня до местного реабилитационного центра ювеналов и вернул обратно. Это последний шанс спасти их!

– Вот что с тобой так тяжело? А, Белов? Знал же, что службой безопасности дело не ограничится, просто нутром чуял – так оно и вышло.

– Извини, друг, но это последняя просьба. Кроме тебя некому!

– Ты же собирался неотрывно следить за состоянием своей девушки!

– Я думаю, Полина и ее люди справятся лучше меня.

– Если вдруг что… и я помогу, – послышался голос наблюдающего все это время за нами ученого. – Анатомию я знаю в совершенстве. Медицину тоже. Так что вам нечего за нее беспокоиться. Она в надежных руках. Летите!

– Так что, друг? – перевел взгляд на Илью.

– Да что с тобой делать? Ни кола ни двора. Гол как сокол… Садись в птичку!

– Спасибо!

Получаса хватило, чтобы найти нужное здание и зависнуть в воздухе. Очень удачная конструкция вертолета быть незаметным и бесшумным. Как поделился сам пилот – к этому приложил руку сам Федор. По дороге мы не разговаривали. Я думал о своем. Илья управлял небесной машиной. Он не стал спрашивать: что и почему! Разговоры потом. Сперва найти и забрать детей, а уж затем беседами увлекаться. Единственное, что я выяснил, так это то, что майор Пронин отлучился по одному срочному делу, связанному с разработкой и применением сверхсекретного оружия и под шумок Илья свистнул его железную птичку.

– Ох и влетит мне за твои выкрутасы, – пожаловался он на мою просьбу прибавить скорость.

– Всю вину возьму на себя!

– Как же, дождешься от тебя благодарностей, – усмехнулся Илья, выведя вертолет на прямую, по навигатору, до распределителя ювеналов.

Замаскировавшийся вертолет завис над нужным домом и я благополучно спустился на крышу здания. Мне помогало несколько факторов: сама бесшумная вертушка, внезапность, отсутствие наверху камер видеонаблюдения или смотрящих в небо. Жужжание квадрокоптеров исходило издалека и я не опасался, что их сенсоры зафиксируют мое присутствие. На механических андроидов, снующих внизу, я вообще не обращал никакого внимания.

Новое здание состояло из трех этажей. Администрация, учителя – педагоги – наставники и непосредственно сами дети – предназначенные либо на продажу полностью в какую-либо семью, либо по частям – каким-нибудь нуждающимся в донорских органах богачам. «Система» идеально поставила этот процесс на конвейер. Сейчас на просторах интернета можно было найти данные о тысячах детей в возрасте от нескольких месяцев до шестнадцати лет. В несколько кликов открывались файлы об их здоровье и немногим больше требовалось чтобы договориться с ювенальной юстицией о приобретении любого понравившегося.

Мне повезло вдвойне, когда я спустился с открытого чердака здания и обнаружил, что дети содержатся на третьем этаже. По правую и левую руки шли многочисленные двери с наименованием количества мест и занимающих эти места самих детей. Слева – те, кто в скором времени должен был заменить кому-то какой-то орган. Справа – целиком шли на продажу.

Быстро пробегая глазами по десяткам имен и фамилий, у меня сжималось сердце от увиденного. «Это же сколько семей ювенальная юстиция смогла сломить, разобщить и разделить на взрослых и тех, кто помладше?» Сотни детей находились в этом приемнике и столько же уже оказались проданы неизвестным лицам, имеющим определенный запас виртуальных денежных средств, готовых потратить на получение живого организма.

Спустя четверть часа, я нашел искомое. Комната оказалась самой дальней по коридору. Из отчета, нанесенного на голографическую дверь, здесь находилось тридцать человек. В основном девочки. Белова Вероника Даниловна и Белова Кира Даниловна. Рядом стоял возраст – четырнадцать и двенадцать лет соответственно. Но как открыть эту новую дверь, я не знал. Рядом в стену была вмонтирована панель с цифровым кодовым замком и еще одна – по всей вероятности считывающая биометрические показатели.

Достав из кармана нож (последнее оружие взятое из ресторанного комплекса Рустика) и вознеся молитву Богу, желая лишь одного – чтобы цифровая панель оказалась не подлинной, а творчеством рук наших узкоглазых братьев. Через минуту кропотливой работы, мои действия завершились успехом – декоративная рамка вокруг самих цифр поддалась и со щелчком отделилась от основной части. В ту секунду я так полюбил наших азиатских коллег, что готов был расцеловать любого из них, встретившегося мне сейчас на пути.

Подобные механизмы блокировки двери считались едва ли не самыми надежными из существующих в своем роде. Единственное исключение составляли китайские подделки, взятые с оригинала, но имеющие примитивную конструкцию. И хотя визуально они ничем не отличались, внутри имели практически полную противоположность. Вот и здесь при возведении ювенального комплекса, мастера (по всей вероятности гастарбайтеры, как часто бывает в таких ситуациях) не стали заморачиваться покупкой сложных дорогих блокировочных систем (кто же знал, что я приду), а ограничились азиатским ширпотребом. Взлом таких замков мы проходили на факультативе спецназа по взлому и проникновению в места второстепенной значимости. «Эх, братец, братец, твоя отличная оценка по этому предмету мне здесь бы очень пригодилась!» – мысленно пожелал я увидеть младшего Ивана.

Минут пять потребовалось, чтобы аккуратно замкнуть нужные провода, снять голографический замок и открыть дверь.

Комната встретила меня полутьмой. Лишь несколько ночников тускло освещали пространство вокруг себя. Я проходил мимо расставленных рядами кроватей с мирно спящими детьми и вглядывался в «сопроводительные метки», повешенные на бортики. В них давалась краткая информация о той или иной, кто там находился и каково было его здоровье.

Наконец, я наткнулся на то, что искал: «Белова Вероника Даниловна» и «Белова Кира Даниловна» находились рядом друг с другом. Обе девочки мирно спали, натянув одеяло до самого носика. Их глубокое ровное дыхание успокаивало, но не настолько, чтобы потерять бдительность.

– Кто ты такой?

Резко открывшиеся глаза одной из дочерей прервали ход мыслей.

– Что ты здесь делаешь? – спросила, проснувшись, другая.

Я не стал ничего объяснять, просто снял маску и сказал:

– За вами пришел!

Старшая Вероника с просонки протерла глаза и взвизгнув от радости, выпрыгнула из кровати и повисла на шее.