Цепная реакция. Сборник

– Надо же, – Богданов даже не стал делать вид, что удивлен. – Подробности есть?

– Только то, что в сводке. Тело обнаружили в его квартире, вчера, в 18.20. Из квартиры ничего не пропало на первый взгляд, разве что деньги, потому что денег там не нашли. Причина смерти – асфиксия. Также многочисленные повреждения… Пытали, в общем, старика. А учитывая, что убили еще и твоего друга Кузьму…

– Я просто не знаю, как дальше жить, – согласился Богданов.

– …Учитывая, что убили и Кузьму, мне интересно, что за херотень происходит? Есть мысли?

Мысли были, и Богданов в двух словах обрисовал ситуацию. Все то, что они с Гущиным обсуждали вчера.

– Мда… В общем, так, Богданов. Раз тебе теперь еще и мокруху пытаются пришить…

– Пришьют, если киллера найдут, которого я нанял. А если они его найдут, я очень удивлюсь.

– Потому что ты и его убил? – проворчал Шумелов. Перехватив недовольный взгляд опера, отмахнулся: – Короче. Учитывая, что под тебя теперь и главк, и комитет копают, сидеть тебе нужно тише воды, ниже травы. Или наоборот, ниже воды, тише травы – как правильно?

– Я понял мысль, это главное.

– Да. Хорошо. Так что сиди, никуда не рыпайся и просто лови себе спокойно карманников.

– Зачем? – угрюмо хмыкнул Богданов. – За день уже двоих щипачей порешили. Недельку подождать – и их, может, всех перебьют. Тогда мы останемся без работы, а московское метро станет самым безопасным местом на Земле.

– А потом мы отменим деньги, и настанет коммунизм, – фыркнул майор. – Знаем, проходили… Ладно, свободен. Только чтобы о каждом шаге мне докладывал, понял? Я не люблю сюрпризы.

– Не вопрос. Докладываю: сейчас я иду в оружейку и беру табельный ствол.

Шумелов помрачнел.

– И снова спрошу: мне нужно начинать беспокоиться?

Ни в какой традиционный рейд по станциям и веткам метро, отмеченным на их карте красным как зоны особой активности карманников, они не поехали. Вместо этого Богданов засел за бумаги. Он рылся в своих ящиках, доставая и перелистывая старые блокноты. Гущин старался не мешать. Через пару часов Богданов обрадованно воскликнул:

– Нашел!

– Что?

– Поехали.

Уже в машине Богданов решил снизойти до объяснений:

– Итак, что мы знаем. Карманник, которого мы пока называем кодовым словом Кадык, спер что-то у прыгуна. Спер что-то важное. Прыгун не хотел попадаться ментам, которые им заинтересовались в метро, и сиганул под поезд. Серега вышел на адрес, по которому звонил прыгун перед смертью. Тот, кто был на адресе, подорвал мощную бомбу, чтобы тоже не сдаваться ментам живым. Правильно я говорю?

– Кто же они такие? – гадал Гущин, разговаривая, скорее, сам с собой. – Сектанты какие-нибудь? Диверсанты? Шпионы?

– Сообщники прыгуна теперь ищут то, что спер у прыгуна Кадык. Но они не знают, что это был именно Кадык. Поэтому они пошли по самому простому пути. Навели справки и узнали, кто в Москве наверняка знает если и не всех, то многих карманников.

– Шарик!

– Угу. Шарик всю жизнь чистил карманы и заводил знакомства, за это и пострадал. Они резали ему пальцы до тех пор, пока он не назвал все имена. Имена щипачей, которые работают в нашей части метрополитена.

– Среди них наш старый знакомый Кузьма, – кивнул Гущин. – Все правильно.

– Элементарно, Уотсон. Кузьму тоже пытали. Наверняка спрашивали, спер ли он то, что было у прыгуна. Кузьма, конечно, ничего не брал, но ему вряд ли поверили. Они не собирались отпускать его живым. Не знаю, что у них за дело, но ставки там, походу, очень высоки.

– Это и напрягает.

– А что мы знаем про Кузьму, Антон?

– Мы знаем, что он был, честно говоря, конченная мразь и беспредельщик, раз на нас заяву написал.

– Это само собой. Что мы знаем о нем еще? – видя, что Гущин не может сообразить, Богданов ответил сам: – Мы знаем, что он часто работает в паре с Вахой. И Ваха наверняка был одним из тех, кого своим убийцам назвал Шарик перед смертью.

Проблема была в том, что у них не имелось адреса Вахи – по той простой причине, что Ваха был, как и многие карманники, приезжим и не имел в Москве ни прописки, ни постоянного адреса. Был его сотовый телефон, но еще в отделе Богданов позвонил на него. Номер оказался заблокирован. Порывшись в памяти, Богданов вспомнил эпизод, произошедший полтора года назад, когда они – тогда еще с Курилиным – брали Ваху в ходе рейда на Калужско-Рижской ветке. И имя любовницы щипача, которая в прошлый раз вытаскивала Ваху из камеры. Именно к ней опера и направлялись.

– Вы? – затрепетала толстая мадам в застиранном халате, открыв дверь и увидев перед собой физиономию Богданова. – Что вам надо, чего вы приперлись?

– Кто там, Людочка? – донесся из глубины квартиры мужской баритон.

– Никто, Алешенька, соседка! – приторно протянула мадам, выскользнула из квартиры и зашипела: – Идите отсюда! У меня муж дома!

– Ой, как интересно, – обрадовался Богданов. – Он же у тебя вроде дальнобойщик? А когда он сваливает зарабатывать деньги для своей Людочки, Людочка пускается в пляс и отжигает с горячим джигитом Вахой?

– Чего надо?! – мадам шипела так, что летела слюна. – Идите нафиг! Он же прибьет меня, если узнает!

– А мы сразу убийство раскроем и медальку себе заработаем, – ввернул Гущин, сообразивший, к чему клонит наставник. – Одни плюсы везде.

– А ты еще кто?

– Люда, где Ваху найти?

– Я откуда знаю?

– Если я сейчас пару раз в дверь позвоню, муж твой, наверное, выйдет? – задумался Богданов. – Посмотреть, что за соседка такая неугомонная? Вот, наверное, сюрприз мужику будет. «Людочка, – скажет он, – а это не соседка совсем, а два каких-то мужика, чего им надо от тебя?». А я скажу: «Вы понимаете, очень неудобно вышло, но нам нужен адрес ее любовника, а Люда…».

– Ладно! – дернулась мадам. – Ладно! Я скажу, только если вы сразу же свалите нахрен отсюда!

Квартира располагалась недалеко, потому что сама Люда и нашла ее. Все-таки страсть – сильная штука. Богданов и Гущин уже предвкушали разговор с Вахой.

– Придется посидеть с ним пару дней, – рассуждал Богданов. – Наши охотники на карманников действуют быстро, только за один вчерашний день двоих завалили. А Ваха однозначно в группе риска. Скоро придут и к нему, а мы будем…

– Стоп!

Они уже заезжали во двор. От выкрика Гущина Богданов дал по тормозам.

– Что?

– Синяя «Киа».

– Чего?