Вакуум

Олег – тип, который реально перегибает палку своей ординарностью. В нём даже с лупой невозможно найти что-то своё. Он тотально серый.

И если поставить в ряд Олега и девять его клонов, то, даже глядя пристально, ты не заметишь ни одного из них. Потому что пиздец штамповка. Как с конвейера по производству людей, отдел Олегов.

И, как любой максимально стандартизованный чел, он искренне и безостаточно влюблён в собственную задницу. Если бы у него было достаточно денег, он бы, наверное, построил храм своей заднице, в который каждый день приносил бы жертвоприношения и убивал время в молитвах.

Туда же водил бы и свою нынешнюю девушку, которая скоро станет его женой. И их детей, которые появятся, как только она станет его женой. То, что он на ней женится, безусловно. Потому что, если нашлась дура, которая ему дала, он её уже не отпустит. С другой стороны, такой дуре и вдувать-то стыдно. Так что пара впаряде.

Олег работает на наиболее ебаной работе из всех возможных – пиломатериалы. И дело не в пиломатериалах, а в том, как Олег относится к этой работе.

Как к самому важному делу на земле.

Иногда вот так думаешь: «Чувак работает на самой ординарной работе из существующих, при этом считает её ниебательски важной. Как, блять, в мире, полном таких людей, мы расщепляем атомы и летаем в космос?»

Олег носит наиболее незаметную одежду. Он любит рыбалку. Свободное время он проводит дома с фильмами про войну. Пьёт не более двух-трёх стопок. Ложится в десять, просыпается в восемь. Ест оливье на Новый год. В субботу выходит на выгул в парк со своей подругой. В это время она держит его под руку, они чинно делают два круга и идут домой. Дома делают секс в миссионерской позиции и ложатся спать.

И всё же есть в Олеге нечто особенное. Даже в этом ёбаном дебиле есть что-то не как у всех. Иначе я бы вообще о нём молчал, верно?

Сказки. Он очень любит рассказывать придуманные истории. И умеет рассказывать их так, как будто они были на самом деле. Отличный рассказчик. В школе у него даже было прозвище – Сказочник.

Помню, попёрлись мы как-то с ним и Цуриком в лес, в какие-то вообще ебеня. Зачем? Искать клад. Олег настолько убедительно рассказал о кладе, сокрытом на дне колодца, что мы повелись и пошли.

Есть у него этот дар убеждения.

Правда, потом он признался, что клада нет, мы надавали ему пинков и пошли обратно. Хотя какого хрена давать пинков? Сами повелись, сами и виноваты.

А в десятом классе Олег рассказал мне, как можно сделать деньги на чудо-антенне, снятой с крыши какой-то организации за городом. Я повёлся, и мы пошли на «дело».

Я охренел, когда увидел эту антенну. Она была огромной. Не представляю, как Олег собирался её снять, унести и продать. Потому что каждый из этих трёх пунктов был нереален. Она была настолько сложной, что её невозможно было снять без инструментов, настолько огромной, что невозможно было унести, и я даже не представляю, куда можно было её предложить на продажу. Когда я увидел антенну, то сразу понял, что затея мёртвая.

Олег не отчаивался:

– Ну хоть кабель давай заберём.

– Вот сам и забирай, дебил ёбаный, – сказал я, закурил сигарету и стоял в сторонке, пока Олег болтался на толстенном кабеле, пытаясь его вырвать.

А потом из-за угла появился какой-то мужик и спросил:

– Вы что здесь делаете?

За десять километров от города, где-то за заводами, вокруг несколько заброшенных дач, я стою курю, Олег висит на кабеле, отпускает его, смотрит виновато на свои руки и говорит:

– Да так, гуляем.

А потом резко, прямо пулей, не договариваясь, мы делаем ноги так быстро, как только можем.

Долго и трудно мы убегали по колено в грязи по заброшенным дачным участкам от группы из трёх хачиков, у одного из которых в руке был пистолет. Мы спотыкались, падали в смешанную со снегом землю, поднимались, опять бежали. Потому что сзади кричали хачики. Им было насрать на сказки Олега, на меня, наших родителей, они защищали свои инвестиции.

И как же это здорово, что они нас не догнали. Не знаю, что они бы с нами сделали в десяти километрах от города на заброшенных дачах.

Бывали и забавные истории.

Классе так в шестом, когда каждый из нас думал только о том, как бы кому-нибудь засадить, Олег рассказал, что у него есть девушка.

Олеся.

Ооооолеееесяяяяяяяяяяя.

И что у этой девушки есть две подруги. Что они взрослые и лично Олег ей уже вдувал.

Мы с Цуриком долго не верили, но вероятность вдува перевесила неверие, и мы пошли знакомиться.

Эти три «девушки» жили на даче, рядом с дачей родителей Олега. Мы приехали, взяли пива, сигарет и уже довольно сильно настроились на то, что сегодня познакомимся со взрослыми девчонками.

Олег повёл нас в лес.

Мы несколько усомнились сначала, но потом опять же вероятность межполовой связи перевесила.

И вот мы в лесу. Стоим втроём рядом с толстым деревом.

– Ну и где твоя Олеся? – спрашиваю я Олега.

И это просто пиздец, что он ответил!

У меня до сих пор в голове не укладывается, что должно быть у человека с мозгами, чтобы устроить такое:

– Вот она. Лес – моя девушка, – отвечает Олег.

Я просто выпал в прострацию тогда. Как? Почему? Как это можно придумать? Зачем? Как? Как? Как? Как? Как?

Мы тогда даже не расстроились. Нас просто выбило из колеи.

В двадцать, когда я был в армии, Олег предложил Цурику бизнес: купить вертолёт для орошения полей и зарабатывать на этом самом орошении.

Потом эта идея сменилась на: построить вертолёт для орошения полей.

Напомню: мы совершенно простые пацаны, ни разу не мажорные, у наших родителей трёхкомнатные квартиры в многоквартирных домах и по средней паршивости даче.

Где строить вертолёт? Откуда брать детали и инструменты? Где найти того, кто умеет это делать? И главное – на какие деньги?

Разумеется, эта идея не была реализована. Зато другая стала реальностью.

Купить сотовые в кредит, продать дороже, навариться.

Просто охуеть что за идея. Само золото!

Я тогда всё ещё был в армии, а вот Олег с Цуриком реализовали задумку. Не знаю, чем думал Цурик, но он набрал кредитов на себя, на свою маму, на отца и даже на сестрёнку.

То есть пошёл в банк и набрал. На личные паспорта, на прописки, на свою персональную шею.