Лирика панелек

– Попрошу поаккуратнее в выражениях, – вступился Глеб.

– Кто это у нас заговорил? Неужто бариста? Молчал бы, пока цел.

– Я бы на твоем месте все-таки была поаккуратнее, – усмехнулась Алиса. – А то Лука имеет привычку заступаться за своих мастеров.

– Какая агрессивная у вас тут порода, – пыл клиента явно приуменьшился. – Но за тебя я бы с Лукой сразился.

– Так я и поверю. Пятьдесят тысяч за каждый тапок, – сказала Алиса, закончив подсчеты.

Клиент оплатил заказ, расписался в документах и удалился.

– Ну и тип! – отметил Глеб.

– Разные встречаются. Обычно с такими Лука сам общается. Но сегодня ему не до этого, потому я решила его не беспокоить.

– А что это за команда такая – «Порода»? – спросил Глеб, рассматривая черный флаг с бультерьером.

– «Порода» – это идея Флинта. Команда, которая будет помогать развивать разные направления авто– и мотоспорта. Это дорогой вид спорта, не каждый может так сразу начать заниматься. Лука сам когда-то начинал с техники, собранной для себя в гараже. Потом работал по разным автомастерским, оттуда набрал лучших мастеров. Это ателье начинал с одного бокса, понемногу обустраивал до сегодняшнего состояния. Изначально было пять мастеров, главным механиком был назначен Дед, а Лука стал владельцем. Но, как видишь, с некоторыми заказами он любит возиться сам.

– Он любит свое дело, – кивнул Глеб.

– Порой мне кажется, что только дело он и способен любить, – погрустнела Алиса.

– Он нравится тебе? – Глеб заулыбался подобно ребенку, смущая Алису.

– Как нравится? Иногда мне хочется встретиться с ним вне этого ателье или гонок. Увидеть его в чем-то, кроме комбинезона. Утром он такой красивый! И пахнет от него не маслом и бензином, а приятным одеколоном, – увлеченно рассказывала Алиса.

– Так поговори с ним, пригласи куда-нибудь сама. Есть мужчины, которые в упор не видят намеков, таким нужно говорить в лоб.

– Легко вам говорить, – тяжело вздохнула Алиса. Разговор прервал Дед, вошедший в зал.

– Глеб, вот ты где. Иди лекцию читай, мастера жаждут просвещения.

– Лука серьезно говорил по поводу лекций? – удивился Глеб.

– Пожалуйста, если он после своих слов не сказал «шутка», воспринимай его слова всерьез, – Дед посмотрел на часы. – Так, пять минут тебе на подготовку, а я пока что подготовлю ребят. – Дед удалился в боксы.

– И что же я буду им рассказывать? – растерянно спросил учитель у Алисы.

– Давайте что-нибудь про воинов.

– Попробую. Я пойду, наверное, ждут как-никак.

Глеб прошел в боксы. В мастерской перед импровизированной сценой на подъемниках сидели пять механиков. Дед, как конферансье, объявлял нового преподавателя «Старой школы», механики радостно зааплодировали. В мастерской пел неизвестный Глебу исполнитель. «Ты сияешь ярко», – начитывал под биты музыкант. Немного стесняясь, Глеб поднялся на сцену. Музыку убавили, механики затихли и с интересом смотрели на педагога. Даже Алиса вышла из административного корпуса и встала у входа в боксы.

Глеб по совету Алисы решил рассказать про древних воинов: и про славян, и про скандинавов с их верой в Вальхаллу, и даже добрался до воинов племени апачи. Около часа длилась его лекция. Глеб вошел в кураж, начал активно жестикулировать и разыгрывать сцены из прошлого, чем, несомненно, порадовал всех механиков. Тем временем в мастерскую стягивались работники, присоединяясь к слушателям.

13

Неподалеку от мастерской «Старая школа», в отеле «Достоевский», в кафе на первом этаже завтракал Евгений Матвеевич. Выглядел он потрясающе: рубашка с расстёгнутой верхней пуговицей, выглаженные брюки, начищенные ботинки, лицо гладко выбрито, жидкие светлые волосы зачесаны на правую сторону.

Пока «копейка» была во власти изощренных механиков, новая жизнь Евгения Матвеевича дарила ему много свободного времени. Вечером он планировал навестить Глеба, а пока решил заняться делами душевными. Заплатив за завтрак с щедрыми чаевыми, Евгений Матвеевич вышел к ожидающему у дверей отеля такси.

– В больницу имени Преображенского, пожалуйста, – сев в такси, сказал Евгений Матвеевич.

– Будет, – ответил молодой шофер и отправился в путь. Машина ехала резво, в салоне приятно пахло, звучала мелодичная музыка. На плеере светилась надпись исполнителя: «Flatbush Zombies».

– Неплохо таксистом работать? – после раздумий задал вопрос Евгений Матвеевич.

– Неплохо, особенно при условии, что я параллельно учусь, – отвечал шофер.

– На кого учишься?

– На журналиста.

– А в такси тогда тебя как занесло? Работал бы при какой-нибудь редакции, опыта набирался.

– Да я бы работал, только платят там мало. Мне еще жену с дочкой прокормить нужно. А в такси неплохо так перепадает.

– Извини за нескромный вопрос, сколько тебе лет-то будет?

– Двадцать.

– И уже жена с дочкой? – удивился Евгений Матвеевич.

– Почему нет, когда любовь есть? – улыбался шофер.

– Я тоже в двадцать думал, что любовь у меня есть, – погрустнел Евгений Матвеевич.

– А сейчас? – шофер смотрел на Евгения Матвеевича через зеркало заднего вида.

– А сейчас, друг мой, рутина сплошная. Ушел я, отдельно живу.

– Зачем же вы так? Раз семья есть, ее любить нужно. А иначе смысла нет.

– Понимаю, но, думаю, уже не вернуть той искры, что была двадцать лет назад.

– Искру вернуть всегда можно, было бы, отчего ей появляться, – шофер пытался поднять настроение своему пассажиру.

– Не хочу я ничего возвращать. Там пустая жизнь какая– то была. Другую буду строить, пока не совсем поздно.

– Дело ваше.

Остаток дороги прошел в тишине. По приезде Евгений Матвеевич молча рассчитался и вышел из машины. Перед ним была до боли знакомая больница имени Преображенского, то место, которое по-настоящему изменило его.

Узнав в регистратуре, где снимают швы, Евгений Матвеевич не спеша поковылял к кабинету. Очереди, на удивление, не было. Аккуратно заглянув в кабинет, он получил приглашение из-за ширмы. Зайдя, Евгений Матвеевич снял рубашку и расположился на кушетке, ожидая медсестру. Из– за ширмы вышла та самая Аня с той же милой улыбкой.

– Добрый день, – расцвел Евгений Матвеевич.