Поймать и приспособить! Полусказка

– А-а-а! – завопил укушенный, падая навзничь и разливая остатки пива, – Damnant lupus malus est! (проклятый плохой волк, – латынь, перевод Автора).

Волк, тем временем, уже вцепился в лодыжку Павла. Хруп! Павел тоже заорал и шлёпнулся на товарища. Иван стоял, вытаращив глаза.

– Что уставился? Быстро уходим! – скомандовал волк и они бегом покинули перрон, на котором, к счастью, никого уже не было.

На вокзальной площади волк негромко произнёс:

– От Москвы до самых до окраин.

Иван впал в ступор и молчал.

– Ну? Отзыв давай! – нетерпеливо рыкнул волк.

– Человек проходит, как хозяин, – пролепетал Иван, – А ты… вы и есть, значит, товарищ Серый?

– Да.

– А почему… розовый?

– Покрасился неудачно, – вздохнул Серый Волк, – Хотел камуфляж навести, а в местном Сельпо красочка оказалась из Одессы, с Малой Арнаутской улицы.

– А зачем ты ребят укусил?

– Затем! Они – вражеские агенты. Я сразу учуял. Или не слышал, как они по латыни ругались?

– Да, я… это… латынью не владею… в школе германский учил.

– Короче, Ваня, сваливаем отсюда, разговоры потом!

По дороге Иван лихорадочно припоминал, не проговорился ли он, не выдал ли спьяну военную тайну. Вспомнились плакаты в училище: «Болтун – находка для шпиона», «Бдительность – не мнительность!» и, почему-то, «Береги Родину, мать твою!». Нет, ничего окромя легенды об отпуске не рассказывал! На душе полегчало.

Добравшись до морвокзала (Онежское озеро многие называли морем), партнеры заняли очередь за билетами на катер до Широкой Здеси. Отправление было скоро: через два часа.

– С вас, товарищ военный, восемь тридцать, а за собачку – пять шестьдесят, – сообщила кассирша, толстая тётка неопределенного возраста в ярком цветастом платке.

Иван заплатил и тщательно спрятал билеты в бумажник. Для отчёта. Время до посадки ещё имелось в избытке, поэтому зашли в забегаловку перекусить. Меню было не очень обширное: борщ, пельмени, жареная рыба, беляши и пирожки с повидлом.

– Тебе… вам что взять? – спросил Иван, изучив захватанный жирными пальцами лист.

– Борща и беляшей, а на десерт пирожок с повидлом. Люблю жареное тесто! Только, попроси, чтоб борщ не горячий налили, и погуще.

Борщ перелили в миску. Дело было обычное, много проезжающих с собаками.

Иван взял себе пельменей. Двойную порцию.

– Зря ты борщ не взял, – укорчиво попенял Волк, вылизав миску, – В жидкости вся сила!

Иван заметил, что говорит товарищ Серый с украинским акцентом.

– Вы… ты сам-то, откуда?

– Я-то? С-под Жмеринки, – рассеянно ответил Волк, пережевывая последний беляш и рыгая, – Не, по-правильному, борщ только с пампушками хорош.

Ивану это ничего не объяснило, он был не силен в географии Украины.

– А говорить по-нашему…

– Ой, как ты неразвит, курсант! – покачал головой Волк, – Я – Canis Lupus Sapiens, редко встречающийся подвид. У меня с детства разум фунциклирует. Вот, ты киносериал про умного пса Мухтара смотрел по Серебряному Блюдечку? Так это я там играл, только в овчарку перекрашенный.

– Смотрел, – сконфузился Иван, – Да подумал – выдумка. Мало ли, что в кино снимают!

– Ты, вообще, который год служишь? – сменил тему Волк.

– Третий.

– А я уже второй год на сверхсрочной, и звание у меня – старшина.

Иван проникся. А тут и посадку объявили.

На катере они расположились на корме, в салон не пошли, благо погода стояла отличная.

– Я так смекаю, – произнес Волк после продолжительного молчания, – У тебя переночуем – и с утра на болота, поохотиться, типа. Ни к чему нам в деревне долго светиться.

– Ты что, какая нынче охота? Не сезон! – возразил Иван, – Да и ружья у меня нет.

– Эх, и верно… Ну, тогда скажешь, ежели кто спросит, что на поиски артефактов отправился.

– Чего-чего?

– Артефакты. Это такие предметы загадочные. Метеориты всякие, и вообще… Я слыхал, в этих краях чего только не находили: и кости чудовищ доисторических, и камни говорящие, и клады древние.

Иван о таком тоже слышал, но сомневался. Легенды! В давние времена какая-то баба, якобы, на камень наступила, а он и заругался. Баба с испугу убежала без памяти, а когда ей исправник велел тот камень добыть и властям отдать, снова то место найти не смогла. Так что таких камней даже в Академии наук нет! А уж клад старинный сыскать, тем более, не имея карты с крестиком, вообще диво дивное. Хотя, с другой стороны, выиграл же дед Семён в лотерею десять тысяч старыми в пятьдесят девятом! Это чудо покруче любого клада!

На том и порешили: уйти на болота, едва рассветёт, ибо замаскированные вражьи агенты могут в любой момент нагрянуть, следить начнут, да так, что их и не заметишь, а потом и добычу отберут! То-есть, ежели будет добыча.

Укушенные шпионы доползли до вокзального медпункта, где им оказали первую помощь: промыли раны Мёртвой водой, наложили гипс и ввели вакцину от бешенства. Посоветовали также наблюдаться у хирурга по месту жительства. И больничный лист открыли, а как же!

– Что делать-то теперь? – угрюмо прищурился Петр, неуклюже прыгая на слишком коротких костылях.

Павел, командир группы, ответил, скривившись:

– Что, что… доложить, что объект оторвался от наблюдения, а мы получили производственную травму. Травмы!

На почте, оказавшейся, к счастью, неподалёку, сочинили письмо. В письме подробно описали, как героически сражались с внезапно напавшим волком, возможно, агентом КГБ, но, к сожалению, битву эту проиграли. Из-за ранений выполнение задания вынуждены были прекратить. Отправили сию эпистолу Филатычу с почтовым голубем, хотя и встало в копеечку. Затем, расположившись на лавочке в парке, принялись ждать ответа. Ждать пришлось долго, до темноты. За это время сердобольные горожане накидали им в кепку пятаков и копеек, думая, что калеки просят милостыню. Шпионы сначала конфузились и пытались отказываться, но потом решили, что так даже и лучше, меньше подозрений: одно дело калеки-побирушки, и совсем другое – два нездешних мужика просто так!

На небе уже проклёвывались первые звёздочки, когда прилетел долгожданный голубь. Нетерпеливо сорвав с лапки письмо, Павел, помешкав с расшифровкой, прочёл:

«возвращайтесь петрозаводск подпись филатыч»