Рабы бессмертия

– Тихо-то как, – сказал ученый.

Гипс промолчал, согласившись. Теперь и Трофим проникся этим общим настроением и фоном Зоны. Все. Игра была проиграна. Чаша весов больше не качается. Выбить из обороны двести или даже сто пятнистых силами живых людей было просто невозможно. Ждать, когда зомби соберутся с силами и дадут последний бой на этом, наверное, единственном пятачке земли, который может дать им хоть какой-то отпор, было ошибочно. Время работало против живых. Пытаться пробиться силой за Периметр? Погибнув еще на первой линии? Не вариант. Вариантов не было. Нужно было атаковать врага в обороне. Заставить его замерзнуть там, обессилить и, возможно, умереть с голоду – вот единственный шанс.

Трофим не мог знать, что еще вчера Гипс, Лапа, Хунта и Терек, один из офицеров Долга, который принял командование на себя, всю ночь обсуждали, дымя сигаретами и чашками кофе, что и как нужно делать. Десятки раз перерисовывали планы Ростка, десятки раз считали и пересчитывали людей, защищенных артефактом. Составляли списки, рисовали схемы. Людей не хватало катастрофически, а говорить о том, чтобы вести с собой в бой питательные элементы для зомби, которыми становились все сталкеры без артефакта «кристалл», не собирался никто. Все лидеры группировок понимали, что это конец их истории. Так или иначе, но они слишком долго воевали здесь друг с другом, с Зоной, с мутантами, чтобы отклониться от последнего боя, исход которого ясен. Если хорошо подготовленная эшелонированная оборона Ростка, находясь в большинстве, не смогла удержать сотню с небольшим пятнистых, то что может сделать сотня живых против двух сотен совершенно не безмозглых зомби, находящихся в обороне? Гораздо проще погибнуть от пули, чем стать одним из тех существ, которые могут обходиться без внутренних органов, которые выпивают саму жизнь из человека, из растений, из земли в секунды, оставляя лишь черную оболочку. Гипс вздохнул. Ему незачем было сейчас быть похожим на героя, каждый сталкер знал ставку в этой игре, и сейчас многие хотели пойти в бой, чтобы честно погибнуть, чем быть беспомощной овцой, когда зомби придут за ним.

– Эти наши Воскресшие тоже не бойцы против пятнистых? – спросил Гипс без особой надежды, не глядя на собеседника.

– Нет. Те зомби не имеют защиты. Новый вирус дистанционно разрушает саму структуру и ДНК клеток, они такие же…

– Такое же мясо, как и мы? – перебил его сталкер.

– Да. Такое же мясо, – грустно подтвердил Трофим.

– Эх, плакала моя новая жизнь, после смерти, – не то пошутил, не то всерьез сказал Гипс. Его лицо, смотревшее куда-то вдаль, не выдавало эмоций.

– Так что будем делать? – осторожно спросил Трофим.

Гипс повернулся к нему. Одним глазом он смотрел на него несколько секунд, запоминая все черты лица этого человека, однажды пришедшего к нему в Свободу. Пришедшего добровольно, но оказавшегося в ловушке, из которой ни у кого из них не было выхода.

– Мы выступаем завтра с утра. Все вместе. Все, кто лучше стреляет, кто лучше дерется, кому они больше всех должны. Свобода, Долг, сталкеры, бандиты. Дойдем до Ростка к вечеру, там все и решится. Не думаю, что это будет долго.

– Но ведь вечером не удобно. Темно.

– Останавливаться на марше для ночевки нельзя. Они могут застать нас врасплох на открытом месте, устроить засады. Потом эффект неожиданности, если они нас ждут, то никак не в сумерках. Возможно, половина из них будет вне Ростка, возможно, они будут спать… Они ведь могут спать? – спросил Гипс.

– Эти? Вряд ли. Нет в этом смысла.

– Ну и пес с ними, – махнул рукой сталкер. – Пусть не спят, главное, чтобы не ждали.

Где-то среди базы группировки, которая, как только сейчас заметил Трофим, была наполнена людьми, обозначилось некое оживление. К Гипсу, отчаянно спеша, шли двое вольных сталкеров, буквально дымившихся паром, словно загнанные лошади. Лица осунулись и похудели, в глазах горел нездоровый блеск, говорящий о том, что сталкеры находятся или под энергетиком, или под артефактом, повышающим выносливость, а возможно и под тем и под другим.

– Гипс, – с трудом сглатывая слюну, сказал один сталкер, – хорошо, что успели. Тут тебе от Сидоровича…

Он и его напарник скинули рюкзаки и в присутствии вдруг обступивших их вольных сталкеров, напряженных долговцев, бандитов, подозрительно зыркающих на вольных сталкеров, высыпали на землю бумажные свертки, по форме которых угадывались артефакты «кристалл» разных размеров.

– Тут тридцать штук, – так же тяжело дыша, сказал второй сталкер. – Принимай.

Народ вокруг загудел. Было что-то объединяющее всех в этот момент, нечто, что вдруг поселило среди отчаявшихся людей отблеск надежды. Нечто, что сказало им, что не все еще кончено, нечто, что показало, что даже прижимистый клещ Сидорович, на душе которого немалое количество грехов, тоже является живым человеком, оставившим вопрос бизнеса и отдавшим ставшие баснословно дорогими артефакты сталкерам.

– Батон! – густым голосом крикнул Лапа, стоящий в толпе.

Стоящие рядом с ним сталкеры, до этого момента не обратившие на него внимание, расступились как тающий дрейфующий лед перед атомным ледоколом. Рядом нарисовался Батон, следящий за общаком. Лапа кивком головы указал ему на кучу. Батон кивнул и исчез, через минуту появившись с плотным черным рюкзаком. Он присел на корты рядом с Лапой и быстро развязал рюкзак. Скоро оттуда один за одним появилось шесть средних «кристаллов» и один большой, которого можно было разделить на два.

– Пацанам вашим на прикид, кто на стрелку двигает. Одним делом замазаны, – произнес он, оставив звенящую тишину во вдруг умолкнувшей толпе.

Толпа зашевелилась. Вольные сталкеры, одиночки по одному пробивались к лежащим на земле сверткам и выкладывали, у кого что было. Кто-то припрятал один целый лишний артефакт в надежде продать его, если все обойдется, кто-то клал лишь осколки. Кучка медленно росла. Одиночки оказались прижимистыми и запасливыми на артефакты. Хунта сел рядом с Гипсом на скамейку, в его глазах таилась искорка задора.

– Смотри, Гипс, что мужичье творит. Вот жмоты, – шуточно замахнулся он на одного из сталкеров.

– Еще пятьдесят, – посчитал Гипс. – Это хорошо.

– У меня бойцы есть, – выступил Терек, – пришли от Янтаря полные экзоскелеты, только без «кристаллов». Двадцать человек.

Гипс подошел к куче, отсчитал двадцать кристаллов и передал в руки долговцу.

– Собирай, – сказал он.

– Я пойду! – вышел вперед один из вольных.

– И я, – пробился из заднего ряда другой.

– Мы с Кедром пойдем!

– Я.

– Я.

– Я…

Вольные сталкеры и сталкеры Свободы, ранее не имевшие защиты, теперь выступали вперед и получали свой артефакт, свой шанс на победу. Вскоре артефактов не осталось. Трофим удивился такому большому скоплению людей. Казалось, все сталкеры Зоны собрались здесь на Армейских складах, в единственном месте, где еще могло оказываться сопротивление. Гипс встал на скамейку:

– Завтра выход в шесть утра. Остановок до Ростка не будет, идем налегке, еды на полдня, но боеприпасов на неделю. За патронами и броней на склад. Бар бесплатно.

Радостно загудев, толпа начала расходиться. Лицо лидера Свободы просветлело.

– Сто пятьдесят, броня и внезапность, – он улыбнулся дикой, хищной улыбкой, обнажив крупные прокуренные зубы. – Мы еще потанцуем с тобой, костлявая, мы еще потанцуем…

Глава 16. Генерал

Утро резким, звенящим карканьем ворон огласило построение. По-прежнему чистое небо, сейчас в шесть часов утра окрасилось оранжевыми и красными цветами у самого горизонта, перемещаясь вверх холодными цветами зеленого льда, такими же, как и ледяной ветер, уверенно обдувающий ряды сталкеров всех группировок, выстроившихся в одну линию. Первым стоял Долг, под командованием Терека. Двадцать пять бойцов в экзоскелетах Долга с тяжелым вооружением, пулеметы, миниганы, пара РПГ, тридцать бойцов в стандартной для Долга ПСЗ-9д, вооруженные ОЦ-14 и АК. За ними выстроились сорок сталкеров под началом Хунты, тридцать человек, одетые как в свои костюмы, начиная с усиленного броней комбинезона Заря до видавших виды, но исправно работающих Булатов, и десять человек, переодетые уже здесь, на базе, в броню Страж Свободы. Вольные сталкеры умели работать командой, среди них, кроме крепких, хладнокровных сталкеров, были и очень серьезные бойцы, от одних кличек которых у некоторых бандитов холодело в груди. Далее построилась Свобода. Пятьдесят человек. Пятнадцать экзоскелетов, всего несколько из них с тяжелым вооружением, остальные экипированные в свои Стражи Свободы, Бериллы, Булаты, вооруженные винторезами, валами, отбойниками и модернизированными АК из стратегических запасов оружейника Коваля, когда-то перекрутившего автоматы на повышенную скорострельность и меньшую отдачу. Среди свободовцев также стояли на общем построении сталкеры, пришедшие из Пепелища, Якорь, Моль, Шпагат и другие. Моль, несмотря ни на что, стоял в своем потертом комбинезоне Сева, придерживая СВД прикладом на ботинке. За Свободой собрались бандиты, пятнадцать человек, в тяжелых укрепленных плащах, чья защита от пуль, сделанная их умельцами, была на уровне некоторых бронекостюмов. Бандиты стояли, пусть и не выстроившись в линию, а кучкой, но все были повернуты лицом к принимающему построение Гипсу. Лапа стоял поодаль, и по его виду не было понятно, идет он вместе со своими или останется здесь, на базе Свободы. Бойцам, не имеющим защиты органов дыхания и лица, Свобода выдала стальные шлемы в связке с респираторами. Защита в ближнем бою от инфицированной крови Братства.

Трофим уже вечером не мог работать, смотреть на эти разорванные в хлам клеточные структуры. Трупы в клетках уже потекли, не имеющая структуры масса, захваченная занявшими свое место бактериями, быстро разлагалась, обнажая кости. Поэтому, прекратив бессмысленные изыскания, он вытащил из комбинезона осколки артефакта. Тот устаревший экзоскелет, при помощи которого он когда-то расчищал ангар, сила которого работала в ущерб скорости, не защищенный от аномальных воздействий, не имеющий замкнутого цикла дыхания, а всего лишь фильтры, но имеющий тяжелую броню, ждал его в дальнем правом углу общего коридора ангара, накрытый синим постельным покрывалом с цветочками. Чувствуя себя каким-то нарушителем, он располовинил конструкцию и прикрепил осколки внутри машины. Вопросы типа того, что будет, если Гипс запретит ему идти, или он будет обузой для них, постоянно лезли ему в голову. Его сомневающаяся натура постоянно оценивала все за и против его решения, которое он принял, руководствуясь не холодным рассудком, а каким-то древним, доисторическим чувством единения. Ученый прекрасно понимал свою незначительную эффективность. Его неумение пользоваться оружием, незнание тактики военного дела списывало со счетов все его желание помочь, но… Но упрямо решив, что он пойдет за ними в любом случае, он установил артефакты в нужных местах, накрыл покрывалом экзоскелет и с бьющимся от волнения сердцем с трудом уснул в своей комнате. Сегодня проснувшись раньше всех, он, быстро приведя себя в порядок, скрылся в своей лаборатории, где быстро позавтракал холодным и собрал рюкзачок.

И вот теперь, стоя в дверях ангара, он думал, что в тысячи раз легче выйти в смертельный бой прямо сейчас, чем показаться на глаза Гипсу и ста пятидесяти бойцам, идущим наверняка в последний бой, и оставшимся на базе сталкерам, молча стоящим за рядами готовых к походу бойцов.

– …Перекрывать друг друга огнем, на территории Ростка не атаковать труднодоступные цели, при потере связи не снимать защитные маски, – громко давал общие указания Гипс, – гранаты использовать с максимальной эффективностью в скопления противника, для обездвиженных целей подкладывать под тело. Повторяю, не рядом, не на пятнистого, а под тело! – он выдохнул. – Вопросы?

Трофим неуверенно качнулся в своем неуместном, тяжелом, покрашенном в песчаный серый цвет экзоскелете. Скрипнули и зажужжали приводы, тяжелый шаг конструкции, шорох и треск камушков под ногами. Экзоскелет встал в конец шеренги.

– Это еще кто? – изумился Гипс, не веря своим глазам.

Стоящие бойцы, чьи лица еще не были закрыты масками, переглянулись. Сталкеры вторых рядов устремили свое внимание на неизвестного.

– Док, ты? – прищурив оставшийся глаз, спросил Гипс.

– Я, – дрожащим от волнения голосом признался ученый. Он очень надеялся, что динамики экзоскелета не передадут это предательское волнение сталкерам.

Гипс приблизился и, нащупав кнопку открывания маски, нажал на нее.