Столкновение

– Все. Снарядов нет. Будут нескоро. Сорок тысяч квадратных километров перепахали. Все склады пустые. Помочь калибром не можем. Как понял? – Войтенко был требователен по-прежнему.

– Понял.

– Выпускаем птичек, но их надолго не хватит.

Действительно, скоро отстрелялись последние стволы, где-то вдалеке, надрывно ревя соплами, выпустили последние залпы РСЗО, и сразу за ними в небе показались вертолеты. Стремительными, шумными, агрессивными мухами они двинулись в сторону дыма и скоро растворились в нем. Наконец, за все это время, за долгие часы боя, в течение которого противника видели только камерами беспилотных аппаратов, наступила тишина, которая разорвалась гулкими очередями тридцатимиллиметровых пушек и взрывами ракет, которые казались петардными хлопушками, по сравнению с недавно прекратившимися разрывами. Вертолеты вытянулись на всю стокилометровую линию, и при таком раскладе их огневая мощь была лишь булавочным уколом, способным найти уничтожить при такой видимости от силы десяток тел. Скоро и они расстреляли боезапас. В пределах видимости Нечистого их было всего три штуки, вынырнувших из дыма с пустыми пилонами. Дым тем временем оседал все ниже и ниже. Вот первые клочья кислого порохового дыма начали накрывать ДПР127, и те, повинуясь общему сигналу, завели двигатели, доставая из чехлов короткие пулеметы, закрутили бронированными, стоящими друг на друге башенками, сканируя пространство, и через несколько секунд, сориентировавшись в обстановке и скоординировавшись друг с другом, двинулись, лязгая облегченными металлическими гусеницами, в дым.

– Я пойду, – решительно сказал Лука, отодвигая Лилит.

– Я с тобой.

Лилит выставила вперед подбородок, застегивая плащ.

– Такой красоте не место среди побоища, – Лука нашел в себе силы улыбнуться.

– Посмотрим, – с вызовом ответила Лилит и, взяв его за руку, сама пошла вперед, таща его, как будто на буксире.

Лука и без этого знал, что сопротивление бесполезно, уж кто-кто, а Королева всегда будет поступать так, как считает нужным. Через минуту они уже были рядом со своими, и, как только Лука пересек некую невидимую линию, вся шеренга столь далеко стоящих друг от друга существ вдруг почти синхронно сделала шаг вперед. Военные, наблюдающие это все на многочисленных экранах, озадаченно переглянулись. Войтенко, подносивший стакан с водой ко рту, удивленно замер, на секунду забыв о стакане, по его лицу пробежала черная тень опасения. Его кредо «не доверяй никому» было как нельзя кстати. Как понять то, что эти существа двинулись без криков и приказов почти синхронно вперед? Что за связь между ними? Как можно не бояться существ с таким коллективным сознанием или чувством? Если весь гнус может действовать так слаженно, то он становится еще страшнее как враг.

Первые ДПР определили сигнатуры противника. Гнус, восстановившись насколько смог, был быстр и подвижен. Поняв, что самое страшное позади, а пролетевшие вертолеты в дыму не способны найти большинство из них, они встали на ноги. Где-то их было совсем мало, а в других местах они стояли в нескольких метрах друг от друга. Короткие очереди пулеметов калибра двенадцать и семь миллиметров, направленные в тела и головы, опрокидывали единичных зомби, покрытых коричневыми пятнами, в остатках одежды, иногда без рук. Роботы больше не двигались, они заняли позиции и стреляли в дым по видимым им целям. Лука тоже видел своих бывших братьев. Более того, он чувствовал их. Он чувствовал их силу и жажду, чувствовал голод, который убивал его ранее, но который он смог победить, ставя на кон свою жизнь. Он чувствовал жажду расширения, такую сладкую и зовущую, знакомую и опьяняющую. Он закрыл глаза. Он словно стоял перед миром прошлого, сильного, яркого, красочного, зовущего к действию, такого близкого и манящего. Он может получить его себе снова в свое полное подчинение, объединить мир прошлого с настоящим, захватить весь мир, бросить его к ногам Королевы.

– Лука… – тревожно позвала его Лилит, потянув за рукав.

Он открыл глаза. Волшебство силы Братства чувствовалось каждой его клеткой, воспрянувшей и проснувшейся вдруг неукрощенной жаждой.

– Лука… что происходит? – глаза Лилит звали его обратно, согревая вдруг очерствевшую душу.

– Это зов… Лилит… это Братство. Это я… это Братство… – Лука смотрел перед собой ничего не видящими глазами.

– Ты чувствуешь их… не уходи… – в голосе мелькнула обида и капелька слезы.

Нет. Никогда. Ничто не стоит ее слезы. Только не она! Лука вынырнул из потока ощущений, словно из шумного водопада в звенящую пустоту. Это оказалось легко рядом с ней, с его Королевой.

– Я тут. Я не ухожу. Это мое прошлое. Но они – это не я. Они пустые, у них нет ничего, – Лука провел тыльной стороной ладони по ее щеке. Лилит прижала ее к себе, не отпуская его ни рукой, ни взглядом. – Я должен дать им ответ!

Лука нащупал в дыму одного из ползущих. Если срывать жизнь с человека или животного было очень просто, она словно сама слетала к нему, стоило лишь потянуться к ней или задержать на ней внимание, представить кратковременное тепло и насыщение, то срывание серого покрывала с одного из бывших братьев было похоже на перетягивание каната. Нечто упругое, мыльное, постоянно меняющееся, то, что в ответ на попытку схватить его, пытается обхватить тебя, вызывая легкое головокружение, нечто, что требует напряжения всего твоего тела, чтобы заставить оболочку противника стать мягкой, нечто, что действует на тебя, вызывая оцепенение, и замедляет мысли… Но ненадолго. Лука, исказившись в лице, сорвал жизнь с одного из своих бывших братьев. На секунду даже Лилит почувствовала, как изменился фон, каким твердым и тягучим стал воздух, как трудно стало дышать, хотя дышать ей было не нужно. Та сторона, которая по каким-то своим законами и инстинктам считала его, а значит, и всех Демонов своими, вдруг поняла, что это враги. Такие же, как они, но враги. Они поняли это одновременно и сразу. Клубящийся дымом мрак отозвался сотнями хрипов и… тут же ринулся в бой. ДПР, до этого стрелявшие короткими очередями, зашлись длинными освещающими дым очередями, медленно откатываясь назад. Гнус, подтянув силы, словно взъяренный зверь, бросился на роботов. Яркое пламя огнемета вырвалось из тела ДПР, объяв две схваченные им фигуры. Лилит сама догадалась, что нужно делать. Пока гнус горел или был ранен, он не мог сопротивляться Демонам, нужно было лишь подобрать ставшее мягким серое покрывало их жизни и сорвать его. Тут же появлялось новое на этом же теле, но оно было прозрачнее и слабее, срывать его было легче. Противник становился меньше и чернел, но все равно мог еще пытаться нащупать своими слабыми невидимыми щупальцами хоть небольшой кусочек жизни, чтобы присоединить его к себе и прожить еще хоть немного, но и это нужно было отобрать, и тогда гнус умирал от ран и голода. Братство спешило к ним. Лука и Лилит отступали, помогая умирать гнусу, которого разбивали крупнокалиберные очереди или горящий плевок огнемета. Они держались в метрах позади грохочущей раскаляющимися стволами машины. Огнемет, поливающий то одну, то другую фигуру, наносил страшный урон, но он был бы бесполезен, если бы не Демоны, нейтрализующие восстановительные способности гнуса. Серое покрывало жизни хоть и давало насыщение, для Лилит, привыкшей к красной человеческой энергии, было тяжелым и чуждым, его хотелось бросить, а не впитывать. Лилит осознала это и, как только понимала, что носитель уже не сможет забрать это обратно, отпускала, давая неосязаемой энергии развеяться в воздухе. Тем не менее скоро идущий недалеко от них Червь захрипел и начал двигать руками так, как будто хотел что-то от себя отодвинуть. Его душили сразу двое. Это невозможно было увидеть глазами, гораздо лучше это понималось, если закрыть глаза, тогда мазки энергии и серые коконы, образующие внешнюю оболочку для тела, становились видны без визуальных помех. Лилит нащупала одного из них и вцепилась, стаскивая и скрипя зубами от напряжения, что ей и удалось. Она была гораздо сильнее каждого из них по отдельности, но их было много, они действовали с такого расстояния, с какого их невозможно было достать огнеметом робота, в то время как его пулеметы постоянно ловили в прицел намеренно отвлекающего его зомби. Братство давило количеством. Вот уже Лилит почувствовала, как вокруг шеи сжалось невидимое, пытаясь отключить голову и выдернуть ее из тела. Лука, словно схваченный судорогой от напряжения, боролся сразу с несколькими. Пулемет робота смолк. Раскалившись докрасна, он перегнулся от удара прыгнувшего на него с камнем гнуса. Несколько выстрелов из загнутого ствола, и пулемет, легко дрогнув, заглох окончательно. Лилит почувствовала, как тело теряет вес. Спасительный стрекот вертолета. Зубодробительные, чувствующиеся через подошву обуви, сотрясающие землю взрывы, стало легче. Дым, перемешанный вертолетными лопастями, ударил по лицу, приводя в сознание. Лука встал с колен, приходя в себя. Земля под ними была черной на десяток метров, оказалось, что секунду назад они уже умирали. Это было жутко. Просто, жестоко и страшно. Лилит после перевоплощения не задумывалась об этом, но только что они, не поняв этого сразу, прошлись по грани. Стрекот вертолета удалялся, он поливал огнем сосредоточившиеся и поднявшиеся во весь рост цели. Снова петля на шее, но уже слабее. ДПР развернулся и теперь все также продолжал отступать, но, повернувшись другой стороной платформы, он выставил гнусу циркулярную пилу и манипуляторы. Пулемет был разряжен, огнемет также, но циркулярка многообещающе набрала обороты, а стальной манипулятор уже тащил сопротивлявшегося зомби на металл. Скрип распиливаемой кости и брызги коричневой, чужой крови. Лилит нащупала того, кто тащил с нее жизнь. Крупный толстяк или даже… они присмотрелась, это не толстяк, это сразу два человека сросшихся боками. Вскрикнув от неожиданности, она увидела и со стороны Луки такого же. Но что-то поменялось. Давление, холод и нечто, воспринимаемое как темнота за спинами противника, разрядились. За спинами гнуса что-то быстро смещалось, достаточно быстро, чтобы увидеть, но слишком быстро, чтобы разглядеть детали. Словно человек без следа живой энергии, который прыгает от стенки к стенке в тесном коридоре, но каждый раз, когда он отпрыгивал от стены, она падала. Механизм. Боевой робот, к которому, вытянув руки, потянулись зомби, был слишком быстр и ловок. Покрытый какой-то темной матовой краской, с разбивающим его контуры рисунком он был малозаметен и размыт. Молниеносные удары рубили тела и конечности, после чего отсекалась голова. Перепрыгивая через уже обезглавленных, уворачиваясь от ударов на опережение, он рубил на части тело за телом. Лука и Лилит переглянулись. Такая машина была гораздо убийственнее, чем они ожидали. Всего через минуту БР полностью расчистил местность вокруг них и, кружась в своем бесконечном вихре с клинком размытой кувыркающейся тенью, растворился в дыму. Лука прощупал пространство. Ни одного цельного Брата, только серые затухающие останки и опустошенные, перегретые ДПР, молотившие на холостом ходу.

***

– Вот это я понимаю техника! – восхищенно сказал генерал Войтенко. – Вот это, братцы, машина! – он восторженно поднял обе руки зажатыми кулаками вверх.

Штабные офицеры всех мастей, разглядывающие мониторы, где показывалась и от лица БР, и с камер ДПР рубка мяса со всех направлений, восторженно улыбались. Они только в теории знали об эффективности этих машин, но вживую, да еще и в таком масштабе все видели впервые.

– Ай молодца, инженеры, ай хороша наука! – орал Войтенко, не скрывая восторга. – Задали мы им жару, а? – спросил он у своего коллеги, голубоглазого лысеющего полковника, шутливо толкая его в плечо. – Какие потери, Юрий Николаич? Доложите?

– Отчего же не доложить, – совсем не по уставу ответил полковник, открывая папку с документами. – На итог боя, тридцать два ДПР выведены из строя, уж не знаем, как это получилось, это менее половины процента, около тысячи временно, с различными степенями поломок, остальные практически невредимые, только отмывать надо и дезактивировать. Много радиационных пришло, товарищ генерал, – блестя вспотевшим лбом, сказал полковник.

– Ты нам по касатикам нашим скажи. По боевым нашим роботам, красавцам нашим! – бросая взгляд на экраны, где транслировалось с камер ДПР продвижение внутрь задымленной территории, короткие выстрелы пулеметов по редким фигурам гнуса. Боевые роботы были далеко впереди, казня последних зомби прямо на земле.

– По боевым роботам потерь нет, – ответил полковник.

– Т-а-а-к… а по чучелам этим сетчатым?

– По Демонам… Согласно данным браслетов, погибло четыреста шестьдесят четыре особи, что составляет… – полковник наморщил лоб, производя простейшие вычисления, – сорок шесть и шесть десятых процента.

– Этот Лука и Королева его живы? – с некоторым неудовольствием спросил Войтенко.

– Так точно, товарищ генерал, – напрягшись, почувствовав изменение настроения генерала, ответил полковник.

– Гаврилов! – крикнул Войтенко. – Дай мне центральный.

Из ниоткуда вынырнул Гаврилов с рацией и протянул ее генералу. Войтенко отставил ее подальше от себя, одолев недостатки зрения, и набрал нужный канал. Ответили немедленно. Войтенко хмуро выслушал поздравления и далее, отделываясь междометиями, выслушивал то ли отчет, то ли приказ.

– Да… да… так точно. Хорошо… Конечно… Перекрыты? Ясно… – Постепенно его лицо светлело, он незаметно для себя кивал. – Вас понял. Конец связи.

Закончив, он передал рацию Гаврилову. Затем обернулся, оглядывая просторный кабинет штаба. Тут он был старший, на нем же была ответственность за проведение операции на этом участке от первого до последнего шага. И вот пора заканчивать с оборонительной операцией.

– Согласно распоряжению главнокомандующего за номером тридцать шесть дробь семьдесят один от сегодняшнего числа, приказываю отключить нательные опознавательные браслеты инфицированных объектов. Перед отключением обеспечить стопроцентную вероятность уничтожения объекта.

Обернувшиеся на него специалисты, сидящие над пультами, вернулись к экранам и кнопкам, набирая команды и проверяя камеры далеких и не очень ДПР, дежуривших рядом с Демонами, сидящими на берегах водоемов, специально возведенных для них понтонах, мостах и переправах. Хранившие тишину и покой в режиме ожидания до этого дизельные поисковые роботы запустили двигателя и, повинуясь общей команде «охрана объекта» подъехали вплотную к Демонам.

– Пост третий готов, – поднял первым руку один из операторов, отвечающий за десяток ДПР.

– Пост четвертый готов, – ответил следующий.

– Пост восьмой готов…

Операторы один за одним поднимали руки, обозначая готовность выключения опознавательных браслетов. То же самое происходило и на других участках, в других штабах, больших, как этот, и малых, всего с десятком вверенных ДПР, совсем далеко от этих мест. От самых северных до южных широт необъятной территории. Войтенко внимательно пересчитал посты в его штабе.

– Отключай! – скомандовал он.

Десятки тумблеров, одновременно щелкнув, деактивировали браслеты. То же самое происходило и в других местах. ДПР, стоящие на боевом посту, внезапно обнаруживали перед собой красную сигнатуру противника, прямой директивой к которой было уничтожение. Мощные лапы манипулятора хватали ничего не подозревающих Демонов и тащили их на циркулярную пилу, уничтожая раз и навсегда. ДПР на линии фронта разворачивали пулеметы и расшивали в куски своих недавних союзников. Это было предательство и военная хитрость. Пересчитав всех Демонов, пометив и приставив к ним убийц, военные, убедившись, что могут противостоять гнусу своими силами, решили уничтожить одну из угроз, пока она не пустила корни в их теле.

Лука обернулся, на его лице не было удивления, только печаль и разочарование. Он почувствовал, что умирают связанные с ним далекими слабыми связями существа, и он знал почему. Он понял, что именно происходит. Лилит стояла перед ним, в нескольких метрах, расширив глаза от ужаса, слыша и ощущая нечто, что невозможно было представить. Через секунду она все поняла.

– Нас предали… – прошептали ее губы.

Позади Луки появился матовый, разбитый неровным рисунком человекообразный силуэт. Первый удар мечом рассек Псараса сверху вниз, от макушки головы до пояса, второй снес голову, заставив обе половины головы отлететь в разные стороны. Она потянулась за стилетом, но матовый контур появился рядом с ней. Впервые она смогла разглядеть то, что должно было быть лицом. Гладкое синтетическое покрытие, оно как будто должно было быть мягкое на ощупь, круглый динамик вместо рта, перекрытый черной металлической решеткой, и ряд утопленных окуляров, выполняющих функцию глаз, расположенных по кругу на высоте выше бровей, если бы у него были брови. Окуляры напоминали венок и могли вращаться вокруг головы. Ничего похожего на человека. Первый удар разрубил ее пополам по поясу, она поняла это, вдруг став меньше ростом, второй удар, совершенно незаметный, заставил ее голову катиться по земле. Она видела в последние секунды сознания, как чередуются местами дым вместо неба и черная земля со скрученными в спирали, будто истлевшими от высокой температуры, стеблями, травой.

Глава 19. Генералы

Старший Брат Дик, разместившись в номере одного из отелей, где работал аварийный генератор, заряжал удобный армейский компьютер, поддерживающий целый ряд каналов, имеющий отдельно присоединяемую небольшую тарельчатую антенну, позволяющую получать данные с военных спутников. Данный компьютер сейчас работал на режиме приема, поэтому запеленговать его было невозможно. Электричество, как и ожидалось, вырубилось спустя некоторое количество времени, пропал Интернет, заглохли автоматически работающие радиостанции, за исключением некоторых частот, подающих сигнал бедствия. Его братья, из связных, прослушивали их, храня в свою очередь радиомолчание, составляя для себя отдельно карту выживших. Его интересовали только военные специалисты. Десятки отдельно спасшихся людей, подающих сигналы либо из городов, либо наоборот из стоящих на отшибе или потерянных в лесу домиков не интересовали его. Кроме того, такие сигналы постоянно исчезали. Говорили там на незнакомом ему языке, но очень приблизительно он понимал, что люди либо оказались взаперти, либо боятся высунутся наружу, узнавая ситуацию. Часть из них, спасшаяся случайно, просила воды, еды и лекарств, другая кричала о повышенном радиоактивном фоне, но и те, и другие были обречены.

Старший Брат следил за ситуацией в мире. Судя по всему, в Африке семена Братства дали плоды. Найдено несколько погибших с характерными признаками иссушения. Италия и Испания, последние оплоты Европы сражались из последних сил, медленно отступая к морям. Их боезапасы и моральные силы были на исходе, а силы Братства еще не были исчерпаны и на треть, другая ситуация складывалась на восточном направлении, где люди успели подготовить оборону и, имея невероятное количество боеприпасов, мало того что сутки сдерживали Братство на широкой, более чем стокилометровой линии, так еще и сумели разбить волну несущих новую веру братьев. Это было недопустимо. Направления на Италию и Испанию, за которыми он следил, уже были практически продавлены их святой верой, а вот восточное направление было оставлено без его внимания, и в результате людишки, не понимающие величайшего блага, которого они пытаются избежать, радуются и ликуют, грозя им всем скорой расправой.

Дик сморщился. Он не испытывал особых чувств к чему бы то ни было, но остановить Братство, пользуясь тем, что он отвлекся на другие направления, изредка корректируя атаки, было подло. Кроме того, недальновидные людишки считают, что сделали нечто невероятное, они ошибаются. Дик подозвал своих братьев, старших офицеров, к бумажной карте, которую он возил с самого начала. Тыкнув на одного из них, он указал место, обвел его карандашом и указал стрелкой на восток, тыкнул в другого и указал ему другое место на карте, которое обвел кругом и оттуда также направил стрелками на восток. Указал на себя, начертил следующий круг на карте и указал стрелкой еще дальше в том же направлении. Несколько секунд он смотрел на них, словно обмениваясь мыслями. Его верные помощники, с которыми он вышел из Зоны, никогда не подводили его. Даже если он погибнет, любой из них заменит его и продолжит дело. Они слишком долго были вместе и думали как одно существо. Братья переглянулись и вышли из комнаты. Каждый из них знал, что нужно делать. Их задачи не отличались друг от друга, отличались только места ударов и места сбора армии. Проводив их взглядом, Дик небрежно собрал карту и вышел. Через десяток минут десятки армейских машин и гражданских внедорожников двинулись из разных мест разными дорогам прочь.

***