Освобождение бессмертия

– Алексей, ты мне это свое ребячество брось, – постучав по столу толстым указательным пальцем, сказал Виктор Степанович. – Я тебя с училища помню, еще батя твой говорил, что ты в мать пошел. Какие к чертям зомби? Ты что, книжек дурных начитался?

– Никак нет, Виктор Степанович, – ослабив галстук, сказал голубоглазый. – Органическое поражение вирусом меняет поведение человека на поведение, направленное на распространение вируса-паразита, который становится собственно хозяином. Это во всех формулировках попадает под термин зомби.

– Нет, нет, нет, – отрицательно покачал головой министр. – Что угодно, только не это. Тут наука должна говорить, а не ваши… соображения. Наука у вас что говорит?

– Наука также использует это термин.

– Дожили… Мне сейчас что кадровым генералам говорить? Они ведь не мальчики далеко. Министру обороны что говорить, если своими силами не справимся? Помоги, Валентин Яковлевич, на нас зомби напали. Так, что ли? – он нахмурил лоб, обдумывая что-то. – Ладно. Что делать-то будем? – он устало вздохнул. – Собак с десантом отправили. Спасибо, дали нам на время попользоваться. Я так понимаю, информации по ним никакой, Руслан? – обратился он к оставшемуся военному в камуфляже без погон и признаков воинской части. – Повтори основное еще раз, что там камеры показали.

– Камеры показали, что эти самые… – он бросил взгляд на Алексея, – зомби воздействуют дистанционно. Похоже на влияние контролера, только еще и затрагивают физическое тело. Дистанция воздействия может быть метров тридцать, может – больше. На близких дистанциях достают через стены и укрепления. Как они миновали минное поле – непонятно, почему выжили при расстреле их на подъезде ко второй линии – тоже непонятно. Лица у них приметные, в пятнах, возможно, маскировочный раскрас, но пока не ясно.

– Не маскировочный, – негромко сказал Алексей.

– Десанту мы наводку дали, чтобы стреляли с любой дистанции, лес, в который они ушли держим под визуальным контролем с воздуха. С одной стороны болото. В общем, дней за пять выжмем их на открытое место и уничтожим. Идти им некуда, если они с голоду в течение пары дней умирают, то в любом случае им недолго гулять, – ответил Руслан.

– Вот за что мне нравится наш специальный советник, что успокаивает не словом, а делом. А ты тут, Алексей Викторович, зомби, зомби, – приходя в спокойное расположение духа, сказал министр. – Информации нет, эвакуировали, выбили Долг… учись правильно работать, вот пример, – указал он на спокойно сидящего советника в камуфляже.

– Есть учиться, – серьезно ответил голубоглазый.

– Хорошо, так, Леша, давай свободен. Погоняй там свою науку, пусть что-то посерьезнее скажут, – министр нажал кнопку вызова секретарши. – Пригласи генералов.

Голубоглазый встал и двинулся к двери, пропуская заходящих военных. Дверь за ним закрылась, заседающий за овальным столом сделал официальное лицо и оглядел присутствующих.

– Господа генералы, по поводу потерь. Думайте, кого, как и куда списывать. У кого уже сейчас есть предложения?

Поднялось сразу несколько рук.

***

Овод с братьями шел по Большой земле. Здесь, конечно же, многое было похоже на Зону, но отсутствие аномалий вводило в небольшое замешательство. Где-то там, на уровне бессознательного, чего-то не хватало. Он несколько раз проверил пару мест, в которых, судя по виду, просто обязаны были быть аномалии, но там ничего не было. В деревьях и почве было полно жизни, мелкие животные, белки, зайцы, птицы. Все в случае необходимости пойдет в ход, но это больше всего понадобится на первое время его новым послушникам, которые шли по следу и преследовали его на нескольких БМД, выделяющихся на фоне шума леса и несколько раз подавших голос собак. Люди по-прежнему хотели сразиться с ним и его Братством. Они считали, что он пытается скрыться от них и идет в гущу леса, в сторону запаха болот, чтобы замести следы. Как бы не так. Пустотелый вел их к богатым жизнью местам, где они смогли бы прокормиться первое время, пока не окрепнут. Он вел их туда, где их не просто будет найти и где им меньше будут мешать следующие пришедшие обратиться в новую веру.

Вот и болото. Зеленая поросль длинной светлой травы на кочках и высокие мочала водорослей между ними, скрывающие пока еще достаточно твердый грунт на глубине метра или чуть более. Овод подал сигнал остановиться. Десять братьев встали, бросив автоматы на видное место. Им нужно было, чтобы следующие за ними десятки людей подошли как можно ближе к брошенному оружию. Овод ощерился желтыми зубами: жаль, что он не может говорить, но он может хорошо планировать. Теперь он Старший Брат их Братства, его голосом, если надо, будет Дик – он думает так же, как и Пустотелый. Овод указал своим скрыться в первых утопах болота, где песнь лягушек, вначале испуганных появлением зомби, беззаботно началась вновь, а звенящие комары только разлетались в стороны от пятнистых лиц, не желая пробовать их кровь на вкус. Девять фигур, пройдя на сносную глубину, притопились в водорослях. Дышать им было необязательно, и они могли просидеть в болотной траве сколько угодно.

Овод побрел вперед по горло в воде, оставляя братьев позади. Ему нужно создать вид, что они все прошли дальше, чтобы преследующие их люди подошли вплотную к кромке болота. Постепенно двигаться становилось все тяжелее и тяжелее, водоросли хватали и обвивались вокруг ног, твердое поначалу дно стало рыхлым, состоящим в основном из разложившихся растений и ила. Но для Братства он был готов на все. Он уже слышал треск ломаемых тяжелой техникой деревьев, лай собак, вставших на горячий след, и окрики людей. Перед Оводом открылось подернутое ряской водное пространство диаметром около пяти метров. Верный омут, но тем лучше для дела, тем сильнее люди поверят в их отчаянную ситуацию. Он дождался, пока на берегу озера появятся сначала собаки, а затем и пехота, которая тут же откроет огонь по нему. Несколько горячих пуль ударили его в спину, еще пара пробила голову, ослепив Овода. Он дернулся вперед, в омут, который резко углубился, тяжелыми лапами гниющей растительности хватая его за плечи и погружая вниз; еще несколько пуль с силой щелкнули по черепу, вводя зомби в беспамятство, и только его механические движения идущего человека все сильнее и сильнее возбуждали голодную пасть бездонной болотной ямы. Без того черная вода вокруг него почернела еще сильнее от вдруг потерявшей зеленый цвет болотной растительности, а механические движения бессмертного существа все глубже и глубже затягивали его на глубину, из которой ему уже не было выхода. Он не мог видеть, как шестьдесят человек десанта вышло на берег, как метались и лаяли собаки. Как люди, успокоившись, убрали за спины оружие, закурили и, показывая пальцами на то место, где утонул зомби, сообщали что-то по рации, как, надев перчатки, они осматривали брошенные автоматы, фотографируя каждый. Как, открыв люки БМД, вышли остальные бойцы роты. Он не мог видеть, но почувствовал, находясь во тьме на глубине нескольких метров, объятый необоримыми лапами болота, как вдруг начали падать без сознания бойцы, как кто-то, поняв, в чем дело, начал убегать, но, споткнувшись, затих, как кто-то открыл огонь по воде, как собаки, заскулив, бросились наутек. Он не мог видеть, как опутанные зелеными водорослями, вставали девять оставшихся братьев, как Дик и братья благословили всех лежавших солдат, поцеловав каждого, передав каждому частицу их веры, частицу их Братства. Он не мог этого всего видеть, но чувствовал сейчас, уже не пытаясь бороться с бездушным чудовищем, держащим его в плену, не позволяющим больше шевельнуть ни рукой, ни ногой. Он открыл глаза и счастливо улыбался. Братство продолжит свой путь.

Глава 5. Бар «Муха»

Дик все понял по Старшему Брату Оводу. Овод был жив и проживет еще столько, сколько потребуется, но вытащить его из той трясины, в которой он оказался, невозможно. Теперь он, бывший наемник, будет возглавлять Братство, и если надо, он, так же как и первый Старший Брат Лука на блокпосту, так же как сейчас второй Старший Брат Овод, пойдет на риск и жертвы, чтобы Братство продолжало расти и шириться.

Первое, что он приказал, – это растащить и спрятать на большой территории медленно входящих в бред послушников. Когда они вступят в Братство, вокруг должно быть достаточно жизни, чтобы утолить их первый голод. Технику – четыре боевых машины десанта БМД-4 с тридцатимиллиметровыми пушками, крупнокалиберными пулеметами – укрыли в роще, замаскировав имеющейся при технике сеткой. Дик, как бывший наемник, первым делом достал карты. Желание расширять Братство и обращать в общую, единственно объединяющую веру других людей было у него в крови. Он ни на секунду не сомневался в том, что будет делать в ближайшее время, – нужно только выиграть его, буквально несколько дней. Новые братья скоро встанут на их сторону и смогут нести свою веру и знание гордо и непоколебимо на Большую землю, но сейчас надо сориентироваться на местности и понять, где находятся они и как быстро к ним могут прийти незваные гости.

***

– Не понял. Как десантная рота пропала? Это что, группа пионеров или грибников? Это же десант! – большой человек, лысеющий и статный, с побагровевшим лицом ходил вдоль своего кабинета за спинами министра по чрезвычайным ситуациям, его помощником и несколькими генералами из министерства обороны. – Вы что? Вы ЧТО! – вдруг заорал он так, что эхо его крика еще несколько секунд витало в высоком кабинете.

Сидящие за столами не поднимали голов. Действительно, специальная рота крепких вояк на технике, выслав информацию вместе с видео очевидно последнего утопающего в болоте нарушителя, расстреляв его, не вернулась. Вернулись только насмерть перепуганные собаки, отказывающиеся показывать дорогу, откуда они пришли, и то не все. Всего пять жучек вместо десяти. Видимо, жизнь их к такому не готовила.

– Квадрат исчезновения оцепили, выставили кордоны. Сейчас возводим укрепления, – попытался сказать хоть что-то, лишь бы не молчать, министр по чрезвычайным ситуациям.

Он особо чувствовал свою вину за такую потерю вверенных ему для этого людей, которые были не призывниками-срочниками, а профессиональными контрактниками, за смерть которых не надо отчитываться перед безутешными родителями и придумывать небылицы для прессы. В этом он был прав: серьезные операции, серьезные меры, но чтобы так просто, десять непонятно каких нарушителей, как их там, зомби, будь они не ладны, смогли без шума устранить почти сотню обученных солдат, и не абы каких…

– Вы мне что, Виктор Степанович, вторую Зону тут открываете? Вам той первой мало? – с трудом сдерживая себя, спросил хозяин кабинета. – В общем, так, теперь это дело министерства обороны, я думаю, Вы не будете возражать? – Виктор Степанович судорожно кивнул. – Тогда мой приказ следующий, – два генерала из его ведомства схватились за лежащие перед ними блокнотики. – Подкатите ТОС, «Грады», «Смерчи», приведите все с нескольких частей, сравняйте квадрат и все, что вокруг, к чертям собачьим. Оцепление усилить. Спутники, авиацию – все настроить на контроль. Чтобы даже щепки на месте не стояло. Официальная версия – учения. Задача ясна?

– Так точно! – хором ответили генералы.

– Выполняйте.

***

На Армейских Складах тем временем продолжалась грандиозная попойка. Такое большое количество народа, собравшегося вдруг вместе по в целом хорошему поводу, просто не могла не напиться. Бар, находящийся на территории этой группировки, теперь обзавелся своим названием «Муха», обзавелся вдруг, неизвестно откуда взятой мебелью. Оно было и понятно: разоренный и хранящий страшные воспоминания, Росток теперь совсем не привлекал сталкеров. Гнус оставил свои отпечатки везде в виде черной, мертвой земли, растительности, тряпочек, разметанных по территориям и стенам зданий, оставшихся от взорванных зомби. К этим останкам никто не хотел прикасаться, поэтому восстановление базы на Ростке было только в зачаточном состоянии. Армейские же, засеянные местной травой и рассаженным кустарником, зеленели и успокаивали глаз. Бармен по прозвищу Товарищ взял еще пару помощников и вывел свой бизнес на новый уровень, поскольку теперь сталкеры сдавали хабар ему, а не в «Сто рентгенов». Конечно, часть доли он отдавал в пользу Свободы в виде редких и нужных артефактов, но и сам был в приличном прибытке.

Гипс, чувствуя свой исход, оставил все контакты, имена и интересы больших людей, помогающих их организации с Большой земли, и теперь Якорь, выучив все и подготовив товар, обновлял контакты по открывшейся вновь для них связи через посыльных, которых также называли бегунками. Между тем, хоть база группировки была далеко от основных направлений сталкеров и ближе к глубокой Зоне, оживившееся направление привлекло и искателей хабара, которые раньше просто боялись заходить в такую даль. Зона, то ли потеряв большое количество мутантов из-за гнуса и вынужденных гонов, то ли в благодарность за избавление от мучителей, практически не показывала мутантов вокруг Армейских Складов на километры вокруг. Десятки сталкеров сидели теперь в баре «Муха» за длинными и не очень столами, распивая «Казаки» и закусывая всем, что было и в баре, и в собственных рюкзаках. Скамейки и длинные столы гомонили дружными песнями, обсуждениями и смехом. Столы, находящиеся всего в паре метров друг от друга, пели свою песню, но случалось, что один стол, обнявшись за плечи, начинал перепевать другой, так, что и другой стол, плюнув на свою песню, подхватывал соседскую. Кто-то из мужиков выбывал с дистанции, тогда его за руки и за ноги вытаскивали наружу, благо помещение не имело сплошных стен, и выбывшего клали аккуратно рядом с другими таким же набравшимися и уснувшими сталкерами.

Трофим, слыша этот пьяный гул, сидя у себя в соседнем ангаре над записями с именами сталкеров его группировки, иногда лишь удивленно поднимал брови, когда хор мужицких голосов вдруг выдавал особо опасную высоту, которую брало всего два-три голоса, но и этого хватало, чтобы песня продолжала ораться дальше окрыленными успехом сталкерами. «Че-е-ерны-ый во-о-рон, что ж ты вье-о-о-шься…», – десятый раз орали сталкеры, казалось бы, только закончив «Ой мороз, мороз». А списки, которые составил Трофим, между тем были не такими веселыми. Это были списки тех, кто был поражен некровирусом, тех, кого ожидала последующая жизнь на этой земле после смерти. Таких была половина, включая самого ученого. Трофим уже сделал графики корреляций количества зараженных в зависимости от возраста, от времени, проведенного в Зоне, от активности в Зоне сталкера. Выходило примерно так, как и ожидалось: чем дольше и активнее находился и двигался сталкер, имеется в виду частота его выходов в глубину Зоны, тем больше была вероятность заражения. Итого получалось, что новички, имеющие незначительные или нечастые ходки, находящиеся в Зоне до полутора лет и ловящие удачу либо бродящие по заданию в малой и средней Зоне, заражены меньше всего, порядка двадцати процентов имеющихся. Сталкеры со сроком пребывания до трех лет – порядка пятидесяти процентов. Сталкеры от трех лет ближе к четырем с половиной и выше – восьмидесяти процентов зараженных. Теперь эти выводы надо показать Якорю просто ради того, чтобы показать свою работу, – ему ведь за это платят, – а потом выехать на Большую землю, к жене и детям – уж очень давно его там не было. Заждались и перепугались, наверное, неоднократно. Один только момент в связи с выездом к жене напрягал его. Передается ли этот вирус от еще живого человека к незараженному и если передается, то как? Жена ждет его дома у своей мамы и не поймет, если, придя из Зоны, он вдруг начнет нелепо избегать контакта. Она всегда у своей мамы, пока его нет. Только к его приезду они с детьми перебираются в их квартиру. Но как выяснить относительно заразности этого некровируса?

Погруженный в раздумья он, уже не слыша шум бара, пошел в здание к Якорю. Миновав охрану, постучал к нему в кабинет и почти сразу вошел. Якорь сидел на своем новом месте лидера группировки. Обстановка в кабинете так и не поменялась после Гипса. Те же самые книжные шкафы со стеклянными дверцами справа, тот же стол и стул для хозяина и стулья для посетителей, та же пепельница, разве что появился небольшой стол сразу справа от дверей, на котором стояло несколько коробок. Якорь стоял на том же месте, что и ранее Гипс, возле окна, одетый в легкий комбинезон группировки «Ветер Свободы», и курил у деревянного приоткрытого окна. Завидев Трофима, он кивнул, сделал последнюю затяжку и замахнулся было выкинуть бычок в окно, но, видимо, вспомнив Гипса, осекся и притушил окурок в пепельнице.

– Говори, Док, – сказал он, усаживаясь на место и жестом предлагая ученому сесть на стоящий для посетителей стул. Волосы сталкера стояли коричневым с проседью ершиком, из-за окна слышалось: «Из-за о-о-острова на стре-еж-е-ень, на просто-о-ор речной волны-ы-ы…» неугомонных сталкеров из бара. Оба находящихся в кабинете невольно прислушались к первым строчкам куплета.

– Мне вот интересно, – отвлекся Якорь, – им в «Ста Рентгенах» на Ростке-то так орать, небось, не давали.

– Да, поорать они, конечно, мастера, – согласился, прислушиваясь к идущей звуковой волне, Трофим.

– Ладно, пусть отметят подарки, победу, помянут кого надо. Это дело такое…

– Ага, – согласился Трофим. – Я что пришел. Вот тут списки наших инфицированных сталкеров, – он подал листки в протянутую руку.

Якорь погрузился в изучение, только краем глаза пробежал по таблицам и графикам, заострив в основном внимание на кличках сталкеров.

– Ха, – хмыкнул сталкер. – Вот Моль! Вот старый хрен! Как он умудрился не подцепить заразу-то? Всегда с ним вместе ходили, с одного котла ели, из одной фляги пили… Ну да, он все время в Севе-старушке своей ходил, это я только с открытым рылом и голыми руками. Мда… Ладно я хоть морально готов, а мужикам-то… Как думаешь, говорить или нет? – Якорь уставился на ученого, ожидая ответа.

– «По крайней мере бытовым способом от живого носителя не передается» – понял Трофим. Он выждал паузу, подбирая слова. – По врачебной этике, пациент всегда должен знать диагноз.

– Так, значит, вот незадача. Как отреагируют-то, а? Я же, как узнал, так без стакана не усидел. Но я это я, я-то без психа могу. Хотя… – сталкер почесал затылок. – Мужики у нас толковые, хрен их такой новостью перебьешь.

– Так эти уже пьяные, куда дальше-то?

– И то верно. Это все?

– Я это… Я бы домой съездил на пару недель. Можно устроить?

– Конечно, Док. Гипс тебя официально прописал, работаешь ты в организации «Свобода», специализирующейся на продаже сувенирной продукции. Работаем в Киеве и в Москве. Смекаешь, что за сувениры?

– Артефакты? – с улыбкой предположил очевидное Трофим.

– Они самые. Но, само собой, только определенным людям от определенных покупателей. Кстати, вот и повезешь сувенирную продукцию. Вон на столике позади, там немного, килограммов десять. Ты же от Москвы недалеко живешь? В магазинчике нашем и наличку получишь – зарплату и премию. Обратная связь через ту же точку. Договорились?

– Без проблем, шеф, – радостно улыбнулся Трофим.