В россыпях золотых волос лотос скрыть
прирученный водой реки, как казалось – а с кем
не бывало, мне до сих пор все кажется – смерть —
река, в которую смотрится смерть, и отражается – смерть.
Но я не верю в завтрашнюю дурную погоду
оттого хотя бы, что законы игры предполагают развитие действия,
даже если игра – в кошки-мышки
и пожалуй, рано еще показывать кошачью прыть
пока я не почуяла воли, а воля ее не пустила яд
мне в кровь – да, но осени ждут по году,
не пропадать же году, и мне не собирать корешки
валерианы, скажем, для успокоения сердца —
и все оттого что яд в крови
меняет ее состав на травные соки лотоса – назови
это иначе – смертью – что не изменит дела
Ничто не изменит дела. Чертова лилия, предлагая власть,
избавляет себя от не удержавших ее, а мы
позволим себе роскошь отойти ко сну, слез не лия
о выбравших путь, забредших, куда колея завела,
куда стрела залетела —
к чертову семени, к ящерицам, по-над топями тьмы,
надписи с камня на распутьи не смыть, и пусть
будет, как есть, а есть – один путь, ее путь.
Жаркий день начинается цветом, пробившимся меж ресниц
с настойчивостью доброго вестника; цвет бел,
расщепленный на брызги радуги
кончиками ресниц, дрожащий огнями святого Эльма – вникать
в детали, однако, не время. Мимоходом заметим – дело
не терпит, и оно щекотливое – ловля ящериц,
а попробуй-ка взять их в руки!
заметим: чувство родства обоюдоостро,
им предвидимо и насылаемо вёдро.
Вообще, ящериц поймать невозможно,
разве что в сердце долины, у цветка чертова лотоса
из тех, с которыми говорили мы
из тех, что придут к полудню на материнские глины
здешней земли, поднявшей цветок, бессменные камни вокруг и сам
вздох камня, выпускающего на свет ящерицу, смертную душу свою,
грешно
возжелавшего иной части в мире, кроме ласки солнца и прикосновений
тьмы
– ящерицу, возвратившуюся к цветку, как ветер на круги своя
ибо круги наши пересеклись и стягивают края.
Нам осталось попросить о помощи, которая и будет дана
двумя из племени – помощи, обеим сулящей вероятную смерть,
то же – просительнице; как тут не вспомнить наречие
на котором «сейчас и здесь» читаемо как «нигде»[2 - nowhere – now, here.] – и, изменив
порядок (от перемены мест…) – не правда ли, смел
народ, записавший «нигде» как «здесь» и «сейчас»? —
на миру нам и смерть красна: