В тишине леса

– Истлело местами. Носа не было. Я попросил одного компьютерщика восстановить, он вроде взялся, а потом слился. Голяк, короче. По всем фронтам, – блогер сжал кулак и потряс им. – Но я чувствовал, что это дело на миллион. Эх! – он рубанул рукой воздух.

Миазмы усилились, приоткрытое окно уже не спасало, Громов не выдержал и закончил допрос.

†††

Токарев стоял в сторонке и, читая служебную сводку, украдкой рассматривал Пережогина. Свидетель был высоким и худощавым брюнетом с проседью на висках. Крючковатый заостренный нос придавал лицу хищное выражение. Близко посаженные глаза постоянно следили за обстановкой. Следователь был уверен, что блогер все подмечал и анализировал. С допросом Токарев не спешил, сначала присмотрелся к свидетелю и подметил его приятельские отношения с обнинским убойным. Незаметно присоединился к группе коллег, обсуждающих «мертвое дерево», и в подходящий момент влился в беседу. Говорили об охоте, потом собаках и снаряжении.

– Долго вы меня еще продержите? – спросил Пережогин, отклоняя очередной звонок бывшей жены. – Эх, не видать мне дочки на этих выходных.

– Что, бывшая всю плешь проела? – поинтересовался один из следователей.

– Не то слово, – блогер написал сообщение и убрал телефон в карман. – Развод был три года назад, а она шныряет по моей квартире как надзиратель. Если найдет за что зацепиться, сразу выставляет запрет на встречи с дочерью. Ей кайф, а девчонка рыдает.

– Если торопитесь, можете дать показания прямо сейчас, – предложил Токарев, не глядя на свидетеля.

– Так чего мы ждем? Вперед!

Спокойно начать разговор не получилось, дождь перешел в ливень, Токарев предложил переместиться в машину блогера. Пока добежали, промокли до нитки, и, сев в машину, Пережогин выкрутил регулятор печки до упора.

– Черт, теперь дорогу размоет, фиг я отсюда выеду.

Токарев включил диктофон и положил на торпедо.

– Начнем? Представьтесь.

– Все так официально?

– Протокол обязывает. Имя, фамилия, отчество. Год рождения.

– Пережогин Валентин Евгеньевич. 1975-й. То бишь мне тридцать семь. Место рождения Обнинск. Журналист. Блогер.

– Специализация – криминал?

– Точнее, резонансные происшествия. Всегда быстрее и интереснее, чем у конкурентов. Криминальная хроника набирает много просмотров.

– Правда? Не знал, – слукавил Токарев.

– Я где-то читал по этому поводу заключение психолога. Оказалось, все банально. Плохие новости помогают сбросить напряжение и выработать адреналин. Для людей важна драма. Не схематичный копипаст из пресс-релиза МВД, а личность и ее история.

– Хм, буду знать. Приступим. При каких обстоятельствах вы контактировали с убийцей?

– Предполагаемым убийцей, – поправил следователя блогер. – Он мог звонить по просьбе убийцы. Не факт, что это был сам убийца.

Токарев замер, глядя в одну точку, давая понять, что все еще ждет ответа.

– Звонок был в пять часов утра.

– Где вы были в тот момент?

– Дома, естественно. Всю ночь писал статью для сайта и снимал видео для Ютуба. Только закончил и пошел в туалет. Услышал звонок и вернулся к столу. Спросил: «Кому не спится в ночь глухую?» – а мне отвечают…

Пережогин нашел запись разговора и поставил на воспроизведение. Из динамика послышался мягкий баритон: «Винсент, надеюсь ты в форме. Высылаю тебе координаты. Это мой подарок матушке Земле. Хочешь стать знаменитым? Тогда поторопись, а то кто-то другой будет освещать сенсационный репортаж».

– Винсент – это ваш блогерский псевдоним?

– В том-то и дело, что нет. Винсентом меня называли в подростковом возрасте во дворе. Когда-то я был фанатом фильма «Баффало-66», где главную роль сыграл Винсент Галло. Пацаны говорили, что он на меня чем-то похож.

– Кто знал об этой кличке?

– Только те, кто жил со мной в одном доме в Калуге.

– Что было после звонка?

– Я засел в Сеть и стал искать инфу. Но ничего по этим местам не нашел. Тогда позвонил знакомым и попросил поднять сводки по районам.

– То есть сразу сюда не поехали? – уточнил Александр.

– Нет, я это за стеб принял. Грешил на Решетова. Даже сейчас так думаю.

– Почему?

Пережогин скривился, будто проглотил лимон.

– Это он меня все время подкалывал: «Хочешь стать знаменитым?» Когда я его здесь сегодня увидел, то утвердился в этой мысли. Знаете, он на все пойдет, чтобы прославиться. Презерватив штопанный.

– У вас был конфликт?

– У нас была война. Сначала победил я, потом – он, вернее, его папаша. – Руки у Пережогина дрожали, он еле справлялся с напряжением. Чуть приоткрыл окно и закурил. – Эту гниду я на дух не переношу. Ничего, я еще отыграюсь, – блогер выдул в окно тонкую струйку дыма и потер морщинистый лоб. – Я его с поличным взял на взятке.

Токарев присвистнул.

– И он еще на коне?

– Он на тройке с бубенцами. Папик отмазал и устроил на меня травлю.

– Кто у него папик?

– Прихвостень мэра. Ничего. Я подожду. Бойтесь гнева тихого человека.

Токарев решил дожать делишки Решетова.

– А что там с этой головой три года назад? Он же вел расследование?

– Так с этой головы все и началось, будь она неладна, – Пережогин опустил окно еще ниже, сплюнул и тут же закрыл. – Всем было понятно, что речь идет об убийстве. Так он не только отрицал этот факт, но и говорил всем, что голова женская.

– Он и сейчас так говорит.

– Серьезно? – блогер уставился на следователя. – Чудило огородное. Я за ним после найденной головы стал присматривать. Дергал постоянно на счет расследования. А когда узнал, что он даже дело не завел, то попробовал давить на следствие и будоражил общественность. Тогда-то аноним мне стуканул, что он взяточник. Да не как все, а застрял в девяностых. Я стал следить за ним и поймал на передаче дани от ночного клуба за эскорт. Урод. Из-за него я семью потерял. Меня потом год прессовали. Уволили из газеты, звонили моей жене и рассказывали байки про любовниц и левые заработки. Моя бы измену простила, но заначку – никогда. Алчность – ее второе имя.