Планета изменяющихся

Рамина метнула в ее сторону затравленный взгляд, коснулась лба своего внука дрожащими губами. А потом едва слышно пробормотала:

– В измененном состоянии когти Риммы ядовиты. И шип на хвосте – тоже.

Нюррсс бросила в ее сторону сердитый взгляд и желчно промолвила:

– Хорошо, что соблаговолила сказать об этом, хотя бы сейчас!

– А может быть мы, вместе, спрячемся за решеткой, ты попробуешь нанести баньши ментальный удар, и только после этого привяжем ее и введем лекарство? – с тщетной надеждой спросил менестрель.

– Я не хочу, чтобы мой удар, рикошетом, пришел в тебя и в Тимми! – покачала головой Нюррсс. – Решение принято и отступать некогда!

Леди-конунг решительным жестом положила руку на лоб мальчика, тот вздрогнул, открыл затуманенные сном глаза, и вдруг пронзительно заверещал. Рамина, с трудом, удерживала в руках бьющееся тельце. Локки, неимоверным усилием воли, заставил себя прислушаться к чувствам мальчика, и, буквально через несколько мгновений, уловил контакт с беснующимся разумом баньши.

– Бегите вовнутрь, она близко! – закричал он, заталкивая в подвал бабушку и внука.

Дальнейшие события развивались, словно в дурном сне. Менестрель вытолкнул Рамину с Тимом за решетку и едва успел обернуться, как заметил подлетающее к двери существо. Глаза баньши горели бешеной злобой, заряд ее эмоций с такой силой ударил в разум юноши, что он едва не забыл нажать на рычаг, опускающий входную дверь. Железная плита с грохотом упала вниз, и в тот же момент Нюррсс, притаившаяся рядом с дверью, прыгнула на спину баньши. Локки показалось, что внутри низкого помещения заметался сплошной клубок когтей, зубов и оглушительного воя. Леди—конунг, определенно, обладала боевыми навыками, но она старалась не наносить смертельных ударов, ее когти оставляли только поверхностные раны, тогда как Римма разила насмерть. И ни один из ударов Нюррсс, которые свалили бы наземь крепкого мужчину, не мог справиться с измененным существом.

Схватка шла с переменным успехом, и Локки решил, что пришла пора вмешаться. Юноша стремительно метнулся в сторону стола, выдернул один из крепежных ремней и, улучив момент, когда Нюррсс, очередной раз, оседлала баньши, кинул женщине ремень.

– Придуши ее, или она отправит тебя на тот свет! – отчаянно завопил менестрель.

Нюррсс ловко перехватила ремень и сдавила им горло баньши. Существо продолжало метаться, но через минуту глаза его закатились, и баньши осела на пол.

– Несем ее на стол! – крикнула леди конунг, хватая задние лапы.

Локки схватил существо за крылья и поволок к столу. Они с Нюррсс уже закрепляли последние ремни, как вдруг хвост баньши вывернулся из ременной петли и с силой ударил женщину по плечу. Острый наконечник прорезал серебристое вещество и распорол плоть. Выступила кровь, но серебристое вещество быстро затянуло рану. Нюррсс схватила лежащий рядом с ней шприц и с размаху всадила его в тело. Баньши издала оглушительный вопль, выгнулась всем телом, а затем резко расслабилась и закатила глаза. Несколько мгновений Локки и Нюррсс стояли и пытались перевести дух. Затем леди-конунг подошла в голову стола, пощупала пульс на шее и заглянула под веко.

– Она жива, просто, потеряла сознание, – пробормотала Нюррсс, и вдруг покачнулась и тяжело оперлась на стол.

– Ты же ранена! – воскликнул менестрель, кидаясь ей на помощь.

– И яд начинает действовать! – сквозь зубы простонала женщина. – Остается надеяться, что у Рамины есть противоядие!

Когда Локки втащил, едва передвигающуюся, Нюррсс на верхний этаж, Рамина мигом поняла, в чем дело. Она перенесла уснувшего Тима в его комнатушку и кинулась к полке, уставленной бутылочками. Локки усадил леди-конунг на широкую скамью, стоявшую возле стены.

– Подержи немного это во рту, прежде чем проглотить! – порекомендовала знахарка, наливая в маленький стаканчик какую-то темную и вязкую жидкость. – И мне надо обработать твою рану, но я не вижу, где она.

– Пленка симбионта стянула ее, пытаясь залечить рану, – пробормотала леди-конунг, принимая сосуд с лекарством. – Это хорошо помогает в более простых случаях, когда возможно только загрязнение раны внешними микробами. Но яд твоей дочери очень быстро проник в кровь, симбионт тоже пострадал.

Нюррсс показала на руку, где серебристая пленка помутнела и пошла темными пятнами.

– Мне придется отсоединить и снять его контейнер, пока зараженная кровь окончательно не погубила симбионт. И тут мне будет нужна ваша помощь, а еще большая емкость с сахарным раствором, – тяжело дыша, сообщила женщина.

Затем Нюррсс отодвинулась от стены и указала на свое массивное ожерелье:

– Сзади на нем есть выпуклая кнопка, надо потянуть за нее и оставить шпенек в выдвинутом состоянии.

Локки обнял женщину за плечи и сделал так, как она сказала.

– Теперь дай мне что-нибудь острое! – попросила Нюррсс юношу.

Взяв острый скальпель, женщина надрезала мочку уха, обмакнула кончик пальца в выступившую кровь и проложила красные дорожки от ступней и пальцев рук к обручу на шее. Под удивленным взглядом менестреля, серебристая пленка, покрывавшая тело Нюррсс, скатывалась в валики, вдоль кровяных полосок, и, потихоньку, уползала вверх.

К тому времени, как вернулась травница, державшая в руках небольшой тазик с жидкостью, ее глазам предстало истинное тело леди—конунг. Спина, руки и ноги были покрыты короткой рыжеватой шерсткой, в то время, как живот, грудь и шея выглядели так же, как у обычной женщины. На конце рыжеватого хвоста образовалась небольшая кисточка, которая беспокойно подрагивала. Слабая улыбка скользнула по губам Нюррсс, когда она поймала изумленный взгляд Рамины.

– Я уже говорила Локки, что это – мое, обычное состояние, – промолвила леди-конунг, укладывая в тазик снятое металлическое кольцо. – Все представители моего народа выглядят подобным образом. У нас имеются способы трансформирования живых существ, но это – медленный процесс. И требуются специальные приспособления, которые мы называем коконами. Но в обычной жизни, изначальные тела нас очень даже устраивают, да, и те представители вида, внешне похожего на вас, которые вступали с нами в контакт, ничего не имеют против. И даже заключают смешанные браки. Серебристая пленка, которая покрывает мое тело, это – самостоятельное живое существо, которое служит мне одеждой и защитой, и помогает удержать мой хвост от непроизвольных движений, когда я хочу скрыть его наличие. Свою жизнедеятельность симбионт подпитывает моей кровью. Локки видел подобное одеяние у моих детей и Язона. Кстати, мои девочки выглядят также как и я. А телосложение Язона и мальчиков ничем не отличается от привычных вам мужчин.

– Никогда не слышал о подобных существах! – пораженно воскликнул менестрель. – Хотя, библиотека Круга Менестрелей хранит записи обо всех значимых путешествиях в пределах обитаемого мира. И его обитателях.

– Так далеко вы еще не забирались! – криво усмехнулась Нюррсс.

– И все же, откуда вы пришли? – настойчиво спросила Рамина.

Леди – конунг перевела на нее покрасневшие глаза и спросила:

– Ты когда-нибудь забиралась на ту гору, которую у вас называют Вершиной Мира?

– Родители водили меня туда, незадолго до своего исчезновения, – кивнула головой знахарка.

– Тогда ты должна была видеть обелиск, выполненный из черного материала, похожего на металл, – напомнила ей Нюррсс, и, уловив согласный кивок, продолжила. – Эта колонна – вовсе не памятник, а выходные врата, соединяющие между собой весьма удаленные миры. Моя планета находится так далеко, что наше солнце кажется вам едва заметной звездочкой.

– Мои учителя рассказывали о строении Вселенной, – с гордостью, сообщил менестрель. – Сохранились старинные записи о том, что наши предки пришли в этот мир с другой планеты. Но в них ничего не сообщалось, ни о подобных тебе существах, ни о путешествиях с помощью обелисков.

– Но с какой целью вы пришли в наш мир? – недоверчиво поинтересовалась Рамина.

– Я не единожды говорила, что вашему народу угрожает опасность. Мы столкнулись с ней у себя на родине и сочли нужным предупредить другие миры, населенные потомками людей, – задыхаясь, пробормотала леди-конунг. – Но это – довольно длинная история, а сейчас я бы хотела узнать, насколько серьезно мое состояние. И веришь ли ты в свое лекарство!

Лицо знахарки помрачнело:

– Римма не слишком часто нападает на людей, она, в отличие от многих изменяющихся, даже на животных не любит охотиться. Там, где мы жили раньше, происходили нападения на изменяющихся, но я довольно долго не связывала их со своей дочерью. Изувеченные тела находили далеко от города, и уже в стадии разложения, причину смерти понять было затруднительно. Высказывались предположения, что это – разборки между самими изменяющимися. Но однажды, собирая в лесу травы, я натолкнулась на мужчину с воспалившейся раной на руке, он признался, что повздорил с моей дочерью, с которой ранее имел интимную связь, она обратилась и напала на него. Я привела раненого к себе, обработала рану, но началась лихорадка. Мои попытки спасти, в тот раз, не были удачными. Я решила сменить место жительства, а в этом городе уговорила Джейриса построить этот дом с ловушкой. Здесь я сумела взять яд из желез Риммы, когда она впадала в бессознательное состояние. Опыты проводила на кроликах и ягнятах. Последние результаты были обнадеживающими. Если рана оказывалась небольшой и была обработана вскоре после заражения, то животное выздоравливало. Но несколько часов лихорадки тебе обеспечено! Если можно было бы перетянуть раненую конечность, все прошло бы гораздо быстрее.

– Похоже, что лихорадка уже начинается, – пробормотала Нюррсс, вытирая пот со лба.

Женщина поднесла к глазам ладонь, покрытую вязкой, зеленоватой субстанцией.

– Тебе лучше прилечь! – забеспокоилась знахарка. – Тот мужчина тоже исходил зеленоватым потом и жаловался на жару. Я сейчас принесу воды и льда из погреба!

Локки помог Нюррсс опуститься на скамью и присел рядом, обеспокоенно вглядываясь в ее лицо. Юноша прикоснулся к ее ладони и поразился, насколько она горяча.

– Быть может, мне нужно бежать в замок и позвать твоих родных? – предложил он. – И в замке тоже должен быть лекарь!

Леди—конунг с трудом покачала головой:

– Пока не нужно! Рамина знает о действии этого яда больше, чем кто-либо другой. И мой организм значительно сильнее, чем твой. А если ты сообщишь Язону, то мне придется покинуть вашу планету, он очень трепетно относится к моей безопасности. А я очень хочу сама разобраться в этом случае. Поэтому, принеси мой вещмешок и вынь оттуда металлическую коробочку.

Когда менестрель выполнил ее приказ, Нюррсс вынула оттуда знакомый ему маленький мешочек, из которого достала баночку с мазью и маленькую коробочку. В коробочке оказались разноцветные шарики. Женщина выбрала темно-красный, сунула его под язык, а баночку протянула юноше:

– Я лягу и закрою глаза, мне нужно пообщаться с родными, иначе они, все равно, почувствуют, что со мной что-то неладно и все вместе немедленно, примчатся на помощь. Если я буду что-то говорить, знай, что это – не бред, а нарушение концентрации во время общения. Потом я попробую войти в транс и сосредоточиться на изгнании яда из организма, будить меня не надо, но если вы будете обтирать меня холодной водой и втирать бальзам в плечо, где виден след от раны, то поможете переждать лихорадку. Однако, если мое тело вдруг станет холоднее твоего, а пульс упадет ниже 30 ударов в минуту, то пусть, Рамина вольет в меня что-нибудь укрепляющее.